Priest au

тэхен никогда не был предназначен для пак чимина. конечно, любовь имеет множество форм и понимать ее можно по-разному, но чимин всегда думал, что любить - это не только о том, чтобы быть любящим, но и о том, каково это - быть влюбленным. когда нет клише и нет объяснений, когда ты чувствуешь, но даже не можешь дать этому другого имени, кроме эфемерного "любовь". чимин - сын божий, а тэхен... тот, кто его предал. тэхен бесконечно красивый, утонченный, внеземной, не поддающися описанию даже самыми богатыми языками мира. рожденный ангелом навсегда остается ангелом, сколько бы сломлен или грешен они ни был. "я скучаю по солнцу", - шепчет тэхен, когда они сидят на детской площадке, цепляя носками обуви щебень под детской качелью. вокруг лишь густая темнота зимы, окутавшей весь город. темнота - вечный спутник беглеца, стыдливо укрывающегося в не своем доме уже кажущееся бесконечным число дней. казалось бы, мир уже давно перешел на цифровое вещание, но каждый, кто хоть сколько-нибудь отличается от остальных, все еще вынужден укрываться от посторонних глаз. и дело даже не в красоте твоего лица или мягкости волос - лишь в паре сломанных, но все еще гордо поднятых крыльев. они всегда выглядят грязными, сколько бы тэхен их не чистил, сколько бы чимин не проливал на них мыльной воды, они никогда не выглядят белыми. они никогда не кажутся идеальными. тэхен и вовсе предпочел бы лишиться их навсегда. острым ножом избавиться от столь позорного напоминания о том, кем он был, и кем никогда не сможет стать вновь. чимин не хочет быть с ним согласен. "я знаю", - бормочет он. сочувственно, но абсолютно пусто. нужные слова всегда приходят лишь в полумраке борьбы с бессонницей. хоть раз чимин хотел бы набраться храбрости произнести их вслух. чимин влюблен в тэхена. и если священник может быть покорен тем, кто грешен, если священник укрывает того, кто пошел против всеотца, почему тэхен не может измениться тоже? "позволь мне спасти тебя", - хочет сказать чимин. он уже говорил об этом однажды, и даже не один раз, но в ответ тэхен всегда лишь заходился слезами: "меня не спасти, чимин, почему ты не видишь? я грязный. я грязный, чимин, моя любовь." и если тэхен грязен, то таков же и чимин. бог должен любить своих детей одинаково, и чимин, ставя свою жизнь на кон, думает, что он любит. "пожалуйста, не отрекайся от нас", - порой чимину кажется, что эти слова криком рвутся из его сердца. в своей вере чимин неотличим от других: "нет плохих или хороших людей, есть лишь поступки, которые они совершают". тэхен не человек, но у него есть душа, а значит, он не может быть исключением. ветер танцует в светлых прядях падшего ангела. он смотрит на свои дрожащие колени, носками ботинок цепляя мелкие камушки. он кажется неземным, божественным, но таким хрупким. стоит лишь ветру коснуться его чуть решительней, и он сорвется вниз и будет лететь и лететь, пока не разобьется о землю или что-то, что намного глубже земли, что-то, что чимин никогда не сможет даже представить. чимин никогда не брал в руки кисть, но рядом с тэхеном ему хочется поставить перед собой холст, начать писать роман, сочинить песню. рядом с тэхеном хочется петь. тэхена отчаянно хочется спасти. очевидно, тэхен - нестабильное существо. это можно прочесть по его дрожащим рукам, по мерцающим огонькам глаз и тонким движениям губ, так отчетливо тянущимся к чиминову сердцу. находить такое в ком-то столь хрупком и сломленном острее крупиц снега на обветренных губах. чимин поднимает взгляд в небо. это будет долгая зима.