***
Гермиону несказанно радует её работа, а точнее её обилие, в Рождество. И если бы кто-то узнал об этом, посчитал бы, что она чокнутая. А для девушки, нет, женщины, которая просто устала, эта работа — отдых. От чего же она устала? Работа вроде не трудная (быть помощницей Кингсли не так трудно, как кажется), приключения закончились ещё в далёком, полуразрушенном Хогвартсе. Там, наверное, закончилось и детство. Может, она устала от рутины? Каждый день, придя домой, она поприветствует Майкрофта (кстати да, она уже полгода живёт с Майкрофтом Холмсом, и состоит с ним в романтических отношениях, чем крайне гордится, ведь она почти неделю уговаривала его переехать в их общий дом), переоденется в домашнее и начнёт читать. Разных писателей, разные жанры, но Гермиона будет читать, и так примерно до полуночи. Потом спать, и снова на работу, и по кругу. Также Грейнджер была, в каком-то смысле, оскорблена бездействием старшего Холмса. Она уже сделала свои ходы на этой «шахматной доске» где только расчёт и судьбы, а он стоит, как будто обдумывает, и как будто, сдаётся, и это её убивает. Нет, Гермиона не глупая, она осознаёт, что Ми-6, политика и так далее по списку, но полгода беспрерывно? И сегодня, когда она придёт домой, будет также. Наверное. В Гермионе, которой сейчас 30 лет, может и напрочь убит дух Рождества, но в Гермионе, которой 11, которая только узнала о волшебстве и поверила в сказку, дух Рождества танцует известный только ей танец под известную только ей мелодию и творит чудеса, меняя всё.***
— Гермиона, ты не могла бы зайти в мой кабинет? — прозвучала просьба Кингсли и Грейнджер пулей вылетела туда. — Что такое? — спросила волшебница, с неподдельным интересом смотря на Министра. — Ты разобрала дело Эйвери? — Да, у нас есть доказательства его преступлений, проверенные свидетели и возможность использовать Виртасериум. По моим прогнозам практически весь Визенгамот проголосует за пожизненное заключение в Азкабане. — Молодец, Грейнджер, хвалю. Можешь идти домой. — Спасибо. До свидания, Кингсли, — произнесла Гермиона и исчезла с тихим хлопком.***
Оказавшись на пороге её с Майкрофтом дома, она неспеша открыла дубовые двери и поднялась в кабинет к Холмсу. — Майкрофт, я пришла, — негромко сказала Грейнджер, приоткрыв дверь в его кабинет. — Оу, так рано. Кингсли пораньше отпустил? — поинтересовался Майкрофт, хотя ответ был очевиден, да и навряд ли ему это интересно. — Да, — тихо ответила волшебница. — Я пойду ужин приготовлю, приходи через минут сорок, хорошо? — О, не утруждайся. Я уже сам всё сделал. — Поваров нанял? — скептически приподняла бровь Гермиона. Представить Майкрофта за готовкой чего-либо крайне проблематично. В ответ Холмс лишь улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему, чуть прищурив глаза и сморщив нос, и в ответ Гермиона не могла не усмехнуться. — Я тогда пойду вздремну? — скорее у себя спросила, чем у Майкрофта, но он всё равно услышал. — Конечно, тебе стоит отдохнуть, Гермиона. И, чуть зевнув, Грейнджер закрыла дверь и направилась в спальню. Переодевшись в штаны и лёгкую футболку, она рухнула на кровать. Как же приятно отдохнуть! — «Интересно, а Майкрофт вообще отдыхает?» — задумалась девушка. Наверное, нет. Он, как выразился Шерлок «само правительство», когда же он успеет отдохнуть? Этот вопрос не на шутку обеспокоил волшебницу, и она решила обязательно спросить об этом у него, а пока она провалилась в глубокий сон.***
Разбудил её Майкрофт, слегка встряхнув за плечо, сидя на корточках перед ней. — Просыпайся, ужинать пора, — мягко сказал мужчина, наконец добудившись до Гермионы. — А? Да, хорошо, — привстав, Грейнджер посмотрела на часы. — Я что, четыре часа спала? Классно «вздремнуть» прилегла! Майкрофт не мог не сдержать ухмылки, — Переодевайся и спускайся в столовую, — с этими словами он вышел, а волшебница трансфигурировала мантию в строгое синее платье с рукавом три четверти и поясом, цвета между зелёным и синим. Спустившись к Майкрофту, она села и пожелала приятного аппетита. Посидев около тридцати секунд в тишине, Гермиона принялась за еду, а если точнее, за рыбу под соусом и с гарниром из овощей. Также, на столе стоял небольшой торт (естественно по желанию Майкрофта). Закончив трапезу, они оба, чуть ли не синхронно встали, но Холмс сделал кое-что крайне неожиданное — достал из кармана миниатюрную бархатную коробочку. Гермиона растерялась, ей стало не по себе, он она предвкушала, что будет. — Гермиона, мы знакомы давно, и состоим в отношениях почти год. За это время мы хорошо узнали друг друга, сблизились… В общем, Гермиона Джин Грейнджер, согласна ли ты… — он торжественно приоткрыл эту коробочку, — …принять это ожерелье. Гермиона выдохнула, — Ты же знал, о чём я подумаю? — Естественно, — крайне самодовольно согласился Майкрофт. — А говорят, что у тебя чувства юмора нет… Но ожерелье принять согласна. Лучше хоть что-то, вместо ничего, — заметила Грейнджер. А Майкрофт, уже не слушая её, склонился к ней и мягко поцеловал, вложив в поцелуй всю ласку и заботу, которая в нём была. Кажется, для Гермионы это лучше кольца. И, возможно, она уже не так сильно ненавидит Рождество.