Lingerie

Нахуй Чон Хосока и Ким Намджуна. Нахуй их извращенные гейские задницы. И нет, Мин Юнги точно не пошлет их на хуи друг друга, потому что лучше этих двух мест им двоим известна только их кровать. В которой они как раз-таки идут на хуи друг друга. Нет, Мин Юнги посылает их обоих на один конкретный хуй. На свой собственный. Такой же гейский, как и эти двое, но Юнги на это хер клал. Тоже свой. Эти два пидораса (другим словом и не назовешь) решили поиздеваться над ним и его маленькими фетишами. Ну нравится ему носить чулки и кружевное белье, что в этом такого! Каждый дрочит на что хочет, как говорится. Хотя, Юнги даже не дрочит на себя в чулках. Ему просто нравится ощущать слегка стискивающие объятия капрона на идеально бритых ногах. Его член выглядит мило в кружевных трусиках, мягкие волосы на лобке и тонкая темная дорожка к пупку не дают ему походить на ребенка. Нежное кружево, обнимающее его зад и бритую промежность — отдельный вид искусства. У Юнги есть любимая пара белья, в тон его темно-вишневым волосам, прекрасно контрастирующая со светлой кожей. Полностью кружевные трусики, прошитые резинкой, подчеркивающие его упругую круглую задницу, чулки до середины бедра на поясе, легкая прозрачная маечка на тонких лямках, а под ней корсет без чашек, поддерживающий только талию. Полный набор, в общем. И сейчас весь этот набор на Юнги. Вот только он не сидит на своей кровати в одиночестве при приглушенном свете напротив зеркала, а трясется в забитом людьми метро, чуть не пропуская нужную станцию из-за толкучки и вопрошая судьбу, почему именно сегодня он должен был работать, а не отдыхать. Тогда бы он просто сходил с парочкой пидоров Намджуном и Хосоком в людное место, где бы посидел в чулках где-нибудь в кафе, и все бы обо всем забыли. Но нет, он работает, и сейчас ему нужно оттащить увесистую посылку на другой конец города в кружевном белье, поскальзываясь в ботинках из-за капроновых чулок — реальная проблема, когда носишь обувь на полразмера больше собственной ноги, потому что у тебя срединный размер. Он рад, что не решился надеть очень узкие джинсы, в этих хотя бы его задница не обтягивается максимально каждый раз, когда он слегка наклоняется или делает глубокий шаг. Никто не узнает, что на нем женское белье. Никто. Квартира триста шесть. Перед глазами Юнги маячит новая, но совершенно обычная, высотка. Последняя на сегодня доставка. Он перепроверяет адрес, ищет вход. Звонит в домофон, отвечает ему слегка севший мужской голос: — Да? — Здравствуйте. Я курьер Бранда, у меня доставка для Пак Чимина, — Юнги выжидает, от ходьбы и тесных штанов кружево слегка неприятно впилось в задницу. Еще он очень хочет в туалет. Голос не отвечает, только нажимает на кнопку, и дверь с коротким звонком открывается. Похоже, это Пак Чимин. Либо Юнги идет прямо в логово к маньяку, но его голос слишком низок и прокурен, чтобы попасть под статистику характерных черт жертв серийных убийц. С такими мыслями он заходит в лифт, но там тут же отвлекается, вспоминая про сбившиеся кружева. Он осматривает лифт на наличие камер, не находит их и после этого ныряет ладонью в трусы сзади, расправляет ткань, слегка щелкая резинкой, когда вытаскивает руку. На коже остается приятное ощущение нежности. Пак Чимин открывает дверь достаточно быстро. Юнги не успевает сгруппировать посылку и планшет с документами, отчего бумаги валятся у него из рук, но Чимин подхватывает их. Они сталкиваются взглядами. Чимин взмыленный, тяжело дышит и весь потный, выцветшие волосы растрепаны, из одежды только