***
Вокруг было темно и тихо. Гарь растворилась с приходом вечерней прохлады и придавленные легкие приняли в себя порцию кислорода благодаря слабому сквозняку – Драко очнулся. Боль пришла мгновенно. Словно обострились все чувства – замерзала спина, адски болело в груди, хотелось пить. Драко попробовал пошевелиться, но не смог высвободить ни рук, ни ног – плита лежала плотно. Единственное, что он мог сделать – осторожно повернуть голову, только это ничего не дало. В довершение всего навалились тяжелые мысли. Он внезапно вспомнил: когда бежал сюда, ему никто не попался на глаза. Никто и не знает, что он здесь и жив. Хотя нет – его видел один из Грифов, этот несуразный ботаник. Как - его? А – неважно… Драко попытался крикнуть, но только закашлялся, и боль в груди раскалилась словно от непростительного заклятия «Ну, вот и все, - думал он – никто не найдет меня здесь. Я умру от обезвоживания и ран. Мерлин, и это моя судьба?» - Драко остро затосковал, жажда усиливалась. Он убил бы сейчас за глоток воды… Но отчего так хочется пить? Он потерял много крови? Если так, тогда мучения не должны быть долгими. Как ни странно, эти мысли принесли облегчение, Драко закрыл глаза и отключился. Когда он проснулся, то снова подумал о Поттере. Последнее время он думал о нем слишком часто. Точнее – почти всегда. Сейчас не было смысла сетовать на свою трусость и решение бежать, но он очень сожалел обо всем! Какая, к Мерлину, могла быть вражда между ним и Поттером? Что бы ни пришлось ему пережить в замке Лорда, Драко боялся лишь одного – что подобное может произойти с Гарри… И выстоял он только потому, что сознательно фиксировал внимание Лорда на себе: в один из самых страшных дней своей жизни Драко решил – пусть Лорд занимается им, тогда, возможно, у него не останется сил на Гарри, которым он так остро интересовался. Воспоминания о Гарри отняли у Драко последние силы: слишком сильно, слишком больно. - Вечно живучий мальчик. Не хочу умирать… Я не так живуч, как ты…Глупо все это… Так глупо!.. Последние слова Драко прошипел на змеином, и магическое звучание Парселтанга растеряло свою силу среди обломков - змеи, шипя расползлись по расщелинам в разные стороны… Над завалом Гарри в этот момент, словно обжегся – вскочил и взволнованно оглянулся, сжимая палочку в руках. - Драко?... – прошептал он с надеждой. Рон и Невилл с недоверием смотрели на него полные мрачных предчувствий – им обоим казалось, что Гарри повредился рассудком. Но еще страшнее было то, что его сумасшествие непостижимым образом связано с ненавистным Малфоем – предателем и Пожирателем. Так быть не должно и так быть не может, однако именно это и происходило прямо на глазах. Но, как бы то ни было, Поттер – это Поттер, друзья ни за что не оставили бы его одного. - Ты что-то почувствовал? – осторожно спросил Невилл. - Он здесь! – Гарри опустился на колени и указал палочкой вперед на расстоянии вытянутой руки – Есть слабый магический сигнал. Он жив! Гарри бросился вперед, и друзья, переглянувшись, начали торопливо подниматься за Поттером по завалу. Когда они приблизились, он лежал на животе, распластавшись на каменных грудах, прислушиваясь, словно сквозь каменную толщу и правда мог что-то слышать. - Может Бомбардой? – неохотно предложил Рон. Предполагаемого найденного Малфоя еще надо было как-то извлечь на поверхность. Если это действительно он, и если Гарри по-прежнему в своем уме! Рон и Невилл все понимали - Хорька и правда жаль, но от их внимания не ускользало незнакомое нервическое состояние друга – словно он и правда был слегка помешан. Спасать и выручать у Героя Магической Британии было что называется в крови, но это был явно какой-то особый случай. Однако, вопросами волшебники задаваться не стали. Особо не задумываясь, Рон попытался откатить в сторону один из больших камней. Когда это получилось завал внезапно ожил, и осыпался новой лавиной. Раздался страшный грохот. - Осторожно, Гарри! – послышался голос Рона. - Берегииись! – крикнул Невилл. Чудом увернувшись, среди рассеивающегося облака пыли они разглядели сидящего на коленях Гарри. Он словно и не обратил внимание на происшедшее. Лицо его лихорадочно сияло, он шептал что-то себе под нос. Потом вскинул голову и сказал: - Сигнал усилился. Взрывать ничего не будем – неизвестно как он там. Будем перемещать камни вручную. Говоря «вручную», Гарри имел ввиду магическое перемещение предметов с места на место. И втроем они занялись. Задача была не просто расчистить проход к Малфою (если это действительно был он – в чем ни Рон ни Невилл до конца не были уверены), но также укрепить окружающие стены завала, чтобы в попытках спасти слизеринца все трое не оказались погребены под обломками кладки стены. Спустя час отсутствия Гарри, Невилла и Рона, Макгонагл, с подачи Гермионы приняла решение отправить отряд на их поиски. С его-то помощью они и нашли магический источник. Герой не ошибся – им действительно был Драко Малфой. Гарри обнаружил его без сознания и в тяжелом состоянии: обилие травм сопровождалось большой кровопотерей. И первое, что сделал Поттер – применил заклинания «скорой помощи», обеспечивающие остановку крови, и «защитной пелены» - незаметной глазу временной магической пленки, защищающей раны от нежелательного воздействия воды, ветра и бактерий. Все. Это максимум, что он мог. Теперь слизеринцу необходима была квалифицированная помощь колдомедиков. От увиденного Гарри был в шоке и безотчетно вцепился в Малфоя, пытаясь подхватить его на руки. Рон, Невилл, Гермиона и другие пытались помочь, но он сам, - осторожно, словно чудом сохранившуюся древнюю глиняную вазу из подземелий, поднял Драко на поверхность. Отряд Макгонагл расступился перед ним и Гарри слегка пошатывающейся походкой пошел по коридору, заваленному обломками стен и лестниц, назад – в общий зал, во временный «штаб» волшебников Хогвардса. Это было сильное зрелище – Драко Малфой на руках Гарри Поттера. Гарри прижимал его к себе, словно самую большую ценность в жизни. Он придерживал его падающую безвольно голову и осторожно поправлял слипшиеся от крови совсем белые волосы. Лицо Драко было спокойно и бледно, он был в забытьи и Гарри в какой-то степени радовался этому обстоятельству – неизвестно, как бы повел себя слизеринский Принц, обнаружив себя на руках у Героя Магической Британии… Герой шел, невольно прислушиваясь к неровному дыханию заклятого врага и в беспокойстве постоянно прощупывал его пульс, прикладывая два пальца к жилке на белой шее. От каждого прикосновения к прохладной коже внутри что-то сжималось. Боль и острое ощущение нежности, которые он испытывал в этой нечаянной близости с Драко, будоражили нервную систему человека и не предполагавшего, что он будет испытывать такие чувства. Сейчас это было слишком. Поэтому Гарри старался не думать. Важно было донести Драко до Макгонагл и Помфри и он все делал для этого, поддерживаемый отрядом гриффиндорцев, присланных на помощь - за все время пути никто из них не проронил ни звука. Наконец, Герой со своей ношей остановился в проеме когда-то существующих ворот в общий зал. На обломках отгремевшей войны, среди раненых волшебников всех факультетов, среди тех, кто еще враждовал, и среди напуганных притихших слизеринцев, лишившихся своего лидера, в обугленном замке Победитель Лорда сам того не зная прижимал к сердцу его бесчувственного любовника, и готов был растерзать каждого, кто попытается действием, словом или, тем более, - магией ему навредить. С минуту никто не мог двинуться с места. В гробовой тишине лишь бесстрастная Помфри начала действовать – она приняла Драко из рук Гарри и, соорудив защитный купол над собой и раненым, собралась перенести его в лечебницу. - Я не хочу, чтобы он знал… - негромко сказал Гарри, стараясь не глядеть в глаза колдомедику. - Я не скажу. За других – не ручаюсь – понимающе кивнув, ответила она.***
