You’re why I’m sitting here making up songs in my room
***
Единственный огромный минус этого города, как всегда считал Райан — дома, стоящие практически вплотную друг к другу. Они находились настолько близко, что люди могли спокойно наблюдать за действиями других, сидя за столом и попивая чай с вкусностями. Жизнь тут становилась всеобщим достоянием, ведь стоило не прикрыть окна плотными шторами, так о твоем вечере знали соседи, чьи окна находятся параллельно твоим. Райан Симан ненавидел шторы. Его творческая натура терпеть не могла эту зеленую, свисающую с потолка тряпку, которая загораживала и без того маленькое окно. Парня не особо заботила проблема с соседями, ведь он точно знал: напротив никто не живет. Это давало ему чувство свободы. Ночь. Голубоволосый снова сидит на крутящемся кресле, прижавшись кончиком носа к окну, отчаянно пытаясь разглядеть хотя бы маленький кусочек темного неба. Он не видел окружающего мира, и это второй минус прижавшихся друг к другу домов. Каждый раз, садясь ночью за гитару в попытке придумать песню, темные глаза натыкались на красный кирпич, который из раза в раз выглядел также. Можно ли назвать однообразие жизни причиной того, что у Райана в последнее время все валится из рук? Райан проводит тонкими пальцами по туго натянутым струнам и томно вздыхает. Снова он ляжет спать, зная, что ничего не смог написать. День за днем Симан идет в колледж, потом бежит домой со скоростью света, потому что ему кажется, что его Муза резко ожила и указывает ему на верный путь. «Видимо, моя Муза умерла еще при рождении», — расстроенно прокрутил у себя в голове фразу Симан и с тоской глянул на ярко расписанную гитару, которая находится под угрозой остаться безызвестной. Прислонившись лбом к стеклу, Райан начал тонуть в своих мечтаниях. Может, когда-нибудь он станет известным музыкантом и его творчество будет любимым у многих людей. Он не просит быть Богом для кого-то, нет. Райан просто хотел бы быть услышанным людьми. Чтобы его чувства понимали, чтобы знали, что в этом мире, где-то в уголке, живет песчинка по имени Райан, парень с голубыми волосами и ярко пылающими внутри него желаниями. Но чтобы быть услышанным, нужно подстраиваться под чужие стандарты, и эта мысль моментально гасила всю страсть к музыке у Райана. По коже пробежали мурашки, а по спине прошло неприятное ощущение. Парень, чувствуя на себе чей-то увлеченный взгляд, быстро перевел глаза на противоположное окно, но никого не увидел. Видимо, показалось…***
Райан распахнул дверь в спальню и опешил. В противоположном окне горел непривычный яркий свет. Кто-то живет по соседству. Желудок Симана громко проурчал, и парень, быстро скинув тяжелую сумку, набитую книгами, помчался на кухню в поисках еды. Стоило красному кирпичу стать темнее, как Райан по привычке поднялся к себе в комнату, сел в по-домашнему удобное крутящееся кресло и начал дергать струны в ожидании чуда. До-ре-ми-фа… Ему казалось, что он первый раз за всю свою жизнь слышит звучание этих нот. От безысходности хотелось плакать. Райан нахмурился и, взяв тупой карандаш, начал выводить каракули на белом листе, лежащем на случай внезапного вдохновения. Видимо, сегодня он точно не пригодится. В окне вспыхнул яркий свет, отдающий дешевой желтизной, и Симан резко перевел взгляд на комнату. Кремовые шторы были собраны под широкую полоску ткани, что закрывало лишь половину окна. Парень явно что-то пытался найти в просторной комнате. Он начал торопливо перекладывать вещи на широком рабочем столе, после копошиться в полках под кроватью, параллельно скидывая все лежащее поверх одеяла. Парень облегченно вздохнул, когда нашел какую-то толстенную книгу, название которой никогда не было суждено узнать Райану, увлеченно наблюдавшему за картиной поисков. Он мысленно дал себе пощечину за то, что так бесстыдно вторгается в чужую личную жизнь. В голову проскользнула мысль о том, что, возможно, именно этот парень наблюдал за его музыкальными потугами несколько дней подряд. Но не могло же быть так, что в квартире напротив кто-то жил уже долгое время! Тогда почему о существовании невидимых соседей он узнал только сейчас? Райан, пытаясь сделать вид бурной деятельности, снова мельком глянул в окно. Парень, у которого Райан отчетливо увидел розовые волосы, сидел в огромном мягком пуфике и спокойно читал ту самую книгу, которую он так отчаянно искал пару минут назад. Симан лишь пожал плечами и, поняв, что сегодня его не настигнет чудо, решил заняться учебой. «Полезнее будет», — подумал он и поплелся в маленькую кухню.***