спортивные штаны. Юнги кажется, он сейчас слюной захлебнется. У Чимина рельефное тело, не перекачанное и даже немного мягкое. Но V-линия таза все равно глубокая, а ключицы, мышцы груди и плеч острые, в сочетании с пухлыми губами и прикрытыми глазами дающие невообразимое впечатление. Тот опирается одной рукой на косяк, другой зачесывая спадающую челку, и Юнги замечает небольшие по размеру ладони. Его собственные, наверное, раза в полтора больше будут. И нет, Юнги не сглатывает тяжело, представляя, как они переплетают пальцы, какой акцент создается от размера ладоней, пока другой ладошкой Чимин хватает его под худое бедро, насаживая на свой мощный член. Который прекрасно виден сквозь треники, наполовину вставший. Кажется, кое-кто не носит нижнего белья. Извращенец. Юнги нравится. — Прошу прощения за мой вид, я занимался, — сипит Чимин от дегидратации. Юнги вдыхает запах пота и мужского тела, от которого слегка кружится голова. Он прикрывает глаза на секунду, а потом открывает снова, пытаясь не уводить взгляд с чужой переносицы. — Ничего страшного. Просто поставьте печать здесь, — он указывает на квадратное поле в углу, — и сможете забрать посылку. — Точно, печать, — Чимин оглядывается позади себя, хмурит брови, пытаясь вспомнить, куда в последний раз положил ее. Юнги заглядывает ему за плечо — удобно быть одного роста — и бегло осматривает квартиру. Обычное жилье, с небольшим беспорядком, который всегда появляется, когда ты не убираешь вещи на место, потому что спешишь. — Простите, я сейчас найду ее. Он спешным шагом уходит вглубь квартиры, Юнги может слышать шуршание и передвижение ящиков. Давление на мочевой пузырь отдает болезненным спазмом. Юнги понимает, что до дома он не дотерпит. — Извините! — кричит он с порога. — Можно воспользоваться туалетом? — Конечно! Только обувь снимите, пожалуйста! Вторая дверь направо! Юнги, как ни в чем не бывало, проходит внутрь, отставляет посылку на пол и разувается, скользя чулками по ковру. И только когда он расстегивает джинсы и приспускает их, понимает, насколько это нелепая ситуация. Он стоит в кружевном белье под бесформенной толстовкой и простыми джинсами в квартире у нереального красавчика, который сейчас в одних (буквально) штанах с почти полноценным стояком ищет какую-то вещь, и это так похоже на начало порно. Хорошего или плохого — вот что непонятно. Если Юнги разденется в ванной, выйдет к Чимину в одних кружевах, а у того округлятся глаза, но вместо криков или вежливых просьб одеться он просто молча подойдет, прижмется носом к артерии на шее и шумно вдохнет запах, проходясь по ней языком, а после прихватывая губами мочку уха, положив руки на корсет - это будет сюжет дешевого порно. Но это то, чего Юнги хочет сейчас. Аж зад зудит. Он моет руки и выходит, где его уже встречает Чимин. Тот так и не потрудился одеться, поэтому Юнги железобетонно решает, что сегодня он достанет из шкафа своего друга и хорошо собой займется, а после будет плакать полночи в подушку от одиночества и недотраха. Но это в фантазиях Юнги. А в реальности у него урчит живот. Громко так, словно кит в брачный сезон, которого слышно на весь океан. Чимин испускает тихий удивленный вздох. — Вы голодны! Давайте я вам сделаю хотя бы перекусить перед дорогой! — Чимин направляется на кухню, похоже, ничего не смущаясь в данной ситуации. Юнги стоит на месте пару секунд, а потом решает, что может вынести хоть какую-то выгоду. Горячий красавчик в одних трениках приготовит ему еду. Намджун с Хосоком обзавидуются. Он хватает с собой планшет для печати и