Драко снова терпел боль. Сейчас, когда ему помогали колдомедики, ежедневно приходилось пить приличную дозу костероста. И это было ужасно. Воспитанный не проявлять чувств и не показывать слабостей, Драко молча терпел, только бледность лица и темнеющие почти до черноты серые глаза выдавали его после каждой процедуры. - Вы… покричите, мистер Малфой… – каждый раз уговаривала Помфри - …что же Вы… Легче же станет. Зачем себя терзать с такими-то ранениями? Но Драко не мог, - он просто терял сознание. Колдомедик отпаивала его простым укрепляющим зельем, после чего слизеринец приходил в себя и засыпал. Так повторялось ежедневно. Тонкие кости Драко восстанавливались медленно и грудь, раздавленная каменной плитой, все время ныла. Она болела даже во сне. Ему грезилось, что она мерзнет, и в мешанине кошмарных сновидений он все время искал теплый свитер. То ему снилось, что он выбирает его в магазине, то крадет из отцовского гардероба (что в реальности – совершенно немыслимо!). А иногда во сне он видел чьи-то руки. Они обнимали его, касались плеч и шеи и Драко мучительно хотелось, чтобы они коснулись груди. Он чувствовал тепло незнакомых ладоней и ждал, что они согреют ее. Но каждый раз, когда ему снился этот сон, он просыпался. Просыпался Драко с ужасным неудовольствием, поскольку почти всегда обнаруживал, что плачет. Он злился на себя, пытался сесть, но боль всегда останавливала его. Шел десятый день пребывания у Помфри, и Драко понимал, что впереди по меньшей мере столько же – выздоровление шло медленно. Другим мучением слизеринца, было то, что он плохо помнил, как попал сюда. Помфри ограждала его от любой информации, заставляя как можно больше спать, и Драко не мог найти ни должного количества времени, ни сил, чтобы вспомнить каким чудом выбрался из-под толщи каменного завала. Это событие казалось Драко слишком невероятным. Все свободное время от мучительных процедур с костеростом он думал об этом. Его кто-то нашел? Если нашел, значит - целенаправленно искал? Кому это надо? И – зачем? Ответов он не находил. А Гарри каждый день задавал вопросы Поппи Помфри, желая узнать, как у Драко дела. Он был в курсе малейших изменений в его самочувствии. Друзья реагировали по-разному: кто удивлялся, кто возмущался, но никто не желал признавать очевидное – Гарри Поттеру зачем-то нужен Драко Малфой, - Пожиратель, предатель, приближенный Лорда! Рон раздражался, Гермиона вздыхала, но как друг старалась поддержать и лишних вопросов не задавала. Им всем было трудно. Гарри почти все время молчал, а вечерами уединялся на одной из уцелевших башен Хогвардса. Там он в одиночестве потягивал огневиски и о чем-то думал. Иногда он доставал из кармана мантии найденную на завале запонку, согревал ее в ладони, разглядывал, затем снова прятал. Он хотел вернуть ее Драко, но не мог придумать как. Велик соблазн отдать ее лично, но Гарри волновала реакция слизеринца, когда тот все же догадается (если уже не догадался!) – кто его спас. Но больше всего Гарри раздражали собственные чувства. Они не постигались ни разумом, ни сердцем, ни душой. Непонятная сила сейчас тянула Гарри к Малфою почти так же мощно, как раньше – отталкивала от него. Он хотел бы поговорить с Драко, но как? Ведь до сих пор ни один из разговоров не заканчивался благополучно. Заклятые враги, они цепляли друг друга постоянно и по любому поводу, и это казалось Гарри привычным, правильным и неизменным. Даже сейчас, думая о слизеринце, он злился. То на себя, то на него, и время шло дальше, отсчитывая день за днем. Так продолжалось бы долго, если б однажды следом за Гарри в башню не поднялась Гермиона. - Это уже вторая бутылка, Гарри, – вздохнула она и села рядом. - Как ты меня нашла? – спросил Гарри растерянно, словно его застали врасплох. - Это было нетрудно. Потом… Я почему-то уверена, что огневиски не помогут. Думаю - ты сам уже это понял. Гарри не ответил и сделал еще глоток. Гермиона ловко перехватила из его рук бутылку, хлебнула залпом и поморщилась. - Гадость какая. - Ты так считаешь? По мне, так в самый раз – рассмеялся Гарри и истерические ноты в его смехе девушка не заметить не могла. Тогда она решила быть самой собой, то есть – пойти напролом. - Долго ли ты изводить себя собираешься? – спросила она твердо. - Я? – на лице Героя расползалась улыбка и брови поползли вверх. Герой был пьян и это становилось слишком заметно. - Ну, не я же! – раздраженно воскликнула Гермиона. - Герм, ты - о чем? – бесшабашно вскинув голову спросил Гарри, и снова потянулся за бутылкой. Тут девушка не выдержала. Она вскочила, резко потянула его на себя, как следует тряхнула, и буквально припечатала спиной к стене. Во мгновение ока Гарри вспомнил, как сам научил подругу этому приемчику в дни подготовки к обороне Хогвардса. Он мог подтвердить – на сегодняшний день Гермиона владела им превосходно, она как всегда оказалась хорошей ученицей. - Ты достал меня, слышишь?! Окончательно достал! – почти кричала она, изо всех сил вдавливая Гарри в шершавую, холодную стену башни - Нет сил больше наблюдать твою мрачную физиономию! Переговори уже с Малфоем и дело с концом! Сколько можно сидеть и напиваться?! - При чем тут Малфой?! – Гарри ужасно смешался и слегка протрезвел. - Сам прекрасно знаешь, при чем! Никто тебя не осуждает, если в этом дело. Да и почему это вообще должно тебя волновать, если чувства настолько сильны? Рон - перебесится и успокоится, а я вполне могу понять почему ты так его… Так к нему… В общем… - девушка смутилась и замолчала. - Погоди, ты что - знаешь?.. – спросил Гарри совсем тихо. - Догадалась, – сказала Гермиона спокойно, и ослабила хватку. Она явно устала от пережитых эмоций. Она отвернулась от Гарри и принялась молча ходить от стены к стене, сложив руки на груди. - Во-первых, запонка – ты все время ее с собой носишь. Во-вторых - каждый день к Помфри мотаешься. Гарри, мы ведь живем все вместе – как я могла не увидеть? - Мерлин, Герм – воскликнул Гарри, - я сам еще до конца осознать не могу, - не что чтобы принять, а ты со стороны разглядела. Я не хотел, чтобы кто-то узнал, продумывал как скрыть… Мерлин, неужели это настолько очевидно?.. - от смущения, крайнего волнения и приличного подпития все кружилось у Гарри перед глазами, и он сполз спиной по стене. - Слушай, ты вроде на Слизерин не переходил, чтобы каждый шаг просчитывать… - ядовито прошипела Гермиона. - Поговори с ним и узнай: да – да, нет – нет. Чего тянуть кота за хвост?! Думаешь легко тебя каждый день вот таким видеть? Ни спросить ни о чем, ни поговорить начистоту – скрываешься… Молчишь все время, мысли где-то витают, теперь вот огневиски… Дальше - что? С Астрономической башни прыгнешь?.. - Герм, я чего-то так устал – тихо сказал Гарри – мне банально страшно со всем этим к нему идти. Это настолько нелепо после нашей многолетней вражды… В общем… Мне не перенести его насмешек, Герм. Да и откуда мне знать, что он… Вроде они с Паркинсон одно время дружили. - Панси?! – Гермиона вздохнула – ты с ума сошел? Она никогда не была с Малфоем. Поверь – я знаю. А вот Блейз… - девушка подмигнула Гарри и многозначительно улыбнулась. - Кто?! Забини?! – Гарри аж подскочил от гнева. - Мерлин, да ты только посмотри на себя, Отелло! И у тебя еще есть сомнения на свой счет?.. Гарри сник и снова сел. Гермиона придвинулась ближе, обняла руками колени, а Гарри продолжил, и с каждым его словом она все больше убеждалась в своей правоте. - Но, все-таки? Он был его… эмм.. любовником?..- осторожно спросил Гарри. - Как тебе сказать – протянула Гермиона – скорей делал попытки. В общем, если там и было что-то, то недолго и не серьезно. Конечно, Малфой не девственник, если это для тебя важно. Гарри вспыхнул, ощутил ужасную усталость и озноб – очень хотелось закончить тяжелый разговор и уйти, но желание знать пересилило, да и не смог бы он не спросить об этом у Гермионы, которая, судя по всему, знала о Драко гораздо больше его самого. - Герм… А, сейчас? Ты не знаешь, как сейчас обстоят дела?.. У… Малфоя. - Про сейчас я знаю только то, что Малфой у Помфри, и никому кроме тебя до него дела нет. Никто кроме тебя к нему не ходит, не беспокоится о его здоровье… Гарри, да нет у него никого. По крайней мере, я не знаю об этом, и Панси бы мне рассказала, если б знала. - Кто бы мог подумать, что вы подружитесь – искренне изумился Гарри. - Неожиданно, да? – усмехнулась Гермиона - Надоели разборки, понимаешь. Потом, у нас оказалось много общего – мы обмениваемся книгами, с ней интересно поговорить. У нее отличное чувство юмора, и кстати, (только это пока секрет!) - она учит меня играть в квиддич. - Ты и квиддич?! – у Гарри округлились глаза. Эта новость шокировала его гораздо сильней, чем факт дружбы его ближайшей подруги гриффиндорки Гермионы - настоящего «ботаника», и неугомонной задиры, спортсменки, хитрой слизеринки Панси Паркинсон! - В конце-концов, у нее поклонник с нашего факультета, – выложила последний аргумент Гермиона. - Да ну?! – воскликнул Гарри, окончательно трезвея и чувствуя, что затылок пронзила тупая похмельная боль. - Как видишь, не все так плохо между Гриффиндором и Слизерином, как это было раньше. Многие наши со слизнями дружат, и я считаю это нормальным. - И кто же ее поклонник? Неужели Невилл? – Гарри прищурился и улыбнулся. - Ну нет. Еще не хватало сплетничать. – Гермиона нахмурилась. – Пойдем вниз. Уже холодно и тебе явно хватит. Выспись и поговори с Малфоем. Он, кстати, медленно поправляется, - я вчера с Помфри виделась. Она еще говорила, что он плохо спит. - Мне кажется ему не до меня, – сказал Гарри жалобно и всхлипнул. - Мерлин, ну и видок у тебя! – девушка покачала головой. - Он меня не переносит совсем. Только зря буду раздражать. Ему поправиться надо сначала... - Сначала – сначала… - передразнила его Гермиона - Хочешь мое мнение? - Хочу, – Гарри подхватил подругу под руку, и они вместе, слегка покачивающейся походкой пошли к выходу из башни, рискуя свалиться с лестницы и оказаться там же, где сейчас Драко. - В общем… Вы уже не дети, Гарри. Могли бы посмотреть на свои разборки немного с другой стороны… После разговора с Гермионой прошло еще несколько дней, прежде чем Гарри решился навестить Драко. Девушка оказалась права – Рон был в бешенстве, когда получил подтверждение своим догадкам, и, наверное, именно его злость, его несправедливые слова, его отчуждение помогли Гарри решиться на то, на