Притворись моим парнем

Противный дождь бил по окнам, стучась в дом назойливым стуком, заставляя содрогнуться от едва уловимого холода, что проникал через старые рамы. Последние солнечные осенние дни сменились ранней зимней безысходностью. Не было никакого желания выходить на улицу, что постепенно отбивало желание жить в принципе. Именно за такой удручающей погодой наблюдала Даша через грязное стекло, всматриваясь в пугающую необъятную темноту за окном. Девушка немного выпала из всеобщей тусовки. Возможно в тот момент, когда Настя, играя в правду или действие, отстригла себе длинный клок ярких розовых волос. Или же когда Руслан, взяв в руки свою любимую гитару, начал подыгрывать Юлику, который, завывал песни Нервов, подпевая ветру, а потом в одиночку, забив на аккомпанемент, начал орать Земфиру, распивая непонятно где взятый алкоголь. В любом случае девушка уже минут двадцать неотрывно смотрела куда-то на серые питерские крыши, совершенно не вслушиваясь в бессмысленные слова Шпагиной, в отстраненные мысли Онешко, которые тот бормотал себе под нос, и в тихое пение Тушенцова. За окном питерские крыши, Серую хмарь протыкает шпиль. Мы друг друга совсем не слышим, Разговор шуршит, как фитиль. Девушке вдруг стало холодно, и даже предусмотрительно включённый обогреватель, не помогал избавиться от мурашек, бежавших по телу, пока белой кожи голых запястьев не коснулась мягкая ткань толстого пледа, сопровождаясь лёгким невзначай брошенным прикосновением теплых ладоней. Взрыв обожжет и заложит уши, Разлетится по стенкам плоть; Обнажив все съёжившиеся души по всем Нужным швам, не забыв сердца распороть. Девушка немного вздрогнула от неожиданности и резко повернулась, встретившись с карими усталыми глазами, которые, кажется, искали её одобрения, пробегаясь по милым чертам лица белокурой девушки. Наконец губы Юлика расплылись в слабой улыбке, после того как парень услышал тихое «спасибо». Из забрызганных кровью комнат, С потолками чернее мглы — Дым повалит столбом огромным, Стены в трещинах и теплы. Парень сел рядом с Дашей, и Каплан отчего-то стало вдруг так тепло, несмотря на усиливающийся дождь за окном, что практически полностью заглушал все мысли в голове и голос Руслана, который звучал как шёпот, ветром стучащий по окнам. Сквозь покрытую сажей раму Моя вынырнет поскорей, Сделав круг, полюбуется панорамой И полетит к твоей. Онешко не понимал, почему Даша начала таять в нежной улыбке, которая всё шире расплывалась на аккуратном личике. Она сильнее закуталась в плед и, кажется, невзначай придвинулась к парню, на что тот, в свою очередь, не обратил внимания, переключившись на темноволосого, который резко отвёл взгляд, смущёно уставившись на струны. Над антеннами и проводами мимо и насквозь Мы с тобою как струна с ладами — ненадолго врозь Каплан заинтересованно разглядывала, неаккуратно лежащие рыжие волосы, опускаясь по контуру размытого в тёплом свете, профиля, теряясь в каких-то странных мыслях, не замечая, как её худые пальцы крепче сжимались на шерстяной материи, словно пытаясь забрать себе всё тепло уютного пледа и горячих рук кареглазого парня. Скоро нас опять прижмет к друг другу, возвратится звук; А пока лишь оглушающая тишина вокруг. Онешко смотрел на опущенные длинные ресницы, из-под которых проглядывались яркие агаты, неотрывно смотря на свои же пальцы, что неаккуратно сжимали аккорды. Ни вой за окном, ни громкое неказистое пение Насти, ни звон, бегущий по трубам, ни странные вздохи Даши не доносились до Юлика. Не стучали так громко по барабанным перепонкам, как тишина, что окутала комнату вместе с оборвавшимся голосом Руслана, что отвёл свою руку в сторону, устало прекращая песню гитары, всё так же не поднимая глаза. Как только это произошло, рыжий, словно выйдя из транса, повернулся обратно к девушке, снова натыкаясь на её нежный взгляд, который не вызывал в Онешко абсолютно никаких эмоций. Который был парню совершенно не нужен, что его самого немного пугало. — Думаю, уже поздно, — Юлий наконец высказал общее мнение, — Но идти домой в такую погоду - явно плохая идея. — Предлагаешь остаться? — хмыкнула блондинка, не пытаясь скрыть улыбку. — Типа того, — пожал плечами рыжий. — И где по-твоему мы будем спать? — скептически спросила Настя, которая на самом