Через форточку пробирается ночной морозный воздух, от которого Симан слегка поеживается. Бессмысленное бренчание на струнах никак не радует который день и лишь сильнее нагнетает и так расстроенного Райана. Как так? Он чувствует, как внутри разгорается желание творить, а снаружи оно потакает неумелым рукам. Собранная по дощечкам лодка мечтаний разбивается о камень реальности. Райану остается лишь вздыхать и продолжать бренчать дальше в надежде, что что-нибудь да получится. Потихоньку голубоволосый привык к тусклому свету миниатюрной люстры в соседнем окне. Горит свет и что? Разве это как-нибудь поможет делу? В окне кто-то задвигался, и Симан сразу же перевел взгляд. Молодой парнишка-сосед двигал из угла комнаты в центр огромный мольберт, пытаясь остановить его прямо под еле-еле горящей люстрой, лампочка которой грозилась перегореть с минуты на минуту. Райан ухмыльнулся сам себе: «Живет, кажется, в плохих условиях. Ну, точно хуже, чем у меня. Но каждый вечер что-нибудь да делает. Поучиться бы у него». Где-то в недрах широкого, но, видимо, совсем старого стола, парень нашел краски и кисточки и, не ожидая ничего, принялся что-то рисовать. Изначально это что-то было похоже на кляксы малолетнего ребенка, который первый раз в жизни держит кисточку, но чем дальше парень заходил, тем отчетливее показывался деревенский пейзаж. Картина была совершенно лишена четких линий. В разлитых теплых желтых тонах угадывался рассвет, а в том светло-коричневом пятне — маленький домик. Где-то вдалеке виднелись крошечные точки-люди, а рядом — не менее крошечные домишки. Вставало солнце. Райан поежился, но уже не от морозного воздуха, который вновь подул из приоткрытой форточки, а от летнего тепла, исходившего от картины. Зависть? Нет, совершенно нет. Влюбленность в чужую работу? Да. Если бы об этом напрямую спросили Райана, то он бы, не задумываясь, сказал, что это лучшая картина, которую он видел за последнее время. Голубоволосый просто сидел в кресле и беззастенчиво наблюдал за увлеченностью чужого человека. Желание внутри вновь разгорелось, а случайно задетые худощавым коленом расстроенные струны все равно сказали «нет». Райан полностью повернулся в сторону юного художника и, подставив ладонь под подбородок, продолжал наблюдать за последними штрихами. Ему все равно, сколько времени он просидел без дела, без цели наблюдая за летним пейзажем. Самое главное, что теперь Райану не холодно и кажется, что в ночном небе зажглось яркое солнце. Неожиданно сосед повернулся и одарил Райана испуганным взглядом, словно он понял, что все то время, что он рисовал, за ним наблюдали. Темные глаза Симана округлились в ответ, и он резко выпрямился. Голубоволосый смутился, как будто его поймали с поличным за каким-то неприличным занятием. Райан и не заметил за игрой в гляделки, как в голове проскочила мысль, что его сосед — неприлично красивый, и розовый цвет, как бы тускло он ни смотрелся из-за дешевого освещения, безумно шел ему. На левой щеке остался мазок желтой краски, а на подушечках пальцев — коричневой вперемешку с зеленой. Парень широко улыбнулся смущенному соседу, излучая все внутреннее тепло, и начал раскладывать все художественные принадлежности по комнате. Симан, уже ничего не скрывая, продолжил так же улыбаться сквозь сжатые от надуманного позора губы. Райан уже не мог дождаться следующей ночи.***
