Во спасение

      Когда Эдди Костнер просыпался сегодня утром, он совершенно точно не думал, что его день закончится так: в большом кабинете, который, конечно, принадлежал не ему, под внимательным и слегка насмешливым взглядом, который тоже, к большому сожалению, принадлежал не ему.               — И что именно вы хотели узнать обо мне, мистер Костнер? — Адам Вайолетт вальяжно курил за широким столом, рассматривая гостя, явно чувствовавшего себя не особо уютно в глубоком кресле. Адам отчасти понимал его, попади он в такую ситуацию, то тоже забыл бы о комфорте. Только он не попал бы ни при каких обстоятельствах — у него, в отличие от этого юнца, имелись мозги.              Вообще-то, Адам тоже не предполагал заканчивать этот день таким образом. В его планах был ужин в любимом ресторане, бокал бренди и изучение нескольких отчётов, отложенных ещё вчера. И Адам не любил, когда его планы менялись. Но оставлять зарвавшегося мальчишку, бегающего за ним уже неделю в поисках то ли неведомой сенсации, то ли просто желая найти парочку скелетов в шкафах, без внимания Адам не собирался. Не после того, как этот мальчишка буквально ввалился в такси и потребовал у водителя ехать за машиной, из которой сам Адам планировал переместиться в вызванное им же это самое такси.              В итоге, в такси они ехали вместе. И Эдди бесконечно ёрзал на сиденье, дёргал за ручку двери и явно искал хоть один способ безболезненно сбежать, но Адам не смог бы заработать и десяти баксов, если бы всё подряд спускал с рук.               — Ничего, — наконец осторожно ответил Эдди, впиваясь пальцами в подлокотники кресла и облизывая пересушенные от волнения губы. Адам на мгновение задержал взгляд на этом жесте и беззвучно усмехнулся:               — Ты ужасный журналист, если за неделю слежки можешь ответить мне только «ничего».               — Я не журналист, — оскорбленно посмотрел на него Эдди.              Уголок губ Адама вновь едва заметно дёрнулся — как будто он не знал, но раскрывать все карты в начале игры было не в его правилах. Он заметил эту дилетантскую слежку в первый же день, его охрана уточнила, стоит ли им что-то с этим делать, но Адам решил, что стоит немного подождать. В конце концов, он привык, что на его хвост садятся настоящие профессионалы, а вовсе не зелёные неумёхи, по ошибке садящиеся в такси, заказанное «жертвой».               — И какова же цель твоего наблюдения? — сигарета дотлела, и Адам продавил ею дно пепельницы, не сводя взгляда с Эдди. — Может, ты сталкер? Маньяк? Влюбился?               — Что? Нет! — на лице Эдди проявилось такое искреннее возмущение, что Адам почти рассмеялся. — Просто… — он внезапно зарделся и поджал губы. — Это уже неважно. Я ведь всё равно ничего не нашёл.               — То есть я могу использовать эти слова для того, чтобы предъявить тебе обвинение в незаконном преследовании? — Адам уже откровенно веселился, наблюдая, как светло-розовый румянец на скулах начинает стремительно заливать и лицо, и шею багровыми пятнами. — И всё же. Какова была цель, мистер Костнер? Мне нужно понимать, стоит мне вызывать полицию или вы просто принесёте мне свои извинения и, возможно, компенсацию за моральный ущерб.               — Компенсацию? — вздёрнул брови Эдди. — В смысле?               — Я неделю жил с вами бок о бок, это довольно неловко при моем статусе. Не находите?              Эдди вновь заёрзал в кресле и мрачно буркнул:               — Не нахожу.              Адам коротко постучал пальцами по столу и повторил:               — Я всё ещё готов вас выслушать.              Глубоко вздохнув, Эдди почесал густую бровь, потёр висок и наконец негромко сказал:               — Моя сестра.               — Ваша сестра?               — Да, вы ведь начали с ней встречаться. А я говорил ей, что такие люди, как вы, никогда бы не обратили внимания на обычного банковского консультанта.               — И решили ей это доказать, найдя моё грязное бельё? — Адам даже прикрыл рот ладонью в мимолётном жесте, чтобы не улыбнуться слишком широко. Это казалось настолько абсурдным, что скажи нечто подобное любой другой человек, Адам ни за что бы не поверил, но, глядя в это бесхитростное лицо, сомнений в искренности намерений не оставалось.               — Да, вроде как, — сконфуженно пробормотал Эдди.              Адам вновь закурил, думая, что, наверное, подобное веселье не стоило менять на ужин и бренди. В конце концов, это он и без того делает почти каждый вечер, а такие забавные и наивные истории ему попадаются крайне редко.              Он в первый же день попросил узнать всю информацию об Эдди, а потому знал, что его сестра — действительно банковский консультант, с которой он ужинал на прошлой неделе. Каролина, её звали так. И она была красива, умна и предприимчива, но их встреча несла исключительно деловой характер. Каролина давно спала с управляющим банка, пусть и не добросовестно держала это в тайне из-за того, что тот уже лет двадцать был женат. А Адаму стоило решить несколько вопросов, и кто, как не нежная любовница, имеющая доступ не только к постели, но и к разуму похотливого старика, может вложить в его голову нужную информацию? Конечно, не бесплатно.              