Я буду жить для тебя

Тихий вечер. Темнота сутулится, медленно склоняется над Йокогамой. Смеркается. Чуя неспешно идет через длинный-длинный мост. Шаги ровные, четкие, одинаковые. Единый ритм. А на улице хорошо. Тихо, спокойно. Только небо затягивает тучами, зато на улице никого нет. Не то, чтобы Чуя не любил людей, просто приятно побыть одному вечером после шумного дня в помещении. Накахара останавливается, не доходя даже до середины моста. Подходит к перилам, опирается на них ладонями и смотрит вдаль. Забавно, но в голове нет ничего кроме приевшегося быта: зайти в магазин и купить себе что-нибудь на ужин; через неделю забрать машину из ремонта; разобрать оставшиеся вещи в коробках. Чуя недавно переехал из общежития в съемную квартиру. Ну да, на последних годах обучения в университете можно позволить подобное. Тихо выдыхая, Чуя разжимает пальцы, разворачивается и собирается пойти дальше, как замечает одинокую фигуру на противоположной стороне моста. Где-то по центру. У Чуи замечательное зрение. И увиденное пугает парня. Человек практически уже не на мосту. Стоит за перилами и смотрит. Ждет чего-то? Думает? Собирается умереть?.. Чуя теряется на пару мгновений. Медлить точно нельзя. Человек вот-вот прыгнет. Но ведь… И пугать нельзя, а быстро не подойти. Нужно поговорить? Психология не специальность Чуи. Он вообще экономист. Вот уж проблема. Чуя сглатывает. Он быстро и уверенно идет по противоположной стороне моста, не сводя взгляда с сумасшедшего. Смотрит. Цепляется взглядом, словно уже сейчас пытается удержать человека здесь, не дать умереть. Это парень… Он кажется очень высоким. Его плащ развивается. У него каштановые волосы. На голове полный бардак, как кажется и в самой голове. Чуя его не знает. Он не уверен, что вообще хочет узнавать. Ему не хочется разбираться в проблемах этого парня. Это не задача Чуи, он не обязан. Но Чуя точно не может позволить ему умереть. Чуя останавливается. Они напротив друг друга, но всё еще далеко. Суицидник не видит Чую. А Чуя стоит и не двигается. Он не понимает, что он должен делать? Накахаре стоит с ним поговорить? Может быть позвонить в горячую линию? В полицию? Это кажется неплохой идеей. Но Чуя не успевает сделать ничего из перечисленного. Он просто видит как руки парня, держащиеся за перила напрягаются. Суицидник, склоняется вниз. Его тело натянуто. Напряжен. Не прыгает. Сомневается? Нет. Не сомневается. Руки разжимаются. А Чуя бежит к нему. — Стой! Стой! Чуя хватает его за предплечья, с силой тянет и прижимает к перилам, тяжело, сбито дыша. — Стой! Какого ты делаешь? Парень напрягается. А затем Чуя чувствует, как незнакомец расслабляется. — Я пытаюсь покончить с собой. Разве не заметно? — Чуя отчетливо слышит смешок в конце. Это бесит Чую. Он дергает парня на себя, прижимая к перилам сильнее, сжимает пальцы крепче на его руках. — Сегодня не получится, ясно?! — Ладно. — собеседник пожимает плечами, произносит на грустном выдохе смирения. Это озадачивает Чую. Вот так просто? — Я серьезно. — Ну и я. Ты мне всё настроение испортил. Атмосфера не та… Видно не судьба. При тебе не умереть, и с тобой тем более. Не буду тебя приглашать на двойной суицид. Мне хочется сделать это с милой девушкой, а ты… Суицидник озадаченно оборачивается, окидывая Чую взглядом. — Какой низкий! — Заткнись и лезь обратно. — Да и не девушка ты… Когда Дазай оказывается на мосту, Чуя разбивает ему нос кулаком и напоследок кричит. — Научись ценить свою жизнь. И уходит.

