Собеседник

Старинные руины, оставшиеся от былого великолепия двемерского города и выполненные из камня, были приютом для непрекращающихся сквозняков. Даже несмотря на то, что стражники исправно подбрасывали дровишки в многочисленные кострища и камины и подливали масло в факелы на стенах, от этих манипуляций становилось скорее светлее, чем теплее. Постоянный гул древних механизмов и скрип шестерёнок и поршней, встроенных в стены, нарушился звонким чихом, который гулко прокатился по Подкаменной крепости, подхваченный эхом. Звук заставил ярла Игмунда, задремавшего на троне, нервно вздрогнуть и потянуться к мечу на поясе. Почётный эскорт, состоявший из двух солдат в золотой броне и талморского юстициара, остановился посреди обычного маршрута прогулки. Ондолемар, послуживший источником столь необычного звука, постарался как можно незаметнее шмыгнуть носом и возобновил движение, на ходу доставая из потайного кармана роскошного чёрно-золотого одеяния платок. Он ненавидел себя за допущенную слабость — альтмер готов был поклясться, что видел, как спрятала ухмылку хускарл ярла Фалин, а несколько стражников весьма топорно замаскировали рвущий наружу смех под кашель. Талморцев в этой крепости никто не жалел — даже приспешники Империи мирились с присутствием юстициара и его спутников только из-за чувства долга и никак не собирались оказывать содействие сверх предписанного бумагами. Ещё раз чихнув — на этот раз уже тише и в перчатку — Ондолемар с непозволительной для солдата тоской подумал о родовом поместье на Саммерсетских островах, где практически круглый год было тепло и солнечно. После окончания войны он, стремительно продвинувшийся по карьерной лестнице, подготовил прошение об отпуске, чтобы навестить родину, но проклятущая стерва Эленвен в своих лучших традициях поймала его в коридоре, когда он шёл отдать документ на подпись, и всучила указ о повышении. Повышении с последующей бессрочной командировкой в Скайрим. Дорогу до заснеженной провинции можно было бы воспевать в духе героического эпоса. Вынужденные мириться с волей провожатых из числа местного населения, талморцы, зябко кутающиеся в свои форменные плащи, не рассчитанные на такие серьёзные морозы, пересели в грубо сколоченные телеги. Постепенно Ондолемар научился засыпать под пьяные песни возницы, привык к тому, что на дорогу то и дело выскакивают полураздетые бандиты, торговцы скумой, даэдрапоклонники и прочие интеллектуалы, а также выяснил, что при большом желании можно успешно обогреваться магическим огнём, главное при этом — не спалить телегу. Спутники юстициара кисли не меньше: альтмер до сих пор мог без особого труда воскресить в памяти вытянутое лицо Анкариона с лёгкой паникой в его зеленоватых глазах — беднягу угораздило получить назначение в порт Виндхельма с последующим отплытием на остров, полный древних гробниц, нежити, местного клана нордов и, конечно, данмеров всех мастей. Он был одарён в магических искусствах и молод, стал бы толковым управителем на алинорских землях — но Эленвен, похоже, решила, что для него подходящим поприщем будет гниение на Солстейме. В какой-то момент поездки, когда деревянное сиденье стало слишком уж сильно впиваться в самые выдающиеся части тела, Ондолемару стало по-отечески жаль Анкариона, который ещё и пожить-то по эльфийским меркам толком не успел. Остатки жалости испарились, когда буквально на следующий день, пока отчаянно страдающий от похмелья возница запрягал лошадь на обшарпанном постоялом дворе, выяснилось, что молодой альтмер подхватил вшей. Брезгливый юстициар, одолжив у дочери хозяйки двора ржавое подобие бритвы, поспешил избавиться от длинных волос во имя Талмора, самоотречения и гигиены, набросил капюшон, чтобы избежать неудобных вопросов, и пересел в другую повозку. Увы, там Ондолемара ждало новое разочарование в виде компании препротивного дальнего знакомого по имени Анкано. Он без умолку трещал о своих исключительных магических талантах, намекал на близкие связи с Первым эмиссаром Талмора в Скайриме («Как же, все слуги Эленвен уже в курсе», — хмыкнул про себя альтмер) и поносил местную Коллегию магов Винтерхолда на чём свет стоит. Машинально потерев колено, обожжённое во время Великой войны огненным заклинанием одного из нордских боевых магов, юстициар мысленно не согласился с вынужденным коллегой. Единственным утешением Ондолемару служило то, что Анкано досталась скамья с множеством заноз, и достопочтенный советник архимага непрерывно ёрзал, не в силах справиться с унизительным неудобством. Наконец все попутчики разъехались по своим провинциям, и Ондолемар в одиночестве равнодушно созерцал пейзажи