Райан не стал брать с собой гитару, оставив ее в темном углу на кухне. «Ничего же страшного нет в том, что мне нравится наблюдать за талантливым симпатичным соседом?» — спрашивал себя Райан в течение всего учебного дня. Уже к ночи он пришел к выводу, что нет. Розоволосый сидел в центре комнаты, подогнув под себя ноги, полностью окруженный бесчисленным, как показалось Райану, количеством разноцветной бумаги. Симан, прижавшись лбом и кончиком носа к холодному стеклу окна, пытался разглядеть, чем занимался сосед в этот раз. Розоволосый не заметил его, настолько сильно он увлекся новым делом. Сосед аккуратно, с любовью творца, складывал оригами. Чем больше проходило времени, тем больше игрушек появлялось вокруг него: и желтая собачка, и белый журавль, который по размерам был больше, чем остальные игрушки, и олень, сделанный в честь приближающего Рождества. Вокруг собралась целая армия из миниатюрных бумажных игрушек, похожих своей пестротой на гирлянду. Райан все также прижимался лицом к стеклу и увлеченно наблюдал за соседом, а внутри переливалась радость, которая появилась из ниоткуда. Этот паренек обожает все, что связано с творчеством. Он и художник, и мастер, и, видимо, литератор. Неужели красота и искусство могут настолько сильно переплетаться между собой? Между Райаном и его замечательным соседом всего лишь два окна и маленькое расстояние между ними, но, несмотря на такую преграду, вся теплота, исходящая из бедной и тусклой квартиры, волшебным образом передавалась Райану, что отзывалось целым калейдоскопом внутри. Симану нравилось наблюдать, как ловкие пальцы соседа складывают из больших листов бумаги маленькие фигурки, как творческая задумчивость ложится тенью на его красивое лицо, а между бровями пролегает тонкая складка, как расслабленно и мечтательно он выглядит при погружении в чей-то чужой написанный мир. Это все заставляло Райана привязаться к соседу, который сегодня творил при свете слабо горящих свечек. Лампочка в люстре совсем перестала гореть. Руки Райана потянулись сами собой к запасенному раннее карандашу и листу бумаги. Оставив соседа одного, Симан подъехал на своем кресле к столу и начал быстро записывать идею, пришедшую ему в голову пару секунд назад. «Загадочный парень-сосед (весьма симпатичный, кхе) каждую ночь меняет свою сущность, при этом оставаясь самим собой — настоящим творцом» Райан выдохнул. Ему показалось, что этот парень — его спасение от творческого кризиса. «Может быть, и не только от кризиса», — Райан ухмыльнулся своим мыслям.***
Желудок безумно урчал, так и напоминая, что ему не хватает еды, поэтому Райан бежал домой сломя голову, так и норовя кого-нибудь толкнуть на оживленной улице. Скинув с себя теплую зимнюю куртку и тяжелые шипастые ботинки, он мигом взбежал к себе на этаж и, толкнув дверь к себе в комнату, опешил. Замечательный сосед Райана сидел на подоконнике, прижавшись виском к стеклу. Его взгляд был рассеянным, а брови сведены к переносице. Парень выглядел расстроенным. Симан сразу поубавил свой пыл, и вместо планируемого крушения своей спальни из-за сильного голода он аккуратно положил сумку рядом с дверью и остановился как вкопанный, не зная, что ему делать. Попробовать узнать, что у него случилось? Но как? Они же даже не знают имен друг друга, что тут говорить о том, чтобы спрашивать, что случилось и предлагать помощь. Проигнорировать? Райан постоянно мысленно отвешивал себе звонкие пощечины из-за вмешательства в чужую жизнь. Игнорирование плохого настроения симпатичного тебе человека — истинно неверный путь. Райан откопал чистый листок и быстро начеркал на нем неаккуратным почерком: «Хей, что-то случилось? Ты выглядишь очень грустным». Голубоволосый постучал в окно, на что сосед резко повернул голову, одарив Райана испуганным взглядом. Пока взгляд соседа бегал по написанному, Симан мечтательно отметил красоту глаз соседа. Парень никогда не обращал особого внимания на внешность людей, не выделяя ее в особый ранг достоинств. Тут совершенно другой случай. Райан ничего не знает про этого талантливого