идет за Чимином. — Я так и не узнал, как вас зовут, — перекрикивает скворчащее на сковороде блюдо Чимин. Он стоит спиной к Юнги, голой мускулистой спиной, и тот видит все, до самых ямочек на пояснице. Юнги даже не сразу осознает вопрос, забываясь в фантазиях, как расцарапает эту самую спину, наставит засосов на шею и грудь, чтобы память о нем еще долго не проходила. — Юнги, — он оглядывается на поставленную перед ним тарелку, в которую Чимин накладывает испанскую паэлью. Необычный выбор блюда, но ему нравится. — Приятно познакомиться, Юнги-ши. Ешьте, а я пока приму душ, — Чимин странно улыбается и, кажется, даже подмигивает, когда уходит. Юнги не начинает есть, пока за стеной не слышится звук льющейся воды. Он поправляет спавшую с плеча лямку майки, подтягивает чулок под штанами, и как-то все белье начинает чесаться. Он знает, это от нервозности. Но почему он волнуется? Становится душно. Юнги оттягивает воротник толстовки, оголяет ключицы, дергает ткань, пытаясь проветриться. Желудок недовольно урчит. Он вспоминает, что должен поесть. Много впихнуть в себя не получается, но на обратную дорогу ему хватит. А там он окажется у себя дома, где никогда не будет никаких Пак Чиминов с их сексуальными мышцами и обворожительными улыбками. Он не может уйти без чиминовой печати, а тот так и не принес ее, и Юнги не может просто сам поставить оттиск. Он съедает еще пару ложек паэльи, остальное смущенно убирает обратно на сковороду, отставляя тарелку в раковину. — И часто вы таким занимаетесь, Юнги-ши? — Юнги дергается от неожиданно громкого голоса в тишине комнаты, тарелка выпадает из пальцев и дребезжит от легкого удара о раковину. По позвоночнику спускается горячая волна, врезается в копчик, заставляя мышцы анала сжаться вокруг пустоты. Первой мыслью проносится, что Чимин заметил белье. Узнал. А после в мозгу вспыхивает, что обычно ты не моешь посуду в чужом доме, и он пытается придумать себе оправдание, запинаясь и краснея. — Я… просто… — О нет, я говорю не о посуде, Юнги-ши. Я о том, что находится у вас под одеждой, — Юнги гулко сглатывает. Чимин продолжает стоять в дверях, все так же в одних трениках, но теперь освежившийся и чистый. — Думаете, я не заметил ваших взглядов на мое тело? Или очевидных линий женского белья под облегающими джинсами? Если вы стоите, то все в порядке, но как только вы садитесь, ткань обтягивает бедра, и сквозь нее становится видно все самое интересное. Конечно, не знаю, как вы могли забыть о своих ступнях, — Чимин клонит голову в их сторону, указывая взглядом, и Юнги смотрит вниз на свои ноги. Ступни, обтянутые полупрозрачным вишневым капроном, выглядят странно на фоне чужого пола. — Просто поставьте печать, и я уйду, — произносит он тихо. — Это лишь недоразумение. Юнги ожидает, что Чимин, если не кинет планшет в него, то просто молча отдаст, а после проводит за дверь с брезгливым лицом. Но вместо этого Чимин подходит ближе, не вмешиваясь в личное пространство, но чтобы Юнги заметил. Он робко протягивает раскрытую ладонь, сжимает ее пару раз, намекая, что хочет взять Юнги за руку. Тот поддается. Чимин хватается за его длинные пальцы, его собственной ладошки хватает только на это, до самой ладони он не достает. Стискивает их покрепче, будто они парочка какая, а не полчаса назад познакомились. Юнги не поднимает глаз. — Думаете, я бы делал все это, если бы вы мне не понравились, Юнги-ши? Вы такой красивый и интересный, я бы хотел узнать вас получше, — голос Чимина снова низкий, вкрадчивый, словно змей-искуситель, но Юнги не чувствует себя