hated

— Чт-то?.. Но зачем к вам? — девушка еле подбирает слова, хлопая воспаленными глазами. Манобан всё ещё надеется, что происходящее — её больной сон и она всё ещё сидит в полицейском участке. — Потому что я несу ответственность за тебя и отпускать в таком состоянии куда-либо не собираюсь, — спокойно отвечает он, собирая свои вещи из машины. — Пошли. Мин выходит, оставляя не очухавшуюся от его слов Манобан одну в машине. Но сидит она не долго. Обойдя, он открывает дверцу с её стороны и вопросительно смотрит на тайку. — В чем дело? Лиса мнется и тихо выговаривает: — Я не пойду. Профессор в сердцах закатывает глаза и шумно вздыхает. Как это похоже на него. — Почему не пойдешь? — он снова дразнит её, меняя интонацию голоса. — Что значит «почему»?! Вы мой профессор, а я ваша студентка! — насупилась она. — Это вообще-то неэтично. Что о нас подумают? Он минуту рассматривает её лицо и усмехается, глядя себе куда-то под ноги. — Манобан, я всего-то предложил тебе переночевать у меня, пока не откроется общежитие. У меня в голове не было ни единой мысли, когда я увидел тебя на полу в холодной камере, — профессор говорит медленно, четко и с каждым словом Лиса краснела всё больше. — И сейчас ты продрогшая и уставшая. Ты думаешь мне есть какое-то дело до секса? На последнем слове Лиса не сдерживается и прячет лицо в пальто. — Да поняла-поняла, — бормочет она. — Сразу бы так, — усмехается мужчина, помогая девушке аккуратно выйти. Манобан старается игнорировать его руки, но он все равно держит её за локти и вытаскивает. Лиса честно не понимает почему ей так горячо и почему сердце бьется так сильно. Она просто примет его помощь как должное, отблагодарит поклоном, сделает чертову курсовую и забудет этот случай, как бред сумасшедшего. Лиса же опять поздно понимает, как она выглядит, хоть и вроде как стерла всё недоразумение со своего лица. Мин не предупредил её, что это не просто многоквартирная высотка, но ещё и охраняемая высотка. Именно поэтому охранники косились на неё, а брюнетка за стойкой, которой профессор показал какую-то карту, вовсе открыто смотрела на его руки, что придерживали девушку. Кажется, хуже не куда… — Проходи, — он открывает перед ней дверь картой-ключом и пропускает первой. — Чувствуй себя как дома. Лиса была уверена, что весь мир издевается над ней, а профессор Мин добавляет масла в огонь. Её шаткое состояние нервного спокойствия было готово лопнуть в любой момент. — Спасибо, — шепчет она губами и столбом стоит в светлом коридоре. — Там ванная. Прими душ или набери воду, как хочешь. Только не долго — твое горло всё ещё воспалено, — Мин разувается и надевает черные тапки. — Я принесу тебе одежду. — Спасибо, — ещё один еле живой звук и девушка с поклоном удаляется в уборную, успев снять обувь. Как только черная дверь закрывается и замок щелкает, Лиса припадает лбом к черной холодной плитке ванной комнаты и мычит, сжав волосы пальцами. Помычав так ещё минуту, она начинает слабо биться головой об эту же стену. — Почему, — удар. — это, — ещё удар, — происходит, — опять удар, — со мной! Утробное рычание, в котором девушка могла бы уместить всю свою усталость и возмущение этой ситуацией. Она скатилась по стенке превратив свои волосы в птичье гнездо. — Святое дерьмо, — она шмыгает носом и опять кривится от боли в горле. Надо что-нибудь сделать, думает Лиса, повернув голову. Уже в коридоре Лиса убедилась, что её профессор придерживается минималистического стиля в интерьере своей квартиры. Всё такое белое, черное и немного серое. Скажем так естественные цвета самого профессора. Неужели на зарплату профессора можно так хорошо жить? Впрочем, это не её дело. Манобан наконец встает на ноги, но неожиданный стук в дверь заставляет её подскочить на добрые полметра. — Д-да? — пытаясь успокоить быстро