И магия зелёных хрустящих купюр была всегда сильнее магии притворной любви. По крайней мере, в мире Адама.               — Твоя сестра помогала мне лишь в некоторых вопросах по моему счёту, но никак не соглашалась идти со мной на свидание, — Адам обезоруживающе улыбнулся. И ведь не солгал. — Боюсь, я бы и не смог её пригласить. Если бы ты, Эдди, был немного внимательнее и действовал профессиональнее, то ты бы понял, что я гей. И на свидания хожу вовсе не с девушками. Так что могу пригласить поужинать тебя, ты не против?               — Что? — лицо Эдди вытянулось. Он сам даже вжался в спинку кресла и поджал губы. — Простите, но я не…               — Можешь не лгать мне. В отличие от тебя, я умею искать более достоверную информацию, — Адам продолжал улыбаться, но теперь лишь одними губами. В глазах же у него явственно читалось предупреждение. — И прекрасно осведомлён о том, что на стриптиз ты ходишь исключительно мужской.              Эдди вскочил на ноги и, сведя брови к переносице, сказал:               — Мне пора домой. Прошу прощения. За.. всё.              Адам не стал его останавливать, лишь проводил взглядом до двери и на поступивший от охраны звонок с вопросом, пропускать ли им их гостя к выходу, коротко ответил согласием. В конце концов, и дальше тратить время на такую ерунду Адам не мог себе позволить. Его ждал ужин, бренди и отчёты.                      — Боже мой, Эдди, ты всерьёз следил за мистером Вайолеттом?! — Каролина прикрыла лицо руками и со стоном опустилась на табурет. — Ты совсем рехнулся?! Он наш важнейший клиент!               — Но я должен был удостовериться, что это не очередной подонок, который просто использует тебя, как этот твой женатый мудак Эндриксон! — Эдди сложил руки на груди и нервно стучал ногой по полу.              Каролина закатила глаза и вновь застонала. В её хорошенькой светлой голове совершенно не укладывалось, что младший брат следил за кем-то вроде Адама Вайолетта.               — Я на восемь лет старше тебя, Эдди! Мне тридцать два, я в состоянии решить, с кем мне спать! Прекрати вмешиваться в мою жизнь! Боже, я и подумать не могла, что ты настолько безумный. Тебе просто повезло, что он не обратился в полицию!              Эдди поджал губы, сел на стул напротив Каролины и подтянул к себе недопитую банку газировки. Теперь идея признаться в том, что он делал, не казалась хорошей. Он ведь и правда хотел как лучше. Каролине никогда не везло с парнями. И в том, что она заслуживает лучшего, чем женатый босс, Эдди был уверен.               — Я извинился, — буркнул он, елозя пальцами по гладкой банке.              Подняв взгляд, Каролина устало посмотрела на него и потёрла виски:               — Он же гей, Эдди. У вас же есть что-то вроде радара, почему ты сразу не понял?              Эдди тут же вспыхнул, и пальцы на алюминиевой банке сжались сильнее — до неприятного хруста.               — Я не гей.               — Кого ты пытаешься обмануть?               — Мне нравятся и девчонки!               — Первый и последний раз, когда тебе нравилась девчонка, это в летнем лагере при школе, когда тебе было десять. И то, только потому, что её звали Джо, и она была похожа на мальчика больше тебя, — Каролина закатила глаза и махнула рукой. — Пожалуйста, иди спать. С меня достаточно информации на сегодня.              Эдди вздохнул и ушёл в свою комнату. Он уже третий месяц жил в квартире у Каролины, потому что никак не мог найти себе жильё после того, как съехал с предыдущего, и, кажется, они оба начали друг от друга уставать. Эдди — от того, что Каролине нужно большее, чем просто тайный любовник, а она от самого Эдди и его неприкрытого беспокойства и желания помочь.              Стоило скорее найти квартиру, но точно не раньше, чем через две недели, когда он получит зарплату. Но и оставлять Каролину вновь одну Эдди не хотел. Но понимал, что когда они жили не вместе, таких казусов у них не выходило. А портить жизнь сестре он точно не планировал.              Он думал об этом, когда на следующий день сидел на работе и смотрел сайты по съёму квартир, но листал как-то безучастно, понимая, что, по крайней мере, неделю ему точно не светит что-то конкретное. Пусть у него наконец-то стабилизировалась рабочая ситуация, он нашёл неплохую компанию, которая занималась программным обеспечением и ремонтом компьютерной техники, работая в основном с крупными фирмами, но зарплата будет только первая на этом месте, и Эдди, само собой, несколько переживал.               — Эй, Костнер, — в их небольшой кабинет, который они делили на пятерых, заглянул Саймон. — Там босс направляет тебя. Слетели программы в одной компании. Сказал, чтобы ты ехал и посмотрел.              