Fashion is my profession

      — Идёшь обедать? — заглядывает ко мне Мичиру. Она очень быстро отходит от каких-либо споров, поэтому вновь была в прекрасном настроении. Я киваю ей, подхватываю сумку, и мы покидаем наш прекрасный террариум.       Обед — единственное время, когда я выхожу на улицу днём надолго, не работая в этот момент. Мичиру заставляет ходить, Мичиру заставляет есть, Мичиру заставляет дышать свежим воздухом и питаться витамином D, пока есть такая возможность, и мне просто легче перечислить то, что Мичиру не заставляет меня делать.       Мы вместе уже очень давно, но всё же был период, когда я осталась одна. Абсолютно и совершенно. Именно в этот момент я и попала к Сецуне на работу. Когда мы с Мичиру учились на третьем курсе в университете, её, как одну из перспективных студенток, отправили учиться по обмену во Францию, а меня отправили на практику в PEF, чтобы я изучила ведение бизнеса изнутри. И это было какое-то «вау» для нас, потому что двух самых обыкновенных девочек из Сендая, которые в принципе-то приехали в Токио чтобы учиться, каким-то непонятным судьбоносным переворотом разделяет жизнь, чтобы вновь свести вместе. Это всё до сих пор остается для меня загадкой.       Пять лет мы «существовали» с Мичиру с помощью сообщений, звонков, видеосвязи и даже бумажных писем.       Это один из пунктов списка «Мичиру заставляет», потому что каждый праздник, будь то День рождения, Новый год или даже Танабата, мы обязаны были отсылать друг другу бумажное письмо с поздравлениями. Это был полный бред, потому что каждый раз этот процесс выносил мой мозг куда-то очень далеко.       Из Парижа Мичиру уехала спустя пять лет и всего год жила в Милане. Тогда я впервые поехала к ней в гости, и это тоже стало случайностью. Сецуна отправила меня в Италию как представителя нашего замечательного предприятия, на международный форум, с фразой — «Я там ничего нового не увижу, а вот ты поезжай». Я и поехала, только в гости к Мичиру, а на форум заскочила лишь забрать свои именные буклетики. Ничего нового с того момента не произошло. Каждый год эти бедные итальянцы печатают одни и те же буклетики, меняя только год и цвет, поэтому упущенное я уже наверстала пару раз.       После моей поездки к Мичиру, мы общались с ней буквально ещё пару месяцев, и она резко пропала, глубоко погрузившись в себя и отдалившись от мира. От неё ничего не было слышно целый год.       Я помню, как я пришла к Сецуне, как она рассказала мне о том, что наш дизайнер уходит от нас. Это был единственный раз, когда я видела, как Мейо готова опустить руки. Она не знала, где найти нового дизайнера. О Мичиру я тогда не помнила совершенно, потому что была загружена работой по самое не балуй, и какого было моё удивление, когда через два месяца я зашла к Сецуне утром, чтобы поздороваться, и увидела в её кабинете аквамариновую гриву волос.       Это был единственный раз, когда я визжала от восторга в кабинете своего шефа.       — Фух, я-то уж боялась, что не сработаетесь, — добавила Мейо, узнав, что мы с Мичиру давние подруги. С того момента обед — это важная часть дня, которую ни в коем случае пропускать нельзя.       — Мясо или рыба? — мы шагаем по улице и Мичиру рассуждает о том, что мы будем есть на обед.       — Салат.       — Травоядная. Хару, как можно постоянно есть эту траву?       — Я не постоянно ем траву! Что за бред?       — Ага, да, ты сначала ешь траву, а потом я нахожу у тебя в кабинете обертки от конфет и коробочки из-под эклеров. У тебя две крайности — трава и сладкое.       — Трава — это быстро, сладкое — это единственная радость в жизни. И у меня, вообще-то, абсолютное равновесие, я не боюсь толстеть.       — Ты каждый день полтора часа в зале сидишь, ещё бы ты толстела, — закатила глаза моя подруга. — Так! Я хочу сегодня стейк, а ты давись своей травой сколько влезет, — Мичи заворачивает в сторону ближайшего ресторана европейской кухни.       Мы находимся в районе, где кафешек и ресторанов — как плевков, поэтому Мичиру заставляет меня ходить с ней везде, ведь она не может есть в одном и том же месте каждый день.       У меня отвратительный режим и её это дичайшим образом бесит. Я не завтракаю в будние дни, я пью кофе. Я обедаю обычно салатом и чаще всего не ужинаю. Пять лет назад я была намного толще, чем сейчас. Сейчас я подтянутая, но выгляжу очень-очень сухо. Иногда мне кажется, что плечевые кости порвут кожу — настолько торчат костяшки, а в ключицах можно будет вообще что-то носить, потому что очень уж впадины глубокие. При всем при этом, я не страдаю от недостатка размера груди и ширины бедер. Тут мне повезло тем, что задницу я хорошенько накачала, а грудь — она сама такая от природы. «Тебя скоро ветер унесет и сиськи тебя не спасут», — каждый раз говорит Мичиру, стоит лишь начать разговор о том, что мне надо поесть.       — Добрый день! — встречает нас администратор ресторана, провожает до столика и подаёт меню.       — Так-с, мне пожалуйста, филе миньон, прожарка медиум, и красное сухое вино, сорт Пино Нуар, года… ну, допустим, две тысячи, м-м, двенадцатого, — Мичиру даже в меню не смотрит, чёртова гурманка. Мне каждый день смешно от того, как она делает заказы. Вот всё в ней прекрасно, но она, будучи японкой, начинает изображать из себя иностранку, заходя в европейский ресторан.       — А Вам, мисс?       — Салат с припущенными овощами и зеленый чай.       — Харука? А ты коза или корова?       — Кайо! Уймись!       — Хорошо, мисс, только вечером, со скуки, с десяток эклеров не наверни.       — Мичиру!       — Что? — она наигранно удивляется и мы обе начинаем смеяться.       После обеда вновь начинается офисная рутина. Беспрерывные звонки, мелькающие Сейя и Мако, куча бумаг. Всё, как всегда, только вдруг ворвавшийся ко мне Мамору смог испортить весь мой рабочий процесс своей напыщенной рожей.       — Стучать тебя, видимо, не учили? — не отрываясь от прочтения очередного документа процеживаю я. — Что-то случилось, раз ты позволяешь себе так вламываться ко мне?       — Тено, выдохни, я пришел не ругаться, — эта фраза заставляет меня оторваться от чтения и удивленно посмотреть на Джибу. Весь воодушевленный, на лице явное отличное настроение. Это что-то из ряда вон выходящее — чтобы Мамору пришел ко мне без возмущений, да и ещё с улыбкой на лице? Нет. Какой-то тут должен быть подтекст. Он плюхается на стул напротив меня, закидывая ногу на ногу, сходу выдает. — Нам нужно увеличить темпы производства.       — Смелое заявление, но мне казалось, производство отлично справляется со всеми поставленными задачами.       — Дело не в этом. Мне тут птичка на хвосте принесла, что наши JStyle собираются выпустить в продажу свою коллекцию, причем на неделю раньше запланированной нами даты. Если мы ускорим процесс, то наша коллекция попадет в магазины раньше. Не мне тебе о продажах рассказывать, но мы выиграем, если запустимся на неделю раньше, — поясняет Джиба.       Я задумываюсь над его словами. Да, он прав, но я совсем не вижу в этом какого-то смысла. Сецуна никогда не соревновалась ни с кем и поэтому всегда оставалась верным себе лидером, по такому же принципу работаю и я. Джиба знает, что нам хватает конкуренции и мы не враждуем с кем-то открыто. Что на него нашло?       — Даже сотрудничая с Италией, JS имеет посредственное качество. Какой смысл нам их переплевывать, если мы принципиально лучше продаемся на рынке? Увеличивая темпы, мы потеряем деньги на закупку дополнительного материала и оплаты труда за внеурочку, и даже если мы введём третью смену, мы уйдем в убыток. А если станки выйдут из строя? Ты даешь мне гарантию, что план будет выполнен?       — Ты, конечно, умная и расчетливая, но посмотри, — он кладет перед моим лицом свой смартфон с открытым изображением модели платья на манекене. Спину словно ледяной водой окатили, как только я внимательно разглядела модель. — Красивое, правда?       — Наше платье? — платье Мичиру было точно таким же, с точно таким же глубоким v-образным декольте, длинными расклешенными рукавами и струящийся юбкой в пол. Даже шелк был тот же, что выбрала Мичиру. Как я могу поверить Джибе? Это просто фотография платья и на нем не написано чье оно, но было ясно, что скандала не миновать, если нас вдруг обвинят в плагиате. Затем Джиба листает изображение дальше, показывая мне другие модели, которые похожи на те, что шила Кайо, не все такие же, но похожие детали присутствовали везде.       — Мне кажется, что твоя Кайо не чиста на руку. Стоит с ней разобраться.       — Я не буду ни с кем разбираться. Радуйся, что ты прав, нужно поторопиться и увеличить темпы, я не могу допустить подобного провала. Переделывать коллекцию мы не успеем. Связывайся с начальником производства и контролируй процесс. Раз уж ты принес эту весть, то и лавры пусть достанутся тебе. Только держи меня в курсе.       — Всё же иногда с тобой приятно работать, Тено, — наконец Джиба покидает мой кабинет, оставляя наедине с мыслями. Устраивать разборки — нет смысла, а вот поговорить с Мичиру всё же стоит. Я на тысячу процентов уверена, что наши модели она создала собственными руками, но как они попали к конкуренту было загадкой, которую, видимо, придется разгадывать.       — Что-то случилось? У меня примерка затянулась, Усаги устала и уже ноет, может через часик загляну? — щебечет мне подруга в трубку, а в ответ получает сухое «Сейчас».       — И где пожар? Что за день такой? Почему сегодня от тебя огребаю лишь я, госпожа начальник?       — JS запускает коллекцию. Твою коллекцию. У тебя есть предположения, как это случилось? — откидываюсь на спинку кресла и складываю руки на груди. Мичиру меня не понимает. Она патологически честная, врать не умеет и сразу раскалывается, если пытается обмануть. Её даже выражение лица выдает, брови ползут вверх от удивления, а губы надуваются. Её злит положение «не в курсе всех событий».       — Что ты имеешь ввиду? — подруга присаживается напротив меня.       — Джиба принес мне весточку о том, что ты, оказывается, великий плагиатор или предатель, но я-то знаю, что нет. Он показал мне фотографии моделей JS и они максимально приближены к твоим. Я нисколько в тебе не сомневаюсь. Стало быть, это утечка информации. Других предположений лично у меня нет.       — Все эскизы лежат у меня в ящике стола под замком. Я даже и предположить не могу, — Мичиру обреченно пожимает плечами. Она в мгновение поникла, розовый румянец сошел с её лица, она в растерянности. Я знаю все её повадки и привычки, точно знаю, когда она врёт, а когда говорит правду. Если бы она врала мне, то постоянно бы крутила кончики прядей в пальцах — нервничает из-за неумения врать. Её очень просто вычислить, и только поэтому я могу быть в ней уверена на все сто.       — Будь на чеку, если крыса завелась, то обязательно даст о себе знать.       — А может стоит устроить ей ловушку? — хоть Мичиру и была сейчас унижена и оскорблена, как художник, но она была девушкой с характером, поэтому её мстительную черту долго ждать не пришлось.       — Я дала поручение службе безопасности тихо проверить всех, — говорю я, а Мичиру лишь задумчиво кивает мне.