что он долго не мог решиться. Драко… Драко… - сколько раз про себя он называл его по имени? Но увы. Стоило переступить порог больничного зала, как почти сквозь зубы он процедил совсем другое. - Привет, Малфой, – сказал Гарри и замер у самой двери, не в силах сделать больше ни шагу. Малфой стоял к нему спиной у окна и смотрел на улицу. За окном был чудесный вид – большое квиддичное поле, лес и темно-синее небо. Вечерело. Помфри предостерегла Гарри, что у него всего несколько минут, что у Драко вечерние процедуры, что нельзя его волновать, и вообще… Но Герой словно ничего этого не помнил. Он только смотрел на чуть ссутилившуюся худую фигуру в чем-то невообразимо больничном, на острые плечи, на отросшие платиновые волосы и не знал, что произойдет, когда Драко обернется. Он примерно представлял, что скажет Малфой, но в свете последних событий, когда Гарри едва не потерял его, уже не было уверенности в том, что он сможет стоически выдержать традиционные «малфизмы». Драко обернулся не спеша, и как-то особенно царственно приподнял подбородок. Гарри не смел поймать его взгляд. Он знал, что тот полон ненависти, презрения и - Мерлин знает, чего еще, но ждать и молчать - не в правилах Героя. - Я рад, что ты поправляешься. – сказал он напряженным голосом. Тишина в ответ. Гарри физически чувствовал, что надвигается буря – магический фон Драко едва не искрил от напряжения и Гарри всерьез забеспокоился – стоит ли сейчас говорить? Хватит ли сил у Драко? Может, зря он вообще пришел? Нельзя было слушать Гермиону – пусть сначала Драко поправится. Гарри уже собрался было как-нибудь под благовидным предлогом сбежать, как услышал… - И?.. Что это значит? – произнес Малфой, полный достоинства и презрения к таким, как Поттер и всем его умершим родственникам до седьмого колена. - В смысле? – Гарри затрепетал изнутри, услышав чуть надтреснутый голос Драко. - Я все время забываю, что ты тупой, Поттер. Интересно, как ты вообще справляешься в этой жизни, когда рядом нет Заучки? - Малфой! – Гарри воспламенился словно сухое горючее, потому что и тон, и то, что сказал слизеринец, буквально низвергло Героя на грешную землю с высот надежды и любви, ударяя лицом в хвосторожий навоз. Сам от себя не ожидая таких эмоций, он крикнул, рефлекторно сжав кулаки. – Какого Мерлина ты так?! Я же с добром пришел! - Ты? С добром?! Мерлин! Ты хоть представляешь себе, как оно выглядит - добро? И чем оно от зла отличается, к примеру?! - Тебе нельзя волноваться… - Гарри из последних сил держал себя в руках. - А с чего ты взял, что я волнуюсь? Я никак в толк не возьму – ты зачем явился? - … я… не знаю… просто… - растерялся от прямого вопроса Гарри. Драко рассмеялся тихим злобным смехом. - Зато я знаю. Это потому что я теперь тебе должен. Так?! - Погоди, о чем ты?! - Я не просил тебя меня спасать, если так понятней! О, Мерлин – эта гордость в глазах, это стальная, платиновая ненависть, эта излюбленная поза – сложив руки на груди и чуть откинув голову… У Гарри кружилась голова и было все равно, что произносит этот насквозь ядовитый змеиный язык, ему было достаточно лишь наблюдать как движутся бледные губы Малфоя. - Тебе. Нельзя волноваться, - повторил Гарри твердо. - С каких пор тебя это касается?! - Мерлин! Ты невозможен! Да пойми ты наконец – ты бы лежал там сейчас, мертвый, раздавленный камнями и крысы… - Заткнись, Поттер! – едва не задохнулся от гнева Малфой. - Ты не должен был умереть! – отчаянно крикнул Гарри. - Какое тебе дело, Поттер?! Может это и было моей целью! Может я не хочу, чтобы меня растерзали… - Драко вдруг замолк, понимая, что ненароком открыл правду. - Тебя бы никто не тронул… - почти прошептал потрясенный Поттер. - Бл* … - сухое восклицание вырвалось у слизеринца, и он закашлялся, – уйди! - Нет… - Гарри буквально бросился к Драко. Ему показалось, что тот может потерять сознание. Но слизеринец шархнулся от него в сторону и прижался спиной к стене, дрожа всем телом. - Не подходи, - с ненавистью процедил он. - Но… почему? – Гарри протянул было руку, желая поддержать Малфоя, но тот еще дальше отодвинулся и побледнел. В этот момент Гарри наконец взглянул в его глаза. Драко словно был… напуган? Он что, - его боялся?! Гарри поверить не мог в это и хотел приблизиться еще. - Бл*, тебе неясно?! Уходи лучше! – резко выкрикнул Драко и сложил руки на груди. - Хорошо, если ты этого хочешь… Я просто… – Гарри аж колотило от переживаемых эмоций. Он не знал, что с ним происходит – ему было очень горько от того, что его гонят. Ему хотелось обнять Драко и одновременно исчезнуть, умереть на месте – словно он в чем-то виноват был. Он не понимал сам себя. Тогда на помощь пришла запонка – он вспомнил повод, ради которого пришел сюда. - Я хотел отдать тебе это, - прошептал сбивчиво Гарри протянул ее Малфою на открытой ладони. Короткое восклицание сорвалось с губ Драко. Глаза его на мгновение потеплели и Гарри показалось, что слизеринец смотрит на него с нежностью. Но когда он на секунду отвел глаза и взглянул на Малфоя снова – наваждение исчезло. Какие тут могут быть нежности? Взгляд Драко был острый и холодный, словно лезвие бритвы… Словно во сне Гарри наблюдал, как тонкие пальцы Драко тянутся к запонке. Короткого прохладного прикосновения оказалось достаточно, чтобы от волнения сдавило горло, стало трудно дышать… - Думаю, мне стоит поблагодарить тебя – вернулись прежние презрительные интонации слизеринца, и Гарри снова вернулся с небес на землю. Он вспыхнул от досады – не так он хотел, чтобы все прошло! Не так! - Не стоит, - процедил сквозь зубы Гарри – поправляйся, Малфой. С этими словами он повернулся вокруг себя и быстро зашагал к выходу, взмахнув полой мантии. А навстречу ему уже спешила Помфри с зельями. Гарри и правда стоило уйти. Вряд ли Малфой хотел бы, чтобы кто-то случайно стал свидетелем очередной процедуры с костеростом. Тем более – Поттер. Драко вышел из лечебницы еще спустя неделю. Гарри стал видеть его на завтраке, обеде и ужине, иногда – на совместных занятиях со Слизерином. Последнее случалось крайне редко, а на разбор завалов Драко не брали - Помфри лично следила за тем, чтобы он берег себя и тщательно долечивался. Справедливости ради нужно сказать, что Драко сам не чувствовал в себе прежних сил, и частенько оставался в гостиной Слизерина в одиночестве. Он вдруг пристрастился к изучению колдомедических фолиантов и время от времени что-то записывал в изящном блокноте с вензелями. А еще – рядом постоянно маячил Блейз, и Драко как будто относился к нему благосклонно. Все эти подробности Гарри узнавал от Гермионы, которую снабжала информацией Панси… Он очень тосковал - новых попыток сблизиться с Малфоем не предпринимал, огневиски не пил, лишь день ото дня становился все мрачнее. Тяжко приходилось Герою, когда Малфой и Забини приходили в общий зал, но особенно мучительно становилось, когда они вдвоем уходили и Блейз приобнимал Драко за плечи таким жестом, словно хотел показать всем вокруг - Драко принадлежит ему. Одно облегчало Гарри жизнь – на «проявления дружбы» Забини Драко отвечал все таким же холодным пронзительным взглядом, который предназначался всем вокруг. Словно ненависть и презрение были единственными его эмоциями к этому миру. И он имел на это право – Люциус и Нарцисса были осуждены на очень долгий срок, а к нему самому далеко не все относились лояльно. Довольно часто Драко кричали в спину: «Предатель! Пожиратель!». Многие отвернулись от него, и среди тех, кто отвернулся, было немало преподавателей. Казалось бы, - война окончена, Лорд повержен, но никто не забыл, что Драко был его приближенным. Малфоя презирали за глаза и в лицо. Сам же он никогда не отвечал на оскорбления, лишь скользил по всем вокруг отрешенно-безразличным взглядом. Лишь трое друзей: Блейз, Панси и Грегори поддерживали его, сохраняя традиционный слизеринский «квартет»… Так прошел месяц. От Гермионы Гарри однажды узнал, что Драко устроился ассистентом в лечебницу к Помфри. Среди волшебников снова поднялась волна ядовитых сплетен – никто не собирался доверять Малфою даже пластырь обернуть вокруг пальца, не то что – зелья и искусство колдомедицины. Но Драко как будто было все равно. Он поставил себе цель – научиться всему, что знает Помфри на основе того, что знал сам, и чему его учила в детстве Нарцисса… Гарри не обращался к Драко за помощью по личным причинам и квиддичные ранения залечивал сам. Постоянная тоска по несбыточному сменилась тупой болью. Со временем, он смог объяснить себе, что насильно мил не будешь, и постепенно привык жить с этой болью, в надежде, что однажды она уйдет. Только время шло, и ничего не менялось. Но однажды произошло нечто, что Гарри счел за чудо. Ему, могущественному волшебнику, показалось настоящим чудом самое простое событие. А дело было в том, что Гарри Поттер получил письмо-приглашение от Драко Малфоя. «Привет, Поттер. Думаю, ты понимаешь, что я не собираюсь оставаться в долгу. В конце-концов, ты спас мою жизнь, и как бы то ни было, - я тебе обязан. Сегодня после отбоя в гостиной нашего факультета состоится небольшой прием по поводу моего дня рождения. Я приглашаю