Family

Маркус стоит под ледяными хлопьями, кружащимися в небе и забиваемыми ветром под воротник, бросаемые им в лицо, мешающие смотреть и, наверное, даже говорить, но андроид молчит. Если честно, он запутался. После восстания андроидов нужно было столько всего сделать, о стольком договориться и столько бумаг подписать, вся эта круговерть поглотила Маркуса, который втянул в это остальных: Норт стала специалистом по связям с общественностью, Саймон его заместителем, а Джош поддерживал друга и улаживал конфликты, если Маркус не успевал оказаться в двух местах одновременно из-за череды переговоров. Сейчас ему этого всего не хватало. Сложно быть лицом революции и понимать, что ты нужен все меньше и меньше. Андроид стоял не двигаясь и игнорируя колючие снежинки. Будь Маркус человеком, он бы наверняка уже замерз. На какое-то время он даже задумался - какого бы это было? Однако, долго раздумывать об этом ему не дал шарф, прилетевший метко в лицо и который Маркус автоматически поймал, и прижал к себе. — Придурок, шарф завяжи, а то стоишь как сраный памятник самому себе! — навстречу ему шел Лео, ежась от порыров ветра. Маркус моргнул, словно просыпаясь и отгоняя пессимистичные мысли, и улыбнулся. Слегка, всего лишь приподнимая уголки губ, но младший Манфред словно споткнулся о невидимую преграду и последние шаги до андроида вышли какими-то неуверенно-робкими. — Долго стоишь? — Лео старался звучать раздраженно, но по его нежеланию смотреть в глаза было очевидно, что тот просто не знает, как скрыть смущение, кроме как за показной грубостью. — Нет, — Маркус обмотал длинный шарф вокруг шеи - концы свободно повисли, — совсем не долго. — Не ври, — процедил Лео, — ты уже весь снегом покрылся, еще бы чуть-чуть и стал на сугроб похож. Андроид рассмеялся. — Я думаю, мне понадобилось бы на это значительно больше времени. Не переживай, — Маркус старался внушить эту мысль человеку, как-то донести до него, но не только андроид изменился за последние месяцы. Для Маркуса было удивительно узнать, что после смерти Карла, его наследник не потратил все состояние на «Красный лед», а погрузился в такую тоску, что решил что-то изменить в своей жизни. И, что ожидаемо, но все равно удивительно, начал с себя: стал ходить на курсы реабилитации и групповые собрания. Именно с оного Маркус и ждал человека, которого нашел сразу же после революции и протянул руку поддержки. Сначала младший Манфред относился к нему с опаской, помня старые распри, но постепенно начал доверять. Уже скоро андроид занял важную нишу в жизни Лео, который, в свою очередь, занимал мысли Маркуса достаточно часто, чтобы тот не хандрил. — У тебя постреволюционный синдром, — авторитетно заявлял ему Лео, тыкая ножичком в румяный панкейк. — Пошли на курсы со мной, может, и тебе помогут. — Тебе идет, — хохлясь и становясь похожим на воробья, бросает ему Манфред, когда андроид наигрывает простенькую мелодию на пианино, — ну, глаза… Эту робкую попытку извиниться Маркус принимает с улыбкой — он уже давно не злился на Лео. Когда у них официально наступает мировая, Маркус считает своим долгом встречать парня с собраний и выслушивать его мысли, помогать советами или просто быть рядом, если тот не в духе. Пару раз Маркус виделся с Коннором, который был совершенно счастлив рядом с Хэнком. Андроид восторженно рассказывал, как они гуляли в парке с Сумо и все закончилось тем, что они все извалялись в снегу и мокрые, но довольные, вернулись домой, а потом старались насухо вытереть сенбернара, который устал от столь подвижной прогулки — все же годы уже сказывались. Маркус слушал с улыбкой. — Пойдем домой? — спросил Лео, выдергивая Маркуса из его мыслей. — Можем посмотреть какой-нибудь фильм сегодня. Андроид тянет шарф, чтобы его длины хватило на то, чтобы быть обмотанным вокруг шеи Лео, и кивает, пока человек тянет шарф на нос и порозовевшие на морозе щеки, и бурчит благодарности. Он тоже обрел семью. Не сложно быть лицом революции и понимать, что ты нужен все меньше и меньше.