Этот «прекрасный» мир.

Глава 1.

      Лампочка тускло освещает одинокую, забрызганную грязью дверь. Из открытого окна раздаются пьяные крики, глухие удары, мат и звон битой посуды. Вдалеке слышан вой сирен. В воздухе стоит тяжелый запах старых рваных мешков с мусором.       Я уже несколько часов наблюдаю как тело умершего от передоза, у меня на глазах подростка, жадно растаскивают жирные крысы. Сейчас у них пищи хватит на всех, но они всё равно грызут друг друга, а трупы товарищей также идут на корм. Их поведение ничем не отличается от нашего или верней сказать наше от них. Да кому, какая разница. Правильно кто-то, когда-то сказал: «дерьмо останется дерьмом, хоть в орденах, хоть в лентах». Что крысы, что пони. Грызём друг друга ради чьего-то трупа, не обращая внимания на других, а если кто-то из нас умрёт, сжираем его вместе со всем дерьмом. Нет, мы даже не крысы. Мы гораздо хуже них, называем себя высшим творением природы, гордо произнося название своего биологического вида - «Пони», мы уничтожаем всё, что нас окружает ради моментных, секундных желаний, амбиций или просто потешить своё эго. Эти крысы гораздо чище нас, они просто пытаются выжить в мире, который мы создали для удобства кучки ублюдков, паразитирующих на нас, которых мы же сами на себя посадили с пеной у рта и воплями радости. Как-то это напоминает мне извращенный вариант мазохизма.       Табачный дым дешёвых сигарет саднит горло. Ещё одна затяжка и окурок летит наземь. Отточенным движением в рот отправляется следующая сигарета. За дверью раздаются едва слышные шаги. Затяжка. Сигарета летит на землю. Тихо открывается дверь, из неё выходит богато одетый пони.       - Как же я ненавижу таких как ты.- Мой нежный с лёгкой хрипотцой голос, наверное, ласкает ему слух. Проклятье, голосовой модулятор начинает барахлить. А-а-а… в топку, всё равно это последнее, что он услышит.       Жертва не успела обернуться на голос, как один охотничий нож перерезает ей горло, а второй пронзает сердце.       Клиент готов. Быстро, как и всегда. Теперь мне осталось забрать свои ножи и вложить кошелёк в копыта обглоданного трупа, что бы сымитировать ограбление. Ленивым копам в этом городе этого с лихвой хватит, что бы потом повесить на него труп. Без особых улик и доказательств, просто так. Как меня всё это достало. Этот город, власть, моя работа. Хотя это всяко лучше, чем продавать себя за гроши этим же самым богатым ублюдкам, которых чаще всего и приходится убивать по заказу таких же, как и они. Считающие себя самыми лучшими, лишь из-за того, что они могут себе купить всё, что захотят. Ладно, пора уходить, пока меня не заметили рядом с убитым.       …. Я встала за столик в дальнем конце бара. Люблю я это место. Тихо и спокойно, бармен никогда не задающий лишних вопросов, пропитанный табачным дымом воздух и публика знающая друг о друге всё и ничего одновременно. Здесь хорошо постоять, попить дешевое пиво или чего покрепче, выкурить сигаретку. В дополнение ко всему у бармена здесь открыта точка нелегального доступа в нейровиртуальную сеть Эквестрии. Знают о ней лишь проверенные пони, а таковых по моим данным немного, и те чины которым за её прикрытие платят, хотя вряд ли они понимают всю опасность, того что они прикрывают.       Нейровиртуальная сеть это киберпространство, доступ в которое возможен либо через специальные сетевые терминалы или сетевые имплантанты. Вход в сеть через первое или второе позволяет полностью отслеживать тех, кто вошёл в сеть и тем самым вести за ними наблюдение. Так как официальные точки доступа в сеть полностью контролируются государством. Но помимо них есть и нелегальные терминалы и точки доступа в сеть. Их главная опасность для государства заключается в отсутствии возможности контроля выхода в сеть хакеров и кибертеррористов, Так как практически нет возможности отследить точку доступа и личность вошедшего, что делает практически безнаказанным взлом чужих системы нейровиртуальной защиты, загрузку программ психоломки и психопрограмировая личности, а также ложную память и тому подобное.       Я быстро влетаю в сеть и мельком просматриваю новости. Всё как обычно. Бунты, пожары, поджоги. Сегодня утром в западных районах Мэйнхэттана произошло столкновение между религиозными фанатиками, выступающими за признание их веры и их законов на государственном уровне и правительственными войсками. «В результате противозаконных действий религиозных меньшинств пострадало 15 и погибло 7 солдат мужественно и самоотверженно защищавших покой мирных граждан. Потери со стороны агрессивно настроенных пони: 60 раненных и 90 погибших. В память о 7 солдатах, которые героически отдали свои жизни в неравной борьбе с фанатиками, ради поддержания покоя мирных, законопослушных граждан, сегодня и завтра были объявлены днями траура».       «…героически отдали свои жизни в неравной борьбе с фанатиками…». Ха-ха-ха! Насмешили, какая «неравная борьба»? Наверняка против собравшихся выступила тяжеловооруженная пехота, удивительно, что солдат так много погибло. Странно это как-то. А, плевать. Что там еще произошло? Раздел некрологов. О! Мой предыдущий заказ был крупной шишкой в правительстве и выступал за запрет на свободное ношение оружия. Несложно представить какому числу пони он стоял как кость в горле со своим предложением.       Витая по нейровиртуальной сети я не заметила, как к столику подошёл грязный пони-старик. Скорее даже не заметила, а только почувствовала на себе, чей-то пристальный взгляд.       - Тебе, что-то от меня надо? Прошу вас отвалить от этого столика. У меня нет сегодня желания делить его ни с вами, ни с кем-либо ещё.- Голос звучал как у робота, значит, действительно начал барахлить голосовой имплант. Хреново, его ремонта или замены у меня в планах не было.       Старик, будто бы не услышав вопроса-просьбы, продолжал пристально смотреть на меня пронзительным взглядом. Смотрит так, как будто хочет заглянуть в самую глубину души. Зря старается, там ничего уже нет кроме тьмы. Пожевав губами, он, наконец, начал говорить:       - Вы ведь Блэк Дэш? Юная дева. – Голос оказался на удивление мягким и глубоким и до боли знакомым.       - Прежде чем спрашивать чужое имя назовите своё. Хотя… спасибо за «юную».       - А я и не спрашиваю, а утверждаю. Вы, Блэк Дэш, юная дева. – Во всё таком-же мягком и глубоком голосе стали слышны стальные нотки.       - Допустим, вы правы. И что это меняет? Я ведь, всё равно так и не знаю вашего имени.       - Не «допустим», а это так и есть юная дева. Ну, а моё имя вам ни о чём, не скажет, я ведь просто курьер. – Голос неуловимо изменился, не могу понять что именно. Просто изменился и всё.       - Может и не скажет, но как-то оно приятней. И хватит меня называть меня «юной девой». Во-первых, я уже не юная, а во-вторых, уже давно не дева.- Произнесла почему-то голосом избалованной папиной «принцессы», который не подарили личную пони-служанку на день рожденья. Будь проклят тот, кто продал мне этот имплант. Это ж надо сломаться в такой неподходящий момент. Проклятье, заметил. Стоит, ухмыляется. Достал. Пора заканчивать и валить отсюда, по-тихому.       - Знаете. Пони, которые меня послали сюда, очень хотят с вами поговорить. – Небольшая пауза.- По поводу работы.       -Работы говорите… Тогда подождите. Я отойду в сортир, а то приперло, что даже не сосредоточится на деле.- Так-с-с-с, всё совсем плохо. Почему на меня так вышли? Дерьмо, моя крыша допустила это. А возможно не заметила. Кого же представляет старик? Власть, фанатиков, мафию? Последнее вряд ли, там и так знают, как со мной связаться. Правительство? Вполне себе вариант. Но тогда возникает вопрос, зачем им это надо. Там и так большая часть связана с мафиозными кланами по самые уши. Арестовать? Могли и проще сделать, дождаться пока я выйду и поймать. Возможно это моё последнее задание. Ведь меня легко заменить, хоть и потребуется время. Проклятье, ничего дельного в голову не лезет.       С такими мыслями я вошла в туалет. От зловонья, идущего из пробитой фановой трубы, выворачивает наизнанку. Не спасают даже воздушные фильтры, имплантированные в носовые пазухи. Копыта прилипают к жёлто-красно-коричневой смеси залившей большую часть покрытого пожелтевшим кафелем пола. Туалет этого бара каждый раз навивает крайне не приятые, почти забытые воспоминания о приюте.       Войдя в неработающую кабинку, прикладываю копыто к сканеру, замаскированному под треснувшую кафельную плитку. Часть левой стены бесшумно опускается в пол, открывая сырую темноту узкого прохода. Пролезаю в него. Дерьмо… Проклятье… Какие-то, жалкие три десятка метров отделяют меня от свободы. Наконец тонкий лучик света, вместе со свежим воздухом прорываются в непроглядную тьму. Ура! Свобода и свежий воздух. Даже сбегая из приюта, я не была так счастлива, преодолев эти тридцать метров. Так, теперь нужно быстро уходить на одну из точек, а там уже попытаться понять, что делать дальше. Ход мыслей внезапно прерывает не весть откуда взявшаяся слабость во всём теле. Копыта подкашиваются, веки закрываются. Тьма поглощает сознание.