деле была вовсе не против этой идеи, но соглашаться на что-либо слишком быстро было не в её стиле. — Мы с Юликом можем поспать на моём диване, а вы идите в его комнату. Там удобная двуспальная кровать, ну это ты, думаю, сама знаешь, — хмыкнул Руслан, подключившись к обсуждению. Шпагина, бросив на Тушенцова какой-то ядовитый взгляд, не став терять время, направилась в свою старую комнату, аргументируя это тем, что сильно устала, что, в принципе, можно было сказать и обо всей компании. Даша зевала, полузакрытыми глазами смотря на Юлика, но, так и не дождавшись внимания парня, отправилась вслед за подругой. — Что это с ней? — спросил темноволосый, дождавшись, пока девушка выйдет из комнаты. — Да ничего вроде, — пожал плечами Онешко, не понимая вопроса. — Она весь вечер неотрывно пялилась на тебя, — усмехнулся Руслан. — От такого красавчика, как я, сложно оторвать взгляд, — отшутился Онешко, совершенно не желая обсуждать эту тему, так как вовсе не видел ничего такого в том, что Даша просто иногда поглядывала на рыжеволосого. Подумаешь. Юлик вот тоже постоянно пялится на Руслана. И что? Это же не значит, что он влюбился. Не значит же? — Ладно, не спорю, — засмеялся темноволосый, подходя к дивану. — Пожалуйста, скажи, что он разбирается, — поджал губы Онешко, взглядом оценивая небольшие размеры дивана. — Не волнуйся, на полу никому спать не придётся, — заверил парня Руслан, — Если ты, конечно, сам этого не хочешь. — Так уж и быть, придётся потесниться с тобой на одной кровати, — хмыкнул рыжий. Немного пораскинув мозгами, парни вычислили, что им необходим второй комплект постельного белья. Они даже где-то отыскали вторую подушку для Юлика, но вот найти второе одеяло оказалось им не под силу, что, в принципе, неудивительно. Нахрена человеку, который живёт один, много одеял. Так как плед Даша забрала с собой, а второе одеяло было у Шпагиной, путём недолгих переговоров, парни всё же сошлись на том, что им придётся спать под одним покрывалом, так как выбирать особо не приходилось. Оставив Руслана наедине с фиг пойми как разбирающимся диваном, Юлий отправился на кухню, так как спать парню совсем не хотелось. Онешко надеялся хоть как-то нагнать на себя сон чашкой зеленого чая, но вместо кружки тёплой жидкости в его руках оказалась полупустая пачка сигарет, которая ещё этим утром была полной. Голова безумно раскалывалась, мысли путались, вылетая через приоткрытую форточку вместе с серым дымом. Чем больше парень думал о событиях сегодняшнего дня, тем острее вставала необходимость обсудить с кем-то всё то, что резало внутри. Перебирая тонкую сигарету в замерзших пальцах, он понимал, что единственный, кто может помочь ему справиться с океаном страха и продолжавшим расти снежным комом сомнений, был Руслан. Помочь разобраться, что за чувство жгло стенки лёгких, мешая дышать. Любовь или просто никотин? Потушив тлеющую сигарету о рукав своей рубашки, Юлий направился в спальню, полный решительности и твёрдого намерения наконец-то поговорить о том, что происходит между ним и Русланом. Но как только он вошёл в комнату, вся уверенность вдруг резко куда-то исчезла. Онешко остановился, смотря на спящего парня, который вцепился в край одеяла, словно ища какой-то защиты в этом куске ткани. Тихое размеренное дыхание слабой усыпляющей мелодией разносилось по комнате, успокаивая рыжеволосого парня, который, не отрывая взгляда, смотрел на Тушенцова. Наверное это был один из тех редких моментов, когда лицо Руслана выражало спокойствие и какое-то умиротворение. Юлий улыбнулся. Ему нравилось смотреть на такого парня, который не думал о своих проблемах и загонах. Такой по-своему красивый, такой по-своему уютный и домашний. Аккуратно снимая насквозь пропитанную сигаретным дымом рубашку и ложась рядом с парнем, Онешко думал, что все разговоры могут подождать до завтра. Всё может подождать. Потому что Юлий и сам справится со своими мыслями, а Руслану просто нужно отдохнуть, и рыжий мог бы отодвинуть все свои проблемы и дела, лишь бы не тревожить сон этого темноволосого парня. И было уже совершенно неважно, что заставляло сердце биться в ускоренном темпе, когда Юлий почувствовал, как его ноги переплелись с холодными ногами Руслана в неосознанной попытке согреться под этим маленьким одеялом морозным