тебя. Ты можешь прийти один или с друзьями – как пожелаешь. В оплату долга я собираюсь исполнить любое твое желание. Хорошо подумай – чего бы ты хотел?.. И еще… Я конечно понимаю, что тебе обычно без разницы, как ты одет. Должен признать, в этом ты нередко бываешь прав, но у нас принято являться на приемы в приличном виде. Надеюсь ты это учтешь… Драко Малфой». Гарри перечитал письмо раз двадцать, наверное. Гермиона даже что-то сказала, про дыру, которую он просверлит глазами в ничем не повинном пергаменте. Нет, - то, что Малфой однажды соберется «отдать долг» Гарри не сомневался. В этом был весь Драко, и ничего неожиданного для Гарри не произошло. Дело было в другом. В письме была фраза, смысл которой казался слишком очевидным, чтобы трактовать ее как-то иначе: «Я конечно понимаю, что тебе обычно без разницы, как ты одет. Должен признать, в этом ты нередко бываешь прав...». Гарри не мог поверить своим глазам, пробегающим одну и ту же строчку: это что - скрытый комплимент?! Из фразы следовало, что Драко наблюдал за его одеждой, внешностью, и значит – за ним самим… Сумасшедшая надежда едва не разорвала сердце в клочья, стоило Гарри лишь предположить, что это может быть правдой. Поэтому, он тут же запретил себе подобные мысли. Перед ним стояли две задачи. Первая - где-то срочно обзавестись «чем-то приличным» в плане одежды, достойной слизеринского приема, и вторая – придумать что подарить Малфою, поскольку на День рождения не ходят без подарка. Прикинув, что на все про все у него пять часов, Гарри решил пропустить занятия и тщательнейшим образом подготовиться. Гермиона, узнав от Гарри о том, что Малфой пригласил его прийти на День рождения вместе с друзьями, сначала не выразила желания составить Гарри компанию. Однако, мысль пообщаться в непринужденной обстановке с Панси и «подежурить» рядом с Гарри на случай, если что-нибудь пойдет не так, пересилила и девушка согласилась. А Гарри был сам не свой. Умом он прекрасно понимал, что Малфой всего лишь хочет отдать долг, и тешить себя надеждами не стоит. Но ничего не мог поделать – сама мысль увидеть Драко и провести вечер рядом, пусть и в компании слизеринцев, заставляла сердце биться чаще. Два часа он гонял по модным салонам Хогсмита, но так ничего и не купив, вернулся назад. Затем, аппарировал в лавку ювелира Гремма Гроума – старого ворчливого гнома, у которого надеялся приобрести для Драко подарок. Гроум ничего не хотел продавать, пока Гарри не объяснил, что ищет «подарок для мистера Малфоя». Тогда Гроум тут же разложил перед Гарри на алом бархате самое лучшее, что у него есть. В пещере, освещаемой несколькими плавающими в воздухе свечами, драгоценности работы Гремма Гроума сияли благородной красотой. Все они были прекрасны: перстни, броши, запонки, заколки для волос и для галстуков, ожерелья… Но лишь одно привлекло внимание Гарри всерьез. Это был небольшой изумрудный медальон на литой цепочке в виде переплетенных лепестков лилии и обвивающего их хвостом серебряного дракона, на шее которого сверкал вензель латинской буквы «V». Вещь была тонкая и весьма специфическая. Нужно обладать определенным характером, чтобы носить такое, но Гарри ни секунды не сомневался – это то, что надо. Его не смутила ни цена, ни то, что мастер с большой неохотой расстался с вещицей - Гарри заплатил сверх меры, и к тому же приобрел в дополнение черный бархатный футляр. Медальон вошел внутрь, словно всегда там и был. Подарок выглядел достойно и… смело. Такое не дарят просто так. Но Гарри и не хотел, чтобы было просто. Он надеялся. Сам не знал, на что. Покупка подарка для Малфоя стала причиной еще большего волнения Гарри. И, если бы не Гермиона, он так и отправился бы в гостиную Слизерина в своих джинсах и старом свитере. - Ты конечно ничего не купил себе, Гарри – сказала девушка, сложив руки на груди, - в принципе я предполагала такой расклад. Вот, примерь. Я выбрала это для тебя. Гермиона положила на кровать Гарри шуршащий сверток. В нем оказался черный тонкий джемпер с V-образным, неглубоким вырезом, черные же шелковые брюки (элегантная, дорогая вещь), серые замшевые туфли на низком квадратном каблуке, и в тон им нарядная мантия с рубиновой брошью на плече. Не то чтобы костюм был хорош – он был великолепен своей лаконичностью и сдержанным шиком. И эта утонченная изысканность, ко всему прочему, очень шла Гарри. Он не смог сдержать довольной улыбки, разглядывая себя в зеркале: черный цвет и элегантный крой выгодно подчеркивал фигуру, а серая мантия с мрачно поблескивающей рубиновой брошью добавляла образу загадочности и величия, как и подобает Герою Магической Британии. Гермиона улыбнулась, разглядывая результаты своих стараний. - Гарри. Это бомба. Перед тобой никто не устоит, – сказала восхищенно она и прищелкнула пальцами. - Герм, я сам ничего подобного себе не подобрал бы… Это очень здорово. Я ужасно благодарен. – ответил довольный Гарри. - Вот и отлично. Рада, что тебе нравится. Осталось что-то сделать с прической – Гермиона дурашливо взлохматила черные вихры Гарри и задумчиво посмотрела на их совместное отражение в зеркале. - Думаю, мне подойдет бордовое бархатное платье с диадемой. В самый раз. - Мы как пара с тобой, - сказал смущенно Гарри и взглянул в смеющиеся глаза девушки, - как у вас с Роном? Он не будет против?.. - Рон последнее время пропадает с Полумной. Так что, можно сказать, что я совершенно свободна, - нахмурилась девушка. - Ты несчастлива, Герм? – Гарри сжал ее ладонь в своей руке. - Во всяком случае, я окончательно убедилась, что Рон – не мой вариант, – вздохнула Гермиона – Поэтому сегодня вечером я вольна делать все, что захочу. Гермиона грустно улыбнулась, и, подарив Гарри шутливый поцелуй, удалилась к себе – одеваться. В 21.30 Гарри и Гермиона при полном параде стояли у входа в Подземелья перед дверью в длинный коридор обиталища слизеринцев, предваряющий их знаменитую гостиную. Гарри волновался так, что Гермиона, желая поддержать, сжала его пальцы в своей ладони. - Не волнуйся. Выглядишь потрясающе. - Как ты думаешь?.. – Гарри не договорил свой вопрос, но девушка и без этого поняла, что он имеет ввиду. - Он не устоит… - шепотом сказала она и толкнула дверь. Через мгновение они шли по коридору, устланному глухим ковром. Стены, украшенные портретами слизеринских предков, освещали элегантные светильники, а в воздухе по случаю Дня рождения Драко то там то здесь медленно колыхались плавающие свечи. Их было много, свет мерцал и многочисленные тени, колыхаясь, непрерывно скользили по стенам, создавая эффект движения. У Гарри кружилась голова. Они совсем немного опоздали – все уже были в сборе. Небольшая компания шикарно одетых слизеринцев с бокалами вина в руках общались друг с другом около стола в центре комнаты. Никто не собирался за него садиться – это было что-то вроде лаконичного фуршета. В комнате царил уютный полумрак, был разожжен камин, задернуты оконные шторы… Серебро и темно-зеленый, белый и черный, темно-синий и голубой… В холодные, благородные цвета нарядов слизеринцев отлично вписывался Гарри и ярко контрастировала Гермиона. Но это ее ничуть не смущало. Стоило гриффиндорцам оказаться на пороге гостиной, разговоры умолкли. То, что слизеринцы никак не ожидали прихода Поттера и его спутницы было написано на вытянувшихся лицах. Лишь Панси приветственно помахала рукой, встретила их, и, расцеловав по светским обычаям, пригласила к столу. Девушки как ни в чем не бывало тут же завязали непринужденную беседу, но все остальные, в том числе и Гарри, были напряжены и молча отпивали из бокалов. Малфоя не было. Его ждали с минуты на минуту. Драко появился как раз в тот момент, когда напряжение почти достигло своего предела. - Всех рад приветствовать – сказал он, и Гарри, до тех пор стоявший лицом к столу и спиной ко входу в гостиную, обернулся, услышав его голос. Как ни крепился Избранный, сердце все равно рванулось и зачастило, мешая нормально дышать. Великолепие Драко всегда било Гарри под дых, и даже зная об этом заранее, он никогда не был готов. - Хм… Поттер… – Гарри на мгновение показалось, что Драко растерян, но, когда тот заговорил снова, впечатление исчезло. – Рад приветствовать тебя и твою спутницу в гостиной Слизерина. Это было почти единственное прямое обращение Драко к Гарри за этот вечер. Малфой подошел к Блейзу, тот наполнил его бокал вином и прием начался… Поздравления, подарки, поцелуи и объятья. Шутки… Их было много и разных. Гермиона на удивление легко влилась в компанию, и уже общалась не только с Панси, но даже с Блейзом. И во всю флиртовала с Бертраном Милграндом, с первых же минут появления в гостиной обратившим на нее внимание. Ей было весело и Гарри радовался за нее. Сам же он в основном пытался вести светские беседы, которых никогда вести не умел, и чувствовал себя чужим на этом празднике жизни. Однако, не так уж и неправы были те господа, которые с незапамятных времен познакомили мир с изречением «In vino veritas!» - очень скоро Гарри повеселел, и решился, наконец, сам поздравить именинника. - Прошу минуту внимания! – заявил он и наполнил свой бокал. Ухаживания Забини, не