Анзоргус
По возвращении обратно во дворец чёрных драконов — свой дворец — из чужаков мы застали только Романа с Микаэлем. Как выяснилось, Ромка взял на себя временно обязанности хозяина и выпроводил всех вынужденных гостей по домам. Причём и армия, состоящая из всевозможных населяющих этот мир рас, дислоцировавшаяся около стен дворца, тоже исчезла. Ну и слава богу Роману! Осталась, правда, Анютка с новорожденными и кормилицами, но она хлопот не доставляла никому. Потихоньку приходила в норму и собиралась тоже вскоре отправиться домой вслед за мужем. Об этом мне Гриша поведал, который уже успел проверить как себя чувствует его подопечная и её детишки. Ну, а я, что? Раз угрозы войны больше нет, в государстве все текущие дела решены ушлым богом оборотней, то мне можно немного и расслабиться. И закрепить, наконец-то, наш союз настоящим слиянием, а не только объятиями и поцелуями! Ох, и размечтался я! Приказал слугам накрыть стол с ужином в своей комнате и пошёл по дворцу разыскивать своих неугомонных мужей. Один нашёлся опять в покоях у Анюты, смотрящий на младенцев и удивляющийся на их быстрый рост и развитие. Вот ведь врач! А второй у Ромки с Микаэлем — с жаром рассказывающий о мире, из которого мы только недавно вернулись. А то ведь времени больше не найдётся! Загрёб их обоих. Каждого под свою руку и поволок в свои покои — купать, кормить и любить! Мои они! Больше никому никогда их не отдам! Клянусь!Авксентиэль/Сеня
Ага! Я дождался, наконец-то меня в буквальном смысле тащат в супружеские покои! Вот так, да! Накормили с рук, причём оба сразу кусочки в рот подкладывали, чуть не подавили, изверги! Но приятнооо… Потом купать потащили. Уж там оторвались, целуя каждый островок только что вымытой кожи, не забывая, правда и между собой целоваться. Но тут уж и я момента не упускал — целовал их везде куда дотянуться мог — в шею, грудь — да куда попал, туда и целовал. И кто бы в этот момент ни оказывался под моими губами, мне было одинаково приятно. Такой приятной помывки у меня никогда не было. Член стоял, как стражник на посту! А когда его Анзор помыл, пройдясь при этом мыльной ладонью по всем стратегическим местам, вызвав предательскую слабость в коленях, а Гриша мыло смыл, да и поцеловал прямо в сразу засочившуюся смазкой головку, а потом и в рот взял его посасывая легонько, то тут уж я вообще чуть не кончил. Но чуть, видимо не считается и Анзор, сменивший Гришу в ласке моего члена преуспел — я начал кончать, разбрызгивая белёсые капли по этим довольным собой, жмурящимся от счастья лицам. Ноги сразу ослабели совсем и Грише пришлось меня поддерживать, пока Анзор с любовью массируя ноги, домывал мою расслабленную тушку. Посадили после на табурет, не желая даже сейчас, чтобы я их покинул и шёл греть кровать, хоть толку от меня уже здесь, похоже, нет. Ой, есть толк! Пока они там целовались и обмывали друг друга, я им обоим органы-то их помыл. Да и сидел теперь, с наслаждением вбирая в рот то один член, то другой. Заставив и их в конце концов кончить. Домывались они уже на скорую руку, торопясь выйти из купальни и вытеревшись начать всё действо заново, но уже в огромной супружеской кровати. А я, что? Я только рад этому! Люблю их обоих! Мои они! Никогда больше с ними не расстанусь! Клянусь!Голдиолус/Гриша
В постели мы сразу же переплелись руками и ногами, целуясь с всё нарастающей, после разрядки в ванной, страстью. Словно голодные, дорвавшиеся до пиршества, мы с жадностью целовали всё, до чего дотягивались губы. В конце концов уложили Сеню на спину и пока Анзор целовал его в губы, я начал путешествовать с поцелуями по его телу. Зацеловал нежные мальчишеские ключицы, оставляя на них следы своей страсти — очень мне их от переизбытка чувств куснуть хотелось. Полизал и пососал по очереди каждый сосок, заставив Сеню стонать прямо в рот Анзору. Спустился к мягкому животу и буквально зарылся в него лицом, ощущая всеми своими клетками нежность кожи и особый, присущий только нашему мальчику запах. Даже в этом теле он сохранился, оставшись неизменным. От запаха его меня совсем повело, а тут ещё и Сеня начал тереться своим членом о мою шею и грудь. Больше я выдержать не смог и просто заглотил его член насколько мог глубоко. Сеня застонал громче — Анзор освободил его рот и целуя мою шею и спину, помог развернуться, не выпуская Сенин член изо рта, так что мой член оказался прямо у его губ. Большего приглашения Сене было не надо, он сразу же взялся его облизывать и целовать с довольным урчанием. А потом взял в рот и показал мне, что такое минет в его исполнении, от блаженства я даже о Сенином члене в своём рту чуть не забыл. Да ещё и Анзор присоединился и смазав вход в моё тело, уж не знаю чем, начал потихоньку толкаться внутрь, с каждым разом проникая ещё на немножко глубже, пока не смог свободно двигаться. И тут они взялись за меня вдвоём. Сеня снизу, заглатывая мой член глубоко в горло, и Анзор сверху, то убыстряясь, то сводя темп до минимума и постоянно проезжаясь внутри по тому месту, от которого в голове всё мутилось от чувства бескостности и блаженства. Про член в своём рту я давно забыл, но выпустить его так и не смог. Сеня сам двигался в моём рту, наверное, понимая, что я уже сделать это не в силах. Всё, эйфория! Кончил так, как никогда в своей жизни не кончал и просто улетел в какое-то другое измерение, чувствуя, что глубоко внутри меня начал пульсировать, кончая член Анзора. Меня заботливо уложили на кровати — сам двигаться уже просто не мог. И из-под полуопущенных ресниц следил, как Сеня, уложив Анзора на спину и широко разведя ему ноги, потихоньку втиснул свой член внутрь. Анзор, хоть и кончил недавно, выгнулся весь и с блаженной миной на лице гладил Сеню по бёдрам, притягивая его к себе сильнее. А Сеня опять его кончить заставил! А когда сам кончил, то просто упал на Анзора сверху, да так и остался лежать, приходя в себя. А я любовался своими любимыми! Ощущая безграничное счастье от того, что они наконец-то оба рядом! Мои они! Мы всегда будем вместе! Клянусь!***
Над нами ярко полыхнула молния, оставляя росчерки брачных татуировок на плече каждого из нас. Маленький домик, а внутри три сердечка. И у каждого цвет его сердечка в домике охватывал оба сердечка каждого мужа, словно защищая и оберегая их от всех невзгод и напастей. А я понял, что моя дорога к дому закончилась. Ведь дом для любого существа там, где находятся его самые любимые и дорогие!