Эмпирический метод

♫ Billy Mack — Christmas is All Around

— Ненавижу Рождество. Шерлок не только отказывался принимать какое-либо участие в украшении дома, чем занимались миссис Хадсон и Джон, он ещё и всеми силами старался испортить им праздничное настроение. Нет, он не пакостил и не срывал гирлянды, но вёл себя ещё более невыносимо, чем обычно, без конца бубня себе под нос, насколько Рождество — коммерциализированный и раздутый до размеров слона повод потратить побольше денег. Его любимым развлечением в последние дни было забраться с ногами в кресло у камина, обняв скрипку, и тихо подёргивать одну струну, наблюдая за мельтешащими соседями максимально презрительно. Шерлок превратился в какое-то человеческое воплощение ненависти к Рождеству, словно Гринч из старого мультфильма, и бороться с этим просто не было никакого смысла. Младший Холмс был слишком упрям, чтобы хотя бы попытаться убедить его в том, что празднику можно и порадоваться. Пик, конечно же, пришёлся на канун Рождества, когда дом был полон гостей, миссис Хадсон каждые пятнадцать минут проверяла в духовке превосходного гуся, который точно должен был стать лучшим блюдом вечера, а огонь в камине трещал как-то совершенно особенно. Да, всё могло бы быть идеальным, если бы Шерлок не заперся в своей комнате, наотрез отказываясь выходить, даже когда к нему поднялся Майкрофт, удивительным образом вырвавшийся с работы. До этого с тем же результатом вернулись миссис Хадсон и Молли. Лестрейд тоже предпринял попытку поговорить, но нет, так что взгляды обратились на Джона, который совершенно не хотел идти уговаривать Шерлока не быть ослом. Не так давно они достаточно крупно поцапались, так что Ватсон пока не горел желанием общаться с самым гениальным детективом столетия, который позволил себе сказать, что из них двоих именно он делает всю работу, так что можно быть и чуть более благодарным. Конечно, Шерлок даже попытался потом объяснить, что имел в виду совсем не то, что выдал, но было поздно, и Джон только отмахнулся, решив посвятить своё свободное время помощи миссис Хадсон. Если у кого-то нет праздничного настроения — это исключительно его проблемы. Но, к сожалению, Джон Ватсон был и оставался единственным человеком, которому Шерлок Холмс откроет дверь практически при любых обстоятельствах, так что пришлось отставить свою кружку с глинтвейном и подняться. — Шерлок, это я. — Я не выйду. Джон тяжело вздохнул и постучал ещё раз, прося себя быть терпеливым и понимающим. В конце концов, из них двоих не он был социопатом, так что и думать нечего об убийстве одного не в меру упёртого детектива. — Что? — Тебя все ждут, Шерлок. — Я не пойду. — Ты не мог бы впустить меня, а не разговаривать со мной через дверь? Почти минута тишины, потом негромкие шаги и щёлкнувший замок. Ватсон вошёл, прикрывая за собой дверь и тут же закашлявшись: кажется, Шерлок тут дымил целый день. — Ты начал курить? — Джон без особой надежды на успех размахивал ладонями пытаясь хоть немного разогнать завесу. — Иногда себе позволяю. Когда переживаю. — Ты что, умеешь переживать? Ответом Джону стало презрительное молчание. Он вздохнул, проходя к окну и приоткрывая его, делая при этом жадный вдох; свежего воздуха в комнате катастрофически не хватало. — И почему ты не хочешь идти вниз? — Потому что я не люблю Рождество. — Много кто чего не любит, но мог бы сделать одолжение для своих друзей. — Для кого? — Шерлок фыркнул. — Для людей, которые за всё время даже ни разу не спросили, почему я не люблю Рождество? Ватсон удивлённо вскинул брови, медленно поворачиваясь на голос. Темно и дымно — так можно было описать комнату Шерлока в данный момент, так что его местонахождение было достаточно трудно определить, но они слишком много времени проводили вместе, чтобы Джон мог точно сказать: Холмс находится за кроватью, сидит на полу, привалившись спиной к стене. Стоило ли к нему подходить? Это был не тот вопрос, которым Джон задавался, так что решительно двинулся в сторону Шерлока. — И почему же ты не любишь Рождество? — Да потому что! — Шерлок вскочил на ноги, едва не сбив Ватсона. — Потому что это всё эти социальные нормы! Этот кодекс чести праздников, когда надо дарить подарки тем, кто рядом с тобой, и мало просто подарить что-то нужное, необходимо дарить что-то милое, интересное, «с душой». А если я понятия не имею, что надо дарить?! Если я подарю тебе щётку для ботинок, потому что за ними надо ухаживать, а твоя вышла из строя, ты разве обрадуешься? Если я подарю миссис Хадсон коврик в ванную, она будет им довольна? Я не знаю, что дарить, если это не очевидно. Все эти рамочки, свечечки, открыточки, коробочки и милая-милая обёрточная бумага — это как вообще работает?! Как угадать? И каждый год нужно что-то разное! КАЖДЫЙ! Лучше не праздновать Рождество вообще, чем так мучиться! Ненавижу! Он шумно выдохнул и решительно сел на край кровати, сложив руки на груди. Джон, потерявший дар речи от этой тирады, даже не сразу пришёл в себя, но ещё до этого момента оказался рядом с Шерлоком, бессознательно делая то единственное, что могло спасти ситуацию. Он подошёл к кровати, обнимая друга мягко и осторожно, так что Холмс выдохнул ещё раз, теперь устало и вымотанно. Мимолётно подумав о том, как этот гений порой похож на ребёнка, Джон провёл пальцами по его волосам, успокаивая. — Всё довольно просто, Шерлок, — Ватсон сам удивился тому, как спокойно звучал его голос. — Дари то, что считаешь нужным. Ты никого не обидишь тем, что подаришь что-то практичное. Никто не обвинит тебя в том, что ты даришь «без души». Ведь в Рождество подарки — это совершенно не главное. — Как так? — Шерлок даже задрал голову, в рассеивающейся завесе пытаясь разглядеть лицо Джона. — Что же тогда? — Внимание, Шерлок, — Джон улыбнулся, вдруг понимая, что его Рождество уже никогда не будет настоящим и праздничным, если оно будет без этого упрямца. — Главное — внимание. Так что давай бери пиджак, и пойдём вниз. От отпустил Холмса, делая шаг назад, и намереваясь подождать его у двери. На полпути его настиг голос Шерлока: — Спасибо, Джон. — Совершенно не за что, — Ватсон улыбнулся снова, зная, что теперь эту улыбку можно разглядеть — дым почти выветрился. — Но если ты мне подаришь щётку для обуви, твой подарок я тебе отдам только после танца. Думай сразу, что будешь танцевать. — Я приглашу тебя, — Шерлок накинул пиджак, выглядя при этом слишком довольно. — Иди к чёрту, — фыркнул Джон, думая о том, что Шерлок в хорошем настроении — это гораздо лучше, чем Шерлок в плохом настроении. Особенно вечером. Особенно в Рождество. Впрочем, Джон Ватсон уже давно понял, что вся его жизнь стала гораздо лучше, когда в ней появился Шерлок Холмс. Понял безо всякой дедукции, эмпирическим методом — с помощью сердца.