загнанным в угол. Он понимает, что если сейчас Чимин предложит ему переспать, у него будут все шансы отказаться. — Провести эту ночь с вами. Вы согласны? Сердце стучит тяжело у Юнги в груди. Он облизывает пересохшие губы, прикусывает нижнюю слегка болезненно. Кровь шумит в ушах, а член начинает твердеть от одной мысли о том, что он получит, если согласится. — Да, — шепчет Юнги срывающимся голосом. Но Чимин слышит и притискивается ближе, кладет ладони Юнги на талию. Он сжимает пальцы, впиваясь в бока, а после издает удивленный вздох. — Это корсет? Как мило, Юнги-ши, — Чимин ехидно прищуривается, скользит рукой выше по боку, оглаживая ребра. Лезет другой рукой под толстовку, касаясь корсета сзади, проходясь пальцами по шнуровке. Его лицо опасно близко к лицу Юнги. — Можешь не называть меня так, — произносит Юнги тоном, похожим на приказ и просьбу одновременно. Чимин усмехается. Он выдыхает, и воздух ударяет Юнги по ложбинке над верхней губой. Чимин цепляется большим пальцем за пояс чулок. — Но мне нравится обращаться к вам так, Юнги-ши. Мы еще недостаточно хорошо знакомы, чтобы быть неформальными, — Чимин заглядывает Юнги в глаза, и тот видит озорной огонек в чиминовых зрачках. И свое отражение. Странное чувство появляется где-то в горле. Чимин не дает Юнги ответить, резко дергая того на себя за бедра и соприкасаясь губами. Он сразу же раскрывает рот, заставляя Юнги сделать то же самое, но язык не использует. Они так и целуются, просто широко раскрывая рты, руки блуждают по телам друг друга. Юнги впивается пальцами Чимину в волосы, отстраняется на секунду, и Чимин пользуется возможностью, подхватывая Юнги под бедра и наваливая на себя. Юнги вскрикивает и сильнее сжимает чиминов затылок, утыкается тому носом в ухо, судорожно выдыхая каждый раз, когда Чимин шевелит пальцами у него на заднице. — Пора обнажить настоящую красоту, — бормочет Чимин Юнги в шею, целуя и кусая кожу, выбивая из него хныканья. Он перемещает их в спальню, где укладывает Юнги на кровать, сам спускается ниже, стаскивает с него штаны, пока Юнги сам сдергивает с себя толстовку. Он запутывается в рукавах от спешки, чуть не душит себя стянутым капюшоном, а когда все же ему удается выбраться из дьявольской вещи, его волосы взъерошены, будто они уже успели закончить первый раунд. Чимин смотрит на него с уровня коленей и хихикает. — Что, так не терпится, Юнги-ши? — Будешь дразниться — откушу тебе член, детка, — острит в ответ Юнги, клацая зубами, но на Чимина это не производит должного впечатления. Он стонет и потирается пахом о простыни. Стягивает джинсы с Юнги полностью и откидывает их в сторону. Издает удивленное «оу», оглядывая Юнги в его белье. Юнги отчетливо видит, как член Чимина становится тверже под тканью штанов, когда Чимин медленно рассматривает его, прямо-таки обжигая взглядом. Его собственные мышцы живота напрягаются болезненно от предвкушения, корсет давит на ребра, мешая дышать. Чимин облизывает губы и подползает ближе, устраивается между ног, проводит ладонью от согнутого колена в чулке до паха, ныряет рукой на внутреннюю сторону бедра, оглаживая. Юнги смотрит на его лицо, замерев и дыша через рот. Чимин приспускает кружевные трусики, выпускает член Юнги, оставляя ткань на уровне яичек. Юнги стонет. Его член полностью стоит, головка уже слегка покраснела, дырка судорожно сжимается, желая, чтобы ее заполнили. Чимин кладет ладонь Юнги на грудь, дергает сосок через тонкую ткань майки, наблюдает за реакцией. Юнги дергается, постанывая, разводит ноги шире на автомате. Чимин целует