Fashion is my profession

      Выходные пролетели незаметно. Единственное, что я сделал, съездил к Соноко и просидел рядом с её надгробием несколько часов. Стоило ли ехать ради этого, в общей сложности, весь день? Стоило.        Надгробие, как одеяло, укрывало дерево. И как бы странно это не звучало, было очень красиво. Сейчас уже октябрь. Прекрасный месяц, чтобы любоваться пейзажами, но не самое лучшее время, чтобы умереть.       Мама Соноко высадила красные лилии и сейчас они как раз цвели. Получилось, что Соноко жила в настоящем красно-желто-оранжевом царстве.       Нормально ли говорить с мертвыми? Я думаю, что это не положительный признак психического здоровья. Не утверждаю, что я адекватен, поэтому позволяю себе рассказать о том, что все это время происходило. Как я жил первые три месяца, после смерти; как пил, грязно забивал все свои душевные дыры мимолетными и беспорядочными ночными ласками, как пришел к тому, что делаю что-то не так.И как в итоге понял, что ни одна девушка и ни один выпитый мной литр виски, не сможет заглушить боль от её потери.       Соноко была как закрытая книга. Всегда серьезная, спокойная, порой упрямая. Она улыбалась самой непонятной в мире улыбкой. Я до сих пор не понял, что она говорила людям своей хитрой и прекрасной улыбкой. Помню звон её смеха. Вспоминаю, как смешил её, как она плакала на моем плече из-за очередного ублюдка, который бросил её. Она была удивительным магнитом для мудаков. Притягивала самых последних козлов, которые разбивали ей сердце каждый раз.       — Всё! Больше никаких мужиков! Сейя, пожалуйста, если я еще раз влюблюсь, то дай мне пенделя — сказала она, когда ворвалась ко мне в комнату и плюхнулась на мою постель.       Она была бесцеремонна, ей было всё равно, нахожусь ли я сейчас с девушкой, стою ли голый после душа или занимаюсь рукоблудием, просматривая горяченькое видео. Даже время её мало интересовало. Час, два или три часа ночи, она просто входила в квартиру, зная пароль от замка и, будто вихрь, врывалась ко мне.       — Соно, ты ж знаешь, что такая больная вроде тебя не будет меня слушать. Какой раз ты меня просишь дать тебе пенделя? Пятый или шестой?       — Так ты мне ничегошеньки даже не сказал!       — А смысл?       — Тоже мне друг. Пф! Вот ты такой же козел, как и все мужики!       — Логично, я же ведь мужик.       — Сейя, ты не понимаешь одну простую деталь! Ты для меня не просто мужик, а самый лучший в мире друг! Помнишь, как я сломала ногу? Только друг потащит раненого загипсованного товарища на спине, причитая: «Боже, какая же ты кривоногая». Ну, Сейя! Ну не позволь мне влюбиться вновь!       — Если только в меня, — усмехаюсь я и поворачиваюсь к Соно, которая подскакивает на моей постели и клятвенно кладет правую руку на сердце.       — Да! — кивает она, и я знаю, что за этим последует, и тоже касаюсь ладонью своей груди слева.       — Клянусь! Если, до тридцати лет, не найду любовь, клянусь связать свою жизнь с самым идиотским человеком и самым лучшим в мире другом! Клянусь! — в унисон, торжественно и громко произносим мы выученную нами бредовую фразу.       — Надеюсь, найду достойную девушку, чтобы не жениться на тебе, присоска.       — Я того же мнения, клоун.       Нас часто называли «Идеальная пара идиотов», мы дурачились, всячески обзывали друг друга, она постоянно била меня по спине, а же набивал ей щелбаны и трогал за волосы, чтобы разозлить еще больше.       Терпеть не могла, когда трогали именно ее длиннющие волосы. Мы были бы идеальной парой. Но могу ли я так сейчас говорить? Имею ли права?       Это было воскресенье. Я вернулся домой ближе к вечеру. Дома меня вновь ожидала неожиданная Оливия.       