"Все дороги ведут к нему"

*** Московское утро сегодня отличалось от предыдущих. Солнце немного скрылось за слегка серыми облачками, но при этом, не потеряло свою яркость. Кажется, возможен дождь, но это только радовало. Нежные лучики щекотали милое лицо, отчего брови хмурились, а носик морщился. Федя проснулся раньше и просто рассматривал её черты, внимая красоту и обаяние, даже во сне, когда, казалось бы, девушка должна быть растрепанной, неуклюжей, не привлекательной, но ничего не испортит настоящую красоту. Во сне она казалась ему милее и добрее. Какой-то порыв заставил его коснуться гладкой кожи щеки, провести пальцем и пойти ниже. Платье немного перевернулось и виднелась ложбинка груди, периодически вздымающаяся. Преградой стало одеяло, которое покрывало все, что ниже груди. Смолов был настроен приготовить вкусный завтрак, состоящий из какао и бутербродов с шоколадной пастой и вишневым джемом. Кстати, Смолов вернулся в привычную форму. Нога полностью восстановилась, и самостоятельные тренировки закончились. Семин, проверяя способности Смолова после недели усиленных тренировок, одобрил его присутствие со всей командой. К слову, на следующий матч Федя готов, главное, чтобы Юрий Павлович выпустил в основной состав, для этого футболист делает все. С появлением в жизни Смолова Мари много что изменилось. Федя стал питаться так, как нормальный человек. Всякие перекусы он может позволить себе лишь только тогда, когда что-то не успевает. Клубы и вечеринки отошли на второй план. Сейчас ему хотелось больше времени проводить с ней, а не с друзьями, до беспамятства пьющими дорогие алкогольные напитки. Да даже футбол. Мячи, отправленные в сетку соперника, последнее время он посвящает ей. Наверное, это можно назвать чувствами. - Солнце, просыпайся. Завтрак готов. Зная, сколько ты собираешься, тебе нужно немедленно поднять свой зад и начать делать это сейчас. Ничего не ответив, девушка взяла рядом лежащую с собой подушку и отправила ее прямо в лицо Смолову, но при этом решила все-таки встать. - Пахнет какао, вкусно – принюхиваясь, Мари светло улыбнулась и вытянула руки вверх, что называется, подтягивается. И, кстати, куда же они собираются? Сегодня на свет появился один позитивный человек – Саша Тарасов, ну или T-killah. Намечается дикая вечеринка, ибо приглашено много человек, юбилей, как никак. Празднество будет проходить в одном из столичных ресторанов. Проблематично было то, что подарок не был куплен, поэтому, пара, если можно ее так назвать, перед рестораном поедет в торговый центр. Федя решил, что пить не будет, так как усиленно пытается вновь пробиться в основной состав. Но на всякий случай он предупредил Мари, что она может повести машину. Булаткина отказалась от алкоголя, так как завтра у нее съемка. Не долго думая об образе, я нашла своё любимое нежно-розовое платье, длиной ниже колена, и на тонких бретельках. Оно подчёркивает все плюсы моего тела, что мне очень и нравится. Но сверху придется накинуть какой-то кардиган, ибо погода не наладилась, и, кажется, даже не собирается. Торговый центр, в который приехали Мари и Федя, сегодня был оживлен, что, по сути, означало возможную узнаваемость, особенно Феди. Смолов намеревался подарить другу дорогие часы, недавно вышедшие в продажу. Да и сам Саша лестно отзывался о новинке и о том, что в скором времени приобретет их, но так и не сделал этого. - Здорова, именник, поздравляем тебя с заветной тридцаточкой, глядишь скоро пятьдесят нагрянет. Мы все ждем не дождемся деток, так что это мое пожелание. - Саш, я тоже присоединяюсь к Феде, желаем тебе еще больше творческих успехов, вдохновения для новых, лютых песен и крепкого здоровья для всего этого. - Вот это мне нравится больше, учись, Федя. Гости прибывали и прибывали, в какой-то момент я просто устала наблюдать за входившими. Через время некоторые уже были пьяны, а некоторые стойко держались, поднимаясь на сцену и восхваляя Тарасова. В середине вечера микрофон решила взять Маша, жена юбиляра, и, наконец, сказать все то, что хотелось. Говорила она, наверное, минут пять. Долго собиралась с мыслями, много нервничала и подбирала слова, но при этом было не оторвать глаз, даже у Саши глаза засияли, вот-вот и слезку бы проронил, ну так она тепло говорила. Эти двое сильно любят друг друга, нельзя не заметить. Танцпол не пустел, все решили сгонять набранные калории. - Федь, я украду красавицу на танец. – Миранчук младший подошел неожиданно, как только заиграла лиричная песня. Федя, жестом показав согласие, отпустил мою руку и мило улыбнулся. Я, честно, как-то смутилась. Наверное, нужно было отказаться, но я пошла с Антоном. Изредка поглядывая за Смоловым, я