Love Like Poison

Это началось как взаимное увлечение. На первый взгляд Эл и Лайт Ягами казались полярными противоположностями, но чем больше времени они проводили друг с другом в штаб-квартире, тем больше понимали, насколько они похожи. Помимо своих моральных различий и воспитания, они интеллектуально равные, постоянно бросающие вызовы в лицо другим и выводящие из себя друг друга. Один разум, два тела: если они из тех, кто любят обнимать клише, они могут зайти так далеко, называя себя родственными душами. То, что начиналось как чисто ментальное, в конце концов становится физическим. Они оба знали, что это обязательно произойдет. Просто вопрос обстоятельств, быть в нужном месте в нужное время. Это не очень сложно, когда они связаны друг с другом, связаны не только металлической цепью, но и в чем-то большем, склонностью, которая пронизывает их до костей. Их умы сопротивляются притяжению, каждая логика, которой они обладают, предупреждает их об опасностях и борется с ними, но их тела постепенно сдаются, и их сердца скоро последуют за телом. Это нелогично, немыслимо. Опрометчиво. В первый раз, когда они коснулись друг друга, они знали, что уже слишком поздно, чтобы попытаться отказаться от всего этого. Днем они — Эл и Кира, а ночью — просто еще двое молодых людей. Их желания намного перевешивают их сознание. Они большее, чем друзья. Враги, партнеры, любовники, друзья — все в ядовитой смеси, границы между днем и ночью размыты до неузнаваемости. Нет метки, клейма которую они могли бы поместить в свои отношения. Это слишком сложно, слишком интригующе, чтобы вообще о чем-то думать. Но это то, что делает таким восхитительным, запретный танец всего этого. Неодобрение их сверстников, которые нависают над их головами, если они когда-либо узнают. Каждый поцелуй более токсичен, чем последний, вопреки невысказанным правилам, которым они должны следовать. Каждое прикосновение является более захватывающим, чем любое другое, и пуская немедля адреналин по своим венам. С наступлением ночи, их маскировка исчезает, и каждый метр притворства между ними исчезает. Их тела автоматически притягивают друг друга, поглощенные желаниями друг для друга. Чьи-то пальцы в темноте скользят вниз по телу Лайта, ненадолго останавливаясь на талии перед брюками. Руки Эл оставляющие прикосновения, которые путешествуют словно электричество. Его прикосновения запечатлеваются на коже Лайта еще долго после того, как он убрал руку. Иногда во время поцелуев они увлечённые спадают на кровать. Оба борются за доминантность, отбрасывая друг друга, растворяясь в глубоком чувственном поцелуе. Секс для Эла и Лайта всегда происходит таким образом, ни один из них не хочет сдаваться и постоянно борется за то, чтобы быть на вершине. Он никогда не предназначен только для занятий любовью: это для удовольствия, борьбы за контроль. Эл в конце концов одолевает младшего и пытается прижать его к матрасу, чтобы он не шевелился., но Лайт не желает пасть без боя, и они оба борются, перебирая друг другу горло. В конце Лайт, слишком опьяненный желанием продолжать играть в игру, и неохотно сдается старшему мальчику. Удовлетворенный, Эл оседлал ноги под ним и опустил ладони на плечи. Они быстрыми рывками срывают с себя одежду, бросают их куда-то на пол, где они останутся до наступления утра. Эл держит свою рубашку, предпочитая заниматься другими вещами, кроме раздевания себя, например, узнавая, насколько взволнованным он может сделать Лайта своим языком. Полуночный свет Токио просачивается через окно, омывая их бледным светом. Он наблюдает, как едва заметный румянец распространяется по лицу Лайта и плавно вниз по его шее. Он работает своими ловкими пальцами, которые, кажется, Лайту точно знают, какие точки нужны, вызывая стоны у парня до тех пор, пока он практически не умоляет. Он без труда проникает в желанное тело, сжимая изголовье одной рукой, а другой запутывая пальцы в волосах Лайта. Начинает медленно, но в конечном итоге набирает скорость, и Лайт изящно изгибает спину вверх, навстречу резвым толчкам Эла. Затем они наконец распадаются по ощущениям на миллионы атомов, все еще содрогаясь от своего посторгазмического состояния. Комната была наполнена звуком их тяжелого дыхания и терпким запахом. В конце концов они успокаиваются, и тишина нападает на них, как толстое одеяло. Между ними витает нечто, что слова не смогут по-настоящему описать. Тем не менее, это не займет много времени, прежде чем Лайт подхватит ткань рубашки Эла и перевернет парня на кровать, его хрупкое тело ударяется в матрас с мягким стуком. Не желая засыпать, не получив своей очереди, он уткнулся лицом в шею Эла, пожирая мягкую бледную кожу. Когда дело доходит до секса, в кругах с Лайтом не бывает никаких конечных кругов. Он не боится использовать язык и зубы. Пробираясь вниз по шее Эла, оставляя за собой