диких равнин. Время от времени мимо проплывали остатки древних нордских руин или купола некогда величественных двемерских построек. Каждая из них своей серостью, покосившимися башнями, выщербленным камнем, вычурной резьбой и дугами напоминала о прекрасной эльфийской архитектуре Саммерсетских островов. Возможно, ему больше не суждено увидеть эти великолепные постройки, оранжереи, радующие глаз, точно спроектированные и гармоничные во всём дома. Возможно, он так и сгинет здесь, в этой дикой и неприрученной земле, которую так бездумно подкармливала с ладони Империя, а теперь пытался выдрессировать с помощью кнута Талмор. Возможно, его тело даже не отправят в родовой склеп, а просто кинут здесь на съедение волкам под пьяный гогот нордов… От таких мыслей Ондолемара невольно затошнило, и он снова уставился в одну точку, бездумно глядя на проплывающие мимо холмы. Неожиданно возница остановил лошадь перед огромными медными воротами, явно выкованными гномьими молотами в незапамятные времена. — Приехали. Маркарт, столица Предела. Ярл Игмунд был подчёркнуто холоден, но оказался достаточно здравомыслящим человеком, который честно пытался сохранять подобие мира в неуправляемом городе, который раздирали изнутри разнообразные противоречия. Его хускарл провела Ондолемара и двух приставленных к нему в качестве охраны солдат-талморцев в резиденцию ярла самыми короткими путями, чтобы избежать неприятных столкновений. Натянув капюшон поглубже, альтмер поджал и без того тонкие губы, с отвращением вдыхая запах протухшего мяса, пота, дешёвой выпивки и сырого камня. В тот момент он и представить не мог, что очень скоро привыкнет к маркартской вони настолько, что просто перестанет её замечать. Подкаменная крепость оказалась достаточно защищённой и надёжной, но неуютной. Всё здесь внушало либо лёгкий ужас (например, полностью собранные модели двемерских автоматонов, оружие которых было размером едва ли не с голову Ондолемара), либо чувство неудобства (например, ледяные каменные сиденья). Когда оказалось, что кровать, которую подготовили для талморского юстициара, уже занял имперский легат, альтмер почувствовал отчаяние. Неужели ему даже поспать в Скайриме не удастся? — Я могу поделиться, ну или по очереди поспим, — великодушно предложил легат. Ондолемар не менее великодушно отказался, на секунду представив себе, как ему придётся ночью перетягивать одеяло на свою половину или, и того хуже, в ожидании своей очереди спать на полу, как какая-то собака. Кстати, о собаках. Из воспоминаний так некстати занемогшего юстициара вывело радостное «гав», и что-то мокрое и поскуливающее потянуло за уголок талморского плаща, оставляя на дорогой, хоть и уже слегка износившейся ткани слюнявые разводы. Ондолемар вздохнул и отвесил псине дежурный вялый пинок. Эта сцена повторялась практически изо дня в день, и альтмер давно уже перестал раздражаться по таким пустякам, как питомцы ярла, о которые юстициар вынужден пачкать сапоги. В Подкаменной крепости начинался очередной ужасно скучный день. Первое время ещё удавалось поймать парочку талосопоклонников и допросить их, но находчивый нордский народ, напуганный слухами, ухитрялся придумывать всё новые и новые уловки для того, чтобы ускользнуть из-под бдительного талморского надзора. Амулеты Талоса запихивали в такие предметы одежды, от осмотра которых Ондолемар и его солдаты предпочитали воздерживаться, подвешивали к колыбелькам младенцев под предлогом «это погремушка» и приматывали к потолочным балкам, до которых даже высокие альтмеры были не в состоянии дотянуться. А, как говорится, нет вещественных доказательств — нет и обвинения. Постепенно юстициар смирился с этим и начал искать другие развлечения помимо написания обязательных отчётов и попыток прищучить ещё одного любителя поклоняться ложному богу. От скуки Ондолемар брал уроки кузнечного дела у угрюмого орка Мота, пробовал новые заклинания на собаках ярла, с помощью телекинеза левитировал хлеб с кухни, когда ему было лень заворачивать за угол и обмениваться приветствиями с поваром, а уж когда совсем нападала тоска — он менял талморскую форму на менее претенциозное одеяние мага и отправлялся в город. Постепенно и жители Маркарта начали привыкать к тому, что в их крепости живёт юстициар, призванный искоренить поклонение Талосу. Некоторые, самые смелые, иногда даже обращались к нему за советом по бытовым делам. Первое время Ондолемар высокомерно разворачивался и уходил в лучших традициях своей расы, но постепенно оттаял — тем более, что взамен на мелкие услуги вроде зачарования колец или кинжалов маркартцы передавали ему раздобытое контрабандой