Эдди с готовностью вскочил и, собирая необходимые вещи в рюкзак, куда уже успел кинуть и свой ноутбук, если тот понадобится для перенастройки, спросил:               — Что за компания?               — «ИндастриалКорпарейшен», — Саймон почесал подбородок и поправил галстук. — Адрес дать?              Эдди медленно покачал головой, готовый тут же опуститься обратно на стул и заявить, что он никуда не поедет. Внутри неприятно похолодело, потому что со всей своей незамутнённой наивностью он в подобные совпадения не верил. И, наверное, работай он здесь хоть чуть-чуть дольше, он бы попросил, чтобы поехал кто-то другой. Но не в его положении сейчас было ставить условия.              И потому уже через час он заходил в бетонно-стеклянную башню, в которой он уже имел счастье побывать буквально вчера. И, честно говоря, не горел желанием возвращаться.              В кабинет к Адаму Вайолетту его проводили быстро, не задавая лишних вопросов, что заставляло чувствовать себя ещё более неуютно. Эдди ни на секунду не сомневался, что Адам просто отыгрывается и потому попросил, чтобы именно Эдди приехал чинить его компьютер.              «Если его вообще требуется чинить», — мрачно подумал Эдди, заходя в кабинет и сразу же обращая внимание на то, что большой монитор, отражающийся в слегка затемнённом окне, работает вполне исправно. Правда, ещё оставалась надежда, что покопаться надо внутри, переустановить какие-нибудь программы, что он не зря сюда приехал.               — О, мистер Костнер, рад вас видеть. Снова, — Адам даже не попытался сделать вид, что удивлён. — И даже на законных основаниях. Узнав, что вы работаете в компании, которая сотрудничает с моей, я не мог пригласить кого-то другого. Всё-таки старым друзьям я доверяю больше, — он отодвинулся от стола и махнул рукой, приглашая поближе.               — В чём проблема? — Эдди старался выглядеть профессионалом. В конце концов, может, его помощь действительно нужна. И в этот раз он не будет выглядеть полным идиотом, а покажет, что в своей собственной работе разбирается лучше, чем в неудачной слежке за крупными бизнесменами.               — Посмотрите сами, — Адам и вовсе поднялся со своего места, уступая его Эдди. И тот не стал тянуть время, уселся моментально и придвинул к себе мышь с клавиатурой. Ему хватило нескольких минут, чтобы убедиться, что компьютер в идеальном состоянии, даже лучше, чем у них в офисе с кучей людей, кто разбирается в технике. И уже собрался недоуменно развернуться и поинтересоваться, по какому поводу его вызвали, но Адам навис сзади, ставя руки на стол и оказываясь слишком близко.               — Мистер Вайолетт, — голос отчего-то охрип, и Эдди попытался развернуться, но тут же оцепенел от проникновенного шёпота прямо над ухом:               — Я, кажется, говорил вчера про моральный ущерб.              Эдди повёл плечами, потому что по затылку скатились неприятные мурашки — в контексте всей той информации, которой он обладал, ситуация выходила прямо-таки неприятная.               — И что же вы хотите от меня?               — А разве непонятно? Конечно, я хочу, чтобы ты переспал со мной.               — Я не буду! — Эдди вскочил на ноги и стремительно развернулся. Тяжёлое кресло слегка откатилось в сторону, и именно это позволило Адаму приблизиться практически вплотную, прижимая Эдди ко столу всем телом и заглядывая в его лицо с ленивым участием.               — А я разве спрашивал твоё мнение?               — Это изнасилование. Это противозаконно.               — То есть, ты следил за мной на законных основаниях?               — Я напишу заявление в полицию.               — Моё слово против твоего. Как думаешь, какой будет итог? — Адам насмешливо приподнял брови. Эдди задохнулся от возмущения, раскраснелся, негодуя, и буравил взглядом Адама, понимая, что его загнали в угол. И это выводило из себя.              В такой глупой ситуации он оказался впервые. Если, конечно, забыть вчерашний день.              Нет, он не был девственником. Более того, у него имелось достаточно опыта, как бы он ни отрицал свою ориентацию. Но спать с кем-то вынужденно… Это явно противоречило любым его принципам.              Адам неожиданно рассмеялся, упал в кресло и снисходительно глянул на Эдди:               — Ты бы себя видел. Мне определённо стоило поставить где-то здесь камеру. Конечно, я не стану тебя заставлять со мной спать, — он фыркнул и вытащил из ящика стола ноутбук. — Посмотри его, не включается.              Эдди облегчённо выдохнул, недоверчиво посмотрел на Адама, словно ещё не до конца осознал, что это было просто шуткой, и открыл крышку ноутбука, на всякий случай нажимая кнопку включения. Экран моргнул, но тут же потух. Адам вернулся к работающему компьютеру, уже не обращая никакого внимания на возившегося Эдди.              Впрочем, возился он недолго. Уже через минут двадцать Эдди пришёл к выводу, что просто разобрать и собрать заново ноутбук будет недостаточно, явно придётся заменить какие-то детали, которых он, конечно, с собой не взял.               — Я заберу его с собой, — сказал он. Адам лишь махнул рукой, но Эдди всё же добавил: — Думаю, мне понадобится не больше пары дней, чтобы привести его в норму.              Адам вновь его проигнорировал, и Эдди лишь осталось пожать плечами и двинуться к двери, перехватывая ноутбук подмышкой.               — Девять вечера, — услышал он и обернулся:               — Что?              Адам, не отвлекаясь от своего занятия, повторил:               — Девять вечера. Я заеду за тобой в девять.               — Заедешь? — от неожиданности Эдди даже перешёл на «ты». — Зачем?              Адам вздохнул и перевёл на него взгляд:               — Ужин. Я вчера приглашал тебя на ужин, приглашение ещё в силе, как и заявление о моральном ущербе. Я не собираюсь заставлять тебя спать со мной, но поужинать ты со мной обязан.               — Но… почему? — Эдди несколько раз моргнул. Его приглашали на свидания, конечно, но не таким безапелляционным тоном, без возможности отказаться. И не парни, за которыми он следил и подозревал во всех смертных грехах, пусть ни за кем больше он и не следил, и не подозревал.               — Ты забавный, — Адам щёлкнул зажигалкой, затянулся дымом и откинулся на спинку кресла, окидывая Эдди взглядом с головы до ног. — И так заботишься о своей сестре, что следишь за её потенциальными поклонниками. Это, конечно, нездорово, но трогательно. Я с такими ещё дела не имел. Так что, считай, для меня это своего рода экзотика.               — Ты всегда так приглашаешь людей на свидания? — у Эдди брови поползли от подобной честности. Экзотика он, надо же.               — Считаю, что лучше не лгать в подобных вещах, чтобы люди не обольщались, — на губах Адама вновь мелькнула усмешка. — И ты симпатичный. Думаю, последний пункт тебя устраивает.              Эдди вышел из кабинета несколько обескураженным. Конечно, он и без того знал, что не урод, но всё сказанное в подобном тоне, без обиняков, удивляло, смешило и одновременно ужасно напрягало. Эдди не привык и не знал, как вести себя с подобными людьми, но где-то внутри что-то заинтересованно приподнимало любопытный нос. И потому вечером, когда до девяти оставалось не более получаса, он сидел на кухне в довольно смешанных чувствах и теребил пальцами собственный рукав.               — Что такое? — Каролина только вернулась с работы — в отглаженной блузке, узкой юбке и строгим пучком на затылке. — Ты выглядишь так, словно у тебя завтра три выпускных экзамена, а ты даже не помнишь, на какой специальности ты учишься.               — Очень смешно, — наградил её угрюмым взглядом Эдди. — Я сегодня ужинаю с Адамом Вайолеттом.              Каролина непонимающе нахмурилась и села на соседний стул:               — В смысле, ты ужинаешь с Адамом Вайолеттом? У вас… свидание?               — Надеюсь, что нет. Но от ужина у меня не было возможности отказаться. Я следил за ним, помнишь? У него есть все основания взыскать с меня что-то весомее ужина.              Качнув головой, Каролина нашарила свою пачку сигарет, вытащила одну, но так и не закурила. Она несколько секунд смотрела на Эдди и заговорила:               — Будь осторожен.               — С чего это ты? — недоуменно спросил тот.              Всё же закурив, Каролина постучала кончиком сигареты о край пепельницы, щёлкнула пару раз зажигалкой и туманно ответила:               — Скажем так, ты не зря переживал, что он опасен. Я помогала ему в кое-каком деле, и, уверена, это меньшее, что он проворачивает, прикрываясь своей компанией.               — Ты участвовала в незаконных делах?! — Эдди даже на ноги вскочил, но Каролина не дала ему продолжить, ухватив за запястье:               — Да, но важно не это. Ты же тот ещё дурак, тебя развести на что-то — раз плюнуть…               — Ну спасибо, всегда знал, что ты веришь в мои умственные способности.               — Подожди, я не об этом. Я просто не хочу, чтобы ты влип во что-то и сам не понял во что. Будь осторожен, ладно?               — Ты издеваешься сейчас?! — Эдди попытался стряхнуть её руку. — Я даже не хочу с ним ужинать, не говоря уже об участии в каких-то делах.               — Эдди, — Каролина снова вцепилась в запястье и потянула на себя, серьёзно глядя в чужое лицо. — Я серьёзно. Потрахайся с ним, получи удовольствие от того, в какой роскоши некоторые живут, но не влипни во что-нибудь.              Мгновение Эдди осознавал сказанное ей, а после поморщился и передёрнул плечами:               — Что ты несёшь? Я не собираюсь с ним трахаться! Я хочу через час быть дома. Особенно после того, что ты мне сказала. Не буду я ни во что влипать.              Под окнами послышался сигнал машины, и в этот же момент начал звонить телефон. Эдди тряхнул головой, выдохнул и рефлекторно пригладил волосы.               — Ладно, я пошёл.              