наблюдала разные реакции. Первую минуту он мило улыбался, смотря на меня, но потом, как по щелчку, стал серьезным и озадаченным. Песня закончилась, и я вернулась к Феде. Честно, думала, что он что-то скажет, но язвительно молчал, а потом и вовсе ушел к ребятам. Парни объединились за одним из столов и что-то бурно обсуждали, смеясь на весь ресторан. А женский пол тоже не отставал, компашка девушек присели на мягкие пуфы, подальше от своих «вожаков» и разговаривали на различные женские темы. Чуть позже, все снова перешли к столу, желая подкрепить желудок перед тем, как уехать домой. За окном уже давно царила ночь, и люди потихоньку затихали и уезжали домой. . Я изрядно устала, да и Машуня упрашивала Тарасова ехать домой, в сон клонило ужасно. Но на Смолова это как-то не действовало, он продолжал танцевать и есть. - Ты не лопнешь? - Нет, милая. Слишком люблю есть. - Поехали домой, прошу. - Устала? - Есть немного. Еще раз поздравив именинника и пожелав всем спокойной ночи, мы поехали домой. Я уже подумала, что Федя тогда задумался не о нашем танце с Миранчуком, а о чем-то своем, но я глубоко ошибалась. -Мне не понравилось, как ты танцевала с Миранчуком. У Тоши гормоны чересчур играют. - Почему не остановил? Или хотя бы не спросил сразу? - Я понимал, что ты можешь обидеться. Зачем портить друг другу настроение. - Сейчас не портим? Кажется, назревала первая ссора. Ну не совсем первая, вспоминая день рождения брата… Мари отвернулась к окну, а Федя, покачав головой, вернулся к дороге. Девушка как-то сжалась и из-за этого лямка розового платья скатилась вниз по плечу, открывая вид на грудь. - Ты снова дразнишь меня. – рука Смолова расположилась на моем колене, немного сжав его. Нервно сглотнув, я снова отвернулась к окну, при этом вернув лямку в прежнее положение. А вот из машины выходить не хотелось, дорога растворяла и успокаивала, так и каталась бы до утра. - Мари…Прости, если обидел. - Все нормально. Пойдем. Заходя в лифт, я закрыла глаза и уже думала о том, как коснусь щекой подушки и мирно засну. Рядом стоящий Смолов был в своих раздумьях, что-то мучило его. Поцеловать или нет? Немой вопрос повис в голове. - Да пошло все к черту… За одну секунду рука молодого человека касается головы девушки, заводя ее в волосы, и слышится громкий вздох. - Если ты хочешь меня остановить, скажи сейчас, – прошептал он. Когда она снова промолчала, он коснулся своими губами впадинки у ее виска. Он провел линию по ее подбородку. Его губы находились в опасной близости от ее губ. - Или…. - но она притянула его к себе, и окончание его слов затерялись у ее губ. Он целовал ее нежно, осторожно, но не мягкости она хотела, не сейчас, не после всего, и она, сжав его рубашку в кулаках, сильнее потянула его к себе. Он тихо застонал, низким гортанным звуком, а затем обхватил ее руками, прижав к себе, и сплетенными телами они перекатились по металлической стене, не прерывая поцелуя. Другая рука спускается вниз, обводя грудь и живот, стремится к низу платья. - Нет-нет-нет, ты снимешь платье, а в подъезде кто-то окажется. Пока я останусь в нем. - Ты издеваешься, три часа ночи, какие люди? Бабушки и дедушки пятый сон видят… Лифт вскоре остановился и выпустил молодых людей. Мари выходила первая, Федя за ней. Только ее нога переступила порог лифта, она получила смачный шлепок по попе, от чего он приподнялась на носочки и тихо улыбнулась – в подъезде и правда никого не было. Два поворота ключа в скважине, дверь закрывается. Теперь они одни, можно дать волю всем своим эмоциям, чувствам, фантазиям и окунуться в долгую и сладкую ночь. Девушка скидывает каблуки, которые летят в неизвестном направлении. Федя следом снимает обувь и подходит вплотную к ней. Он улыбается, поглаживает ее бедра, и потом его руки соскальзывают на ягодицы, поднимая платье, и заодно исследуя тело девушки. Глаза становятся темными от подступающего возбуждения. Он сжимает мои ягодицы и подталкивает к себе, пока его плоть не прижимается к низу моего живота. Его горящий взгляд говорит, что он собирается получить желаемое. И он знает, что я тоже этого хочу. Толкая назад, он спокойно ведет меня в спальню. Потянув меня за руку, он ложится на спину и увлекает меня за собой. Я оказываюсь сверху, Федя прижимает меня к себе и целует с новой страстью, с новой настойчивостью, сгорая от желания. Пальцы запутываются в моих волосах, губы такие мягкие, пылающие, как огонь и мед. Немного отстранившись, Смолов целует меня в нижнюю губу, прикусывая ее до крови, вкус метала сразу обволакивает рот. Его кожа на сто градусов горячее, чем была пять минут назад. Он водит губами по моей шее, я глажу его грудь, живот, плечи, не понимая, почему в