отходившего от Драко ни на шаг, не ускользали от внимания Гарри ни на минуту. Сказать, что это его раздражало – ничего не сказать. Никогда в жизни он не допустил бы даже мысли, что может быть ревнив, но оказывается – может. И раздраженный жест Драко, оттолкнувший руку Забини, с неизбывным постоянством оказывающуюся на его талии, придал Гарри решимости. Он поднял бокал и внезапно выдал речь, говорить которую совсем не собирался. Так получилось - вино позволило Гарри сказать прилюдно то, что он не смог бы сказать Драко даже один на один: крепкий напиток и давно скрываемые сильные чувства оказались гремучей смесью… В общем, произошло то, что произошло. - Я поднимаю этот бокал за… - он вдруг осекся, встретившись взглядом с Драко. Серые глаза пристально смотрели на Гарри и только на Гарри. Малфой сжимал свой бокал двумя руками и внимательно слушал, и осознание того, как он слушает, взволновало Гарри. - …в общем. Я никогда не был красноречив…- продолжил он мягче - Малфой… Я поздравляю тебя. Мои пожелания довольно банальны. Успехи, богатство и слава – это то, что всегда шло с тобой рука об руку. Это у тебя было и будет. Но, этого недостаточно. Я хотел бы… Чтобы никогда больше ты не оказывался в страшных, непредсказуемых ситуациях, чтоб ни от чего в этой жизни тебе не было больно - ни ран, ни бед, ни страданий. Только тепло друзей – я вижу, насколько они тебя любят. И еще… Наверное, это самое главное. Я хочу пожелать тебе быть счастливым, как бы ты ни захотел, кого бы ни выбрал. И, ты никогда не был и не будешь мне ничего должен. Просто потому, что… Потому что это ты. Гарри замолчал, и вдруг осознал гробовую тишину, в которой прозвучали его последние слова. На Драко смотреть сил у Гарри не было, и он был счастлив поймать взгляд Гермионы, - издалека она продемонстрировала ему жест «виктори» и ободряюще улыбнулась. - Не скрою, я был рад получить приглашение, пусть это и было немного неожиданно…- продолжил Гарри. - Вот мой подарок. – он протянул через стол к Драко открытую ладонь, на которой лежала черная бархатная коробочка с медальоном работы Гремма Гроума, - только прошу тебя, открой его, когда будешь один. - Сильная речь, Поттер, – сказал Малфой странным голосом. Гарри отчаянно вслушивался в него, по-прежнему не в силах посмотреть Драко в глаза. - Не ожидал… - Драко как будто волновался. Гарри хотел и не хотел верить его слегка напряженному от волнения голосу – Я хочу отблагодарить тебя. Надеюсь, ты обдумал свое желание?.. - Желание? – воскликнул Блейз явно недовольно. Остальные изумленно перешептывались. - Да, - спохватился Драко, и напряженно взглянул на Панси. Та, мгновенно уловив смысл этого взгляда, продолжила за него. - Потому что прямо сейчас мы играем в «правду или желание»! – и захлопала в ладоши. Удивительное качество Панси мгновенно переключать на себя внимание, буквально спасло Драко. Он сложил руки на груди, приняв иронично-презрительную позу и пытался справиться с чудовищным волнением, которое держало его в тисках, пока Гарри говорил свою речь. Оно никак не хотело отпускать. Мысль пригласить Поттера сегодня пришла к нему давно. Он долго думал, как и что написать Гарри, чтобы тот обязательно пришел. В какой-то степени Драко действительно хотел отдать долг, но, лишь в какой-то степени, - важней всего оказалось выяснить, придет ли Гарри в принципе…. Он раздражался. Размышления мучили его и Драко старался занять себя приготовлениями к приему, чтобы как-нибудь отвлечься. Но не получилось – домовики сделали все сами, под минимальным его руководством. Идеально наглаженная стильная серебристая мантия и белая блуза с высоким воротником с утра ждали его, слишком привычные в торжественных случаях, но наряжаться Драко сегодня не хотел. И был совершенно сбит с толку, увидев Гарри в дизайнерской версии авторства Гермионы. Драко был поражен. Не желая себе признаваться в этом, он был искренне восхищен тем, как Гарри выглядел, как он себя вел с его друзьями и как говорил. «Ты никогда не будешь ничего должен мне, потому что… Потому что это ты» - слова и волнующие интонации голоса Гарри до сих пор стояли в ушах. Он и верил, и не верил им. Хотел ли он быть счастлив? Конечно хотел. Но мог ли? Драко не очень верил в счастье. Сжимая в руках маленькую бархатную коробочку, Драко испытывал огромный соблазн узнать, что в ней. Но как никогда сегодня ему хотелось удовлетворить просьбу Поттера. Чертова Поттера. Чертова Гарри, который все-таки пришел и похоже завладел всеми мыслями Драко на сегодняшний вечер, на сегодняшний день, навсегда?.. Стоило срочно на что-то отвлечься. И это получилось, потому что с изумлением и любопытством он принялся наблюдать, как близко стоит к Гермионе Берт Милгранд, и что девушка смотрит на него с явным интересом… Мысленно он благодарил Панси за идею с игрой. Как так случилось, что он произнес вслух то, о чем упоминал лишь в письменном приглашении, Драко не понимал. И дурацкая детская игра в «правду или желание» оказалась как нельзя более кстати – как будто ее Драко и имел ввиду, когда случайно разоткровенничался… Но у столь изящного выхода из сложного положения была и обратная сторона медали – в игру теперь придется играть. Панси тем временем усадила всех вокруг камина. Драко нехотя присоединился к компании, но садиться в круг не стал – остался стоять, опираясь бедром о наружную стенку камина. Поттер же напротив – сидел в самом центре, в расслабленной позе. Он был без мантии и черный строгий его наряд Драко не мог не отметить – форма у Поттера была что надо. Разглядывая Гарри, Драко про себя отметил неприятную для себя деталь – почти вся компания с удовольствием болтала с Гарри и Гермионой, отпуская шуточки по поводу Грифов в слизеринском логове и даже Блейз (Мерлин!) с явно излишним вниманием разглядывал плечи и шею Поттера. Да-да-да! Стоило признать (который раз за последние три года!) – Поттер фантастически сексуален. Расслабленная поза отдыхающего льва, крепкие руки, свободные жесты, мгновенно загорающиеся и зажигающие других смелые взгляды, открытый, заразительный смех… Мерлин, зачем он так смеется?.. Сила, кроющаяся в каждом его движении, слове или шутке действовали на слизеринца магнетически. Разгулявшееся воображение Драко рисовало откровенные сцены с участием его самого и Поттера прямо здесь, в этой гостиной, на вот этом самом ковре, или в спальне Драко в мэноре… Или в Выручай-комнате, или на рабочем столе Поппи Помфри в лечебнице… Да где угодно - он давно хотел этого. Возможно только этого он и хотел все те годы, когда они были заклятыми врагами! Драко с трудом стряхнул с себя наваждение и тут же встретился глазами с Поттером. Игра началась. Почти все загадывали желание, - говорить правду в Слизерине не было принято, но после того, как Блейз загадал, чтобы Гермиона станцевала танго, и девушка вытащила в центр комнаты сопротивляющегося Поттера, началось настоящее веселье. Она отлично вела, а Гарри, изо всех сил стараясь не испортить танец, все же был слишком неуклюж. В конце-концов они вдвоем с разгона налетели на стол, – со звоном попадали бокалы, бутылки, тарелки. В попытке удержаться на ногах, Гарри резко выпрямился, ударился с Гермионой лоб в лоб и потерял очки. Они слетели ему куда-то под ноги... Они смеялись – Гарри и Гермиона, Панси, Забини, и остальные, а Драко с изумлением смотрел и смотрел на Поттера без очков, словно впервые видел… Смеющийся Гарри вдруг поймал его взгляд. Пару секунд они смотрели друг на друга не отрываясь, без страха и стеснения. В этот момент к Гарри подскочила Панси и, захлопав в ладошки, повела игру дальше. - Гарри Поттер! Твоя очередь Гарри Поттер! Правда или желание? - Желание – сказал Гарри, не задумываясь. - А выполнять его будет… - Панси кружилась вокруг себя с вытянутой вперед рукой и указательным пальцем, изображая стрелку часов, – выполнять будет… - Я выполню желание Поттера, - неожиданно для всех прозвучал голос Драко Малфоя. - О! Ну… тогда выполняй – нерешительно закончила Панси. Драко приблизился к Гарри. Все расступились, освобождая игрокам место. Гермиона пыталась всунуть в руку Гарри очки, но тот не заметил ее попыток, лишь напряженно всматривался в лицо слизеринца. - Так, в чем состоит твое желание, Поттер? – Драко подошел слишком близко. На таком расстоянии скрыть волнение совершенно невозможно, и Гарри чуть отвернул голову в сторону, надеясь хоть как-то совладать с собой. - Любое? – едва слушающимися губами произнес Гарри. - Любое – нервно усмехнулся Драко и вновь принял излюбленную позу, скрестив руки на груди. Этого ли Гарри не перенес, или мучение последнего времени превысило все возможные грани, - неизвестно. Только он сделал один стремительный шаг, и, расцепив своими руками руки Малфоя, обвил его талию одной, а второй – притянул к себе затылок и прильнул к губам… Это получилось так просто, словно он делал это всегда. Малфой дернулся было назад, но Гарри крепко держал его, не давая уйти. Драко одновременно и возмущен был и страстно желал этого поцелуя. В тот момент ему, жестко воспитанному чистокровному волшебнику было совершенно все равно, что на них смотрят, что все