После того, как обещал позвонить ей, я, конечно же, этого не сделал. Я даже не вспомнил о том, что нужно это сделать. Видимо поэтому она так и ворвалась ко мне. И сегодня стало последней каплей. Нужно сменить пароль и забрать у нее ключ.        — Сейя! — подлетает, целует, помогает.       Я не целую её в ответ.       — Давно пришла? — прохожу мимо нее в гостиную и падаю на диван.       — Да, пару часов назад, — она проходит за мной, чуть подскакивая с каждым шагом. Видно у нее замечательное настроение. — Я привезла жареной курочки и пива, будешь? Может, посмотрим какое-нибудь кино? — она садится рядом, и, поджав под себя ноги, льнет ко мне, словно кошка.       — Оливия, я устал, завтра тяжелый день. Я хочу отдохнуть, — в ответ лишь ежусь и чуть отодвигаю девушку от себя.       — Может, я тебе помогу отдохнуть? — Оливия была непреклонна. Она расстегнула пару пуговиц на моей рубашке и забралась ладошкой внутрь, медленно поглаживая.       — Нет, — спокойно отвечаю и убираю ее руку — Лив, прости, правда, не сегодня.       — Сейя…я что-то не так сделала? Ты мне не перезвонил. Я беспокоилась о тебе в тот день. Всё нормально? — она отодвигается, и садится ровно, опуская ноги на пол. Поджимает губы и смотрит внимательно на свои острые колени.       — Оливия, всё нормально. Просто не сегодня. Я, правда, очень устал, — поднимаюсь и иду в коридор, чтобы вынуть из сумки мобильник.       — А где ты весь день был? Сегодня же воскресенье…       — Работал, — нагло вру.       Вот ей я точно ничего говорить не хочу, о том, где был и что делал. Она не та, чтобы что-то знать. Возвращаюсь в гостиную и становлюсь напротив девушки.       — Эта ужасная Тено и на выходных тебя заставляет работать. То неожиданная командировка, то работа до трех ночи. Как можно быть такой отвратительной? Она вообще своих подчиненных за людей не считает? — Лив складывает руки на груди, и дует губы.       Я теряю дар речи. Причем здесь вообще Харука? С какого потолка она вообще приплела её в этот разговор. Вскипаю.       — Она не отвратительная.Она нормальная и не смей говорить так о человеке, не зная ничего, — вместо спокойствия повышаю голос, и выходит более чем грубо. Оливия виновато поджимает губы, но осекается и сводит брови к переносице.       — Еще скажи, что она тебе нравится и всё так должно быть!       — Нравится! Она замечательный человек, и в отличие от тебя, ни говорит гадости не подумав.       — Минако говорила, что она мегера…       — А что еще Минако говорила? Давай вообще будем слушать её и моего брата! Видимо наши отношения не могут развиваться без их активного участия!       — Ты передергиваешь, Сейя!       — Это ты передергиваешь! Ты считаешь, что всё нормально? Нет, Оливия, нихрена ничего не нормально! Я, как минимум, хочу знать, что тут меня ждешь ты! А не приходить и удивляться твоему появлению. Просто не понимаю, к чему это все? Зачем ты торопишь события, когда тебя об этом не просили?       — Ятен говорил, что ты…       — Да хватит! Хватит! Ятен говорил, Минако говорила! Ты что-то вообще сама сказать можешь?       — Кажется, мне лучше уйти. Ты ведешь себя как…как…       — Не утруждайся, я сам знаю, как себя сейчас веду.       — Не смей так больше разговаривать со мной. Я только в этот раз стерплю твою грубость.       — Простите, пожалуйста! Я, на секундочку, такой, какой есть. И все двери всегда открыты, можешь выйти из неё так же, как и вошла.       — Ну, всё, Коу. Иди к черту. Поговорим, когда остудишь свой пыл.       Можно ли это назвать первой ссорой пары? Нет. Я не считаю её своей парой. Она всего лишь одна из. Не та. Очередная.       