его в колено, покрывает поцелуями бедро, стискивая ногу в чулке, доходит до крепежа к поясу и отстегивает прищепки ртом. — У тебя умелый рот, — выдыхает Юнги, пытаясь посмеяться, но давится воздухом, когда Чимин присасывается к внутренней стороне бедра, оставляя грубые засосы на бархатной коже. Он мычит, подбираясь к границе трусиков, цепляет их зубами и оттягивает, шлепая легко по промежности. Юнги вскрикивает и пинает Чимина пяткой в сгиб локтя, тот хватается ладонью за щиколотку, подтягивая ногу к себе. — Идите, вымойтесь, Юнги-ши, — ухмыляется Чимин, выбираясь на другую сторону кровати, плюхаясь и закидывая одну руку за голову, другой поглаживая свой стояк. — И тогда вы узнаете, насколько мой рот умелый. Он провожает Юнги голодным взглядом, ныряет ладонью в штаны, когда тот поворачивается задом, делает пару движений, постанывая, и Юнги напоследок напрягает ягодицы, оглаживает и чуть разводит их, прогибаясь в спине. Чимин стонет громче. В коридоре по пути в ванную Юнги запинается о посылку, чуть не падая на пол, и радуется, что Чимин не видел этого. Ему бы было очень стыдно. Как и за дрожащие руки, которые с минуту не могут разобраться с корсетом, ослабляя и натягивая шнурки не по порядку, только сильнее душа Юнги. Он уже пугается, что ему придется звать Чимина на помощь, но в тот же момент корсет ослабляется и опадает ему на бедра, дергая стоящий член. Юнги сгибается от чувствительности, ударившей по всему телу, а после через узкие бедра сбрасывает с себя корсет. За ним следуют майка, пояс, трусики. Чулки снимаются последними. Он аккуратно укладывает вещи на стиральную машину и ныряет под душ. За шумом бьющих по кафелю и шторе струй воды не слышно, как открывается дверь. Только холод обдает по ногам, но Юнги не обращает на это внимания, занятый более важными делами. Он находит на полке гель для душа, выливает медового оттенка жидкость на себя, тягучий гель морозит кожу груди и живота, стекает по бедрам, заставляя дрожать и напрягать мышцы, мелко дыша. Юнги льет немного на покрасневший член, стонет от контраста, но снимает так болезненное возбуждение. Он растирает гель по коже, вспенивает его руками, без мочалки натирается пеной от шеи до пальцев ног, обмывается и приступает к главному. Словно специально, душ переключается в режим одной сильной струи, правда, Юнги рад этому. Он делает поток сильнее и не таким горячим и заводит душ себе за спину, наклоняясь. Вода туго бьет по стенкам изнутри, Юнги помогает себе пальцами, настраивая душ под правильный угол, и как только ему удается это сделать, введя струю глубже в себя, он убирает руку, накрывая ею ноющий член. Он медленно водит ладонью по всей длине, массирует головку, цепляя пальцами уздечку и дырочку уретры. Отводит крайнюю плоть и делает пару резких движений, задевая чувствительную кожу под ней, а после отпускает, не давая себе расслабиться окончательно. Член только сильнее прижимается к животу и краснеет, появляются первые капли предэякулята. Ощущения в заднице перестают быть неприятными, но легкое саднящее чувство остается, только сильнее раззадоривающее. Юнги наскоро заканчивает, омывает ванну и вытирается первым попавшимся полотенцем. Он решает не надевать корсет, потому что это слишком муторно: к моменту, когда он затянет его без дополнительной помощи, Чимин уже уснет. Поэтому он надевает остальное, оставляя корсет в ванной. Трусики тоже остаются там. Правда, одной вещи не хватает. — Какого хера? — почти выкрикивает Юнги, врываясь в спальню. Он бросает разгневанный взгляд на Чимина, и его