***

Вечер. Уставший Чуя идет по тому самому мосту, на котором Накахара сумел грубой силой спасти суицидника. Сумел ли?.. Может быть этот парень снова попытался, но на этот раз успешно? И как узнать? И зачем теперь узнавать?.. Почему Чуя волнуется? Может быть уже даже не за кого волноваться? Черт. Вот опять. Нет смысла. Они не знакомы. Тот парень никто для Чуи. Накахара не должен переживать за него. Не должен чувствовать ответственность. В конце концов, он даже не психолог, он ведь, чертов, будущий экономист. Чуя вздыхает. Спускается с моста и замирает. На ступеньках сидит тот самый парень! Сердце Чуи замирает и делает кульбит. А затем Накахара неожиданно и для себя громко смеется. Никудышный суицидник оборачивается к нему. Чуя начинает смеяться еще громче прежнего Этот парень просто нечто. Дазай снова попытался себя убить. Но какой «изысканный способ» он выбрал в этот раз. Надел целлофановый пакет на голову, надеясь умереть от нехватки воздуха. Чуе даже стало жаль его. Выглядело это действительно жалко. Накахара перестал смеяться, когда заметил, что недовольный его смехом парень начал довольно синеть, задыхаясь. Накахара поспешил вновь спасти Осаму. Чуя подбежал к нему, поймал, когда Дазай начал заваливаться в бок. После чего разорвал пакет. — Ты такой придурок! Суицидник кашляет, тяжело дышит и злобно смотрит на Чую, сверкая карими глазами. Накахаре не интересно имя этого человека, но почему-то ему интересно, чтобы тот всё-таки начал жить. — Неужели уже нос зажил? Что ты уже жить расхотел? С губ парня слетает гадкий, ненавистный Чуей смешок. — Интересная игра слов. Ты учишься на лингвиста? А может на психолога? Лучше бы шел и дальше из магазина домой. Или куда-нибудь еще. — На экономиста! — вспыхивает Чуя. — Как ты понял, что я… — Накараха замолкает, ловя взгляд Дазая на пакете, сжатым в руке Чуи. — Раз интересно, то нет, не зажил. Болит еще. Чуя гордо хмыкает. — Хватит меня спасать. — Хватит попадаться мне на глаза. — Хотел бы я, это ты всюду меня находишь. Ты не закончил спасение, сделал бы искусственное дыхание, раз уж начал. — Ты какой-то извращенец. Искусственное дыхание… Двойной суицид… Чуя почему-то краснеет от мысли, что их губы вообще могут соприкоснуться. — На, пожуй. Походу много токсинов у тебя в организме. Нервы ослабились из-за этого. Витамин C поможет. Чуя сует в руки Дазая лимон, вынутый из пакета с продуктами. Разворачивается и уходит. — Не смей умирать. Не смей мне больше попадаться на глаза! Дазай сверлит Чую взглядом. Тяжело вздыхает, опуская глаза на лимон. — Лучше бы на психиатра или медика пошел бы, чем на экономиста.

