Необходимо касаться

Касание… Вы никогда не задумывались, что это, на самом деле, самый сложный способ общения между людьми? Проще всего просто подойти к человеку, пробубнить себе под нос: «Привет…», ведь правда? Незнакомец может даже не услышать вас и можно будет спокойно уйти, забыв об этой неловкой ситуации… Но Рами Малек точно не хочет упрощать себе жизнь. Ни одно его знакомство с кем-либо не обходится без касания, в его случае, к предплечью. Он может, не задумываясь, прикоснуться к нему, сжать от волнения, если человек ему понравится, а может и резко одёрнуть её, тем самым показав, что человек ему неприятен. Сначала над Рами много смеялись из-за этой детской и дурацкой привычки, называли его психом, но потом вдруг перестали после одного случая. *** Рами сделал глубокую затяжку и выдохнул едкий дым прямо в лицо режиссёру, совсем его не слушая. Мысли парня были совершенно не здесь, он всё ещё думал о том загадочном Гвилиме Ли, про которого услышал с утра от своего друга Джо за чашкой ароматного травяного чая. Маццелло с упоением рассказывал про своего лучшего друга и описывал его так, будто он чёртов принц из сказки про Золушку — голубоглазый, с каштановыми волосами, длинными ногами и обезоруживающей улыбкой. Рами даже сейчас представлял его, затягиваясь глубже от непонятно откуда взявшегося волнения. Иногда он бросал короткий нервный взгляд на трейлеры актёров и ждал выхода таинственного незнакомца, с которым придётся работать несколько лет на одной площадке… И мужчина не заставил себя долго ждать… Улыбаясь во все тридцать два, на своих действительно длинных, стройных ногах, застёгивая верхнюю пуговицу на рубашке, из трейлера вышел Гвилим, мать его, Ли, приобнимая за талию маленькую хрупкую девушку, такую же счастливую, как и он. Пальцы сами разжали сигарету. Тело начало бросать то в жар, то в холод. Бедный режиссёр, закончив свою, казалось бы, бесконечную тираду лишь махнул рукой на парня и пошёл дальше раздавать указания. Сам же Рами наглым образом разглядывал мужчину, проходящего так близко, пытался запечатлеть каждое его грациозное движение, каждую складку на идеально выглаженной одежде, каждый взмах длинных ресниц… Кожа к коже… Гвилим вопросительно поднял бровь и посмотрел на руку, сжимающую его предплечье. Чёрт возьми, и это делал сам Рами Малек, которым мужчина восхищался уже очень давно. Лицо мужчины озарила ещё более широкая улыбка и он, поспешно убрав руку с талии своей девушки, протянул её парню для рукопожатия. — Привет! Я Гвилим, может, ты слышал обо мне? Боже, я до сих пор поверить не могу, что мы будем работать вместе… Мечты сбываются, правда? — было видно, что мужчина сильно волновался, он тараторил, нервно бегал глазами, а его руки слегка дрожали. Но Рами сейчас волновался не меньше. Собравшись наконец, он всё-таки пожал его руку, слабо улыбнувшись и так и не решившись поднять взгляд. Многие обратили на это внимание, кто-то тихо хихикал, где-то прошёл шёпот об ориентации Малека. И парень всё это прекрасно слышал. Слух сейчас как будто обострился, как и все остальные чувства. Всё внутри клокотало от злости на себя и наконец отпустив руку Гвилима, Рами бросил тихое «Прости…» и убежал в свой трейлер, прикрывая лицо руками из-за непрошенных слёз. *** Прошло довольно много времени с их первой встречи. Гвилим уже давно вспоминал то странное знакомство с Рами с какой-то теплотой внутри, а сам Рами до сих пор пытался забыть то неловкое прикосновение к его руке и непонятное рукопожатие. Парень после этого целых два месяца избегал приветливой улыбки мужчины, его случайных прикосновений на съёмочной площадке, после которых Малек злобно смотрел на него, откидывая назад волосы длинного парика. Сейчас над этим всем можно было только посмеяться, что и пытался делать Рами, но получалось неубедительно… И, конечно же, самый кошмар начинался на интервью, когда было необходимо улыбаться и работать на камеру. Что же тогда творилось в душе Рами, мог знать только он сам. Но он пытался выбросить всякую ерунду из головы и именно в те счастливые моменты он просто ни о чём не думал, отрывался, мог без проблем дотронуться до Гвилима, положить голову на его сильное плечо, уткнуться в него лицом (это было его самым любимым жестом), посмотреть в его тёмно-голубые глаза, похожие на океан… Но каждый раз, каждое прикосновение к нему, каждый взгляд… Всё, что было хоть как-то связано с чёртовым Гвилимом Ли сводило с ума. Но когда на одном из интервью, случайно прикоснувшись к груди Гвилима, Рами почувствовал, как бьётся его сердце, что-то внутри потянуло поднять взгляд на друга. И это стало самой большой ошибкой. В двух синих омутах Рами прочитал столько боли и грусти, хоть на лице Гвилима и была его фирменная бесподобная улыбка… Неужели он чувствует то же, что и я?.. Сидя в такси после этого интервью, Рами