Об особенностях проведения королевских свадеб

Свадьба с Этельредом запомнилась Сансе волнением, с которым она не могла справиться даже с поддержкой Элсвит. Ожидая, пока ей заплетут волосы в длинную косу и покроют их белым покрывалом, Санса почувствовала, как тянуще сосет у неё под «ложечкой». Она смотрела на Элсвит, облаченную в темно-зеленое закрытое платье, скрывающее начинающий расти живот, и думала: правильно ли она сделала, согласившись на брак с принцем? Ей казалось, что да. Она руководствовалась рассудительностью и желанием отомстить людям, сломавшим ей жизнь, однако что будет, когда она добьется своей цели? Если добьется, напомнила Санса себе. И, хотя она понимала, что любовь в браке — дело случая, где-то в глубине души она хотела верить, что брак её не будет держаться только на её собственной практичности. Хотела верить и отметала эти мысли. Рыцарей не существует, а любовь приносит лишь несчастья. Взять хотя бы её будущую невестку. Элсвит не выглядела счастливой. За прошедшие несколько месяцев, по её же собственным рассказам, муж посещал её покои всего два или три раза, и её беременность стала чудом, обеспечившим ей уважение приближенных — а также стоящую причину для принца Альфреда больше её не посещать. И Санса знала, почему. Ей довелось стать случайной свидетельницей разговора младшего престолонаследника и его бывшей любовницы. И этот разговор дал ей понять, что принц все еще любит Астрид, а она действительно любит его, и невозможность быть вместе мучает их обоих. Бывших любовников не бывает, если они оба влюблены так сильно, что мир вокруг меркнет. И мысль эта Сансу ошарашила. Они разговаривали негромко, стоя у окна в одной из королевских палат. Санса прильнула к щелке, образовавшейся между неплотно закрытой дверью и косяком. Ей было видно лишь фигуру Астрид, облаченную в синее простое платье. Темные волосы, заплетенные в сложную косу, она перебросила через плечо. — Мне плевать на твоего Бога, — говорила Астрид. — Мне плевать, что он считает грешным, ты знаешь. Но я не могу обрекать тебя на муки совести.  — Я не могу так больше, — ответил ей Альфред, и голос его был полон затаенной муки. — Вернись, — почти прошептал он. — Вернись, прошу.  — Я не хочу, чтобы ты ненавидел себя. — Поэтому обрекаешь меня на одиночество? — он засмеялся, горько и коротко. Санса никогда не думала, что в восемнадцать лет кто-то может смеяться…так. — Бог есть любовь, Астрид. Он призывал нас любить друг друга, и сам любил людей, как мог. Он отдал жизнь за наши грехи.  — А ты собираешься совершить еще один, — она покачала головой. В неверном закатном свете её фигура казалась темной. — Я никогда и никому не говорила этого, принц. И, наверное, никому больше не скажу. Я люблю тебя, — Астрид усмехнулась печально. — И поэтому не хочу, чтобы ты страдал, думая, что теряешь себя. Альфред шагнул вперед.  — Я уже потерял… — Прошептал он. — Меня больше нет. Когда между ними оставалось всего несколько дюймов, Астрид все же попятилась, уперлась спиной в стену. Санса наблюдала, как принц склонился к норманнке, приникая к её губам, будто к источнику, целуя жадно и настойчиво, и Астрид сдалась, обняла его за шею. Как Альфред осыпал поцелуями её шею, а его ладони скользили по её плечам, спуская платье вниз, обнажая грудь. Щеки Сансы заалели, но она не могла оторваться от картины, ей открывшейся, и невыносимо жаркий, горячий цветок раскрывался у неё в животе, его лепестки приятно щекотали её изнутри. Пальцы Астрид запутались в темных, вьющихся локонах Альфреда, перебирая их. Альфред сладко застонал в поцелуй, и от его стона у Сансы перехватило дыхание, тепло поднялось за грудиной. Санса думала: это неправильно, так неправильно, однако вся её вера, все жизненные устои разбивались, когда она видела, как ладони принца скользили по бедрам Астрид, задирая