Как это было

      Торн не сразу узнал, что Офелия заперта в изолярии. Через пару дней непрестанной работы он встретил Элизабет и попросил её привести Евлалию. Девушка рассказала о приказе Леди Елены запереть курсанта до конца недели.       Нельзя было сказать, что он сильно удивился этому приказу. Это было вполне ожидаемо исходя из рассказа Октавио. Правда, его немного смущала несправедливость, ведь его помощнику был предъявлен лишь устный выговор.       Они работали всё своё свободное время, но количество коробок всё не уменьшалось. Они просмотрели уже несколько километров плёнки и за это время не встретили ни одного упоминания о Е. Д.. Иногда Торну казалось, что это гиблая идея и что в этой куче они никогда не смогут отыскать нужную плёнку. Но выбора не было, ведь ни на одном ковчеге больше не существовало копий книг Е. Д..       За 3 дня до присуждения степеней Леди Септима наконец появилась в зале и попросила составить характеристику курсантов Октавио и Евлалии. Оказалось, что Генеалогисты запросили подробную характеристику всех курсантов и в особенности тех, у кого есть возможность получить степень виртуоза.       Насторожившись от подобного запроса, Торн немедля высказался о том, что присуждение степени курсанту Евлалии крайне нежелательно и написал ей отрицательную характеристику. После этого он посетил собрание преподавателей по обсуждению рейтингу и сделал всё возможное, чтобы Офелия попала в самый конец списка.       Генеалогисты ни в коем случае не должны были узнать никаких подробностей о курсанте Евлалии. В ней они, несомненно, с лёгкостью могут признать его жену, и это принесёт дополнительные проблемы для них обоих. Он стал Лордом Генри не для того, чтобы подвергать её опасности. Торн мог жертвовать только самим собой и никем другим.       С каждым днём его состояние становилось хуже. Нервы снова стали ни к чёрту, сон практически сошёл на нет, аппетит в принципе исчез. Мужчина почти не вставал с низкого табурета, расположенного среди столбов из коробок. За 2 дня до церемонии, Октавио настоял на том, чтобы он отдохнул пару часов и привёл себя в порядок, так как дальше это продолжаться не могло. От усталости Торн согласился со своим помощником и удалился в свою комнату. Октавио же взял на себя работу Лорда Генри и выполнил её на все 100%.       В день присуждения степеней Торн попросил его о небольшой просьбе – привести сюда курсанта Евлалию после церемонии. Но только так, чтобы пришла только она одна. Октавио, в принципе, был не против, только вот он не мог понять, почему встреча должна пройти именно наедине. Задать этот вопрос он всё же не решился, ведь Лорд Генри должен стать его непосредственным начальником, чьи приказы должны выполняться молча и без дополнительных вопросов.       Ещё с утра он оставил его одного наедине с коробками и проектором. Торн даже не заметил как его собеседник и помощник исчез, он просто продолжал монотонно крутить ручку проектора. У него оставалось совсем немного времени, чтобы найти хоть какую-то информацию об «Эре чудес». Отчаяние было на пределе и, тем не менее, он даже и не думал расслабляться и пускать всё на самотёк.       Уже вечером он услышал двойной стук в дверь. Впервые за всё время его сердце не забилось учащённо от мысли, что сейчас он увидит её, свою жену. Это не вызвало у него абсолютно никаких эмоций. Судя по всему, жить ему оставалось совсем недолго и в это время ему совсем не хотелось ругаться с ней.       Девушка загораживала свет проектора, поэтому он попросил её отойти от него и помочь ему в поисках. Сейчас руки чтицы могли помочь найти нужные кадры. Видя её замешательство, он немного ввёл её в курс дела, не отвлекаясь от работы. Надежда ещё не была потеряна. Офелия пыталась сказать ему что-то, и он это чувствовал, ориентируясь на её чрезмерную зажатость, несвойственную ей.       