***

Чуя выходит из аудитории. Подходит к окну и устало оглядывая город. Осталось еще две пары. Ровно половина. Но Накахара уже заебался. Хочется домой, но после учебы придется пойти на работу. Это необходимо. Кто еще будет платить за квартиру вместо него? Некому. Хорошо, что перерыв сейчас будет большой. Впереди полчаса. Можно пообедать. Только пару секунд бы вот так постоять, рассматривая любимый город. Чуя вздрагивает. Широко распахивает глаза и открывает рот. На крыше соседнего здания стоит человек. Он ведь собирается прыгать?! Сердце колотится. Чувство дежавю. Так уже бывало. Чуя видел одного такого суицидника и спас от смерти того уже дважды. И кажется, что и этого оставить вот так не может. Почему кажется? Чуя начинает соображать, только когда преодолевает три лестничных пролета. Он бежит вниз. Всё дальше и дальше, пока не выбегает из университета. Очень скоро Накахара оказывается у входа в здание. Это какой-то офис. Двери открываются автоматически. Времени на передышку нет, Чуя бежит дальше. Ему плевать на всех людей, что удивленно смотрят на него. Времени на ожидание лифта тоже нет. Чуя бежит дальше, вверх по лестнице. Здорово, что Накахара отлично бегает, но физкультурник за это зачет не поставит. Вскоре Чуя оказывается на крыше. Он загнанно дышит и замечает знакомые каштановые кудряшки у человека, собирающегося умереть. Накахара бежит к нему. Резко хватает, сильно дергает на себя, переваливая парня за ограждение. Тяжелый. Оба падают. Дазай оказывается сверху. — Либо ты все-таки хочешь двойной суицид со мной или ты всё-таки психолог! Чуя стонет от досады. — Я экономист! Ты меня заебал! Почему я всё время вижу, как ты пытаешься убить себя?! Дазай молчит. Ведет плечом, опирается на руки, нависая над Чуей и задумчиво смотрит на него. Накахара начинает нервничать. Слишком много этого парня в голове и в этой долбанной жизни. Чуя краснеет. — Слезь с меня! Дазай медлит. Смотрит еще пару минут на Чую, а затем хмыкает и встает. — Дай мне спокойно умереть. — Умирай, но не при мне. — Ха. Будто бы я стараюсь при тебе это сделать. — Да, глупая… рыбешка… скумбрия! Дазай смеется. А потом в унисон у парней урчат животы. — Круто, конечно. Но пойду поем и найду какую-нибудь красотку, с которой совершу двойной суицид. Чуя пожимает плечами. — Мне плевать. Я тоже хочу есть. Это просто вежливость, ладно? У меня есть еда. Хочешь? Дазай и Чуя обедают бенто на крыше.

***

Накахара в свободное время от учебы подрабатывает официантом в кафе. Он рыжей бестией носится по залу, разнося и принимая заказы. И вдруг он замечает его… То самый парень-суицидник сидит за одним из столиком. Чуя его не заметил раньше, потому что столик этого парня обслуживал другой официант. Что-то внутри колется. Кажется это чувство называется ревность, но Чуя слишком горд, чтобы признать это. Накахара поджимает губы, вздергивает нос и идет мимо столика суицидника. Дазай видит его. Дазай смотрит. Следит, провожает взглядом. А Чуя притворяется, что не заметил его. Спустя некоторое время, Чуя бегает по залу один. Второй официант ушел на обед, а больше никого и нет в эту чудную субботу. Впереди один необслуженный столик. Но Чуя отвлекается на Дазая. Засматривается на его широкие плечи, на мягкие каштановые кудряшки. Накахара вновь идет мимо его столика, неся поднос с едой. И остается в ужасе. Да, этот парень правда невероятен в самом худшем смысле этого слова. Этот парень неисправим. Он снова трепет нервы Чуи. Опять и опять. Невыносимо. Этот парень сыпет себе что-то в еду. Чуя уверен, что это не соль. Вот она, стоит на столе, нетронутая. Та же история с перцем и сахаром. По телу пробегает дрожь. Проходя вплотную возле стола Дазая, Накахара будто бы спотыкается и роняет на Осаму содержимое подноса. — Ой. Простите. Мне так жаль — В голосе Чуи нет сожаления. — Я принесу вам новую порцию. За счет заведения Дазай смотрит на него удивленно, а затем усмехается, смахивая с плеч картошку. — За счет вашей зарплаты, ты хотел сказать? Чуя закатывает глаза. Хочется ответить «пошел в жопу». Но он не может, на работе ведь. Вместо этого Накахара криво улыбается. Собирает со стола Дазая тарелки и прихватывает с собой яд, выпавший из рук Осаму во время происшествия. Чуя склоняется и тихо произносит на ухо. — Со своим нельзя, скумбрия. И уходит. По телу Дазая пробегают мурашки. На мгновение хочется жить, чтобы врезать мелкому рыжему.