платье вверх. Во рту у Сансы пересохло. Она понимала, что должна уйти. Стоит Астрид повернуть голову — и она увидит нечаянную свидетельницу измены принца Уэссекса его законной жене. Но уйти Санса не могла, её ноги будто прилипли к полу, и она лишь наблюдала, как северянка торопливо расшнуровывала кожаные штаны Альфреда. Он подхватил её выше, припав ртом к шее. Ноги Астрид оплели его талию, и с губ девы щита сорвался громкий вздох. Пылая щеками, Санса поспешила прочь. Огненный цветок в её животе схлопнулся обиженно, закрыл обжигающие пламенем лепестки, оставляя за собой лишь тонко тянущую боль. В увиденном ею все было неправильно…и правильно одновременно. Возможно, думала она, возможно ли, что Бог задумал чувства мужчины и женщины именно такими — всепоглощающими, сжигающими в пламени не только их самих, но и все вокруг? Возможно ли, что влюбленные подносят факел, и вокруг них вспыхивает весь мир, оставляя только самое главное? В любом случае, у неё так не будет. Глупо верить в рыцарей и неземные чувства, когда выходишь замуж, руководствуясь собственным разумом. Когда одна из служанок случайно дернула её за волосы, пока вплетала в них жемчужные нити, Санса резко вернулась в реальный мир. Она чувствовала, как во рту у неё вновь пересохло, а в низу живота — тетя Лиза говорила, что именно там у женщины сосредоточен весь грех — стало тепло. Зачем она вообще тогда всё это увидела? Почему это принесло такое смятение в её душу? Каждый день Санса молилась в часовне, чтобы Дева Мария отвела от неё грешные мысли. Тетя Лиза учила её, что женщина не должна испытывать желание, женщина должна лишь слушаться мужа и ждать, пока он сделает ей ребенка и уйдет. Тетя Лиза говорила, что ребенок не только рождается в боли, но и зачатие его происходит так же. Не было похоже, чтобы Астрид сильно страдала. У Элсвит Санса и вовсе ни о чем не спрашивала — та была беременна, и довести её до слёз было проще простого. Во дворце короля Уэссекса царило затишье перед бурей. Пока Этельред и Санса готовились к свадьбе, принц Альфред и Астрид вновь пытались справиться со взаимным влечением, и Санса видела, что их попытки терпели крах. И не знала, кому сочувствует больше — им, Элсвит или себе, потому что не могла не признать, как сильно околдовал её Альфред Уэссекский. Вопреки её симпатии к Этельреду, их помолвке и её разуму. Вопреки всему на свете, юный принц стал для Сансы болотом, в котором она тонула, захлебываясь собственными эмоциями, как водой. И снова молилась, но, кажется, Богородица отвернулась от неё навсегда.  — Ты такая красивая, — Элсвит поглаживала живот правой рукой. Она улыбалась, но горечь, отравлявшую её, не удавалось скрыть за показной веселостью. — Этельред будет счастлив. Санса в этом не сомневалась. * * * Вся церемония прошла для неё, как в тумане. Санса помнила, как онемевшие губы произнесли «да», как Этельред склонился к её лицу. Поцелуй был недолгим, приятным, но не опаляющим, хотя Санса хотела бы, чтобы губы Этельреда коснулись и её души. Епископ соединил их руки. Теперь Этельред — её законный муж. Она сама — принцесса Уэссекса. Меньше всего на свете, уезжая из Винтерфелла, Санса могла подумать, что её жизнь сложится именно так. Как во сне, она принимала поздравления, не до конца осознавая, какая тяжесть свалилась на её плечи. Король мягко поцеловал её в лоб, Джудит обняла и прижала к груди. Когда Альфред склонился к её щеке, едва касаясь губами, Санса ощутила исходящий от него запах — кожа, соль, железо, и снова почувствовала, как теплеет в животе. Во имя Господа, она должна справиться с этим. Теперь она — замужняя женщина. Сильная, чуть шершавая ладонь Этельреда крепко сжимала её хрупкую бледную руку. Санса на миг закусила губу. Это был мой выбор, напомнила она себе. Выбор, о котором она, видит Бог, не жалела, потому что