Оливия быстро собирается и уходит, громко хлопнув дверью. Я даже не проводил ее. Не собирался.       — Своей дверью так хлопать будешь…– недовольно пробурчал под нос ей в след.       Засыпал я тяжело, и проснулся также. Погода была отвратительной. Странно. Обычно в Токио всё покрыто красным одеялом и золотом осенью, а сегодня было промозгло.Противный мелкий дождик раздражал, тихо сталкиваясь с моим окном.       — Блеск, — закатил я глаза, оценив масштаб бедствия, стоя напротив окна. Хотя, погода вполне отражала моё сегодняшнее состояние.       Вечером я отправил Харуке сообщение о том, что меня не будет. Она же обещала мне как-то выходной в любой день. Этот день настал. Но было странно, что она не ответила, обычно всегда пишет какое-нибудь глупое «ок» или «хорошо».       Я прокопался до часа дня, причем ничего толком не сделал. Походил по квартире, попытался почитать, послушать музыку, поесть, подобрать костюм на презентацию.       Да, я всё-таки решил сходить. Хочу посмотреть, как передо мной будут прыгать все эти наглые рожи. Странно? Да. Я немного эгоистичен. И ведь именно сегодня день твоей памяти, Соноко. Хочу, чтобы ты наблюдала за тем, как всё сейчас происходит.       Я понимаю, что это мероприятие не посвящено Соно, но всё равно останавливаюсь на черном костюме, черной рубашке и лаковых ботинках. Траур у меня и мне плевать на мнение других.       Начало мероприятия в три часа. Я быстро собрался и поспешил по указанному в приглашении адресу.       Это был новенький автосалон, в котором еще пахло новым отстроенным зданием. Краска, пластик, кожа. Начинает болеть голова.       Некоторые узнают меня. Я сухо здороваюсь, беседую без какого-либо интереса. Перехватил пару бокалов шампанского. Расслабиться не помогло, только голова больше заболела. Директор всего мероприятия и компании в целом, поприветствовал меня уже не так горячо, как это было по телефону.       Ублюдская рожа.       Время уже было около шести вечера. Официальная часть прошла, а всё мероприятие перетекло в обыкновенную светскую тусовку. Я спокойно беседовал с господином Миямо, директором филиала компании в Киото. Этот дядька был единственным, кого я рад видеть в этом аквариуме с акулами. Почему аквариум? Я чувствовал, словно меня сюда загнали насильно, и даже дышать было тяжело.       Миямо работал со мной еще в Токио, занимал тогда должность руководителя подразделения, занимающегося автомобилями с пробегом, и частенько наведывался к нам, так как именно в нашем офисе хорошо шли продажи таких машин.       Он рассказывал, как попал в Киото, как дела у тех, с кем я работал, кто кем стал и как преуспел. Интересовался моими делами и, имея изворотливый характер, тонко пытался намекнуть, что был бы рад, если бы я вернулся.       Хоть об стенку бейся, честное слово. Год никому был не нужен, а теперь, когда с работой проблем нет, и отец вылез, и еще этот старикан.       — Ты ведь талантливый парень, Сейя. Умеешь заполучить то, чего желаешь. Нам бы таких ценных людей, как ты.       — Спасибо, господин Миямо. Рад слышать подобные слова от вас. Я бы подумал над Вашим предложением, но…       Стою, беседу веду, никого не торгую. Мои глаза округляются, когда из-за спины Миямо вылетает, господи, что она здесь делает, Тено. Глаза расширяются все больше и больше. Она летит прямо ко мне. Чувствую, как сейчас бомба взорвется.       — Коу! Я тебя по всему Токио искать должна? — грубо выдает Тено, даже не успев толком подойти.       Харука стала сейчас тем самым камнем, который разбил аквариум и увидев её, я даже как-то свободнее задышал. И даже сподобился на эмоцию. Кажется, что бомба сейчас взорвется немного другая. Моя личная граната, которую я с удовольствием кинул бы в эту белобрысую грубиянку.       — Прошу прощения, господин Миямо, — вежливо киваю и, улыбнувшись, спешу перехватить Харуку, хватая ее за руку и выводя на улицу. Не хочу сцен на глазах у посторонних. А сцена, определенно точно, будет.       — Ай! Коу! Что ты позволяешь себе? — она пытается дергать рукой, но не выходит, я очень сильно держал и видимо больно. Резко останавливаюсь и не менее резко разворачиваю девушку лицом к себе, наконец, отпустив руку. На коже остался след от моей хватки и она, несмотря на меня, начинает грубо выражаться, растирая раздраженную кожу.       — Это ты себе, что позволяешь? Неужели один день без меня — катастрофа? Мир рухнул? Кто-то умер? Или Мичиру опять заперлась? А может быть, ты опять не знаешь, что делать? Господи! Как же все достало! — жестко произношу я, от чего Харука поднимает ошарашенный взгляд.       Она не ожидала такого, мало того, что я позволил себе обратиться к ней на «ты», так еще и таким тоном. Она удивляется, чуть приоткрыв рот, но быстро возвращается в себя, начиная краснеть от злости, и кто бы мог подумать, залепляет мне такую обжигающую пощечину, что искры вылетели из глаз и я почувствовал след ее ладони щеке.       — Во-первых, не смей говорить со мной подобным тоном, а во-вторых, сегодня ты был мне нужен. Сложно было просто предупредить меня? — спокойно говорит она. Странно спокойно. Не могу ее винить, ведь она понятия не имела, что я здесь делаю и зачем мне все это надо. Я просто взорвался и не только потому, что она бесцеремонно взорвалась, но и потому что я сейчас нахожусь в отвратительном состоянии. Мне тяжело находиться здесь, тяжело видеть людей, которые косвенно стали виновниками смерти Соно и даже представить себе этого не могли. Извинения? Да, я получил то, чего хотел, но это не стоило жизни той девушки, что погибла.       — Я предупредил.       — Значит, ты предупредил кого-то другого, но не меня, — уверенно ответила Харука. Я вытаскиваю из кармана брюк мобильный и быстро открываю сообщение, чтобы ткнуть носом.       — Молодец, и что дальше? Ты сам хоть видел, что отправил? — с усмешкой произносит она и убирает мою руку с телефоном от своего лица.        — В смысле?       — Сообщение не доставлено.       — Что?! — я скорее смотрю на экран и действительно. Сообщение не пришло Харуке, поэтому она так и ведет себя. Черт, я кретин. — Извини.       — В последний раз, Сейя. — договорив, она разворачивается на каблуках, видимо, чтобы покинуть меня, ибо теперь её присутствие было бессмысленным, но я не даю ей уйти.Перехватываю руку, и она, остановившись, оборачивается.       — Выпьешь со мной? — с потолка берется эта мысль в моей голове, и я, не задумываясь, говорю о том, чего сейчас очень хочу.       — С чего бы мне пить с тобой? — в её глазах скепсис и непонимание. Да уж, я бы тоже даже подумать не мог пару месяцев назад, что мне сейчас очень захочется видеть рядом с собой именно эту девушку.       — Если ты откажешь, то и завтра я не появлюсь, — с улыбкой отвечаю я.       — Запомни, еще одна подобная выходка и ты можешь вообще не приходить, — говорит Харука. Я отпускаю её руку, и она проходит мимо меня, словно знает куда идет.              Харука пить совсем не собирается, так что перед ней стоял лишь бокал красного вина, который именно стоял. Она сделала пару глотков, но больше к бокалу даже не притрагивалась. Детский сад, штаны на лямках. Наплевав на то, что завтра на работу, я решил выпить виски. Шампанское уже выветрилось из моей головы, и я не боялся пить более крепкий напиток.       