Белый бисер на чёрном бархате

Под пальцами словно сминается ткань темноты - стекает по ним драпировками, мнётся в ладонях. Как будто из бархата чёрного созданный, ты - источник загадок и истина новой погони, начавшейся здесь, на границе из яви и сна. Возможно ли это? Глазам всё труднее поверить, но в памяти спящей твоей времена, имена, монеты, шкатулки, ключи и открытые двери. Растерянный, сбитый, обрушенный в мир - меж других ты всё ещё тень, отсечённая светом от дома, но что-то меняет в тебе каждый прожитый миг. Привыкший к тому, чтобы быть бесконечно ведомым, теперь принимаешь решения, словно живой, желая вернуться к тому, что утратил однажды - и тянешь меня в этот омут путей за собой, и делаешь странное истинным, значимым, важным. А я пропадаю - ищейка, нашедшая след, захваченный делом немыслимым, странным азартом. И каждая новая нить как звенящий просвет, и каждая новая мысль как раскрытые карты. Я будто срываюсь на вечный и сбивчивый бег, и жизнь обращается вновь детективною пьесой: за этим тот факт, что со мной не совсем человек, как будто уже не имеет значения и веса. Но всё же я вижу, насколько ты чуждый, иной. Вот бисер веснушек рассыпан по бархатной коже, вот ты исчезаешь, сливаясь с холодной стеной, становишься тише, и я становлюсь осторожен, но странно спокоен от факта, что ты - за спиной. Дорога моя - от смятения и страха к привычке, к того осознанию, что я путешествую с тьмой, и это становится чем-то простым и обычным. И это сплетение, то, что я нужен тебе - как твой проводник (или друг?) - забывать заставляет о том, что не вечно петлять нам по этой тропе, о том, что однажды мы вместе найдём, что искали. Но что это будет? Мы только в начале пути. Вот новое утро и кофе в фарфоровой кружке, и скоро опять от чего-то к чему-то идти. Со стула напротив в меня смотрит бездна в веснушках.