это - дурацкая детская игра. У него подкашивались ноги, настолько было хорошо. Поттер пил его губы, словно коньяк – не спеша, смакуя, пробуя или врывался внутрь врат рая, раскрывая губы Драко языком, заставляя его мучиться от желания и чудовищным усилием воли сдерживать стоны. Ощущение ладони Гарри на талии и огромная магическая сила Избранного вливались в него горячим, терпким вкусом и Драко, наконец, позволил себе ответить так, как он это умеет – искусно, решительно, в очень высоком темпе. Поцелуй продолжался совсем недолго, но этого могло оказаться достаточно, чтобы все поняли все, и Гарри решил этого не допустить. Когда они отпрянули друг от друга, те, кто присутствовали на приеме, оказались замершими на месте, словно статуи. - П-прости… - шептал Гарри, - я не думал, что… - Бл*, что?! Что я тебе отвечу?.. – нервно воскликнул Драко – Это совсем не приходило в твою голову?! Он смотрел на Гарри в полном шоке, понимая, что сию минуту хочет повторить. - Нет.. Да… Мерлин… - Гарри совсем смешался. - Ты… хоть понимаешь,… что я… хочу этого… - едва не срываясь прошептал Драко не в силах сделать даже шаг назад. Они стояли на расстоянии вытянутой руки и оба готовы были умереть на месте от страха быть отвергнутыми, от возможной ошибочности этого поцелуя и от безумной надежды, проникшей в сердца, пока он длился. - Не очень… - Гарри сделал шаг вперед и в этот раз уже мягче, нежнее притянул Драко к себе. Его губы коснулись виска, затем щеки Драко, он сжимал его мантию, притягивая к себе ближе и ближе и в какой-то момент услышал то, ради чего остановил время и заставил лучшую подругу, а заодно и всех слизеринцев видеть совсем не то, что произошло между ним и Драко на самом деле. - Имей ввиду, Поттер… Если ты решил… поиграть…со мной… я тебя убью… – прошептал Драко между поцелуями. Он дрожал всем телом, ласкался к груди и бедрам Гарри и сдавленно стонал, пряча глаза и отворачиваясь. Это совершенно лишало Гарри разума. - Я патологически честен, Драко… Тебе это известно лучше других – горячо ответил он. - Верни их… мы, уже слишком долго…Гарри… - сказал Драко и Гарри, услышав из его уст свое имя, едва не кончил. - …верну… В какой момент скажешь, в такой и верну – Гарри прикрывал глаза, втягивая носом аромат Драко. - Тогда туда, где вы … танцевали танго… О, Мерлин!… - Да… сейчас… скажи – мы увидимся еще?.. - Да… завтра… да… вечером, если ты хочешь… - Очень хочу… - …тогда в факультетской спальне… поставлю отвод и защиту на пару часов. - Обещаешь?.. - Обещаю. А дальше – резкий рывок, сильное головокружение и падение на край праздничного стола. Смех Гермионы, звон тарелок, бокалов, глубокий, полный страсти взгляд Драко и нервный, озлобленный – Блейза Забини. Блейз был единственным, кто с нетерпением ждал окончания вечеринки… Следующий день тянулся чудовищно медленно. Гарри не спал ночь – просто не мог. Вспоминались губы Драко, его дыхание, пронзительный, жаждущий взгляд, трепет рук, и весь он – лед и огонь одновременно… Поцелуй с ним оказался во сто крат прекрасней, чем Гарри представлял себе в самых смелых своих фантазиях. Всю ночь и весь день до вечера он думать не мог ни о чем и ни о ком, кроме Драко. Он ждал встречи, до конца не веря, что она действительно состоится. Совместных занятий со Слизерином сегодня не было и Гарри смог увидеть Драко лишь на обеде. Выдержанный, спокойный внешне, на самом деле он был взбудоражен не меньше его самого – единственного взгляда оказалось достаточно, чтобы Гарри это понял. Драко не улыбнулся, не подал виду, лишь опустил ресницы и едва заметно перевел дух. Одновременно мучительная чувственная волна прошила Гарри насквозь – остро, словно молния. И еще, на шее Драко был медальон – его подарок, и этот факт действовал на Гарри сильней всего. Блейз был по-прежнему рядом, но больше не позволял себе никаких фамильярностей – ни заигрываний, ни прикосновений. Он был мрачен и молчалив. Оставалось каких-то два часа до встречи, когда в коридоре рядом с ванной старост он окликнул Гарри. - Стой, Поттер!.. Надо поговорить. - Ты уверен? – обернулся Гарри. Его лицо не выражало ничего хорошего для Блейза, однако Забини это не смущало. - Абсолютно. У меня есть ценная информация для тебя. - Надеюсь, это действительно так, я не собираюсь тратить время на болтовню. Блейз усмехнулся и сделал приглашающий жест в сторону ванной старост. Гарри никогда и ничего не боялся, но в этот момент ему от чего-то стало не по себе. Он прекрасно понимал, что речь пойдет о Драко, но никак не мог разобраться, что же его тревожит. Комната была пустая, - маловероятно, что в этот час кто-то наведается сюда, и все же Гарри применил заглушающее, их беседа не должна быть доступна случайному уху. Забини заметно волновался. Он имел ту же привычку, что и Драко – складывать на груди руки, и в его исполнении этот жест выглядел весьма угрожающе. Он ходил вперед-назад вдоль бассейна и собирался с духом. Напряжение нарастало. - Говори, зачем позвал, или я ухожу – потребовал Гарри. - Это не слишком просто, Поттер. Но, изволь. С некоторых пор ты имеешь виды на Драко… - Виды?.. – Гарри усмехнулся – не думаю, что это можно назвать так. - Ты слишком самоуверен, Поттер. Я видел все собственными глазами – не ты один имеешь карманный хроноворот и знаешь возможности опций. - Допустим, и – что? – Гарри начинал закипать. Сам факт, что его уловка с временем сработала не на всех был не настолько неприятным, как осознание того, что самый личный, самый интимный момент в его жизни случился при свидетеле. Все-таки магия крайне зыбкая материя, Гарри стоило об этом помнить всегда. Забини замолчал, словно раздумывал – продолжать ли дальше. Однако, Гарри ждать не мог. - Так в чем состоит ценная информация, Блейз? – раздраженно спросил он. И Блейз, наконец, заговорил. - Твоя речь была на высоте, Поттер, и целуешься ты, как я понял, превосходно. Драко повелся, в этом я его понимаю - ты всегда его интересовал. Потом, секс для него – одна из форм самовыражения, и в этом он очень искусен. - Не думаю, что я должен знать именно эти подробности! – прервал его Гарри и сцепил руки в замок. - Я не об этом. И, Мерлина ради, Поттер, усмири магию, ты меня сожжешь… - А ты не тяни кота за хвост – огрызнулся Гарри – целее будешь. - Судя по тому, что я видел, ты всерьез влюблен. Тем хуже для тебя, потому что для Драко ты – привлекательный сексуальный объект, не более. Гарри усмехнулся, стараясь быть в этом как можно убедительней для собеседника, но получилось не очень. - Было бы странно, если б ты сообщил мне что-нибудь иное, – процедил он сквозь зубы. - Не веришь? Ты настолько слеп? Ок. Тогда мне придется сказать тебе то, о чем я собирался молчать. - Все это напоминает подростковые разборки, Забини. Я давно вышел из этого возраста. - Неужели? А знаешь ли ты, Избранный, что любовь всей твоей жизни все это время спал с Лордом?.. Гарри дернулся, словно от пощечины. Он не верил ни единому слову Блейза, поскольку всему тому, что он говорил и собирался сказать была причина - острая ревность. Но, Драко – любовник Лорда?! Бред! Это ж насколько больную фантазию надо иметь, чтобы выдумать такое! - До последнего момента он был для него постельной игрушкой, и в школе не судачит об этом только ленивый. Он почему сбежать хотел? Ты не задумывался, Поттер? Ты его спас, а для чего? Что ты хочешь от него получить? Высокие чувства? Это смешно! Ты не представляешь, до какой степени это нелепо! Драко Малфой и высокие чувства – вещи несовместимые. И если ты в это веришь, то это самое большое заблуждение из возможных. - Ты лжешь. Не знаю, только зачем – едва не шипел от гнева Гарри. - Лгу? Я получил отставку в довольно жесткой форме – мне нечего терять и лгать незачем. Он хочет тебя. Хочет трахнуть также, как его трахал Лорд, в этом суть. А почему? Ты не задумывался? - Мерлина ради – замолчи, Блейз! – Гарри был бледен от переживаний. - Хочешь заткнуть меня? Правильно – ты боишься услышать правду. А ведь я не стал бы говорить бездоказательно. В твоих силах посмотреть думосбор Малфоя в Аврорате. Ты считаешь его сложным, чувствующим, тонким и прочее, только это не так, Поттер! Малфой - обыкновенная светская шлюха, и отдается, если ему это выгодно. Если ты по-прежнему мечтаешь воссоединиться с ним – желаю удачи. Только рано или поздно убедишься в этом сам. Гарри одним рывком оказался рядом с Забини и совершенно зеленый от гнева как следует врезал ему. Блейз, пытаясь увернуться, получил удар по касательной, и тем не менее – губы были разбиты в кровь. - Сейчас ты выйдешь отсюда. И, если я случайно услышу подобные слухи о Драко от кого бы то ни было, – я тебя убью, Забини. Поверь, мне это несложно сделать. - Применишь непростительное?! – оскалился тот – Кажется Грифы не нарушают законов. - Существует немало способов, не знакомых твоей мерзкой натуре. Никто и предположить не сумеет, что я имел к этому хоть какое-то отношение, - негромко, но очень убедительно сказал Гарри. - Узнаю слизеринскую сущность, - зло рассмеялся Забини - ты недалеко от Лорда ушел, шрамоголовый! В общем, я тебя предупредил, и на спасибо даже не рассчитываю. Гарри трясло. Он