***

Проходит всего несколько дней с того страшного происшествия. Жизнь возвращается на исходную. Всё становится как было раньше. Ничего не меняется, кроме мыслей в голове. Мысли о том парне не покидают. Чуя даже признается себе, что кусает локти, волнуется за него. Вдруг он уже умер. Есть всего два исхода: либо этот парень захочет жить или нет, доведет до конца свое дело. Судя по всем увиденным Чуей попыткам, он не захочет Чуя вздыхает, включает поворотник и сворачивает направо, уже после набирая скорость. Но ему приходится резко затормозить, когда под машину бросается человек. — Блядь! — кричит Чуя. Срабатывает подушка безопасности. Почти не больно. Накахара открывает глаза. Он в ужасе. Чуя набирает номер скорой и вылетает из машины. И в каком удивлении Накахара находится, когда понимает, кто прыгнул под его машину… То самый парень! Чуя уезжает на скорой в одной машине вместе с ним. Дазай без сознания. Но жив.

***

У Дазая сломаны ребра. И ему приходится лежать в больнице под присмотром врачей и психологов. Чуя отлично знает это. Осаму ноет об этом на каждой встрече. Да, Накахара приходит к нему чуть ли не каждый день. И они говорят, говорят, говорят. Чуя влюблен. Но этот парень ужасно бесит его. Да, он до сих пор не знает имени суицидника. Забыл спросить. Забыли познакомиться Но это не кажется таким важным на фоне их общения. Оба почему-то счастливы. Потому влюблены. Но для каждого из них чувства другого тайна. А однажды Чуя приходит в больницу и оказывается, что Дазая выписали. Чуя в ярости. Как он мог ничего не рассказать? Еще же вчера виделись. Да, этот парень ужасно бесит его. Но Чуя безнадежно влюблен

***

Проходит месяц с их последней встречи. Чуя больше не видит этого парня. Не видит его попыток умереть. Возможно, что Дазай действительно умер. Черт возьми, Накахару это по-прежнему волнует. Чуя сгорает от отчаяния. Ему никогда не узнать жив ли тот парень. Чуя всё еще влюблен. Однажды он шагает по длинному-длинному мосту тихим вечером. Темнота опускается на город. Смеркает. Чуя резко тормозит, широко распахивает глаза и замирает. Тот самый парень стоит за перилами моста. Снова хочет умереть. У Чуи начинают дрожать ноги. Он не шевелится некоторое время, пока не начинает судорожно думать, что делать? И в итоге, Чуя уходит, отворачивается. Это решение далось ему тяжело. Но в конце-концов, этот человек никто для Чуи (кроме как парня в которого он по уши влюблен, и сильно ненавидит за всё). Чуя не психолог, он экономист, ему не о чем говорить с этим парнем. Накахара набирает номер горячей линии, дает им информацию, шагая прочь с моста. Дазай замечает Чую. Сердце быстро бьется. Дазай перелезает через перила и бежит за Накахарой. Чуя невозмутимо шагает, пока Осаму не хватает его за запястья и не прижимает своим телом к перилам моста. — Стой! — он загнанно дышит. Растерянно смотрит на Чую. Накахара хмурится, а затем кричит. — Пусти меня! Пусти! Иди дальше делай свой ебучий суицид. — Я… Дазай сжимает запястья Чуи, а затем неожиданно отпускает их, но только для того, чтобы переплести пальцы. — Прости меня. Прости, что пропал. Прости, что ничего не сказал. Прости, что тебе приходилось меня спасать. Чуя и Дазай замирают, удивлённо смотрят друг на друга. — Черт… Какого Хуя ты творишь? Я не хочу всё это слушать. — Но я никогда не извинялся не перед кем. Кажется я не умею?.. — Дазай удивленно моргает. — Мне плевать. Мне плевать на тебя, ясно?! — Голос Чуи дрожит, как и ноги. Как весь он сам. Напуган. Напуган, что этот парень реально мог всё-таки умереть. — Прости. Дазай сгребает Чую в объятия. Накахара вяло толкает его. — Отвали. Я тебя не знаю. — Осаму Дазай. Теперь знаешь. — Накахара Чуя. — Я буду жить для тебя. И никакого суицида. Разве что суицид будет только двойной, только с тобой… — Иди нахуй, скумбрия. Дазай смеется и целует Чую. Сердца стучат в унисон. Губы нежно касаются друг друга. Он будет жить. Он будет жить ради него. Они будут жить.