Каролина лишь проводила его взглядом, сказав напоследок:               — Повеселись, — но звучало не слишком радостно.              Эдди сел в машину с ещё более мрачным лицом, не в силах не думать о том, в чём могла быть замешана его сестра. В конце концов, он беспокоился о ней по-настоящему, пусть кто-то и считал, что это нездорово. Но беспокоился, выходит, не зря.               — У тебя такое лицо, словно мы едем на похороны твоей любимой тётушки, — заметил Адам. — Между прочим, это обижает. Я думаю, что произвожу более приятное впечатление.               — Может быть, на тех, кто хочет с тобой общаться, а не кого ты вынуждаешь с помощью шантажа ехать с тобой ужинать? — спросил Эдди, даже не отворачиваясь от окна.              Адам коротко, но одобрительно хохотнул:               — Оказывается, у тебя острый язык. Мне нравится. Что ты ещё им можешь делать?              Щёки у Эдди загорелись моментально. Даже не от совершенно недвусмысленного намёка, а от вспомнившихся слов Каролины о сексе. Потому что он и сам ещё днём предполагал такую возможность. Адам был привлекательным и, честно говоря, Эдди нравилась его манера поведения, поэтому он и отрицал её всем существом. Но сейчас, узнав несколько больше, чем он, наверное, хотел бы, все мысли о том, что вечер может плавно перетечь в ночь, он откинул.              В ресторане, в который они приехали, было малолюдно, тихо играла ненавязчивая музыка и официант, подошедший к их столику, оказался предельно вежливым и обращался к Адаму по имени.               — Ты тут часто бываешь, да? — Эдди уже представлял, как сюда каждый вечер Адам водит разных парней, и этот самый официант вышколено улыбается каждому из них. Внутри что-то неприятно царапало, и не только из-за того, что Эдди не нравилось себя чувствовать очередным мальчиком, которого привели поесть для галочки, прежде чем трахнуть в каком-нибудь отеле, где персонал будет улыбаться также вежливо.               — Только по особенным случаям, — Адам шевельнул бровями и кивнул на бокал вина, предлагая его поднять. — За приятный вечер.              Эдди с кислым лицом сделал глоток и напряжённо вцепился в вилку, без особого аппетита ковыряясь в салате. Если бы Каролина промолчала, не предостерегла, он бы смог немного расслабиться, он бы правда получил удовольствие, потому что не каждый день его приглашали в фешенебельные рестораны и угощали вином, чья стоимость превышала месячный бюджет его еды. Но ведь невозможно почувствовать себя комфортно, понимая, что человек, сидящий напротив, занимается чем-то противозаконным и к тому же втянул в это его сестру. Эдди вовсе не относил себя к тем людям, которые всегда ратовали за справедливость и соблюдение всех законов. Подростком он пару раз сам попадал в полицейский участок за мелкое хулиганство. Но ведь вряд ли Адам Вайолетт на досуге развлекается тем, что ворует яблоки у соседей и ставит манекенов в магазинах в вульгарные позы.              Не выдержав, Эдди хихикнул, представив это, Адам в ответ заинтересованно глянул на него:               — Ты так быстро пьянеешь? Если бы я знал, то взял бы что-то покрепче, чтобы нам не пришлось тратить слишком много времени на твоё расслабление.               — Нет, — Эдди фыркнул. — Просто представил, как ты забавляешься с манекенами в этих дорогих бутиках.               — Забавляюсь? Уверяю тебя, меня интересуют более подвижные особи для моих забав.               — Нет, я про то, когда манекенов ставят в разные позы, а благовоспитанные люди шарахаются от них и сбегают из магазинов.               — О, — понимающе протянул Адам. — В моё время мы только переодевали манекенов во что-то поинтереснее и иногда громили витрины магазинов.               — Ты бил витрины? — недоверчиво моргнул Эдди.               — У меня была подруга, которая выступала за защиту животных и была ярым противником испытаний косметики на животных. И я не мог ей позволить отсиживаться в полиции одной, поэтому всегда поддерживал её протесты.               — Ты протестовал против тестирования косметики на животных? — Эдди ещё шире открыл глаза.               — Я и сейчас протестую, — Адам лишь улыбнулся. — Активно вкладываюсь в спонсорство тех компаний, которые не тестируют. Протестовать мирно более приятно, впрочем, не могу не согласиться с тем, что это не так весело.              Эдди рассмеялся и вдруг почувствовал, что напряжение неожиданно исчезло. Виновато это было вино или же разговор о разгромленных витринах, но теперь он и правда чувствовал себя гораздо свободнее и проще, несмотря на слова Каролины и собственные убеждения.              Впрочем, вино тоже сыграло свою роль. А ещё бархатный голос Адама, его непосредственные рассказы о тех людях, которых Эдди видел разве что на фотографиях в газетах и журналах, прикосновения невзначай и ненавязчивый запах парфюма. И Эдди раз за разом ловил себя на том, что он совсем не против того, чтобы расстояние между ними сокращалась более активно, чем позволяли нормы ресторана.              