сжимал кулаки, но отвратительное, гадливое чувство по отношению к Забини подавляло желание бить. Он молча проводил взглядом истерично хохочущего Блейза, покидающего ванную старост. Тот смеялся, выкрикивал ругательства и вытирал кровь, стекающую на подбородок из разбитых губ… Грязная сплетня, рассказанная ревнующим соперником – что может быть банальней? Что может быть в этом достоверного? Гарри не собирался придавать значения ни одному слову Забини, однако, обвинения Блейза оставили в душе глубокий след. Его не задевало то, что Драко когда-то с кем-то спал, пусть это даже и Блейз Забини! Но Лорд! Драко и Лорд?! Совершенно невозможно… Однако, воображение тут же подкинуло ему эту картину. Гарри стало дурно. Он бросился к умывальнику и засунул голову под холодную воду. В душе бушевала буря. До встречи оставался час. Когда Забини вошел в общую спальню Слизерина, Драко полуобнаженный, в одних не застегнутых брюках сушил волосы полотенцем, стоя к Блейзу спиной. Судя по всему, он недавно вышел из душа. Влажные волосы ложились на плечи, едва прикрывая длинный шрам, идущий через плечо под лопатки… Закончив с волосами, Драко небрежно бросил полотенце на спинку кровати. Блейз рассматривал его спину, всю испещренную мелкими и глубокими шрамами – следами, оставленными Лордом, и его одолевало желание дотронуться губами до каждого из них. Он мечтал об этом, он ухаживал за Драко, добивался его немало времени, и желанный приз не должен достаться другому! - Он не придет, – просто сказал Блейз. Драко обернулся. - Что ты сказал?.. – в серых глазах блеснула сталь. Он подошел ближе. – Что ты сказал, Блейз? Повтори. - Я сказал, что свидание с Поттером не состоится, Драко. – Забини нервно усмехнулся. - Он сам тебе об этом сообщил, или ты специально интересовался? – безучастно осведомился Драко, словно бы спрашивал о том, какая за окном погода, и Забини опять ничего не смог прочесть по его лицу. Это неимоверно раздражало. Блейз знал Драко с детства, но никогда не имел доступа во внутренний мир Слизеринского Принца. Тот делился с ним чем-либо лишь тогда, когда хотел этого сам. Во всех остальных случаях Малфой настолько виртуозно закрывался, что даже самые близкие друзья не могли сказать, что знают, о чем он может думать, или каковы его ближайшие планы. Подробности истории с Лордом Забини знал только потому, что многому был свидетелем сам. Разглядывая Малфоя, его разрывало изнутри от ненависти и страсти к нему, и от невыносимой ревности к Поттеру. - Нет. Но я не думаю, что у него возникнет желание общаться с бывшим любовником Лорда – холодно продолжил Забини. - Вот как? – странно улыбнулся Драко, и как ни в чем не бывало продолжил одеваться. Он снял с плечиков белую рубашку-блузу, накинул ее на плечи, и принялся застегивать те самые сапфировые запонки, одна из которых сыграла столь значительную роль в его судьбе. - И, кто же ему об этом сообщил? – спросил он. Казалось, он был совершенно спокоен. Взгляд не выражал ничего, лишь едва заметно дрогнула правая рука, когда он застегивал пуговицы на груди. – Кроме тебя это никому не выгодно, Блейз. - Ты прав, - ответил Забини сквозь зубы – В конце-концов, для человека, едва выжившего в войне с Лордом, и уничтожившего его собственноручно, будет несправедливо оказаться в неведении относительно столь скандального факта. Ты обыкновенная шлюха, Малфой, а у него, кажется, чувства. И в этой ситуации я на его стороне. Драко молчал и тщательным образом рассматривал себя в зеркале, причесывая волосы. Его руки двигались плавно и точно, волосы падали на плечи густыми прядями и смешанный аромат шампуня и духов Малфоя кружил голову Забини. Ему было плохо. Он уже жалел о разговоре с Поттером и о своих словах, сказанных минуту назад, понимая какая пропасть пролегла между ним и Драко. Ничего не вернуть, не исправить. Слишком поздно. - Прости меня… Я с ума сошел, когда увидел вас вчера… Прости! Я люблю тебя! – Блейз осторожно приблизился к нему и обнял со спины, касаясь ладонями груди. Драко замер. Мгновение он терпел на себе руки Забини, потом медленно, с усилием разжал их, и высвободился из объятий. Он повернулся к Блейзу лицом, в глазах Драко сверкали молнии и тот невольно попятился. Драко сделал еще шаг – Забини снова отступил, и так продолжалось до тех пор, пока Блейз не оказался прижатым к входной двери. Малфой произнес короткое заклинание и на время заблокировал вход. Затем он молниеносным жестом сдавил Блейзу шею настолько, чтобы было трудно дышать, приблизился к самым его губам и заглянул в глаза. Только в этот момент Блейз по-настоящему испугался. Осознавая свою провинность перед Драко, он все же не ожидал, что разгневает Принца до такой степени. Глаза Драко пылали холодным огнем, голос отдавал металлом, а цепкая ладонь сжимала горло все крепче… - Ты несешь эту чушь о любви, если мне не изменяет память, с 12-ти лет – заговорил Драко едва не шипя от гнева. - Но я никогда не верил тебе, и, судя по тому, что ты сдал меня Поттеру – правильно делал. Ты, Блейз, избалованный ребенок: был им и остался. Тебе необходимо наконец повзрослеть, иначе ты продолжишь с легкостью ломать не только чужие жизни, но и свою. Мерлин, я собой закрывал вас всех вместе с Панси, и тем же Гарри! Бл*, да мне жить не хотелось каждый раз, когда меня касались его мерзкие лапы! Что ты можешь знать об этом, чтобы меня судить?! Что ты вообще знаешь обо мне, или о Поттере?! Своей глупой болтовней ты меня лишил случайного шанса на единственную радость в жизни быть рядом с тем, кто мне бесконечно дорог. Это я – шлюха, Блейз? Я?! - Нет-нет… Драко… я не знал… прости… - лепетал Забини, задыхаясь и с трудом удерживаясь на ногах. - Ты – не знал! Мерлин! Ты ничего не знаешь обо мне и никогда не будешь знать, ничтожная тварь. Я мог бы убить тебя, да руки пачкать не хочу. Пошел вон! Последние слова Драко сказал тихо и твердо, и Забини на подкашивающихся ногах вышел из спальни, оставив его одного. Драко был очень бледен. После сильного эмоционального выплеска всегда наступало опустошение и одолевали мрачные мысли. Слизеринец прекрасно знал за собой эту особенность и старался никогда не доводить до такого. Однако, сегодня вариантов не было – слишком много было поставлено на кон и слишком явным оказалось предательство человека, которого он приблизил к себе больше остальных. Драко было тяжело - Мерлин знает, что подумал о нем Поттер… До их намеченной встречи оставалось каких-то пятнадцать минут. «Что делать? – думал он - Мерлин, что делать?!» - Драко сел на кровати, обхватив голову руками. Как он мог не подумать о Блейзе?! Ведь такое развитие событий он вполне мог предположить, поскольку сам когда-то дарил Блейзу карманный Хроноворот… «Какая нелепость!.. И конечно – сегодня Поттера не стоит ждать. Или… - у Драко вырвалось горькое восклицание своей неутешительной догадке – он придет лишь в том случае, если захочет просто трахнуть меня. Да. В этом случае он наверняка придет». За тяжелыми размышлениями Драко не заметил, как пролетело время. Часы пробили семь. Он вздрогнул, встал и подошел к зеркалу. Всего несколько минут назад горящий стальной взгляд Драко сейчас был переполнен болью и страхом. Плечи поникли и длинные волосы, еще недавно волнами падающие на плечи, слепились в острые прядки, губы были бледны и сжаты… Драко тяжело вздохнул и принялся уничтожать следы переживаний легкой косметической магией. Он должен сейчас хорошо выглядеть! Несмотря ни на что, Драко ждал Поттера. Ждал и был готов к тому, что встреча будет первой и последней. Мысли носились в голове противоречивые: то он собирался бороться с ситуацией, то впадал в полное отчаяние. Больнее всего было осознавать то, что Драко готов был быть для Гарри шлюхой, лишь бы коснуться губами его черных вьющихся волос, лишь бы ощутить вкус его кожи, его губ, лишь бы… В 19.10 – никто не стучался в закрытую дверь слизеринской спальни. Драко продолжал надеяться. Спустя еще 10 минут ничего не изменилось. Напряжение зашкаливало – просто сидеть и ждать стало невозможно. Драко принял решение сам найти Поттера и все объяснить ему в надежде, что… Да безо всякой надежды! Когда решился – стало намного легче. Драко схватил мантию и прямо так, не застегнув ее поспешил к выходу. Он схватился за ручку, рывком открыл дверь и остановился. Его сердце едва не разорвалось на месте – у входа стоял Поттер. Он был бледен не меньше Драко и также взволнован. Драко ничего не сказал, лишь выдохнул и отступил в комнату, впуская гостя. Гарри вошел и остановился в нерешительности, словно раздумывая: оставаться ли ему, или, расставив все точки над и, сейчас же уйти. Драко, однако, не собирался просто так его отпускать. Поговорить как минимум стоило. - Я рад, что ты пришел – сказал он как можно спокойней, и, не имея сил посмотреть в глаза Поттера, занялся извлечением на свет давно припрятанной бутылки старинного вина из погребов мэнора. Он поставил ее на столик, затем достал два бокала... Гарри молчал. - У меня есть отличное вино, если ты не против… - дрогнувшим голосом сказал он. Гарри ничего не ответил. Малфой открыл бутылку и разлил вино в бокалы. Гарри