след цветущих на коже засосов, смакуя свой ход при доминировании. Легкие поцелуи, чтобы отметить. Он отчаянно хочет обладать, иметь. Каждая метка — это та метка, которая принадлежит ему одному. Держа руку на плече Эла, Лайт сосет пальцы до тех пор, пока они не станут скользкими от слюны, медленно вставляя их в Эл, прежде чем добавить еще одну. Он поднимает его бедра и скользит внутри. Если это и больно, Эл не дает этому проявиться на лице. что было бы трудно сказать, жив ли он вообще. Его глаза близко, его лицо лишено эмоций. Когда Лайт вонзается в него, его лицо остается пустым, ровным, как кусок чистой тетради. Лайт хочет что-то сделать, что-нибудь, просто чтобы знать, каков Эл как человек. Сломать его, сделать ему больно. Вспышка боли, выражение тревоги, движение его рта, все, чтобы доказать, что Эл может чувствовать. Что он большее, чем машина. Эл, помимо его методического анализа и тщательного планирования, способен к эмоциям. Что-то в свете трескается, и он хватает Эла за руку и за подбородок другой. Он начинает трясти его, сердито призывая парня смотреть на него, пока тот, наконец, не смягчается, встречая взгляд Лайта своим собственным под тяжелыми веками. Он вытягивает руки, чтобы обхватить их вокруг шеи Лайта, и руки Лайта возвращаются назад к пояснице Эла. Его хватка сжала бедра Эл, и вновь вонзился в него. В первый раз Эл открывает рот и судорожный выдыхает. Они движутся вот так, Лайт тяжело дышит на шею Эла, Эл стонет в плавно в изгиб шеи Лайта, их тела покачиваются в идеальном ритме, пока Лайт, наконец, не возноситься до самого экстаза, излившись в нутро Эла. Затем двигает рукой, чтобы присоединить к себе парня. Эл, покачивался длиной члена о его руку, вскоре следуя за ним, оставляя лужу липкой спермы, охлаждающую живот Лайта, падая на него сверху. Они вскоре превращаются в груду потных конечностей, сочившимися гормонами. Эл вытягивает руки вверх, чтобы мимолетно дотронуться одной, уткнувшись в мягкие волосы младшего, а другая опускается на его лицо. Их губы соединяются, языки исследуют рот друг друга, голод каждого соперничает с голодом другого. Они отказываются отстраняться, пока все же не вынуждены этого сделать, наполняя свои легкие столь необходимым кислородом. Измученные, но взволнованные, они засыпают под мягким светом луны, тяжелые руки обвивают друг друга за талию, тонкие пальцы переплетаются с обещанием завтрашнего дня. Лайт кладет голову на Эла, когда он засыпает, успокаивая устойчивый ритм и сердцебиение его груди. Их сердца яростно бились в такт, отсчет времени оставался. Они оба знают, что это не может длиться долго. Они могут соответствовать друг другу в своих мыслях, но их цели находятся на противоположных сторонах спектра. Это различие, которое отделяет их, несмотря на их потрясающее сходство. Они танцуют в игре с мечом на краю обрыва, играя в злую игру. Одно неверное движение, и то, что малое между ними, исчезнет, исчезнет навсегда. Было бы прекрасно смотреть, если бы они не играли. Они знают, что это плохо друг для друга, но все равно продолжают идти. Скоростной поезд направляется к их уничтожению. Бабочки летят в колеблющемся пламени. Моряки встречают свою судьбу на скалах, заманиваются сиренами и своими злыми песнями.   Любовь, самая нелогичная человеческая эмоция. Целые королевства поднимались и падали, все из-за этого. Человеческие порывы, которые всегда пугали Эл. Он всегда утверждал, что никогда никому этого не допустит, держа свое сердце запертым за стенами и клетками, чтобы он никогда не поддался таким человеческим качествам. И все же Лайт разрушил его защиту, поскольку они вообще ничто. Это не каждый день, когда ты отдаёшь свое сердце кому-то. Эл боится того, что может случиться, если Лайт продолжит. Они никогда не должны оставаться вместе. Он хочет, чтобы он мог остановить это, этот отвратительный поворот их отношений между ними. Некоторые могут даже назвать это любовью. Но эта любовь не та любовь, которую можно погасить. Эта любовь — зыбучие пески. Попав в нее, трудно выбраться. Бороться с этим бессмысленно. Попытка выбраться приведет к тому, что он будет погружаться глубже, чем когда-либо. Не борись с этим, просто сдайся. Он так старался бороться со своими эмоциями, отказываясь позволить своим человеческим качествам превратиться в слабость. Но пребывание в этих отношениях притупило его острые как бритва чувства до вялых остатков того, чем они были раньше. Он не мог ни на что обратить внимание. Все, что не касается Лайта Ягами, превращается в дымку. Его мысли отключаются всякий раз, когда они не касаются Лайта, и он едва мог отвести от него взгляд.   Если он не осторожен, эта любовь может быть просто его смертью. Эта отравленная любовь пробирается по венам его жизни, одурманивает его чувства и делает его бесполезным. Умереть от любви — такой прекрасный способ умереть.