У него часто так было: он всячески избегал разговоров о собственной ориентации, будучи заклёванным за это ещё в школе одноклассниками, старался не искать контакта самостоятельно, но стоило ему этот контакт почувствовать, все тормоза слетали напрочь.              Отчасти он был готов к тому, что это произойдёт и сегодня. Именно поэтому так не хотел встречаться с Адамом, почти стопроцентно предполагая, что окажется в его постели. И понимая, что после будет мучиться совестью, что он опять переспал с кем-то на первом свидании. Если это вообще можно назвать свиданием.              Целовался Адам так, что ноги подкашивались от ощущений. Эдди хватался за его плечи, обвивал руками шею и зарывался в волосы на затылке пальцами. Ему казалось, что они едут до квартиры Адама бесконечно долго, он пару раз хихикнул про то, что они приедут в гостиницу, и весь персонал будет за спинами закатывать глаза и вздыхать «опять». Адам лишь гладил его по коленке и периодически хмыкал, а после прижимал к стене лифта, выцеловывая шею и кусая за подбородок, пока они поднимались на самый верхний этаж в пентхаус.               — Ого, красиво, — выдал Эдди, глядя в огромное окно, за которым рассыпались ночные огни города.               — Здесь ещё лучше, — Адам потянул его на себя, вновь касаясь губами его рта и ненавязчиво надавливая на плечи. — Я всё-таки настаиваю на оценке твоего языка.              Эдди хмыкнул и послушно опустился вниз, расстёгивая брюки Адама и стаскивая их немного вниз вместе с трусами. И, не став медлить, коснулся губами полувозбужденного члена и протолкнул в рот горячую головку.              Он определённо завтра об этом пожалеет, а совесть его сожрёт с потрохами. Но сейчас было слишком хорошо. В конце концов, они вероятно больше никогда не встретятся, нужно просто пользоваться моментом. Разве не это имела в виду Каролина?              Горло у Эдди было податливое, узкое, позволяющее Адаму толкаться в него почти на полную длину, схватив за затылок и придерживая. Эдди хрипел, но от удовольствия, потому что рукой ласкал собственный член и, заведя руку назад, пытался на ощупь и без смазки хоть немного растянуть себя.               — Ну нет, — Адам остановился неожиданно и потянул Эдди наверх. — Так не пойдёт. Я люблю делать всё сам. Давай, на кровать, — скомандовал он.              И Эдди послушно повалился, увлекая за собой Адама между своих разведённых ног.              Через несколько минут он уже не хрипел, а стонал в полный голос от жадного рта на члене и умелых пальцев внутри него. Выгибался от каждого движения, пока Адам насаживался ртом до самого основания и проталкивал пальцы глубже, но в разном темпе, и Эдди метался между тем и другим, не зная, под что ему стоит подстроиться, чтобы достичь пика.              Но и этого Адам не позволил ему сделать, наваливаясь сверху и входя уже членом в два толчка, а после сразу переходя на такой медленный темп, что Эдди заскулил, заскрёб по горячей спине пальцами и вскинул бёдра в попытке ускориться.              И только, когда он уже был на грани, Адам увеличил темп, положил руку ему на член, и Эдди выгнулся, застонал и упал, измученный, но полностью удовлетворённый, на взмокшие простыни.               — Сдохнуть можно, — сказал он, прикрывая глаза и улыбаясь собственным ощущениям.              Адам погладил его по щеке, перекатился на другую сторону кровати и взялся за сигареты.               — Я знал, что тебе понравится.              Утром Эдди, рассматривая себя в зеркале в ванной комнате и потирая несколько засосов на бледной шее, повторил:               — Сдохнуть можно.              Он со стоном упёрся лбом в прохладную плитку. Конечно, он предполагал это, но от чувства того, что он всё сделал неправильно — снова! — укрыться не удавалось.               — Ты скоро? — Адам постучал в дверь. — Я подвезу тебя. Выходи.              Эдди вновь посмотрел на своё отражение и вздохнул — сидеть здесь вечно в любом бы случае не получилось.               — Я сам доеду, не беспокойся, — буркнул он, одевшись и подойдя к выходу.              Адам, накидывая пиджак, повернулся к нему на мгновение, окинул взглядом и хмыкнул:               — Ты делаешь вид, что это ты попользовал меня и выкинул?               — Значит, это ты попользовал меня и выкинул?              Усмехнувшись ещё раз, Адам подошёл к нему ближе, взлохматил его волосы и просто пожал плечами:               — Нет, мне было хорошо. Я бы повторил.              Щёки у Эдди вновь зарделись — то ли от смущения, то ли от негодования, он и сам уже не понимал. Ни себя, ни Адама.               — Пойдём, сильный и независимый. Мне в десять нужно быть на совещании.              Эдди не очень охотно поплёлся следом и всё ещё краснел, вспоминая, что они вчера выделывали в лифте, в котором сейчас ехали на расстоянии в полметра друг от друга.              