вопрос сразу немного меняет смысл. — Зачем ты надел мои чулки? — Вам не нравится? — наигранно обиженно спрашивает Чимин. Он переворачивается с бока на спину, приподнимает торс и откидывает голову назад, опираясь на руки, открывая шею, сгибает одну ногу в колене. Капрон прочно обхватывает мускулистые ноги, резинки врезаются в мясистые бедра, и Юнги молится, чтобы не пошли стрелки — он заплатил хорошую цену за эти чулки. Чимин раздвигает ноги и касается своего члена. — Идите сюда, я покажу вам свои умения. Он облизывается, хлопает рукой по пустому месту рядом с собой, и Юнги поддается. Забирается на кровать, касается руками чиминовых ног, сравнивает ощущения. Вроде, тот же самый нежный капрон, но мускулы точеные и каменные под ладонями, а бедро не обхватишь даже вполовину двумя пальцами. Не то что тощие ноги Юнги, которым завидуют все девчонки. Правда, чему завидовать, он не понимает. Вот полные бедра Чимина — его мечта. Сильные ноги означают долгий и мощный секс. Чимин хватает Юнги за талию и подтаскивает задом к своему лицу. Юнги удивленно охает, но сразу понимает, какую именно технику применит Чимин. Он расслабляет тело, падая грудью на кровать, повернув голову так, что его нос цепляется за чиминово колено. Чимин начинает с поцелуев и покусываний ягодиц, зарабатывая в ответ поглаживания по бедру и тихие постанывания. Чем ближе он к промежности, тем сильнее начинает ерзать Юнги. Ему не терпится почувствовать в себе горячий острый язык. Чимин утыкается носом в промежность, мажет широко языком по поджавшимся яичкам, дразнится, не спеша проникать внутрь, облизывая кожу вокруг входа. Юнги хнычет и царапает ногтями его колено, молча выпрашивая большего. Но Чимин притворяется, что не замечает этого, продолжая вылизывать его между ног, слюнявя. Тогда Юнги решает отомстить. Он забирается Чимину на живот, так и вертя задницей перед лицом, и берет его напряженный член в рот. Чимин издает гортанный рык и стискивает ягодицы сильнее, мнет их пальцами, раздвигая как можно шире. Юнги берет неглубоко, делает пару мелких движений и отрывается, оборачиваясь на Чимина. — Если ты наконец засунешь свой язык мне в задницу, я возьму тебя по самую глотку, — шипит Юнги, сжимая член Чимина у основания. Чимин в ответ выстанывает нечто, похожее на «Юнги-ши, пожалуйста», но подчиняется и, наконец, входит языком в него. Юнги трясет от начальных ощущений, он дергается и откидывается назад, шумно выдыхая, впиваясь ногтями Чимину в бедра, чувствуя необычно гибкие движения внутри, не слишком глубокие, но такие яркие, что с члена капает. Он стонет, подается ближе, пытаясь заставить Чимина впустить язык глубже, на что тот лишь шлепает Юнги по бедру, напоминая о своем члене. Юнги берет его в рот наполовину, помогая себе рукой, другой цепляя резинку чулок. Он двигает рукой в такт голове, не слишком быстро, но и не дразняще медленно, достаточно для того, чтобы показать свои умения. Чимин издает гортанные звуки каждый раз, когда юркий язык проходится по головке, облизывая ее одним широким движением. Юнги берет все глубже, понемногу убирая пальцы, опускаясь до самого основания. Когда он расцепляет большой и указательный, беря ладонью яички, Чимин в ответ добавляет палец к языку. Он двигает ими в разные стороны, совершенно сводя Юнги с ума. Юнги стонет, не выпуская члена изо рта, и вибрация отдается на нем, проходя через все сверхчувствительное тело Чимина. Он дергается, оттягивая пальцем мышцы входа, вводя второй. Юнги стонет и сглатывает пару раз, получая в ответ дергания от Чимина, но