по-прежнему не проронил ни звука. Руки у Драко отказывались слушаться, и он уронил на пол пробку от бутылки… Гарри молчал. Тогда Драко пересилил себя, подошел ближе к Гарри и предложил ему вино. Тот отстраненным жестом скинул с плеч мантию на спинку кровати, и не говоря ни слова, принял бокал. Драко на мгновение ощутил касание его холодных пальцев и не удержался от нервного вздоха. Потом, сжимая в ладонях бокал, он наблюдал, как Гарри залпом пьет вино, приподнимая подбородок все выше и выше, сам не в силах сделать и глотка. Он с ужасом ждал, что сейчас будет. Ждал, словно смертельного приговора. - Чудесное вино… - наконец сказал Гарри и поставил бокал на подоконник. Во всех движениях и жестах Гарри чувствовалось волнение очень сильного человека. Даже в состоянии стресса Драко невольно любовался им – подтянутой фигурой, крепкими длинными ногами, глубоким напряженным взглядом зеленых глаз, в которые мучительно хотелось посмотреть… - Я… рад… что тебе нрав… - договорить он не успел. Поттер одним быстрым движением притянул его к себе, и зашептал быстро прямо в самые губы Драко, сбиваясь, явно очень нервничая. - Ты, что, думал - я не узнаю?!.. Ты же… - он стиснул Драко так, что тот едва не потерял сознание. - … дай мне хотя бы шанс объяснить… - с трудом проговорил Драко. - Не нужно ничего объяснять. Я видел думосбор. – Драко показалось, что Поттер пришел, чтобы его убить и в душе даже обрадовался этому. Однако, надежда никак не хотела умирать. Она вела кровавый бой с реальностью и сдаваться не собиралась. - Тогда зачем ты пришел?.. – спросил Драко устало и уперся ладонью в грудь Гарри, чувствуя, как под нею бешено колотится его сердце. - Потому что я хочу… - начал Гарри, все крепче сжимая Драко в своих объятьях. Глаза его сияли, а голос – низкий, чуть хриплый заставлял трепетать тело слизеринского Принца. - Меня?.. Да… понимаю… Я готов… – Драко залпом выпил вино и без сил опустил голову Поттеру на плечо. Стало совершенно все равно. Однако, знать наверняка все же хотелось - надежду следовало убить окончательно. - Ты считаешь меня… грязным?.. – едва слышно спросил он, и убрал руку, перестав сопротивляться. Он обреченно ждал ответа, понимая, что сейчас решается все. Гарри какое-то время молчал. Он тоже не решался смотреть ему в глаза, но по-прежнему крепко удерживал за ремень, не собираясь отпускать. Ожидание ответа затянулось и Драко поднял полный отчаянной решимости взгляд, готовый ко всему, когда услышал невероятные для себя слова Гарри. - Ты… прекрасен… - сказал Гарри и тоже поднял глаза. - Ч-что? – буря в душе Драко выбила весь воздух из легких, не давая дышать. Он не мог поверить в то что услышал. Они смотрели друг на друга не в силах отвести глаз и оба мучились от переполняющих чувств. - Ты самое лучшее, что могло со мной произойти, – прошептал Гарри. Правой ладонью он коснулся плеча Драко, скользнул ниже, на талию и высвободил его рубашку из брюк. Левой же сильнее притянул Драко к себе за ремень. - Я не понимаю… мне очень трудно… - рвано вздохнул Драко - Блейз говорил, что ты… - Забини не совсем правду сказал, – перебил его Гарри, - я все знаю из думосбора. Драко ощутил, как осторожные руки Гарри проникли под рубашку. Он прикрыл глаза. Хотелось не думать ни о чем и довериться нежным касаниям - израненное тело чутко отзывалось на ласку. Ему безумно хотелось верить Поттеру сейчас, но до конца отпустить себя он не мог. После всего, что пришлось пережить это было сделать непросто. - Ты не поверил ему? – едва дыша спросил Драко. - Поверил, – Гарри отозвался не сразу, и ответ прозвучал глухо. - Тогда зачем? – в голосе Драко слышались нотки отчаянья. Его тело и душа рвались к Поттеру – хотелось ответить на каждое прикосновение, каждый осторожный поцелуй, но неясность происходящего заставляла сдерживаться, и Драко разрывало изнутри на части. - Мне нужно было знать почему, – вздохнул Гарри – и я это узнал. - О, нет, - воскликнул потрясенный Драко. Он помнил, как шептал имя Гарри в самые тяжелые минуты с Лордом. Закрывал глаза и пытался представить… Это помогало почти всегда. Но иногда имя Героя в его устах звучало как мольба о помощи. Драко не хотел бы, чтобы Поттер узнал об этом, но все сохранилось в думосборе, и он, конечно, теперь знал. - Если бы мне знать раньше хоть половину того, что узнал сегодня – горько сказал Гарри. Его губы касались виска. Он был так близко, что Драко слышал, как стучит его сердце, как он взволнован и прерывисто дышит. Вынести все это спокойно стало слишком сложно и Драко осторожно обнял Героя. Их губы были очень близко, но от чего-то не встречались друг с другом, касаясь висков, уголков глаз, плеч, шеи, ямочек на ключице… В этом было страстное желание любить и страх ошибиться. Их пальцы, встречаясь, словно обжигали друг друга и оба вздрагивали, не в силах сдержать взволнованных восклицаний. - Я не хотел, чтобы ты знал… Гарри… - ответил Драко. - Охрененно… - Что?.. - Мое имя, когда ты его произносишь, – Гарри, казалось, был смущен. – Я бы хотел, чтобы ты помнил только меня, Драко, только мои руки, мое тело… - Я бы тоже хотел… - Драко не справлялся с собственными эмоциями – помнить только тебя… всегда… - Я ни черта не понимаю, что это… Ничего подобного никогда не испытывал. Ты можешь объяснить? – горячо шептал Гарри. - Не совсем… Скорее нет, чем… Гарри… если в твои планы не входит моя смерть… поцелуй меня… Немедленно уступая просьбе Драко, почти мольбе, Гарри коснулся его губ. Они были почти ледяные и едва заметно дрожали. Этот трепет и пронзительный взгляд разбудили в Гарри что-то первобытное. Волна сильнейших эмоций захлестнула его, и он проник меж губ Драко своим языком, раскрывая их, словно лепестки. Это осторожное, очень нежное касание разрушило все сомнения в душе слизеринца. Драко прошептал – Наконец-то… -, и тут же перехватил инициативу, отвечая сначала нежно, затем все смелее, яростнее. Его душа и его тело впервые не спорили друг с другом. Гарри шестым чувством улавливал каждый его жест и желание, и Драко отвечал с томлением и восторгом наслаждаясь удивительным сочетанием грубоватой силы и внезапной, лишающей воли нежности. Сколько раз представлял себе Драко поцелуи с Поттером, сколько раз они ему грезились во снах, но реальность оказалась во сто крат сильнее любых фантазий. В скрытой от всех заклинанием отвода глаз слизеринской спальне недавние заклятые враги целовали друг друга, не замечая слез, стекающих по щекам. Час полнейшего безумства… Спустя какое-то время они обнаружили себя на полу, возле кровати Драко, полуобнаженные, утомленные и счастливые. Драко – полулежа спиной у Гарри на бедре, прижимал к своей груди его смуглую ладонь и глубоко, спокойно дышал. Гарри закурил маггловскую сигарету. В душах царили мир и тишина… - Надо заглушающее и отвод глаз продлить... – сказал Драко. - Уже… - Гарри выдохнул в сторону, стараясь уберечь Драко от дыма. - Когда ты успел, Мерлин? Сколько времени прошло? – заметив жест Гарри, тот ловко ухватил сигарету из его пальцев и затянулся, не задумываясь. - Осторожно, крепкая же… - спохватился Гарри, но было поздно – Драко закашлялся и сел, выпрямив спину. Шрамы… Кошмар сколько их! Одни только те, что остались на груди после завала впечатляли, но Гарри хорошо помнил и те, что видел на его спине, когда снял с Драко рубашку. Он понимал - об этом нельзя спрашивать. Но Гарри и не спрашивая знал, что такие следы мог оставить только Лорд… Он поклялся себе, что со временем избавит Драко от всех шрамов и тяжелых воспоминаний… - Я всегда знал, что ты простолюдин, но зачем же такую… гадость… курить?! – воскликнул Драко, когда, наконец, дышать стало легче. - Ну… не знаю... мне нравится – улыбнулся Гарри – неженка… - … да, шрамов многовато… - ответил Драко, и с вызовом взглянул Гарри в глаза. Он чувствовал, о чем на самом деле думает Поттер, и невольно ответил его мыслям. - Знаешь… - заговорил он снова – в тебе есть что-то… - Не надо, Драко… - Нет. Это правда… ты словно Дементор, только наоборот – Драко улыбнулся и чуть откинулся назад, открывая белую шею. - Это как? – заинтригованный Гарри уронил его на ковер, подминая под себя. Они смотрели друг другу в глаза, предвкушая то, что сейчас произойдет, и Гарри с нетерпением ждал ответа. Близость Драко и сам он сейчас перед ним с манящими серыми омутами глаз, лукавой улыбкой и чуть нервной бледностью - смертельно опасный и безумно желанный, сводил Гарри с ума. - С тобой я дышу… - едва слышно ответил Драко, не отводя глаз. Тон, которым были сказаны эти слова был настолько интимен, что Гарри показалось, что только что услышал признание в любви. - Тогда… дыши, Драко... – едва смог сказать он и они сплелись телами. Остановись, мгновение, здесь и сейчас! Ведь еще все впереди – признания в любви, попытка быть вместе, непонимание и наконец – принятие друзей, долгая притирка таких разных и сильных характеров. Но это потом. Сейчас – лишь дыхание пламени камина, лишь тепло тел, страсть и нежность и одно желание – любить друг друга, прощая все, вопреки давней вражде, создавая новый, незнакомый мир, вход в который возможен только двоим – Гарри и Драко.