вечером поздней питерской осени. Этой ночью Юлий проснулся в холодном поту. Ему уже давно не снились кошмары, примерно с появления Руслана в его жизни. Хотя то, что приснилось ему сейчас, и не было кошмаром как таковым, во всяком случае, не в нашем представлении. За ним не гнался маньяк, под его кроватью не прятался монстр. Нет, хуже. Гораздо хуже. Он попал в место, которое когда-то считал раем, но сейчас оно представлялось ему как самый настоящий ад. Это была маленькая однокомнатная квартира со слегка поблекшими голубыми обоями с вечно открытыми нараспашку окнами без штор. В комнате был идеальный порядок, за исключением кое-где разбросанной одежды и упавшей с верхней полки книги, которую, казалось, никто не хотел поднимать. В углу пылилась укулеле, которая в последнее время была отчего-то забыта, на подоконнике стояло давно завявшее растение, а рядом с ним — маленькая леечка, которой никто не пользовался с момента её покупки. На письменном столе громоздились кружки и лежал блокнот с вырванными из него листками скомканной бумаги. Справа стояла тусклая лампа, что включалась лишь изредка, когда хотелось насладиться холодным спокойным светом старой лампочки, которая придавала некое чувство умиротворения. На не заправленной кровати лежали два парня. Они молчали, наслаждаясь тишиной, которую лишь иногда нарушали какие-то ветром доносившиеся крики с улицы и лай собак. Хотя кареглазый шатен скорее всего молчал от того, что случайно заснул, слушая цитирование какой-то статьи, кажется, о психологии человека или типа того. Вроде бы второй говорил о том, что нейрохимики давно доказали, что любовь — это всего лишь сочетание пяти гормонов. Онешко с этим был категорически не согласен, как и с таким выражением как «любовь — это химия», но на самом деле Юлий не вслушивался в содержание нудного рассказа, а просто наслаждался тихим бархатным голосом, иногда запинавшегося парня, на чьей груди он так бесцеремонно задремал. Тёмные сальные волосы старшего путались, неровными каштановыми локонами, ложась на лоб. Чёрная помятая рубашка с верхней расстёгнутой пуговицей неаккуратно сидела на теле парня, образуя красивые складки. Заметив, что его собеседнику не очень интересна тема разговора, парень замолчал, чтобы не потревожить сон кареглазого, и лишь продолжил заботливо поглаживать растрёпанные волосы юного парня, нежно смотря на него своими тёмными серо-голубыми глазами. Онешко бормотал что-то сквозь сон, кажется, возмущаясь тем, что старший прекратил свой «интересный» рассказ. Темноволосый тихо усмехнулся, но всё же продолжил что-то говорить, не переча желанию парня. Онешко сильнее прижимался к парню, словно пытаясь почувствовать тепло его тела каждым сантиметром своей кожи, переплетая их ноги, но не с целью согреться, а просто потому что так было привычней. Так было необходимо. Воспоминания. Для Юлика они были самым настоящим кошмаром. Не важно, хорошие или плохие, они всё равно причиняли невыносимую боль. Преследовали его. И, о господи, как же он мечтал избавиться от них, просто забыть и жить дальше. Нормальной жизнью. Но он никак не мог изменить тех ошибок, что он совершил. Которые надеялся никогда больше не повторить, но, кажется, снова находился на грани. Онешко отодвинулся от Руслана и повернулся к нему спиной. Бесконечный поток дождя стучал по стеклу, пробирая до мурашек. Ветер отчаянно завывал, носясь по улице. Но всё это было там, за окном. В комнате же была абсолютная тишина, что невыносимо сильно давила на голову. Парень не мог заснуть. Он вскочил с дивана и тихо вышел из комнаты, захватив с собой пачку дешёвых сигарет. Чувствуя какую-то слабость и лёгкую дрожь, которая рассыпалась по всему телу, он нетерпеливо достал сигарету, не успев дойти до кухни. Ноги подгибались, когда Онешко делал очередную глубокую затяжку, закашливаясь от ядовитого дыма. Сейчас ему было абсолютно плевать, что такое любовь. Особое высокое чувство, не поддающееся логичному объяснению. Или же дофамин, что отвечает за чувство эйфории. Окситоцин, способствующий проявлению нежности и привязанности. Адреналин, который часто путают с так называемыми «бабочками в животе». Вдыхая горький дым, он просто хотел убить всех бабочек в своём животе, отравив их никотином, заставив задыхаться от яда сигарет.