воздух кончается, и ему приходится отпустить. Член Чимина весь покрасневший, блестящий и склизкий от слюны, тяжело покачивающийся в стороны, пока Юнги легко водит по нему ладонью. Чимин вытаскивает язык из его задницы, заменяя его третьим пальцем. Начинается растяжка — не самая приятная для Юнги часть, потому что если в этот момент слишком усердно пытаться его отвлечь, трогая его член, он быстро кончит и долго еще не восстановится. Сегодня ему хочется взять как можно больше, поэтому он перехватывает свободную ладонь Чимина и кладет ее себе на живот, переплетая пальцы, показывая, как ему приятно. От пальцев внутри неприятно, даже больно; они проникают намного глубже, чем тот же язык. Но, глядя на длинный и крепкий член Чимина, Юнги уверяется, что даже этого не будет достаточно. Придется попотеть. — Достаточно, — хрипит Юнги, слезая с чиминовой груди. Он берет заботливо положенные рядом презервативы и смазку и раскатывает латекс по члену Чимина, а после смазывает его обеими руками, стоя на коленях над ним, словно желающая шлюха. И правда, у него все внутри замирает от предвкушения, когда он вводит плоть в себя, давясь с непривычки, издавая плаксивый стон с каждым толчком глубже. Чимин не двигается, позволяя Юнги полностью насадиться на себя и привыкнуть к размеру. Он только держит его за талию, тонкая ткань майки щекочет его кожу. — Юнги-ши? — глупо спрашивает он, усаживаясь, когда Юнги кивает в ответ, цепляя большими пальцами пояс. — Все в порядке? Вместо слов Юнги делает первое движение, приподнимаясь совсем немного и опускаясь обратно. Чимин придерживает его, но позволяет двигаться самому. Юнги откидывается на заведенные за спину руки, упирается Чимину в колени, держась за них и двигая только тазом. Он дышит через рот, стонет тихо, закрыв глаза из-за мешающей челки. Чимин касается губами его шеи, чувствуя вибрацию каждого стона, пробирается руками выше, под лопатки, отчего лямка майки спадает у Юнги с плеча. Чимин делает первый толчок, более мощный, чем движения Юнги, и тот вздрагивает всем телом, шумно выдыхая. Ногти впиваются в чулки, оттягивают их, и, как бы Юнги ни хотел обратного, стрелки все же будут. Он заставит Чимина заплатить за них, но это позже. Чимин быстро меняет их местами: укладывает Юнги на кровать, нависая над ним, и скользит членом внутрь снова. Он входит легко, но Юнги все равно сжимается и сглатывает нервно, уводя взгляд. Чимин склоняется к нему ближе. — Посмотрите на меня, Юнги-ши, — шепчет он. Юнги поворачивает голову, и в тот же момент Чимин ловит его губы своими, пуская язык. Он подхватывает Юнги своей маленькой ладонью под бедро, отводит его, чтобы толкаться как можно глубже, и ускоряет толчки, вбиваясь жестче, вместе с этим глуша стоны Юнги поцелуями. Юнги обвивает его за шею руками, но держать крепкую хватку долго не получается, и он впивается ногтями в мускулистую спину, оставляя кровоточащие царапины. Чимину, похоже, все равно. Он сосредотачивается на размашистых толчках, медленных и глубоких, от которых у Юнги слезы наворачиваются. Юнги откидывает голову на подушку, стонет в голос, цепляя ногой капрон на чужой икре, не заботясь уже о его целостности. Его волосы разметались во все стороны, кожа на шее натянута, кадык под ней дергается с каждым сглатыванием слюны, соблазняя Чимина. Он впивается зубами в место под кадыком, выбивая из Юнги болезненный стон и получая удар по спине, а после извиняется, зализывая укус и оставляя пару засосов рядом. Он переходит поцелуями на грудь, продолжая работать бедрами, ставит засосы и на