парня. Он ему интересен, и из-за неимения другого способа Райану ничего не оставалось, как рассматривать внешность объекта интереса. Все друзья Симана, у которых были девушки, убеждали его, что глаза — зеркало души. Райан охотно им верил, но всегда откладывал эту идею на дальнюю полку мозга. Столкнувшись взглядом с загадочным соседом, Райан резко понял значение этой фразы. Глаза этого парня — целый океан зеленого и голубого цветов. Симану было все равно, что у этого есть научное название; сейчас ему было не все равно на то, насколько неожиданно лицо загадочного соседа приобрело полноценный вид. Раньше Райан видел лишь очертания, но никакие очертания не передадут красоту деталей. Симан забыл, как правильно дышать. Сосед поджал губы, мигом соскочив с подоконника, подошел к столу. Через пару секунд он подошел обратно к окну и показал Райану бумажку с витиеватыми буквами: «Нет, ничего не случилось. Просто задумался. Кстати, меня зовут Остен». Райан ответил Остену, написав на бумажке свое имя. Вместо рукопожатия в честь знакомства они дружелюбно, с неподдельными улыбками, помахали друг другу. Этой ночью Остен внимательно читает какую-то книгу, все также уютно устроившись на мягком пуфике. На Райана снизошло вдохновение, и, улыбаясь во весь рот от приятно разливающегося чувства внутри, он приступил к написанию песни.***
Райан сидел рядом с окном, протянув ноги на стол. Его рука бегло ходила по бумаге, исписывая строчку за строчкой черными гелевыми чернилами. Симана распирало изнутри, и все, о чем он думал — легкость написания. Он не думал, кто диктует фразы с красивыми тропами и что из этого получится. Райану уже нравилось получившееся. Сильное, чуть ли не ключом бьющее, вдохновение — лучший подарок к приближающемуся Рождеству. Две ночи подряд он лишь мельком поглядывал на Остена. Большего и не надо: его лицо настолько хорошо запомнилось в деталях, что стоило Райану закрыть глаза, как Остен слишком правдоподобно начинал широко улыбаться, а его глаза — блестеть. Как будто он стоял прямо перед Райаном, а не жил в коротком отрезке памяти. Остен, конечно же, заметил, что Райан не так часто смотрит в его сторону, как это было раньше. Теперь Остен сам наблюдал исподтишка за деятельностью Райана, пытаясь разглядеть парня получше. Остен постоянно отвлекался от своих дел, переводя заинтересованный взгляд на голубоволосого соседа. Свет электрической лампы освещал наполовину исписанные листы, лежащие на худых коленях, и руки, меж пальцев которых была крепко зажата тонкая ручка. Райан слегка подергивал ногой, а ручка отбивала незамысловатый ритм. На лице лежала тень задумчивости, и свободная рука крутила кончики голубых волос подушечками пальцев. Остен закусил губу и, игнорируя детскую радость в глазах и покрывавшиеся румянцем щеки, попытался продолжить чтение. Симан светился от счастья. Удача, хорошее настроение, потеря чувства одиночества и прекрасная новогодняя атмосфера — все способствовало тому, что Райан стал чаще улыбаться. Придя с колледжа и усевшись поудобнее за работу в непривычное время суток, Симан мельком перевел взгляд на соседнее окно. Он и не ожидал никого увидеть. Просто ему нужно было знать, что Остен — не плод его воображения, который развился из-за угнетающей атмосферы краснокирпичных домов. Райан потянулся к окну и увидел стоящую на подоконнике записку: «Я вижу, что ты работаешь, не покладая рук, но тебе нужен отдых, так что я решил помочь тебе с этим. Просто открой окно» Райан перегнулся через подоконник в своей комнате и, с легкостью открыв окно в комнату Остена, увидел под запиской целую тарелку домашнего печенья. Симан быстро написал ответ на последнем чистом листе, поставил на место тарелки и, забрав печенье вместе с запиской, прикрыл оба окна. Райан и не знал столько красивых эпитетов, чтобы можно было бы описать этого чудесного парня. Теперь он был уверен на сто процентов — он не зря пишет о нем песню. Райан должен собрать всю свою смелость и пригласить Остена куда-нибудь.***