Этельред станет хорошим мужем. Санса отчего-то была уверена в этом, как совершенно точно знала, что после дождя всегда выглядывает солнце, а весной мир пробуждается после холодных ветров. С его помощью она отомстит Баратеонам и Ланнистерам, с его помощью разнесёт в клочки владения Уолдера Фрея. Санса понимала, что Этельред, будущий король Уэссекса — её шанс восстановить доброе имя Старков, опороченное властителями Уэльса. Её возможность заставить врагов захлебнуться кровью. И её шанс на лучшую, и, даст Бог, относительно счастливую жизнь. Она сделала правильный выбор.  — Теперь мы — сестры, — прошептала ей Элсвит в самое ухо, обнимая крепко.  — Да, — прошептала ей Санса в ответ. Альфред и Элсвит, рука об руку, отошли в сторону, позволяя высокородным лордам склониться перед новоиспеченной принцессой. Супруги, столь далекие друг от друга, что Санса решила, сжав кулачки: она не позволит им с Этельредом стать такими же. Она приложит все усилия, чтобы вырвать с корнем это дикое, неконтролируемое притяжение к принцу Альфреду. Это всё не от Бога. Это от Дьявола, как и его чувства к Астрид. Все от Дьявола, кроме уз брака, что благословил Бог. Санса и сама себе не верила. Где-то в её душе теплились ростки надежды на существование любви. Но также четко она понимала, что Альфреда она не любит. Это что-то другое, иное, темное, поднимающееся с самого дна её грешной души. Что-то, что будят в женщинах его глаза — зеленые, туманные, полные затаенных страстей. Его глаза и та сцена, что по-прежнему стояла у Сансы перед глазами: Альфред и Астрид, сплетающиеся в объятиях, дрожащие от желания. Астрид тоже была на церемонии, как и Лагерта. С причудливо заплетенными волосами, в длинных платьях, они походили не на воительниц, а на принцесс далекого государства. Они ели и пили вместе со всеми, а Сансе кусок в горло не лез, и она лишь смотрела в тарелку с нетронутой едой. Ей чудилось, будто мир вокруг неё существует отдельно, а она сама только что потеряла свое место, а другого ещё не нашла, не осознала, кто же она теперь… Стон, полный боли, вырвал её из невеселых мыслей на собственной свадьбе. Вскинув голову, Санса увидела, что принц Альфред согнулся пополам, сжимая рукой живот, и лицо его кривилось. Королева вскочила, чтобы броситься на помощь любимому сыну, Элсвит замерла с распахнутыми глазами. Альфред осел на пол, обнимая себя руками. Щеки его побледнели, и он кусал губы, до самой крови. Астрид опередила всех. Санса видела, как северянка опустилась на колени рядом с принцем, обхватила его лицо руками:  — Смотри на меня, — приказала она негромко. — Смотри на меня, Альфред! Не отводи взгляда, — её пальцы в мозолях от рукояти меча сжимали его щеки. — Мне нужны травы, — бросила она подбежавшей Джудит. — Лекарь знает, какие. Пошлите за его запасами, быстро, — и продолжала что-то шептать принцу, чей взгляд вновь начало заволакивать пеленой боли. Санса сидела неподвижно, сжимая пальцами подол нарядного платья, и даже не сразу заметила, как Этельред взял её за руку. Начало их жизни спокойствия не предвещало. Санса пораженно смотрела, как Джудит, королева Уэссекса, беспрекословно выполняла указания Астрид, и думала: неужели королева была в курсе их отношений? Хотя, судя по реакции окружающих, многих порыв Астрид тоже не удивил.  — Кажется, о нас все забыли, — произнес Этельред, склонившись к уху Сансы. — Матушка будет занята Альфредом, как и отец, и все окружающие. Думаю, нам стоит отправиться в наши покои. Свадебный пир всё равно уже испорчен. Сансу пробрало нервной дрожью. Только сейчас она осознала, что ей предстоит оказаться в постели с её теперь уже мужем, и ей стало страшно. До смерти матери она не очень-то интересовалась, что происходит между мужем и женой после свадьбы, а её мечты не уносились дальше алтаря и поцелуя, а леди Кейтилин, какой бы открытой она ни была с дочерью, избегала обсуждений супружеской жизни. Она считала, что детям достаточно знать, что их родители любят их. Санса никогда не сомневалась в их любви друг к другу и к своим детям, но, после жизни во дворце Баратеонов, часто думала: мама, почему ты не рассказала мне, какими люди бывают? Почему не подготовила к жестокости мира? Тетя Лиза Аррен тоже не слишком-то много рассказала ей, пока напутствовала перед отъездом в Уэссекс. Но, вспоминая её заветы и вспоминая увиденное однажды, Санса думала, что Астрид действительно как-то не выглядела страдающей от боли, а, значит, где-то в словах тети Лизы закралась… полуправда? Этельред, казалось, ждал от Сансы ответа. Искоса поглядывая на неё, он отпил глоток вина. Альфреда унесли в спальню, и королевская чета, вместе с Астрид, последовала за ним. Почему-то это никого не удивило. Элсвит также увели прочь её служанки — принцесса переволновалась и была на грани обморока. Санса и Этельред, всеми забытые, остались в пиршественном зале практически одни. Санса знала, что, по традиции, свидетели должны проводить новобрачных в спальню и проследить за их первой ночью. Она готовила себя к этому, хотя насколько вообще можно быть готовым к необходимости раскрыть перед другими столь интимную сторону своей жизни? Но сейчас её готовность осыпалась прахом. Этельред не торопил её. Санса почувствовала, как от мыслей её щеки загорелись, и воспоминания о принце Альфреде и его любовнице снова возвратились к ней. По её телу прокатилась странная жаркая волна, устремляясь в самый низ живота. Она искоса взглянула на своего мужа. Этельред не был похож на своего младшего брата, однако был по-своему красив, и ей даже нравились его огромные синие глаза, кажущиеся совсем тёмными в свете свечей. Санса перевела взгляд на придворных, которым, после обморока Альфреда, было уже плевать, что будет с Этельредом и его женой.  — Думаю, вы правы, — она улыбнулась. — Кажется, тем, кто должен был провожать нас, абсолютно всё равно. Этельред поднялся на ноги и протянул ей руку. В его взгляде промелькнуло веселье.  — Полагаю, жена моя, мы справимся сами. Санса изумленно распахнула глаза, и Этельред, разом потемнев лицом, пояснил:  — Матушке было важно лишь чтобы брак Альфреда был консумирован, как положено. Мне она даже позволила выбрать жену самому. Самостоятельный выбор жены принцем Уэссекса был неслыханной дерзостью и попранием власти его родителей, но, видимо, королеве Джудит и правда было всё равно. Санса вдруг подумала, что её муж в семье — гораздо больший отщепенец, чем она могла подумать, хоть и был наследником престола. Как ни странно, её это не отвратило и даже почти не напугало. Можно было потянуть время ещё, но Санса понимала, что рано или поздно, им придется отправиться в постель. Она приняла протянутую руку Этельреда.  — Тогда идемте, Ваше Высочество. Этельред улыбнулся:  — Наедине вы можете называть меня по имени. Ещё одна неслыханная дерзость от наследного принца. Санса подавила невольную улыбку: кажется, она начала узнавать своего мужа чуть лучше, чем узнавала его за время подготовки к свадьбе. Тетя Лиза предупреждала её, что звать мужа по имени женщина не должна ни в коем случае. Правда, матушка нарушала этот запрет постоянно, однако она ведь и не была замужем за будущим королем. В голове у Сансы всё окончательно запуталось. Брак не казался такой сложной вещью, когда она раздумывала, соглашаться ли на предложение принца Этельреда, но теперь он чудился ей самой непонятной вещью на свете. Когда Этельред открыл перед ней дверь спальни, её почти бросило в дрожь.  — Думаю, вам надо подготовиться, жена моя, — Этельред улыбнулся, открыто и светло. — Я скоро к вам возвращусь. Оставшись одна, Санса обхватила себя за плечи руками. В спальне было прохладно, и холод этот шел от стен замка. Горело несколько свечей. Что Этельред подразумевал под необходимостью подготовиться? Санса припомнила, что Альфред раздевал Астрид, и никого из них это не смущало, но тётя Лиза говорила, что честная женщина никогда не разденется перед мужчиной. Даже если это её собственный муж. Санса нерешительно потянула за шнуровку платья, спуская его с плеч и груди. Разумеется, на ней была нижняя рубаха, доходящая до щиколоток, и поэтому обнажение не выглядело таким стыдным. Санса помотала головой, пытаясь забыть, как ловко Астрид расшнуровывала штаны Альфреда — это было таким… греховным? Как можно было осмелиться…? Соглашаясь на брак, Санса обдумала всё, кроме того, что ей придется делить с принцем Этельредом постель, а она почти ничего об этом не знала. В итоге нижнюю рубаху она решила оставить. Подумав, Санса ещё и свечи задула, юркнула под одеяло, трясясь всем телом от холода и страха перед неизвестностью. Но, где-то там, в глубине души, ей было ещё и любопытно. Воспоминания о принце Альфреде и Астрид разжигали это любопытство ещё сильнее. Будет ли у неё так же? Она думала: вряд ли. И старалась вырвать из мыслей образ принца Альфреда, сладко стонущего в объятиях любовницы. Он точно был послан ей Дьяволом. Дверь скрипнула, и Этельред вошел в спальню. Повернул ключ в замке. Санса судорожно натянула на себя одеяло.  — Не хочу, чтобы матушка, очухавшись, поняла, что я не собираюсь приглашать свидетелей на свою брачную ночь и попыталась помешать, — пояснил Этельред. Санса порадовалась, что в темноте не видно, как её лицо заливает краска — волной, от шеи до самого лба. Этельред прошел к кровати, присел на край, и Санса ощутила, как постель прогнулась под его весом. Она вздрогнула, представив, что муж навалится на неё всем весом, и как она, скажите на милость, должна это выдержать? Но Этельред лишь наклонился и осторожно поцеловал её. Губы у него были сухие, чуть шершавые и горячие. Санса от неожиданности ахнула. Хоть она и мало знала об этой стороне супружеской жизни, по рассказам тети Лизы ей показалось, что муж не станет церемониться с женой… настолько. Не встречая сопротивления, Этельред оперся одной рукой о постель, другой аккуратно заправил за ухо прядь волос Сансы, выбившуюся из косы, скользнул ладонью по её щеке, шее. Коснулся плеча. Санса помнила свой первый поцелуй с Джоффри Баратеоном, и тогда она была счастлива — теперь это казалось глупостью. Этельред провел кончиком языка по её губам, чуть напирая. Санса внутренне вздрогнула: ей показалось, что он от неё чего-то ожидает, но она не понимала, что. Она вообще мало что уже понимала в происходящем. Этельред чуть отстранился, балансируя на одной руке, и прошептал:  — Не бойтесь. Я не причиню вам вреда. Однажды один человек уже говорил Сансе, что не причинит ей вреда… ровно перед тем, как ударить её по лицу. Или убить её отца. Она думала, что справилась с этой болью, что мечты о мести помогли ей прийти в себя, но сейчас воспоминания нахлынули на неё, и Санса, сама не зная, где нашлись силы, вывернулась из рук Этельреда, сжалась в комок, пытаясь заглушить ужас, поднимающийся из глубин её души. Она почти видела перед собой Джоффри, протягивающего к ней руку, говорящего, что он не сделает ей больно… а потом с размаху бьющего по щеке и называющего предательницей и тварью. Только за то, что её отца в Уэльсе тоже считали предателем. Горло у Сансы сжималось от невыплаканных слез, от мучительного ужаса. Этельред замер, не совсем понимая, что ему делать. Санса всхлипнула, закусила губу, изо всех сил пытаясь справиться с ловушкой собственных мыслей. Сердце у неё колотилось, как бешеное. Она помнила, как первое время после побега из Уэльса и возвращения домой, в Винтерфелл, не могла спать ночами — тени в углах походили на Джоффри Баратеона. Он являлся ей в кошмарах. Она думала, что всё прошло. Что её душевное состояние вернулось в норму, благодаря молитвам. Но, стоило принцу Этельреду сказать, что он не сделает ей ничего плохого, и всё возвратилось. Как ветра, что всегда возвращаются к зиме. Санса всё еще дрожала, когда почувствовала, как Этельред забирается на постель и осторожно обнимает её, прижимая к себе. Она попыталась вывернуться, забилась, как пойманная птица, но муж держал её крепко, и она сдалась, уткнувшись лицом в его рубаху. Этельред приподнял её лицо за подбородок.  — Чего ты так боишься? — шепнул он. — Я — твой муж, я никогда не сделаю тебе больно. Вот, опять. Санса дернулась.  — Не произносите этой фразы, Ваше Высочество, — еле выдавила она из себя. — Я… не могу её слышать.  — Почему? — недоумевал Этельред. — И, прошу, зови меня по имени. Ты — моя жена. Санса уже дважды должна была быть женой. Джоффри Баратеон, к счастью, сдох, а Тирион Ланнистер жениться на ней не успел — Санса сбежала из Королевской Гавани, дворца Баратеонов и Ланнистеров, их цитадели. Возможно, не наступай на них северяне, Серсея послала бы людей на её поиски, но так она просто решила, что девчонка не стоит драгоценного внимания. Санса стала женой, но кто бы мог подумать, что её страхи вылезут в такой неподходящий момент? Призрак Джоффри Баратеона, затаившийся в самых тёмных комнатах, вновь вышел на свет.  — Мне уже говорили так однажды… — Санса не хотела рассказывать Этельреду о Джоффри. Не так. Но он выжидающе смотрел на неё, не позволяя вырваться и сбежать. — И этот человек был чудовищем. Она дрожала, пока рассказывала Этельреду о своих злоключениях. Плакала, вспоминая казнь отца — миг, который снился ей в ночных кошмарах, насылаемых прислужниками Дьявола. Этельред молчал, прижимая Сансу к себе. Она понимала: всё, за что он хотел жениться на ней, вся её рассудительность и спокойствие, пошли прахом. Внутренний голос говорил ей, что Этельред захочет развестись, как только узнает, как над ней издевались. Она всё ещё сохранила девственность, но чистоты в Сансе не было и в помине. Она вырастила в себе умение мыслить здраво, но порой кошмары настигали её в ночи. Как сейчас. И всегда — не вовремя. Этельред осторожно убрал с её лба рыжий локон, заправил его за ухо.  — Он действительно чудовище, — хрипло произнес он. — И если бы Джоффри Баратеон не был мертв, я приказал бы моим людям отправиться в Уэльс и убить его. Санса покачала головой.  — Баратеонов нельзя взять так легко.  — Нет ни одной лазейки, в которую не проник бы убийца, — Этельред чуть усмехнулся. Провел ладонью по её щеке. — Тебе нужно отдохнуть, Санса, — он натянул повыше одеяло, укрывая их обоих. — Если хочешь, я уйду. Санса представила, как из темных углов замка выползает призрак Джоффри Баратеона, и снова покачала головой.  — Я не хочу оставаться одна.  — Правильный выбор, — Этельред прижал её к себе ещё крепче. — Я — твой муж, Санса Старк из Винтерфелла, и я буду защищать тебя. Кажется, что-то о защите когда-то говорил ей Пёс, слуга Джоффри. Она не была уверена. Истерика вывела Сансу из и без того шаткого равновесия, и теперь мысли в голове у неё путались. Она позволила себе уткнуться носом в плечо Этельреда и зажмуриться. Но Джоффри всё равно приснился ей. Он снова стоял рядом со своей матерью, глядя, как летит на землю голова Неда Старка, а Санса бьется в слезах, удерживаемая стражниками Баратеонов. Он приснился ей живым и здравствующим, её главным кошмаром, и, когда он занес руку для удара, Санса проснулась с громким криком. Лунный свет заливал комнату. Этельред, спавший рядом с ней, сел на постели.  — Санса? Медленно разум Сансы брал верх над страхом. Она в Уэссексе. Вчера она вышла замуж за наследного принца Этельреда Уэссекского, который должен будет стать королем, когда его отец, Этельвульф, упокоится с миром. Она не видела кошмаров с Джоффри уже много месяцев. Этельред обнял её, притягивая к себе. Ни словом, ни действием он не показал ей, что разочарован ею, разочарован отсутствием у них брачной ночи. Каким позором было бы начать плакать на глазах у свидетелей, если бы традиции были соблюдены до конца, Санса боялась даже подумать. Этельред прижимал её к груди, пока она не перестала дрожать. Глубоко вздохнув, Санса пробормотала:  — Простите, Ваше…  — Этельред, — мягко, но настойчиво произнес он. — Я же просил.  — Я прошу прощения, — назвать его по имени вслух Санса всё ещё не могла. — Я поддалась своим чувствам. Я не должна была… Этельред прервал её, осторожно положив палец ей на губы.  — Все мы иногда поддаемся чувствам. Даже если очень плохим. Ложись спать, Санса. Призраки прошлого тебя больше не побеспокоят. Он попытался выпустить её из объятий, и Санса вдруг почувствовала, что ей становится холодно. Она, забывая о собственной рассудительности, о собственных страхах, помотала головой и неосознанно потянулась к мужу. Казалось, оба замерли. Санса подняла голову, встречаясь с ним взглядом, и в темноте спальни, где только лунный свет не позволял всему погрузиться в темноту, четкие, крупные черты лица её мужа вырисовывались, будто высеченные из камня, а его огромные глаза чудились почти черными. А потом Этельред прижал её к себе и поцеловал, и Санса сдалась. Она не хотела засыпать, не хотела возвращаться в кошмары, не хотела больше бояться. Перед ней была жизнь, и если принцу Этельреду было суждено пройти её вместе с ней, значит, такова была воля Господа, и кто она такая, чтобы ей противиться? Она могла только следовать за ней. Этельред осторожно уложил её спиной на постель. Его ладонь скользнула по её бедру, задирая ночную рубашку сначала до колен, а потом и выше. Что-то в этом было… не христианское, далеко не праведное, и Санса ахнула. Этельред улыбнулся, наблюдая, как распахиваются её глаза, пока он стягивает через голову рубаху. У Этельреда было сложение и кошачья грация воина, выросшего с мечом и щитом в руках, — не чета изнеженным мальчишкам Королевской Гавани. Он осторожно потянул сорочку Сансы вверх, и она испуганно вздрогнула. В голове всплыли наставления тёти Лизы. Она попыталась прикрыться, но Этельред мягко отвел её руки в стороны, накрывая её своим телом, коснулся губами шеи.  — Всё в порядке, — шепнул он. Санса ему поверила. Было больно. Правда. Низ живота скручивало от боли, хотя Этельред пытался быть с ней нежным. Санса чувствовала, как слезы стекают по вискам в уши. Этельред осторожно собирал их губами, позволяя Сансе впиваться ногтями в его плечи. Потом стало чуть легче, и теплая волна поднялась откуда-то снизу вверх по груди, срывая с губ судорожный вдох. Этельред глухо застонал, утыкаясь носом в её волосы, рассыпавшиеся по подушке, и придавив Сансу своим весом. Она пискнула придушенно, не очень понимая, что происходит в её теле, и почему боль, поначалу такая резкая, сейчас превратилась просто в ноющее ощущение где-то между ног. Этельред верно распознал её полузадушенный писк и скатился на постель, тяжело дыша. Всё было не так, как она видела, случайно застав Альфреда с Астрид. Всё было иначе. Этельред был другим. И, может быть, младший уэссекский принц и северянка были исключением, а не правилом?  — Это так… всегда? — Санса не знала, что спросить, и ляпнула первое, что пришло на ум. Хорошо быть рассудительной, когда перспектива делить постель с мужем лишь маячит на горизонте, но теперь ей было не до рассуждений. Этельред фыркнул:  — Мне досталась любопытная жена, — он повернулся на бок, глядя на Сансу, и его тонкие губы тронула улыбка. — Нет. Будет лучше, если ты того захочешь. И, хотя внутри у Сансы всё тянуло от ноющей боли, а на простыне явно остались пятна её крови, она почему-то поверила Этельреду. И улыбнулась в ответ.