саммерсетское вино, которое было куда вкуснее местного мёда. Но Ондолемару всё ещё остро не хватало интересного собеседника. Разговаривать с собственными солдатами о чём-то кроме величия Альдмерского Доминиона было бесполезно, жрец Аркея Верелий, казалось, привык больше общаться с мёртвыми, нежели живыми, Колсельмо и его племянник Айкантар оба годились разве что на лекции по истории и архитектуре двемеров, а приближённые ярла были для альтмера, по его отнюдь не скромному мнению, туповаты. Сегодня, отчаянно страдая от простуды и мечтая о каком-нибудь крепком целительном зелье, а ещё лучше о поездке на родину с лечебными целями, юстициар как никогда ощущал нехватку общения. Процессия поравнялась со Скорбным троном, и, конечно же, неподалёку подпирал собой стену Тонгвор Серебряная Кровь. — Что, остроухий, помирать собрался? Глянь как из носа течёт! Эй, высшая раса, я с тобой разговариваю! — принялся усердно лезть на рожон круглосуточно достающий всех своим брюзжанием представитель клана. — У меня нет времени на всякое отребье, — процедил Ондолемар и пошёл дальше. Тонгвор уже набрал в лёгкие воздуха для достойного, по мнению его маленьких нордских мозгов, ответа, но зарождающуюся ссору, на которую с интересом взирал ярл Игмунд, прервало появление незнакомца-альтмера в одеянии архимага Коллегии. Неужели эта сволочь Анкано!.. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что незнакомца с противным коллегой роднит разве что принадлежность к одной расе. Лицо со шрамом на щеке и выдающимися скулами было не знакомо Ондолемару. Неужели в Подкаменной крепости наконец появился кто-то со стороны? Тем временем новоприбывший, еле отвязавшись от Тонгвора и его социально-политического опроса, уже деловито решал какие-то вопросы с ярлом, который, похоже, наконец нашёл, на кого спихнуть поиски своего пропавшего лет десять тому назад фамильного щита. Расставшись довольные друг другом, норд и альтмер кивнули на прощание, и незнакомец, записав что-то на небольшой свиток бумаги, направился назад. — Кстати, — обернулся он к трону, — у вас там на площади кого-то убили. Кажется, девушку по имени Маргрет. Ярл слегка побледнел. Ондолемар почувствовал непреодолимое желание остановить соотечественника и узнать, что сейчас происходит в других владениях и, возможно, с другими юстициарами и эмиссарами. И вообще, какими судьбами на нём мантия архимага, если Коллегией уже довольно давно управляет данмер Арен? Сделав шаг вперёд, юстициар предпринял самую неуклюжую попытку начать диалог за последние, пожалуй, три или четыре года службы: — Эй, ты! Незнакомец обернулся, возможно, заинтригованный тем, что к нему обратились на альдмерис вместо привычного в провинции тамриэлика. Сложив руки на груди, он развернулся к окликнувшему. — Давно я не видел альтмерского лица в Скайриме, — чуть менее претенциозно продолжил талморец, — я Ондолемар, юстициар этого владения. Ты здесь тоже по заданию от Талморской фракции? — Да нет, я здесь по заданию от самого себя, можно сказать. Просто странствую. Хотя в статусе архимага делать это довольно сложно, в Коллегии много внутренних дел, требующих моего присутствия. Кстати, мер по имени Анкано ведь был связан с Талмором? Ондолемар незаметно порадовался слову «был». — Один из наших агентов, но мы работали не вместе. Что-то случилось? — Ну, он попытался разрушить Коллегию, нечаянно убил предыдущего архимага и ещё пару магов в придачу, сошёл с ума в попытке получить абсолютную власть… было весело, но его пришлось устранить. Надеюсь, вы не включите в свой отчёт тот факт, что этой информацией снабдил вас я? Ондолемар едва удержался от того, чтобы победно чихнуть. — Вам бы за такое ещё и благодарность выписали, — заверил он нового знакомого и протянул ему руку. Очередной день в Подкаменной крепости стал немного уютнее.

***

Приём у Эленвен в скайримском посольстве грозил быть ещё более скучным, чем подобные мероприятия в Алиноре. Взяв бокал вина и сладкий рулет с подноса рядом, Ондолемар проследовал в самый дальний угол, надеясь, что какой-нибудь пьянчужка устроит для Первого эмиссара забавное представление и тем самым развлечёт гостей. Внезапно на пороге посольства появилась знакомая фигура в богатых одеждах, и архимаг Коллегии собственной персоной вежливо раскланялся с Эленвен, чтобы затем, заметив своего маркартского знакомого, обменяться с ним приветственными фразами. Едва архимаг отошёл поздороваться с другими гостями, за плечом Ондолемара выросла его непосредственная начальница. — В Скайриме редко встретишь альтмерское лицо. Вы знакомы? — Не очень близко, — покачал головой юстициар, — мы просто собеседники.