Мы сидели молча. Харука наблюдала, как я справлюсь с четвертым бокалом и уже прошу пятый, но перебивает меня и отрицательно кивает бармену, чтобы тот не наливал. Потом двигается ко мне чуть ближе и немного наклоняется, чтобы тихо и предельно спокойно произнести:       — Что с тобой, Коу? — следом она перехватывает из моих рук еще не допитый до конца бокал виски и отодвигает вовсе в сторону.       — Сегодня мне тяжело. Очень тяжело.       — Скажи нормально.       — Зачем тебе это? Ты не похожа на человека, которому интересны проблемы и переживания других.       — Ты мешаешь мне работать. Вот сегодня, например, прогулял. Может быть, если решить твои проблемы, я смогу нормально заниматься делами?       — Ты лезешь не в свое дело.       — Брось, Коу. Не будь придурком, я же хочу помочь       — Год назад умер мой очень хороший друг. Вернее, подруга. Она была очень близким и важным для меня человеком.       В ответ на мои слова Харука промолчала, поджав губы и чуть опустив голову. Я подумал, что ей стыдно, но когда она вновь подняла голову и как-то странно посмотрела, мне стало немного не по себе. Неужели понимает и теперь меня жалко? Отвратительно. Её жалости я хотел бы сейчас меньше всего. Я прикусываю губы и чувствую, как рука Тено ложится на моё плечо.       — Все бывает, Коу. Ты совсем недавно бесил меня своими шутками, был веселым и не помнил про свои переживания. Почему же в один единственный день, ты начинаешь чувствовать себя плохо? Все прошло. Отпусти, — это была не жалость, а какая-то недо-поддержка. Она просто сказала мне так, как есть. Я ведь дышу и живу сейчас. Она права.        — Как в песенке: отпусти и забудь, что ушло уже не вернуть, — усмехаюсь и взвываю я, чего ни Тено, ни бармен явно не ожидали.       — Шеф, ему больше не наливать, — говорит Харука и поднимается из-за барной стойки, соскакивая с высокого стула.       — Ты куда? — оборачиваюсь к ней.       — Тебе нужно подышать, Коу.       — Это ты типа решила?       — Кто-то должен принимать здесь адекватные решения, как думаешь?       — Я и без тебя бы с этим отлично справился, — следую примеру Тено и тоже поднимаюсь, попутно вытащив из бумажника пару купюр, оставляя на стойке.       — Давно мы перешли на «ты»? — чуть приподняв бровь, спрашивает она.       — С того момента, когда ты решила влезть в мою личную жизнь и устроила истерику «О боже, где Сейя?» — театрально выдаю я.       — Я не влезала.       — Влезала.       — Не влезала!       — Влезала-влезала.       — Так, если вы пить больше не собираетесь, то двигайте на улицу разбираться, пугаете мне клиентов. Дома ругайтесь. Дурацкие парочки! — прервал нас бармен и мы, покосившись на него, все-таки переместились на улицу.       После завершения нашего самого настоящего детского спора, мы с Тено шли и молчали, будто стесняясь что-то сказать, но на самом деле, я просто не знал, что говорить, а Харука… она просто шла, и на ее лице невозможно было прочесть каких-либо эмоций. Момент этой непонятной неловкости затянулся бы до самого пути до ее машины, если бы она не споткнулась.       Да!       Есть!       Бинго!       Я все-таки увидел, как она на своих чертовых шпиляндрах не удержалась!       Она, как в замедленной съемке, летит, а я рефлекторно подхватываю ее и притягиваю к себе, приобняв за талию. Она невозможно тонкая, осиная.Невероятно быть такой сухой и истеричной, выглядя вот так: тонко и изысканно, как Тено.       Я ставлю ее ровно перед собой, не отпуская тонкой талии, а ее руки оказались на моей груди, крепко сжав лацканы пиджака. Взгляды встречаются, и мы смотрим друг на друга так, будто пытаясь что-то в них найти.       