ней. Возбужденные соски Юнги торчат под прозрачной тканью, и Чимин припадает ртом к одному прямо поверх майки, другой крутя в пальцах. Юнги почти кричит, вплетая пальцы Чимину в волосы, путая их, прижимая его голову ближе к себе. Он двигается навстречу бедрам Чимина, создавая более жесткий ритм, сталкиваясь с ним и пытаясь впустить еще глубже. Член проходится прямо по простате, трется о нее, вызывая возрастающее чувство удовлетворения и горячее становление оргазма глубоко внутри. Член Юнги трется о чиминов живот, зажатый им, и это такая стимуляция, что он сам почти не понимает, когда успевает кончить. Голова кружится, мыслей совсем нет, только желание, чтобы Чимин продолжал трахать его, до тех пор, пока гиперстимуляция не перерастет в боль. — Продолжай, — приказывает Юнги, не давая Чимину отодвинуться, когда тот замечает, что он уже кончил. Чимин кивает и начинает двигаться снова, почти не обращая внимания на скривившееся в дискомфорте лицо Юнги. Он ускоряет толчки, пытаясь довести себя самого до оргазма как можно быстрее, чтобы не делать Юнги слишком больно, но Юнги довольно скоро снова расслабляется в удовольствии. Он чувствует, как преддверие сухого оргазма скребется в низу живота, странно желанное ощущение чего-то совсем скорого и одновременно с тем недостижимого. Чимин переходит на совсем быстрые и мелкие толчки, попадающие точно по чувствительной простате, доводя Юнги до пика, заставляя его всего сжаться и содрогнуться, протяжно простонав, утягивая Чимина за собой. Он кончает в презерватив, широко открыв рот и уставившись на Юнги, сжав в кулаке ткань майки. Упав рядом с Юнги, лежа на его груди плечом, Чимин аккуратно выходит из него, быстро снимает презерватив, завязывает его и откидывает на пол, переводя дыхание. Сразу становится холодно, проход сжимается вокруг пустоты, желая снова быть наполненным, но Юнги нужно минут пятнадцать, чтобы восстановиться и пойти во второй заход. Чимин тоже не выглядит готовым снова ринуться в бой. — Мне понадобится время, чтобы восстановиться, — мямлит Чимин, щека прижата к матрасу, губы выпячены. Юнги кивает в согласии. — Кстати, я нашел печать. Он немного неуклюже приподнимается на кровати и тянется к тумбочке, берет с нее печать и застывает с ней, повернувшись на Юнги, ожидая, куда ему ее поставить. — Планшет с документами остался на кухне, — Юнги раздраженно цыкает, когда замечает стрелку на чулках. Чимин стоит к нему задом, и он бы определенно оценил вид, если бы не стрелка. — Я требую выплату за порчу имущества, — ворчит он, когда Чимин возвращается с кухни, вгоняя того в ступор. — Ты порвал мои дорогие чулки. — А может, это был ты, — хитро улыбается Чимин, щуря глаза и пытаясь выглядеть невинно, но это ему удается с трудом, учитывая полное отсутствие на нем одежды и подсохшую сперму Юнги на животе. — Если бы ты не надел их, они бы не порвались, — Чимин только пожимает плечами и убирает печать, забираясь обратно на постель к Юнги и утягивая того в объятие. Юнги не сопротивляется, наслаждаясь крепким горячим телом вокруг него. — Дашь свой номер — я оплачу. — Что стало с «Юнги-ши»? Мы теперь достаточно знакомы, чтобы общаться неформально? — смеется Юнги тихо. — А мой член в тебе не является для тебя знакомством? — Чимин проводит ладонью по фигуре Юнги, молча восхищаясь его изгибами и тонкой талией. Его член снова начинает твердеть. Юнги чувствует это своей задницей, трется ею о плоть, заставляя Чимина сдавленно простонать. Он сам уже совсем скоро будет готов. — Считаю, нам стоит узнать друг друга получше еще раз.