На подземной парковке, где они вчера оставили машину, оказалось тихо и совершенно безлюдно. Эдди шёл немного сзади и молчал, когда Адам вдруг схватил его за плечи и толкнул за себя, оглядываясь и одновременно доставая из-за пазухи пистолет.               — Что?.. — удивлённо приоткрыл рот Эдди, но Адам грубо шикнул:               — Заткнись и делай, что говорю, — он явно хотел сказать ещё что-то, но вдруг послышались оглушительные выстрелы. Эдди вскрикнул от неожиданности, а Адам толкнул его за одну из машин, попутно отстреливаясь и ныряя за эту же машину сам. — Позвони на первый номер в быстром наборе, — скомандовал он, засовывая в руки Эдди свой телефон. — И вызови полицию.              Машины завывали сигнализациями, а выстрелы продолжали греметь. Эдди вжался в металлическую обшивку автомобиля, дрожащими руками пытаясь позвонить хотя бы по быстрому набору, не говоря уже о 911. И хоть мозг работал ясно, тело совершенно не чувствовалось.              Вдруг Адам навалился на него, вжимая в машину за спиной ещё сильнее.               — Ты чего?.. О чёрт, ты ранен! — Эдди увидел кровь на собственных руках, которыми только что придерживал Адама. — Покажи.               — Сиди тихо, — прохрипел тот, накрывая своей ладонью его затылок и заставляя уткнуться носом в простреленное плечо. — Иначе тебя тоже заденут. Палят, словно в компьютерную игрушку попали. Случайно вообще попали.              Эдди послушно затих и только через несколько секунд понял, что вокруг всё затихло, а где-то вдалеке слышались полицейские сирены.              В больнице, куда их привезли, его даже не допрашивали толком. Эдди сидел бледный и напуганный, потому что настоящий страх и осознание, что он только что оказался участником самой настоящей перестрелки, настигли только сейчас, и ему только предложили успокоительное, убедившись, что никаких ранений нет.              К Адаму его пустили только через несколько часов. Эдди не рвался к нему вообще-то, но почему-то и не уходил из больницы, хоть его никто и не держал.              Он прошёл в палату и сел на стул возле кровати, глядя на перебинтованное плечо и медленно переводя взгляд на лицо Адама.               — Каролина говорила мне быть осторожным с тобой. Что я могу влипнуть в неприятности из-за тебя.               — Что ж, она оказалась права, — слабо усмехнулся Адам.              Эдди отвернулся и замолчал, не зная, что ещё можно сказать. Зато подал голос Адам — не сразу, через несколько минут.               — Я думаю, мне потребуется более длительный курс реабилитации, чем после гриппа. Может, поеду куда-нибудь к западному побережью на время. После того, как меня выпишут. Не хочешь со мной? Тебе тоже не мешает развеяться. Выглядишь ужасно.              Вздрогнув, Эдди сначала хотел возмутиться — над его головой, в конце концов, не каждый день пролетают пули, но тут же опустил плечи и вновь отвернулся.               — Нет, — негромко сказал он. — Я не думаю, что мне подходит то, чем ты занимаешься.               — А чем я занимаюсь? — Адам говорил негромко, хрипло, но в палате стояла тишина, поэтому каждое слово будто прибивало к полу.               — На обычных людей не устраивают покушения, — заметил Эдди.               — А на владельцев международных компаний и владельцев множества акций других компаний — да. Особенно, когда они не имеют наследников.               — Каролина говорила…               — Каролина знает только крупицу информации, чтобы делать верные выводы. Но я не настаиваю, — наверное, если бы Адам мог, он бы развёл руками. — Мне жаль, что наше свидание закончилось именно так. Увидимся.              Эдди поднялся, кивнул и только за пределами палаты вдруг понял, что Адам назвал их встречу свиданием. Было так глупо думать о чем-то подобном сейчас, но почему-то очень приятно.              Новости о том, что на главу корпорации «ИндастриалКорпарейшен» было совершено покушение, крутили недели три. Вся шумиха улеглась только к концу месяца, когда Эдди уже собирал вещи к переезду.              Они не обсуждали ни его встречу с Адамом, ни то, что происходило позже, ни парочку журналистов, пронюхавших, с кем был Адам в то утро, но последних быстро отвадили. И Эдди подозревал, что Адам явно приложил к этому руку, потому что в одном из редких телефонных звонков Эдди сказал о том, что подобное внимание напрягает.              Впрочем, встречаться с Адамом он больше не планировал. Очень хотел, искренне спрашивал о самочувствии, но понимал, что заводить отношения с таким человеком слишком опасно. И пусть секс у них был отличный, и к Адаму тянуло с неимоверной силой, но рисковать Эдди не хотел.              В то утро, когда все коробки с вещами оказались собраны, а Эдди уже ждал грузовик для того, чтобы их перевезти, в дверь квартиры постучались и громогласно объявили:               — Полиция, открывайте.              