Анзоргус
Всё вокруг меня завертелось-закрутилось, даже без моей помощи. Тамира взяла управление подготовкой к коронации в свои не по-женски крепкие руки. Не ожидал от неё такой деятельности, хотя чему ж тут удивляться — истинная драконица правящего рода, хоть и другого клана. Её и воспитывали, наверное, делать королей. Она и была всегда королевой, и сама мать принца. А теперь вырвавшись из-под гнёта мужа-тирана, она расправила свои крылья навстречу ветру перемен. И отдавалась ему со всей страстью. Прирождённый государственный деятель в женском обличье. Надо отдать ей должное, обо всех своих действиях она строго отчитывалась и разъясняла, что и для чего она это сделала. Натаскивала меня как это — быть королём, хотя я совсем и не безнадёжен. Память предшественника в моём теле у меня осталась. Но я всё чаще обращался к ней, чтобы не попасть впросак перед своими придворными. За всей этой круговертью я не забыл о Роме. Каждую ночь я уходил к его телу и сидел рядом, вспоминая то время, когда он был со мной живой. Его шуточки и подколы, его властную манеру разговора, словно это он был там главный над всеми, и то, как он мог утихомирить моё вспыхнувшее раздражение всего одной фразой. Я помнил всё, до мельчайших подробностей, и хранил эти мгновения в особом уголке своего сердца. И хоть он не ответил мне взаимностью, моей печали это не умаляло — я потерял очень близкого друга — первого и в той, и в этой своих жизнях. Делегация от оборотней прибыла, провела освидетельствование раны на теле, и отбыла в своё королевство, унося с собой официальное приглашение для их Вождя и его самки на церемонию моей коронации. Тело Ромы уже можно было предать погребальному огню и поместить его прах в склеп, предназначенный именно для таких вот, важных для любого короля, людей. А я всё медлил, словно надеялся на чудо его воскрешения. Но с каждым часом надежда становилась всё призрачней. И, наконец, я понял, что медлить больше нельзя, и дал приказ готовиться к похоронному ритуалу. Я сам сжёг тело Ромы, лежащее на каменном ложе, в предназначенном для таких процедур зале, с высоченными потолками и огнеупорными стенами. Сам собрал его прах в специальный горшок и сам же поместил его в свободную нишу в склепе. Это была последняя дань моего уважения и любви к этому неординарному оборотню. И, уже после этого, я, вдруг почувствовал, что меня постепенно стала отпускать тоска по нему, словно погребение было последней точкой в наших земных отношениях. Я отдал Роме свой долг и отныне свободен в своих чувствах. И ещё, я не забывал в течение дня заходить в соседнюю с моей комнату, где лежал выздоравливающий уже эльфёнок. Поначалу я видел в нём только того, кто достался мне по наследству от Ромы. Он заботился об этом чуде при жизни и теперь заботиться о молодом парне стало делом моей чести. Да ещё загадочная фраза Тамиры о причине моего счастья не давала мне покоя. Что она имела ввиду, сказав это? Эльфёнок давно уже очнулся от беспамятства, но постоянно спал, видимо, во сне его повреждения на теле заживали быстрее. Или же лекарь считал нужным держать его в таком состоянии и ему давали снотворное. Со всеми последними событиями я не особо этим интересовался. Мне было достаточно заглянуть несколько раз в день к нему, удостовериться что он никуда не делся, увидеть умиротворение на спящем лице и успокоиться до следующего визита. Но пришёл, наконец-то, день, когда я заглянув в очередной раз с проверкой, застал его сидящим на кровати, свесив ноги на пол и оглядывающимся, словно он впервые видел всё, что находилось вокруг него. Выражение лица было сосредоточенным и очень милым. А эти его огромные серые глаза, казалось не имели дна и в них можно было смело утонуть. Как я это увидел? Да я почти вплотную к нему подошёл, полюбоваться на живую красоту необычного лица. И как я сразу-то его не разглядел? Или это открытые глаза придали ему очарования? Но ведь и чуть вздёрнутый кверху носик — это нечто. Как я мог обзывать его заурядным человечком? Теперь отчётливо стало видно что он действительно, если и человек, то всего лишь наполовину. Хотя, не факт, что я понял бы это, не скажи мне Тамира, что мой невольный гость полуэльф. А ещё меня удивил восторг, неожиданно зажёгшийся в этих его необыкновенных глазах, при виде меня. Вот уж не ожидал на свою персону подобной реакции. — Ну, здравствуй, что ли, спасённый. Наконец-то, тебя бодрствующим вижу, а то, как ни зайду, всё спишь и спишь, — не