— Я просто хочу побыстрее доделать проект и наконец-то начать веселиться, — с тяжелым вздохом зашел Даллон в маленькую квартирку Райана на третьем этаже, держа в руках массивные пакеты из соседней забегаловки. — Знаешь, я искренне не понимаю преподов. Они же заваливают нас кучей ненужной домашней работы. Мы же не можем взять и раздвоиться. — Согласен. — Райан почесал бровь, слегка отодвигая ноутбук от себя. — Ты можешь не ставить. Пойдем в комнату? Иначе кухня скоро будет ассоциироваться только с учебой, а не с местом, где можно хорошо отдохнуть. — Как скажешь. — Даллон, все также держа пакеты, разулся в крошечной прихожей, и прошел в спальню Райана, куда тот уже принес пуф с кухни. — Итак, на чем мы остановились в колледже? — Мы и не начинали. У нас даже темы для проекта нет, — Райан присел на край заправленной кровати и тоскливо глянул на друга. — А сдать-то нужно на следующей неделе. Не очень-то хочется провести рождественские каникулы над доработками. — Не паникуй раньше времени. — Даллон, сидя на пуфе, начал копаться в принесенных им пакетах в поисках любимого бургера. — Все успеем. Кстати, как поживает твоя гитара? — У нее все хорошо. Пишу песню, и пока все идет лучше некуда. — Райан смущенно улыбнулся в пол, а Даллон ухмыльнулся в ответ, счастливо жуя. — Я очень рад, — Уикс прищурился, смотря в окно, — и, видимо, тот парень с розовыми волосами тоже очень рад. Райан резко обернулся, чтобы проверить, правда ли там был Остен. Парень просто стоял посреди комнаты, разглядывая ее пространство и как-то мечтательно улыбаясь. Симан быстро наклонился к окну и сразу заметил, что Остен разглядывает Солнечную систему, сделанную самим парнем из бумаги.С каждым разом Райан удивлялся все больше и искренне не смел предполагать, на что еще способен Остен. Парень приветливо помахал рукой, смущенно улыбнувшись, и сел на стол, забравшись на него с ногами, продолжив что-то вырисовывать. Он низко опустил подбородок, слишком увлекшись рисунком. Райан же лишь успел помахать в ответ и влюбленную улыбку заметил только Даллон. — Это так мило, — хихикнул Даллон, — он тебе нравится. — Это вопрос? — Райан, пытаясь скрыть смущение, напустил на себя маску недопонимания. — Нет, это утверждение. — Даллон поднял палец в воздух, — и не смей говорить, что я это все придумал себе. — Но ты действительно… — Неа, Райан, не прокатит. — поджав губы, Даллон покачал головой из стороны в сторону, держа в руках уже второй надкусанный бургер, — Пригласи его на свидание или, уж так и быть, отрицающий Райан, на дружескую встречу. — Я хочу пригласить его куда-нибудь уже давно, просто… вдруг, он откажет? Скажет, что я похож на маньяка или еще что-нибудь в этом роде? Или что мы недостаточно знакомы? — Симан начал мерить комнату короткими шагами, держа руки скрещенными за спиной. — Вот поэтому у тебя давно никого не было. — Уикс укоризненно покачал головой. — Просто пригласи. Он согласится. Я гарантирую тебе. — Гарантируешь? — Симан нахмурился. — Ты ж его в первый раз пару минут назад увидел. — Я просто гарантирую тебе. Поверь мне. — по-отцовски утешительно улыбнулся Даллон. Все это время Остен наблюдал за Райаном, притворявшись, что он занят чтением. Наблюдал, не сводя глаз, слегка приподнимая уголки губ, при этом защищаясь книгой словно щитом. Даллон почувствовал, что этим двоим явно что-то уготовано. Просто кому-то из них нужно сделать первый шаг. — Давай вернемся к теме учебы? — предложил Уикс, скомкивая шелестящую бумажку.***