моем сердце стучат товарные поезда. Его грудь слишком часто поднималась и опускалась, передавая мне какой-то электрический заряд. Платье Федя так и не снял, остановился на полпути, но теперь так просто его руки не коснутся моего тела. Оторвавшись от губ Феди, я поднялась и медленными, соблазняющими движениями потянула края платья вверх, открывая вид на оголенную грудь. Теперь сглотнул он, закрыв глаза и откинув голову назад. Платье полетело на пол, как и совесть разгоряченной девчонки, которая увлеклась любовными затеями. Каждый ждал момента х. Руки его обвились вокруг нее, уверенно и крепко. И нахлынула беспомощность, она почувствовала, что сдается и что-то теплое обволакивает ее, лишая воли. А бесстрастное лицо Феди расплывается и тонет в пустоте. Он запрокинул ей голову и, прижав к своему плечу, поцеловал – сначала нежно, потом со стремительно нарастающей страстью, заставившей ее прижаться к нему, как к своему единственному спасению. В этом хмельном, качающемся мире его жадный рот раздвинул ее дрожащие губы, по нервам побежал ток, будя в ней неистовые ощущения, будто она раньше не знала. Ощущать вес его телa нa себе невероятно. Я ощущaю его – всего его – прижaтого ко мне и вдыхаю зaпaх его кремa для бритья, шaмпуня и уникaльного aромaтa… его сaмого. Сaмый восхитительный aромaт, который я только могу вообрaзить. Его губы нa вкус, точно мед. И хоть у него нa щёкaх небольшaя щетинa, и онa щекочет мне кожу, мне всё рaвно, мне совершенно всё рaвно. Его прикосновения тaкие желaнные. Его руки везде и невaжно, что он прaктически оседлaл меня, я хочу его ближе, ближе, ближе… Чтобы продлить обоюдное удовольствие, Смолов постарался сосредоточиться на груди Мари, прежде чем стянул с нее последнюю деталь. Он сжал ее грудь ладонью и взял в рот сосок. Осторожно покусывая, он одновременно ласкал его языком. Он слышал, как учащается дыхание девушки, чувствовал, как она схватила его за волосы. Она застонала от удовольствия, от чего его собственное возбуждение усилилось десятикратно. Она изогнулась под ним, а ее ноги беспрестанно двигались. Смолов раздвинул ей ноги коленом и заставил прекратить движения. А вот Федя был практически полностью одет, это задевало в Мари желание снять самой мужскую одежду. Но он, будто читая ее мысли, потянулся к пуговицам на рубашке раньше. - Позволь, это сделаю я, -чуть слышно произнесла девушка. Голос, будто улетел. Тонкие пальцы освободили шею от сдавливающей бабочки, затем, постепенно расстегивая пуговицы, Мари освободила его грудь от всего. К брюкам мужчина потянулся сам, ограничивая доступ женским рукам, возможно, позже он даст ей самостоятельно справиться со всем, но не сейчас, когда оба тела уже изнурены желанием, ведь их прелюдия длится слишком долго. Но, кажется, обоих это забавляло и придавало еще больше интереса. Его пальцы касались ее разгоряченной, влажной плоти. Это было так восхитительно, что у нее не было сил терпеть дольше. Ее разрывало от желания. Он ввел палец в ее проход, стараясь расширить его и подготовить к принятию себя внутрь. – Прошу тебя, Федя, прошу… – взмолилась она, плохо понимая, о чем именно просит. Зато он прекрасно это знал. Он уперся локтями в матрас возле ее плеч и подался вперед, медленно входя в нее. Она почувствовала его внутри себя и впала в состояние, близкое к безумию. Она не знала, кричать ей или плакать от радости. Затем последовал резкий рывок вперед, и он оказался глубоко в ней. Мари вскрикнула от острых ощущений, которые испытывала в последний раз около полугода назад. Но именно таких не чувствовала никогда. Он начал двигаться ритмично, постепенно убыстряя темп. Девушка была на небесах от блаженства, каждой клеткой наслаждаясь актом любви. Это было слишком восхитительно, что могло продолжаться долго. Ее тело готово было разорваться от страсти, мысли в голове перепутались. Мир раскололся на части. Волны наслаждения набегали на ее жаждущее тело, кровь мчалась по жилам с такой силой, что кончики пальцев ног горели огнем. – Федя! – воскликнула она, прижимая его к себе. Она почувствовала, как мышцы его груди напряглись от звука ее голоса. Еще один толчок, и он замер, дрожа, наполняя ее своим семенем и прижимаясь лицом к ее изящной груди. Минуту спустя они лежали молча, обнявшись в темноте. - Федь, может, сейчас не самое время, но я хочу кое-что спросить…. - Что-то случилось? - Нет. Просто это тревожит меня. – она даже подняла голову, но лица не разглядела, комната была мрачной. – В каких мы с тобой отношениях? - Разве то, что произошло между нами сейчас, не сказало тебе, кто мы друг другу? - Люди могут просто трахаться и не находиться при этом в отношениях. - Нет, милая, ты моя. Только моя.