В какой-то момент она затихла, и Торн подумал, что она успокоилась и сейчас просматривает плёнки. Всего на несколько секунд он позволил себе расслабиться, рассчитывая на то, что она к нему не подойдёт из-за занятости. Но он ошибся. Именно в эти несколько секунд Офелия тихо подкралась к нему и коснулась его плеча, после чего что-то тихо промолвила.       Торн почувствовал, что когти собираются растерзать её на куски и резко развернулся к ней, чтобы успеть прижать к себе и спасти от практически неминуемой участи. Он успел как раз вовремя, ещё одна доля секунды и кожа повисла бы на ней лоскутами.       Он спас её от самого себя крайне неуклюже. Они оба упали на пол, снося всё на своём пути. К тому же, он слегка приложился головой о шкаф. Табурет, проектор, линзы и коробки разлетелись по комнате. Всё, что только могло, разбилось. Всё, что он мог сделать – как можно крепче прижать её к себе. Уже лёжа на полу, Торн попытался вспомнить те слова, которые произнесла Офелия, прежде чем они упали. Мужчина зажал её практически в железные тиски, напрягая память. В конце концов, в его мыслях возникла тихая фраза:       - Я давно вас люблю.       Неужели она сказала это серьёзно? То есть, их чувства впервые стали взаимными? Можно ли сказать, что они чувствуют друг к другу одно и то же? Самое ужасное было то, что эти слова были произнесены всего за несколько часов до его практически неминуемой гибели.       Мужчина попросил не делать резких движений, чтобы когти окончательно успокоились и перестали видеть в ней врага. Ему не хотелось отпускать девушку из своих рук, но он чувствовал, как она пытается вырваться. И всё же он лишь слегка ослабил свою хватку, боясь, что она встанет и отойдёт от него.       Воспользовавшись своей свободой, Офелия привстала, опираясь на его живот. От этого действия он почувствовал внезапный огонь внутри, который разрастался внутри в настоящий пожар. Во рту пересохло и сердце забилось так быстро, что даже причиняло боль. Он неотрывно следил за каждым её движением. Собравшись с мыслями, Торн попросил её не заставать его врасплох, ведь не факт, что в следующий раз он успеет её спасти. Когти были по-настоящему опасны и могли убить всего за несколько секунд.       Он заметил, как девушка грустно разглядывает разлетевшиеся по полу части проектора. Девушка была сильно расстроена, и едва ли причина была в проекторе или их нелепом падении. Сейчас, открывшись ему, она ждала от него каких-либо действий. Мужчина не знал, что именно он может сделать, ведь каждое проявление чувств Офелия воспринимала отрицательно.       Решив не сдерживать в себе больше внутреннего зверя, Торн резко поцеловал девушку, чтобы она не успела отстраниться от него. К его собственному счастью, она не отпрянула и даже ответила на поцелуй. От резкого движения её нога упёрлась в его больную голень и повредила протез, но его это совсем не волновало. Торн обхватил ладонями лицо девушки, запуская пальцы в её волосы, не давая ей прекратить поцелуй раньше, чем он готов был это сделать.       Он случайно задел дверцу шкафа, вызвав дождь из бумаг, который хлынул на них сверху. Ему было тяжело дышать, мысли затуманились, сердце учащённо билось. Он чувствовал настоящее блаженство, которое не испытывал никогда ранее. Мужчина не знал ничего приятнее, чем поцелуй любимого человека. Он готов был целовать её много часов подряд, но время поджимало.       Лёгкие сжались от нехватки воздуха – Торн совсем забыл, что нужно дышать. В поисках глотка воздуха он немного отстранился от Офелии и попытался воспроизвести свой коронный стальной взгляд. Мужчина попросил больше не произносить слов любви в свой адрес, потому что они подрывали его твёрдость. Услышав это всего один раз, он почти сошёл с ума от радости и счастья, но, к сожалению, не мог позволить себе находиться в этом состоянии 24/7.       