Райан давно проводил Даллона, который помог ему остаться без работы на рождественские каникулы. Теперь Симан слонялся по маленькой квартирке и пытался собраться с мыслями и пригласить Остена на свидание. Он думал о том, что бы написать в записке такого, чтобы Остен точно согласился, думал, как бы сделать так, чтоб он сам не выглядел как полный дурак. Симан слишком волновался, что было ему несвойственно. Райан зашел в комнату, и, увидев Остена, сидящего и снова мастерящего что-то при свете свечей, сразу же бросился к столу. Он, прикрыв глаза, перевел дыхание и начал писать записку. «Привет, Остен, ты не хотел бы сходить со мной на свидание? Мы могли бы договориться ;)», — вывел Райан, но тут же начал комкать. — Это глупо, Райан, очень глупо, — сказал Симан сам себе, начав трепать свои волосы, — но как еще? Поняв, что он зря скомкал записку, он поднял ее с пола и попытался разгладить. — Ладно, была не была. — тяжело выдохнул Райан и, пригладив волосы, постучал в окно, привлекая внимание Остена. Сосед сразу повернулся на звук и, увидев нервную улыбку на лице Райана, подошел к окну. Голубоволосый повернул записку и, пытаясь не выдать свое волнение, что у него плохо получалось, отвел взгляд от Остена, который, в свою очередь, пытался не воскликнуть радостное «наконец-то!». Остен поднял окно, а Райан повторил за ним. — Давай договоримся прямо сейчас. — парень хихикнул и забрался на подоконник. — Я, честно, не знаю… — растерянно произнес Райан, который все еще нервничал. — Хозяйка моей квартиры не разрешила даже хранить дома украшения, поэтому… — Остен приподнял пушистые темные брови и состроил умоляющее выражение лица, — … мы могли бы украсить твою квартиру? Ты не против? Райан смотрел на напротив сидящего парня широко распахнутыми глазами, все еще не веря, что Остен сидит прямо перед ним и к нему можно даже прикоснуться. Он рассматривал его с интересом, с горящими маленькими огоньками глазами, и Райан все больше и больше убеждался, что Даллон был прав. — Конечно. Только когда? — Райан сжал губы. — Дай свой телефон. — Остен протянул руку, в которую Симан вложил телефон. Через пару минут парень вернул его, — держи. Спишемся, — повисла неловкая тишина, и Остен уже собирался опустить окно, как вдруг добавил, — с меня какао! Розоволосый хихикнул и, подмигнув, окончательно закрыл окно. Райан быстро написал сообщение Даллону: «Да! Он согласился!» «Я говорил тебе. Всегда верь своему старшему брату Далло» — Райан усмехнулся вечной привычке Даллона странно сокращать свое имя. Симан разлегся на спине на кровати и, подложив руки под голову, стал мечтательно рассматривать потолок.***
— Любимый цвет? — переспросил Остен, с подозрением глянув на Райана, а после хмыкнув, — я думаю, это и так понятно. — Розовый? — спросил Райан, и Остен быстро закивал как болванчик. Парни сидели за стойкой, попивая горячее какао, принесенное вместе с теми же домашними печеньями заботливым Остеном. Райан еще не до конца успел открыть глаза, как ранним рождественским утром раздался громкий дверной звонок. Райан побрел к двери, пытаясь подтянуть ночные штаны и пригладить волосы. Открыв дверь, он увидел широко улыбающегося Остена, который держал в руках огромную коробку, напичканную кучей новогодних украшений. — Там внутри какао и печенье. Я же обещал. –проходя мимо все еще сонного Симана, Остен потрепал его по приглаженным на скорую руку волосам. Райану казалось, что все происходящее — сплошной сон. Он не просыпался, не вставал с кровати и не открывал эту чертову входную дверь. Но когда парни начали украшать квартиру, то сонливость Райана сняло как рукой: вот Остен и у них сейчас то самое запланированное домашнее свидание, на которое у Симана хватило смелости пригласить его. Черт! Квартира полностью украшена. Райан искренне не понимал, откуда у его соседа столько новогодней всячины, а Остен был просто доволен своей работой. Парень настолько разгорелся процессом, что даже успел дойти до спальни Симана и, войдя в не такую большую комнату, в которой лишь помещалась кровать и широкий рабочий стол, сразу задал вопрос: — Это отсюда ты наблюдал за мной? — на шее Остена висела пушистая розовая мишура, а руки сжимали наклейки в виде снежинок. — Я не… — смутился Райан. Вся ситуация заставляла его чувствовать себя жутко скованно: парень, который очень сильно ему нравится, стоял буквально плечом к плечу с ним, и Райан мог разглядеть самые мелкие детали его лица и тела. Например, то, что один глаз Остена действительно