Все по классике

      Альфы, беты и омеги – на них строится мир, строится университет брака и семьи, распределяются профессии и должности. Когда находишь своего мужчину или парня – это чувствуется сразу. Мир перестает быть скучным или полным одиночества, но что делать, если тебе уже 28, а альфу так и не нашел? Именно этим вопросом задается Марк, в очередной раз, проверяя работы студентов. Максим снова пишет о любви. Глупый маленький мальчик. Не может омега любить омегу. Это безумие! Это детская привязанность не более того. — Марк Александрович, — в кабинет зашел завуч, — Не забудьте, сегодня у нас собрание и если не появитесь на этот раз, я сделаю все, чтобы вас лишили премии!       Молодой человек смотрел на закрывающуюся за бетой дверь. Черт. Вот что точно не хочется делать, так это идти на собрание. Что он там нового услышит? Ничего. Снова будут поливать его группу грязью. Так зачем туда идти?! Но вот без премии никак нельзя, он только что потратил все сбережения на новый диван в гостиную. Квартира почти обставлена и уже похожа на жилую.       К моменту, когда все срезовые работы были проверены, подошло и время собрания. Омеге пришлось поднапрячься, чтобы успеть к началу. В кабинет он вошел одним из последних, вслед за преподавателем домоводства – молоденьким омегой с пшеничным запахом. Такой аромат отлично подходит бывшему студенту. Явно нет отбоя от поклонников. — Итак, — по мужчине скользнул жесткий взгляд ректора, — Раз все собрались, можем начинать, — поднялся из-за стола, — Все вы знаете, что мы долго искали преподавателя физики. Прошу вас, Виктор Михайлович — небольшой пас рукой и вот все взгляды прикованы к вошедшему в конференц-зал мужчине.       Кто-то из молодых омег даже тихо охнул от вида. Новый преподаватель оказался высоким широкоплечим альфой, с темными, почти черными волосами и смуглой кожей. Иностранец. Он держится не так как местные, а одет в дорогой классический костюм. — Виктор Михайлович обучался в столице, преподавал физику в государственном университете Северных земель, — по виду взрослого альфы можно было сказать о том, что тот уверен в правильности своего выбора и в том, что мужчина поможет и учебному заведению стать престижнее. «Совершенно не подходит нашему университету» – эта мысль пролетела в голове Марка мгновенно. Только взглянув на нового физика, он уже понимал, что тот слишком хорош для их второсортного универа. Даже сложно представить, как ректор смог заполучить его. А еще, историка напрягло то, как альфы их небольшого коллектива отреагировали на появление чужака. Почувствовали сильного противника. — А давайте устроим приветственную вечеринку! — домовенок, с присущей ему активностью и жаждой бесплатных развлечений, заулыбался совершенно невинно, — Мы раньше не делали такого.       Ректор посмотрел на омегу, обдумывая что-то. — Почему бы и нет, заодно познакомим Виктора Михайловича с нашим коллективом и городом, покажем хороший ресторан на будущее, — кивнул в согласном жесте, чем вызвал неподдельное удивление у остальных, — И да, Марк Александрович, явка строго обязательна, — посмотрел на омегу, а у того ощущение, что оказался под дулом пистолета, — вы меня поняли? — Да, я иду, — историк кивнул, стараясь не показать популярный у студентов жест. Все же, желание остаться при своей должности победило над желанием послать ректора в дальние дали.

***

      В ресторане им выделили отдельную кабинку, достаточно большую для десятка преподавателей, среди которых большая часть – это высокие крупные альфы.       Новый преподаватель оказался неразговорчивым, но при этом привлекал к себе внимание всех вокруг. Марк перестал считать количество официантов, заглянувших к ним, чтобы посмотреть на иностранца. Что ж, если бы ему было 17 лет, он вел бы себя не менее глупо. К тому же, он уже привык к таким «заглядыванием» в университете, правда обычно это были студенты-альфы.       Поднялся из-за стола, пить совершенно не хочется, надо выйти «подышать». Вот только историк не успел сделать даже шаг. Поймали за край рубашки и дернули вниз. И самое неприятно было то, что сделал это даже не ректор, а физик. — Выпей, — налил в две стопки хороший алкоголь, поднял свою, а вторую практически сунул в руку омеги.       Совершенно недвусмысленный намек на то, что пока не выпьет, хрен куда выйдет. И что, что пить в планы молодого мужчины не входило? Похоже, что новому преподавателю, мягко говоря, пофиг.       Стопки цокнули стеклянными боками друг о друга. — Вооот, так и надо было с самого начала, — математик расхохотался. Лично в нем уже добрая половина бутылки плещется. — Теперь я могу выйти? — голос у непривыкшего к выпивке омеги охрип. Горло дерет. Как вообще это все можно пить, если ты человек в здравом уме?! Посмотрел на физика, и искренне захотелось натянуть тому на голову блюдо с горячим бульоном. Тот, кажется, даже потерял любой интерес к коллеге. Что за черт?! Это уже бесит. Снова поднялся и вновь рывком усажен назад. Сколько еще было таких попыток? Три? Пять? Перестал считать. Улучив момент, когда домовенок принялся подливать альфе уже что-то более высоко градусное, Марк смог все же выбраться из-за общего стола. Живот ноет по совершенно понятным причинам. Столько вливать в бедный организм вредно. Вон уже и почки пытаются послать, и мочевой выговаривает все, что думает о своем хозяине.       Сделав свои дела, вышел из кабинки. Голова явно не на месте, кружится. Хорошо, что завтра не придется никуда идти, законные входные перед нелегким экзаменационным периодом. — Ну и? — голос сначала показался незнакомым. Еще бы, историк слышал его раза два или три за вечер, не больше. —Блядь, — омега дернулся в сторону, — нельзя к людям так подбираться. — Страшно? — смуглый альфа усмехнулся. — История учит опасаться таких подходов, — нахмурился, — Туалет свободен, — отвернулся и подошел к умывальнику, давая понять, что совершенно не желает разговаривать. Ему, итак, не особо чтобы хорошо было. За спиной послышался щелчок. Но это не в кабинке, это звук затвора главной двери.       Не успел ни развернуться, ни дернуться. С громким хлопком ладонь альфы прижалась к стене в стороне от зеркала. Марк может видеть, как позади него в зеркальной глади отражается Виктор. Мужчина заметно возвышается над омегой. — Ты совсем меня не признал, Марк?