придумал я лучшего начала разговора. — Здравствуйте, значит, это вы — тот огромный чёрный дракон, что нас с Барсиком из пропасти вытащил? Я помню, только смутно, как падал, мне камнями в голову попало несколько раз. И последнее что помню — это дракона, что лапой нас ухватил и хруст костей. Больше ничего. Спасибо, что спасли, надеюсь Барсик тоже жив? — а парень-то разговорчивым оказался. И по всему видно, что не боится он меня совсем, лишь немного робеет, хоть и знает, что я дракон. Что ж, уважаю таких, эта неустрашимость меня и в Роме всегда привлекала. — Да, жив — что твоему кошаку сделается. Жив и даже здоров был, когда в последний раз его видел. Правда, остался на территории клана серебряных драконов — во дворец с нами его не пустили, — голос мой дрогнул при воспоминании о том дворце и о том, что там случилось. — Жаль, но думаю он один не пропадёт, друзья его найдутся, — как-то загадочно ответил парень, ничуть не опечалившись, что барса нет рядом. — А зовут тебя как? А то нас уже вон сколько всего связывает, а я даже имени твоего не знаю, непорядок получается, — поинтересовался я, ведь действительно, сколько времени уже здесь, а как назвать его, кроме как эльфёнком — не знаю. — Авксентиэль. Это баба Стеша, бабуля моя отчудила, когда я родился, назвала таким вычурным именем, так-то для всех я Сеня, да и мне нравится больше им быть. Ну какой из меня Авксентиэль, — и засмеялся, показывая очаровательные ямочки на щеках. — Ну, с этим я бы поспорил, тебе очень идёт имя Авксентиэль, гораздо больше чем просто Сеня, но раз тебе нравится зваться по-простому — уважаю твоё решение, — на самом деле простое имя мило оттеняло всю прелесть парня. Просто, зная, что он полуэльф, удивился такому его выбору. — А вас как зовут? Вам-то я даже своё настоящее имя сказал, хотя и сам его редко вспоминаю, — последнюю фразу он проговорил как-то задумчиво, словно и сам удивился, что вот внезапно представился давно забытым именем. — Анзоргус, тебе можно — Анзор, — представился я. И увидел разом вытянувшееся в удивлении лицо эльфёнка. — Чёрный дракон Анзоргус… И я явно во дворце — обстановка не простая… Выходит, вы — Чёрный драконий принц! — Сеня вскочил на ноги, не зная, как дальше себя вести, чуть склонил голову, впрочем, не утруждая себя чем-то, даже издали напоминающим поклон, скорее, было похоже, что он готов защищаться. — Почти король — завтра моя коронация. Впрочем, и ты тоже на неё приглашён. Одежду, я распоряжусь, тебе подберут. Мне будет приятно твоё присутствие, ведь ты теперь будешь часто меня сопровождать, — я с удовольствием отметил, что парень был высокого роста и великолепно сложен, совсем не тонкокостный, как большинство эльфов. Явно, эту особенность фигуры взял от своих человеческих предков. Да оно и к лучшему — вон какой внушительный вид у него сразу появился, как только с кровати поднялся. — А может не надо меня на коронацию? Я при дворе никогда не был, опозорюсь только. Да и пора мне отсюда уходить, наверное, меня баба Стеша дома заждалась. Путешествие моё затянулось, пора и восвояси отправляться, — попытался отмазаться от присутствия на церемонии эльфёнок, а в глазах его я заметил насторожённость и что-то похожее на сожаление. — Не опозоришься, будешь рядом, и никто косо на тебя даже глянуть не посмеет. А вот ты рискуешь нарваться на мой гнев. Сам не пойму, почему я с тобой такой мягкий. Разбираться мне недосуг, хоть и стоило бы узнать, кто такова ваша «баба Стеша», что у нее под каждым деревом и в каждой пропасти по внуку, — говорил я «грозно» с нажимом, зная, что подобные парни за себя бояться не будут, а вот за тех, кто им дорог — всегда, а, значит, становятся сговорчивее, окажись их близкие под угрозой, но себя я поймал на мысли, что меня не тянет изображать «злого дракона», а очень хочется просто погладить по щеке этого непосредственного, чистого во всех смыслах парня. Отказывать себе в этом я не стал. Прикоснулся и медленно, с нежностью провёл по бархату молодой кожи ладонью. Понравилось. Очень. Обожгло воспоминание о том, что вот только я похоронил Рому. И не объясняя ничего, я, резко развернувшись, вылетел за дверь, там перевел дыхание и прошествовал в отцовский, а теперь уже мой, кабинет. Смятение чувств. О, да, это было именно оно! Я почти ненавидел себя за свою такую откровенную реакцию на этого паренька. Я просто хотел его! Чего уж тут лукавить перед самим собой. Рому я любил, но такого вожделения, чтобы не удержав себя, касаться его, у меня не было. Да, я восхищался его выдержкой и властностью, но никогда мне не хотелось его вот так приласкать. Так, что же это были за чувства? Вконец запутавшись в себе, я решил просто плыть по течению. Судьба наверняка расставит всё по своим местам — иного выхода я просто не видел. Да и в ушах постоянно было предсказание Тамиры, что этот эльфёнок будет причиной моего счастья. Может, поэтому меня и потянуло к нему с такой силой?***
