Лютики

      Больно. Лёгкие жжёт огнём, а прерывистое дыхание разрывает уже привычную для этого места тишину.       Чара не хочет жаловаться или становиться обузой для таких добродушных монстров, как Дриимурры, так легко принявших её в свой дом, не требуя ничего взамен.       Девочка пытается вести себя как можно тише, доказать, что ей не требуется помощь. Что о ней не нужно заботиться. Но предательский кашель, помимо воли, вырывается из горла. Чара обречённо понимает, что если дала слабину, то этот приступ уже не остановить. Она снова и снова заходится кашлем. Её тело пытается избавить носителя от смертельной заразы.       Через несколько бесконечно долгих минут непрерывного кашля, Чара с душераздирающим хрипом отхаркивает цветок, покрытый кроваво-красной жижей. Стекшая прямо на полосатый свитер девочки, жидкость оголила цвет растения: его было трудно распознать, однако цветок был ярко-желтым. Чара откинулась на подушки с зажмуренными глазами, подавляя рвотный рефлекс. «Мерзость» — пронеслось в голове. — А? — заснувшая рядом с кроватью девочки, Ториэль подрывается от громкого звука. Она оглядывается мутным спросонья взглядом. Затем, не говоря ни слова, обтирает больную влажной тряпкой, очищая от последствий её недуга.       Чаре стыдно. Стыдно и досадно до красных пятен на лице и черных точек перед глазами. За свою бредовую влюблённость и за то, чем она вылилась для них всех. — Милая, если тебе что-то понадобится, не стесняйся — буди меня, — девочке хочется плакать от того, насколько устало и обречённо звучит голос её названной матери. Но она не может позволить себе подобного проявления чувств. Дриимурры и так слишком настрадались от её дурацкой недееспособности. Чара не может заставить их переживать ещё сильнее.       Девочка прикрывает глаза лишь на несколько секундочек, однако, открывая их, с досадным до слёз омерзением понимает, что бесстыдно задремала, позволив усталости взять верх.       Окинув комнату взглядом, она с облегчением замечает, что Тори покинула комнату во время её сна. Мама как никто другой заслужила спокойный сон среди тех, кто не находится при смерти. — Чара? — сердце девочки пропускает удар. Азриэль смотрит на неё с заботой и неприкрытым участием, — можно войти? — он топчется у двери, явно ожидая ответа, но вдруг понимает, что у подруги вряд ли хватит сил даже на банальный кивок.       Чара пытается улыбнуться, но получается из рук вон плохо.       Господи, который раз обращается Чара к Всевышнему, спасибо за то, что Ты не заставляешь монстров мучиться от этой болезни наравне с нами, людьми. А может, осеняет девочку, это наша плата за все те ужасы, что мы заставили их пережить? Тогда толика справедливости и правда есть в этом мире. Человек из последних сил не даёт сорваться одинокой слезинке.       Как только юный принц подходит к постели девочки покрытой несмывающимися бурыми разводами, Чара чувствует, как где-то глубоко внутри, плоть разрывает очередной желтый цветок. Благодаря присутствию Азриэля болезнь прогрессирует. Однако ему это знать совершенно необязательно. Девочка не позволит принцу взвалить на свои хрупкие плечи вину за её кончину. Она единственная, кто должен страдать — Как ты себя чувствуешь? Мама сказала, что этой ночью приступов было меньше.        Чара с титаническим усилием приподнимает уголки губ, изображая улыбку. Она прекрасно понимает, что причиной уменьшения приступов является её же терпение, выдержка и сила воли. Вопреки боли и слабости она угасающим голосом шепчет: — Ага, совсем скоро я и бегать буду. Наберись терпения, и мы как и раньше поиграем в… — ужасный приступ кашля прерывает чарину речь, её тело сгибается пополам от неожиданности. Она прикрывает рот ладонью, пытаясь заглушить хрип, и незаметно для Азриэля вытирает уже окровавленную руку о постельное. — М-может мне следует позвать м-маму? — он пятится к двери, намереваясь выполнить сказанное. — Н-нет! — из последних сил выкрикивает Чара и падает на постель. Мальчик послушно останавливается. Он топчется на месте пару минут, а затем неуверенно, сомневаясь, подходит и присаживается на кровать, положив пушистую голову на плечо девочки.       Чара пытается отдышаться после такой сильной нагрузки. Однако вопреки усталости она кладёт ладонь на макушку Азриэлю и начинает нежно перебирать мягкую шерстку.       Она чувствует, что осталось недолго и печально улыбается этому пониманию. Она знает, что совсем скоро, не пройдёт и недели, её найдут мёртвой в собственной постели, с посиневшим лицом и ужасающе расцарапанным горлом. А в прощальной записке, что она напишет уже завтра, будут слова благодарности и просьба похоронить её в лютиках. Цветах, которые, в подтверждение её любви, зацвели в самом сердце.