И после Эдди вновь почувствовал себя в театре абсурда, потому что полицейский, представившийся детективом Дженкинсом, показывая сначала значок, потом ордер, заученно вещал про то, что Каролина Костнер подозревается в мошенничестве с кредитными картами, имеет право хранить молчание и на адвоката, что-то ещё, что Эдди практически не разбирал, тупо смотря на происходящее и не в силах поверить, что это действительно сейчас не сон.              Эдди поехал в участок вслед за полицейской машиной прямо на вызванном грузовике и уже там пытался осознать всю катастрофичность ситуации, не укладывающейся в голове. Каролина сидела с непроницаемым лицом, закованная в наручники, и не смотрела на Эдди, бледная и то ли напуганная, то ли тоже растерянная. И сразу же из участка Эдди направился к знакомому дому, где консьерж пропустил его в пентхаус только после того, как Адам дал своё согласие.               — Не ожидал тебя увидеть, — сказал он, распахивая двери и тут же хмурясь, видя взбудораженное лицо Эдди. — Что случилось?              Эдди не знал, почему в первую очередь поехал именно сюда, но точно знал, что Адам сможет помочь. Он рассказывал сбивчиво, постоянно прерываясь на то, чтобы глотнуть воды, и непрерывно стучал пальцами по коленям. Адам ни разу не перебил и только курил.               — Она не виновата. Она не может быть виновата. Её точно кто-то подставил. Этот мудак Эндриксон. Или его жена, она могла узнать о Каролине и отомстить. Но Каролина не смогла бы всё это провернуть.              Адам покачал головой:               — Боюсь, что смогла бы. Не хочу тебя расстраивать, но твоя сестра вероятнее всего действительно виновата. Ты и сам это понимаешь, разве нет? Я могу согласиться только в одном: она не смогла бы это провернуть. Одна.               — А с кем? С Эндриксоном? Ему это зачем? — Эдди подскочил на стуле и возмущённо уставился на Адама, но сразу же ссутулился, уронил голову в подставленные ладони и убито спросил: — Что делать?              Адам молчал до тех пор, пока не выкурил ещё одну сигарету. Дым уже окончательно заполнил комнату, но сейчас Эдди мало это волновало. Он думал только о Каролине.               — Я могу предоставить ей своего адвоката, — наконец сказал Адам. — И попросить судью учесть все смягчающие обстоятельства.               — Но ты же… Чёрт, у тебя же наверняка весь город под каблуком, он тебе буквально принадлежит. Ты можешь решить любой вопрос, освободить её или…               — Эдди, — мягко прервал его Адам, — я ведь уже говорил, что у тебя неверное представление обо мне. И у Каролины. Только то, что я договаривался через неё о срочных переводах моих же денег на счета заграничных банков, не делает меня главой какой-нибудь мафии. Моим самым серьёзным проступком является только то, что я бил витрины в семнадцать лет.              Эдди смотрел на него широко раскрытыми глазами и лишь слабо выдохнул, не зная, испытывает он облегчение или всё же нет, потому что тогда он не сможет быстро помочь Каролине.               — Правда?               — Правда, — Адам протянул руку и погладил его по щеке. — Но я помогу насколько это возможно. Иди сюда, — он притянул Эдди к себе, коротко поцеловал в сухие губы и заверил: — А после того, как всё закончится, ты обязательно поедешь со мной на западное побережье. Или, может, в Европу. Обещаешь?              Эдди медленно кивнул, думая, что, наверное, он чувствует облегчение. Потому что Адам не связан ни с чем по-настоящему опасным, но всё равно в силах помочь Каролине. Хороший адвокат и просьба к судье — это ведь не так уж плохо?               — Да, но только после того, как Каролину освободят, — сказал он.              Адам тронул его макушку губами и отпустил:               — Сходи в ванную, умойся. Тебе нужно освежиться. Я пока позвоню Кларенсу, моему адвокату. Пусть начнёт заниматься делом. Договорились? — он обнадёживающе улыбнулся, и Эдди вновь кивнул, послушно сползая с колен и на ещё ватных ногах уходя в ванную.              Адам проследил за ним взглядом, поднялся и, распахнув дверь на просторный балкон, вышел наружу, снова закуривая и находя в телефонной книге нужный номер.               — Дженкинс, действуешь по старому плану. Привязываешь к делу Эндриксона и всех собак спускаешь на него. Каролина Костнер должна получить максимум условное. Я договорюсь с судьёй. Ясно? — получив утвердительный ответ, Адам повесил трубку, выдохнул облако дыма и посмотрел на раскинувшийся под его ногами город.              Пожалуй, в Эдди были задатки проницательности: этот город вместе с частичкой остального мира действительно принадлежал Адаму Вайолетту. Только узнать об этом Эдди стоит, когда будет слишком поздно двигаться назад. Адам не любил и не умел отпускать то, что ему нравится. И не собирался учиться.               — Ну что? Ты позвонил? — Эдди вышел на балкон, с мокрыми волосами и таким же беспокойным взглядом. Адам поманил его к себе, обнял за плечи и, уткнувшись во влажную макушку, улыбнулся собственным мыслям:               — Да. Всё будет хорошо. Не беспокойся.