был наполовину голубым или то, что его руки были слишком худощавыми, со множеством отчетливо видных вен. — Да ладно, какая уже разница? Я тут, рядом с тобой. Да и вообще, я тоже следил, чего уж скрывать? — пожал плечами Остен Райану, щеки которого слегка покрылись румянцем. Сосед сразу же полез на стол, чтобы достать до пустующего карниза. Тем временем Райан пытался как можно незаметнее убрать листы, исписанные нотами и словами, в задвижной ящик. — Почему ты живешь при свечах? — сейчас довольные от совместной плодотворной работы парни сидели за стойкой, запивая свои милые разговоры второй кружкой какао. Печенье с шоколадной крошкой лишний раз напоминало Райану тот день, когда Остен передал целую тарелку этого божественного угощения и Райан умял его за каких-то двадцать минут. Хорошо, что Остен не знает об этом, — Ну… то есть у тебя же был электрический свет какое-то время, а теперь у тебя только свечи. — Это все из-за квартиры. Когда я первый раз пришел смотреть ее, хозяйка назначила слишком маленькую плату, но при этом сказала, что с квартирой все нормально, и она в отличном состоянии. Естественно, я согласился. Это был последний вариант, потому что на более дорогое жилье у меня не хватило бы денег, — парень нахмурился и немного покрутил кружку на стойке, — Хозяйка немного приврала, потому что в квартире какая-то проблема с проводкой… Эту-то проблему я не смогу решить. — Мне кажется, что с твоими руками ты можешь абсолютно все. — Остен мотнул головой мол «почему?», — я видел, как ты мастерил оригами, и еще видел, как ты рисовал ту картину с деревенским пейзажем. Райан немного приврал. За всю последующую неделю все, что он делал — это наблюдал за Остеном. Смотрел, как он рисовал по несколько пейзажей и натюрмортов за ночь, как снова мастерил бумажные игрушки. Однажды Остен вышивал маленькие закладки в форме цветов и зверушек. Тогда Райан слишком сильно переживал: Остен постоянно колол пальцы иголкой, пытаясь попасть в ушко или не попадая в пустую клеточку. На следующее утро Симану пришло сообщение с просьбой соседа, чтобы тот забрал закладки с подоконника. Теперь вышитая Остеном закладка в форме кота с длинными усами греет душу Райан каждый раз, когда он открывает учебник. — Да? — Остен удивился. Он знал, что Райан наблюдал за ним несколько ночей, но не думал, что настолько. — Знаешь, ведь я не для себя этим занимаюсь. — Для кого тогда? — Я продаю поделки в колледже, который тут, по соседству. Может, кто-то на потоке захотел оригинальный подарок подарить или еще что-то. Так скажем — это хобби, за которое я еще и получаю деньги. На стипендию не проживешь же. — Мне жаль, что так получается. Но и так прекрасный творец. — темные глаза Райана расширились от очевидной мысли, — как? Ты учишься в соседнем колледже? Тогда почему я тебя никогда не видел? — Я в дальнем корпусе. — Так я тоже! — Райан улыбнулся мысли, что это отличная причина проводить больше времени вместе. Повисло молчание. Они просто рассматривали друг друга. — Знаешь, Райан, — Остен поддался вперед, а его пальцы слегка задевали пальцы Симана. Райан нервно сглотнул, понимая, что он медленно начинает тонуть в зелено-голубых глазах Остена, которые сейчас находятся непозволительно близко к нему. Где-то сзади мелькала разноцветными, переливающимися огоньками, гирлянда, придающая яркий цвет бледной коже в резкой темноте. Райан понял: Остен хотел его поцеловать. Он медленно начал тянуться губами к губам самого лучшего парня на планете Земля, как входная дверь резко хлопнула и в коридоре раздался знакомый голос Даллона: — Эй! — во всей квартире появился свет, который заставил парней, сидящих на кухне, зажмурится и отскочить друг от друга, — Почему ты сидишь без света как крот? — судя по звукам, Даллон расстегнул куртку, — я принес еды. Ну ты знаешь, Рождество, тыры-пыры, — Даллон снял тяжелые ботинки и теперь приближался к кухне, — А ты не один. Остен сидел спиной к дверному проему, ведущему в кухню и, мельком глянув на выражение