Слава Богине, коронация, благодаря стараниям Тамиры, прошла без сучка и задоринки. Придворные вели себя безупречно — всем видом показывая лояльность новому королю. Ни словом, ни делом, не нарушая установленный порядок церемонии. Возможно, моё кровавое восхождение на престол подействовало на них поучающе — не побрезговал открыто перегрызть горло отцу — будет так же безжалостен ко всем своим врагам. Официально приглашённые гости, из всех кланов драконов, составляющих наш альянс, принесли мне торжественную присягу. Ожидаемо не было представителей из золотого и серебряного кланов, объяснив отсутствие трауром, но с ними я обязательно поговорю и добьюсь взаимопонимания позже. Тамира мне в этом обязательно поможет. Из иностранных делегаций отметил присутствие Вождя оборотней с супругой, была большая делегация эльфов, с примкнувшими к ним, принцем вампиров Яном и его мужем Василием, что меня удивило, ведь могли своим отдельным посольством прибыть. На самой церемонии возложения короны на мою голову, да и после, на торжественной части, рядом со мной постоянно находился мой эльфёнок. Одетый едва ли не шикарнее чем я — Тамира расстаралась и слуги по её приказу перешили буквально за ночь, один из костюмов папашки на него. Он, в парадной одежде, оказался ещё притягательнее чем был, хотя, казалось бы, куда уже больше. Всё время, не занятое на все эти нудные церемонии, я не сводил с него глаз. И, как ни странно, он с меня тоже. Глаза его восторженно светились, когда на меня, обнажённого до пояса, надевали ритуальную цепь с мечами, символизирующую нерушимость власти правящего Чёрного клана. А потом и золотой обруч с огромным рубином в центре. Я специально постоянно косил на него глаза, и восторг его мне был очень приятен, но пару раз по его лицу пробегала тень, и он начинал хмуриться, словно, не мог никак решить, как же он всё-таки относится к происходящему. А потом Сеня обратил внимание на иностранные делегации. И вот тут я озадачился конкретно — непередаваемый шквал эмоций отразился на его лице, словно он и рад, и не рад кого-то видеть в составе тех делегаций. Похоже, что эльфы ему всё же знакомы. Надо выяснить что же его так расстроило в их прибытии. Вдруг они его забирать приехали? Всё равно его никому не отдам. Он мой и точка! А эльфёнок уже не сводил глаз с иностранцев до конца церемонии, но, как ни странно, от меня далеко не отходил.***
Наконец, когда все формальности были соблюдены, я, недолго думая, схватил за руку своего подопечного и величественно удалился вместе с ним в свои покои — пока что старую свою комнату. В более приличествующие королю отцовские покои, я переселюсь, когда там всё переделают. Снял с головы корону — неудобно сдавивший голову золотой обруч с рубином, повертел его в руках, недоумевая что из-за этого куска металла, символизирующего собой власть, в роду чёрных драконов принято убивать своих отцов. И шутки ради водрузил его на голову пристроившегося на кровати, эльфёнка. Потом и цепь королевскую на него же перевесил — даже залюбовался. Неожиданно, но ему это всё было к лицу, словно, он создан для таких регалий. Я же принялся одеваться — во время всего действа мне пришлось побыть полуголым. Ай, жжётся как! — вскрикнул вдруг Сеня. Оказалось, он хотел снять с головы корону, а та, почему-то, в руки ему не далась, хотя на голове у него лежала без всяких выкрутасов. Натянув на себя рубашку, подошёл взять мне принадлежащие регалии, но тоже вынужден был отдёрнуть руки. Почему-то и ко мне она идти не желала. Пришлось звать Тамиру. Та с лёгкостью стянула с Сениной головы упрямый обруч, и с улыбкой протянула мне. — Никакого странного влечения к пареньку не чувствуешь? Чувствуешь. Это судьба твоя, — спросила и сама же ответила на свой вопрос мудрая драконица. А у меня внутри всё замерло в предвкушении какого-то чуда. А перед глазами всплыл Золотко, кивающий мне головой и прижавший руку к своему сердцу. Видение медленно таяло, но я понял, что он даёт мне своё благословение.