Даже сейчас голос выдавал его внутреннее волнение, отказываясь быть твёрдым. Девушка, не отступая от своих привычек, снова призналась ему в любви, несмотря на его просьбу. Эти слова вызывали в нём трепет, но из-за этого он терял над собой контроль. Если он услышит их, когда не будет к этому подготовлен, то вполне может снова потерять контроль над когтями и тогда беды не миновать.       Обсуждение потери контроля сблизило их ещё сильнее. Ему хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Если бы только можно было выбранный отрезок закольцевать и переживать его бесконечно…       Ему хотелось снова поцеловать её, только в этот раз ещё более страстно и даже зайти дальше, чем он когда-либо рассчитывал, но время поджимало. Если сейчас они вдвоём хорошенько потрудятся, то, возможно, у них снова появится общее будущее.       Внезапно в его голове пронеслись прекрасные сцены, которые могут их ждать. Смущаясь собственных мыслей, он увидел их втроём. Торн видел себя, Офелию и их ребёнка. Маленького прекрасного младенца, напоминающего чертами лица свою мать. Неужели такая картина действительно может стать их общим будущим?       Собрав все крохи оставшейся воли, он резко отпустил её и попросил её принести ящик для инструментов. Он почувствовал, что его губы подрагивают от обиды и расстройства. Сейчас ему захотелось плакать от того, что возможно это их последние часы вместе.       Однако продолжалось это недолго. Офелия снова вызвала в нём противоположную эмоцию, предположив, что он рискует собой ради всего мира. Как можно быть такой глупой? Разве не ясно, что он делает это исключительно ради её собственной безопасности? Торн рисковал собственной жизнью только ради того, чтобы она могла жить спокойно, уверенно глядя в завтрашний день.       Он даже не заметил, как внутри заклокотала ярость. К его удивлению, девушка с лёгкостью выдержала его напор, даже не смутившись. После победы в немой битве, она всё также молча встала и пошла в его комнату за ящиком.       - Почините свой аппарат и забудьте о микрофильмах, - сказала она, возвращаясь и протягивая ему ящик. – Я знаю, где находится книга.       - В смысле? – Торн не ожидал такой реплики, поэтому сильно удивился.       - В прямом смысле, я её украла в свой первый визит в Мемориал. – девушка задумчиво разглядывала потолок, стараясь не смотреть на него, чтобы не смущать.       Торн молча наладил свой аппарат так, чтобы он позволил ему ходить хотя бы с тростью. Надежда внутри снова разгоралась. В нетерпении, он, прихрамывая, осторожно подошёл к ней и осторожно поцеловал в губы. Офелия взяла его за руки, помогая ему найти опору, чтобы он смог дольше простоять на ногах. По её щеке скатилась скупая слеза. Торн слегка немного отстранился от неё, вытер рукой мокрую дорожку с кожи и нежно погладил девушку по щеке.       - Где книга находится в данный момент? – спросил он тихо.       - Сейчас она должна быть в доме одного моего знакомого.       - Она у Амбруаза?       - Откуда вы знаете? – глаза Офелии резко распахнулись.       - Я много чего знаю. Так я прав? – его взгляд снова начинал леденеть.       - Да.       - Тогда сделаем следующим образом. – он отошёл от неё на пару шагов и опёрся на стол. – Сейчас вы идёте и ждёте меня внизу. Я одеваюсь, спускаюсь вниз и мы вместе следуем на трамаэро. Делаем вид что мы не знакомы, лишняя перестраховка не помешает. – голос его снова звучал жёстко, он возвращал контроль над своим телом.       Офелия не сказала ни слова, лишь кивнула и поспешила покинуть Секретариум. Торн смотрел ей вслед, прикусив губу. Им нужно спешить и не тратить время на выяснение отношений и чувств, как бы сильно он сейчас этого не желал.