На улице кромешная темнота, вокруг ни одного фонаря, за моей спиной только вывеска аптеки, которая светит, тускло, но все же этого света достаточно, чтобы видеть глаза Харуки. Они были глубокими, серыми, какими-то уставшими, причем не от того, что загружена работой, не высыпается и прочих бытовых фактов, они были просто уставшие. Не почему. Будто она устала от своей жизни. Ее челка растрепалась, и ударивший мне по голове градус крепкого виски, поднимает мою руку и убирает за ухо девушки белокурую прядь. На ее лице проступает румянец, еле заметный, но я понимаю, что она чувствует себя максимально неловко. Чувствую, как по её телу проходится электрический разряд мелкой дрожью. В миг, она вся сжалась в моих руках.Я подумал, что она сейчас точно втащат мне, потому что ее руки еще больше сжали ткань пиджака, но вместо этого, Тено становится еще ближе и притягивает меня. Мой взгляд опускается на её губы, когда она с горячим выдохом их судорожно облизала.       Я понимаю, что это был не намек, она просто испугалась от неожиданности и я, воспользовавшись этим моментом, коснулся её губ, что её удивило еще больше. Харука от неожиданности глубоко вдохнула, замирая на месте. Ладошки отпустили ткань моего пиджака и сжались в кулачки, которыми она слегка ударила меня, хотя ударила слишком громкое слово. С каждой последующей секундой Тено становилась мягче и уже отвечала мне, обвила руками мою шею, прижимаясь всё ближе.       Этого поцелуя, совсем не осознавая, я ждал, будто всю жизнь. Он был легким, пьянящим, куда больше любого виски в мире, до мурашек по всему телу нежным и воздушным. Мы словно вдохнули друг в друга что-то очень важное, чего нам обоим не хватало. Не хотелось останавливаться. Если бы наши мобильные телефоны не начали разрываться практически одновременно, я бы никуда её не отпустил сегодня. Разница секунд пять, и я даже знаю, кто нам звонит.       — Не отвечай, Тено. — шепчу я ей в губы, но она — упрямица, не слушает меня и, разорвав весь этот восхитительный омут, резко отстраняется и отходит, повернувшись ко мне спиной, отвечая на звонок.       — Я на встрече, что-то срочное? — слышу я ее ответ.       Мой телефон тоже продолжал звонить, и мне уже ничего не оставалось, как последовать примеру Тено и ответить на звонок.        — Да, Оливия…я на встрече. С Харукой. Хотела приехать? Зачем? Давай поговорим в другой раз, сегодня не получится. Нет, не стоит, не надо извиняться, прошу тебя, это я вел себя как кретин. Я позвоню тебе. Да точно позвоню. Да, до встречи, — сухо отвечаю своей лже-возлюбленной.       — Я занята. Что? Ладно, скоро буду, — тоже завершает свою беседу Тено и оборачивается ко мне.       — Что-то случилось? — подхожу на позволенное расстояние. Я бы мог сейчас всё продолжить, обнять, вновь поцеловать, но оттенок Харуки Тено сменился и вряд ли она сейчас оценит порыв с моей стороны.       — Да, Тайки сказал, что завтра вечером прилетает Сецуна. — она говорит со мной, как обычно, как будто ничего не произошло. И пусть. Правильно. Спасибо тебе, Харука Тено.       — Мисс, а…– я немного помялся — зачем Вы меня искали сегодня?       — Ну как…я до последнего понятия не имела, что ты не придешь, мне нужно поговорить. Давай отложим до завтра.       — Взбесились?       — Да.       Пока мы шли до ее машины, я успел вызвать себе такси. Было уже настолько поздно, что машину долго ждать не пришлось и она ждала меня недалеко от машины Тено.        — Без опозданий. Повторяю, еще одна подобная выходка и тебе конец.       — Хорошо, мисс. Спокойной Вам ночи.       — И тебе, Коу. — я помогаю ей сесть в машину, захлопнул дверь, и лишь кивнув на прощание, поспешил к своему такси.