лица Райана, понял, что тот его совершенно не ждал. Теперь Симан сидел с выражением бешеной злости на своего друга и неприветливо оглядывал долговязую фигуру Даллона, который в свою очередь мысленно ругал себя за то сорванное свидание друга. — Ну, я думал, что ты один. — попытавшись оправдаться, Даллон аккуратно зашел на кухню, поставил пакеты с едой на самый край кухонной тумбочки и нелепо прошептал «извини», адресованное Райану. — Привет. — Привет! — Остен протянул руку для рукопожатия, стыдливо опуская голову, чтобы никто из этих двоих не заметил сильное смущение. В темноте его план казался идеальным: никто не будет видеть его лица, горящие щеки останутся лишь жарким отпечатком на памяти Остена, а признание в симпатии выйдет из него с легкостью. Как же он ошибался… Райан же молился, чтобы Даллон не сказал ничего неловкого, — это же ты тот сосед, который до упада нравится моему другу? Райан зло вздохнул: — Даллон, можно тебя на пару слов? — долговязый продолжал широко улыбаться, воображая, что именно он подталкивает этих стеснительных двоих на признание века. — Нет, не надо. Я… все равно собирался идти. Я правда засиделся, — Остен спрыгнул с высокого стула и, слегка отряхнув свои колени от оставшихся крошек печенья, произнес с улыбкой, глядя на чувствовавшего свою вину Даллона, — меня, кстати, Остен зовут. — Приятно познакомится, Остен. Райан тебя проводит, — начал подтрунивать Даллон над Райаном, который все еще выглядел так, словно собирался взорваться. То ли от злости, то ли от разливавшейся внутри теплоты от действий Остена. Райан прикрыл дверь на кухню и прошел за Остеном, который уже завязывал шнурки на зимних кедах. — Извини, что так получилось. Я честно не знал, что он придет. — Райан дергал край своей футболки. — Ничего. У тебя милый друг. — попытался улыбнуться Остен, но вышло как-то нервно. — Не переживай, Райан, это же не последнее свидание, так? — он слегка подмигнул, а Симан с облегчением выдохнул. Никто ничего не испортил, так ведь? — достань шарф, пожалуйста. Райан начал шарить рукой на верхней полке, пытаясь нащупать шарф. Маленькая прихожая заставляла встать его практически вплотную к Остену, которому пришлось прижаться к входной двери. — Я правда тебе нравлюсь? — закусил губу Остен, немного волнуясь. — Чертов Даллон, что б его, — тяжело дыша, прохрипел Райан. Он выпрямился и резко понял, что между ними снова мало расстояния, — да, ты мне нравишься. И я не знаю, что мне с этим делать. Остен, дернув голубоволосого за рукава толстовки на себя, потянулся к Райану и прикоснулся своими губами к его. Рука Симана сразу же легла на талию младшего, прижав его к себе. Голубоволосый разорвал поцелуй и, тяжело дыша, спросил: — У тебя же нет шарфа, да? — Райан поглаживал рукой розовые волосы, все также держа парня в своих объятиях. — Да. Мне же нужно было заставить тебя подойти поближе. — выдохнул в губы Райана Остен, мило улыбнувшись уголками рта. Райан помог застегнуть куртку Остену и, перед тем, как выпустить его из квартиры, неторопливо поцеловал еще раз, полностью наплевав на то, что его друг находился за тонкой стенкой и мог спокойно понять, что происходит в прихожей. Стоило ему зайти на кухню, как Даллон, сжав губы, начал ехидно поглядывать на него, неловко косясь на покрасневшие губы Райана. — Что? — Райан пытался притвориться, как будто ничего не случилось, но улыбка, которая так и рвалась растянуться до ушей, испортила его намерения, — ладно, я не злюсь на тебя. Даллон притворно выдохнул и провел рукой по лбу, словно стирая пот от перенапряжения. Как бы Даллон не пытался показать, что он так и знал, что эти двое начнут встречаться рано или поздно, все равно внутри он радовался от такого исхода. Он слышал исполнение песни, которую Райан написал под вдохновением от чувств к этому парню, и тайно хотел увидеть их вместе. Песни не врут. Особенно те, в которых поется, что некий таинственный парень с розовыми волосами сумел вскружить голову какому-то одиночке-аутсайдеру.