долго размышлял над всем этим. Голова просто разрывалась от мыслей, сердце — от чувств. Парень до сих пор не хотел верить, что влюбился в этого великолепного мужчину и, не понимая, что делать дальше, ударил себя по щеке несколько раз, дабы прийти в себя. Пожилой таксист не мог этого не заметить. Он медленно повернулся, похлопал Рами по плечу и тихо прошептал: — Всё будет хорошо, пацан, всё будет хорошо… *** Рами сидел в квартире Гвилима за барной стойкой, осушая уже который стакан по счёту. Прошло довольно много времени, чтобы забыть всё то, что у них произошло. Но сердце до сих пор не забыло. Оно пускалось в пляс каждый раз только от одной сногсшибательной улыбки этого мужчины. Малек уже было потянулся налить себе ещё, но прямо из-под носа бутылку забрал Ли: — Ну уж нет, ты больше не получишь сегодня… — выдохнув и серьёзно посмотрев на Рами, Гвилим поставил бутылку виски обратно в шкаф. — Эй, чувак, у меня сегодня праздник, меня уже в который раз кинули и я наконец-то могу выпить, как настоящий мужик, мать твою, не слушая никаких упрёков, поэтому отдай мне чёртову бутылку! — парень протестующе замахал руками потянулся было за бутылкой, но, уже изрядно напившись, зацепился за барный стул и свалился прямо на друга. — Ты мою мать не трогай, а вот слезть с меня изволь, — Гвилим вцепился в бёдра Рами, но тут же их отпустил, поняв, как странно это выглядит, и слегка покраснел. — Не особо хочется, мне и тут хорошо, ик… — Рами лишь теснее прижался к промежности и наклонился ближе к лицу мужчины. — Твою мать, Малек, ты что, совсем с ума сошёл? — вскрикнул Ли и попытался вылезти, но все его попытки увенчались провалом. Парень прижал его руки к полу и, в пьяном бреду найдя губы друга, впился в них, не думая ни секунды. Гвилим в шоке раскрыл глаза, брыкаясь под Рами, пытаясь спихнуть его с себя. Но Малек, несмотря на неадекватное состояние, держал крепче любой верёвки. Медленно переходя поцелуями на шею, парень прижимался всё ближе к телу мужчины, тихо рыча и постанывая. — Малек, я никогда не прощу тебя… — сквозь зубы процедил Гвилим, прикрывая глаза и отворачиваясь, чтобы не смотреть на весь этот кошмар. Рами лишь мечтательно улыбнулся и расстегнул ширинку джинс своего «друга». Гвилим освободившимися руками прикрыл лицо от стыда и с его губ сорвался первый стон. Чёртов Рами Малек, которым он когда-то, да и сейчас восхищался, сейчас в прямом смысле этого слова дрочил ему, осторожно касаясь напряжённого члена длинными пальцами. Это было, боже мой, бесконечно неправильно, но в тоже время бесконечно медленно. Мужчина зажмурил глаза насколько это возможно и положил свою руку на руку парня. — Продолжи то, что начал… — на выдохе произнёс Гвилим, руша своими словами все границы, спуская все тормоза. Не только Рами, но и свои. Рами воодушевился, благодарно улыбнулся и одной рукой начал быстро дрочить мужчине, а второй исследовать всё его тело. Сейчас можно было отключить всё стеснение, выбросить мозги куда подальше и только бесконечно касаться, касаться, касаться. Везде. Руки, грудь, еле-еле проявляющийся пресс. Всё это можно почувствовать только здесь и сейчас. И больше никогда. Насладиться этим единственным и неповторимым моментом в своей жизни… И Рами отдавал себя целиком и полностью этим мгновениям. Сжимал, кусал, целовал, облизывал. Делал всё, что только хотел с этим великолепным телом. Гвилим уже сам подавался в его руку, кусая костяшки и тихо постанывая. И Рами, сделав движение на члене в последний раз, поцеловал плечо Гвила и уткнулся в него лицом. *** Вечер. Рами расслаблено сидел на полу и рассматривал комнату через стакан тёплого виски, напевая You're My Best Friend, которую они вчетвером записывали вчера для фильма. Гвилим сидел на кровати, опустив голову на руки. Он все ещё никак не мог поднять взгляда на своего друга и иногда лишь тихо вздыхал, что-то шепча. Казалось бы, самое худшее уже произошло. Но идеальную тишину нарушил открывающийся замок. — Гвилли, прости, я такая дура, такая дура… — маленькая зарёванная девушка вбежала в комнату, даже не видя, что Гвилим не один. Она бросилась к нему в ноги и стала расцеловывать всё его лицо, тихо шепча что-то про любовь и бормоча извинения. Рами смотрел на это всё и улыбался, как Гвил на том интервью. Так же счастливо и грустно одновременно. Гвилим не мог не заметить это. Он читал Рами, как раскрытую книгу и, прикрыв глаза, задумавшись о чём-то своём, слабо улыбнулся. Рами всё понял без слов и, тихо скрипнув дверью, вышел из квартиры. Медленно сползая по двери, Рами беззвучно трясся, противный комок подступал к горлу, а слёзы текли сами собой. Как маленькая девчонка, он рыдал под дверью квартиры номер 39 и совершенно не понимал, как ему жить дальше… Но одно он знал наверняка. Всю свою оставшуюся жизнь ему… Необходимо касаться. Касаться Гвилима, мать его, Ли.