бьющееся сердце, девушка прислоняется к двери. — Я оставлю тебе одежду на тумбе, рядом с дверью, — спокойно говорит профессор Мин и Лиса даже завидует его спокойствию в такой, казалось бы, вопиющей ситуации. Ей кажется, что любой другой бы наплевал на неё и оставил бы в тюрьме дожидаться несчастливой участи. Лиса попыталась придать голосу спокойствие и ответила: — Хорошо. Спасибо. Она сидит, прислонившись лицом к стене, и ждет, когда вода наберется в белоснежную ванную. В голове некстати всплывают картины, где она сидела на холодном полу обезьянника, мысленно готовясь к худшему. Ей надо помыться. Срочно. Смыть все эти ощущения и воспоминания этой ночи хотя бы на короткий срок. Отвлечься она сможет запросто, тому доказательство её профессор за соседней стенкой. Горячая вода, больше схожая с кипятком успокаивает напряженные мышцы и боль в горле понемногу отступает. Она откидывается во всю длину и наконец-то расслабляется, выдыхая свою усталость в клубы белого пара. Лиса увидела здесь только один шампунь, один гель для душа и мыло, которое пахло пряной хвоей. Стоит ли говорить, что зубная щетка тоже стоит одна одинешенька? Теперь у тайки не оставалось сомнений, что Мин холост. Но от этого лучше не становилось, честно говоря. Скажи её кто-нибудь, что она, после гонки братства, окажется в полицейском участке, а потом её оттуда вытащит её же профессор, она бы определенно покрутила пальцем у виска, а в лучшем случае просто смерила бы взглядом скептика. Звучит как полный бред. За стеной послышалась мелодия музыки жанра ритм-энд-блюз. Один из её любимых. Умиротворённая тишиной и изоляцией она не заметила, как задремала. Её разбудил легкий стук в дверь. — Манобан, ты не забыла, что я тебе сказал? Резко сев в воде, Лиса протерла мокрыми руками лицо, прогоняя сонливость. — Да, я уже выхожу, — на ходу придумала девушка, открыв слив. Она уже включила душевую, как поняла, что мочалка тут всего одна, а ей жизненно необходимо оттереть тело от грязи. Брать чужую ей было не то чтобы брезгливо, скорее её пугала мысль, что потом ею воспользуется Мин. — Ну нет, — пробормотала Лиса. — Это слишком. Набрав в руку гель для душа, она принялась ладонями намывать тело. Думая о том, что она никогда не была и надеялась, что никогда не будет в такой ситуации, Лалиса закончила с водными процедурами. Радостная, что наконец-то она более-менее чистая и теплая, тайка натыкается на очередную проблему. Полотенце. Оно всего лишь одно. И оно принадлежало профессору Мину. — Почему всё дерьмо случается со мной? — чуть ли не плача пропищала Манобан, топнув ножкой. Закусив губу, она думала: взять его полотенце или идти мокрой? Она же не может голой выйти в коридор, вдруг он там. Или крикнуть ему… Нет, она стесняется. — Наплевать, — бормочет она. — Просто наплевать! Стараясь не думать, что возможно, этим утром он вытирал свое лицо (и не только) этим полотенцем, Лиса вытирает грудь, живот и спускается ниже. С каждым разом, когда она думает, что ситуации хуже быть не может, случается нечто ещё ужасающее. Обмотав тело и завязав волосы наподобие пучка, она прислушивается — тишина, лишь слабый голос Фрэнка Оушена. Скорее всего он в комнате, так что она без проблем сможет взять предложенную им одежду. Тише мыши открыв дверь, Лиса осматривается и ежится от холода коридора. Одежда и вправду лежала на тумбе. На тумбе, которая находится в пяти метрах от неё. Чёрт! Её придется идти до туда, и не спалить свой зад. Мысленно перекрестившись, девушка на носочках доходит до своей цели и так же на носочках заходит обратно в ванную. На этот раз все обошлось без происшествий. Лиса хмуро разглядывает одежду, что выделил ей профессор — черные шорты и черная футболка. Повинуясь секундному порыву, она прижимает футболку к лицу, вздыхая запах хвои и свежести. Так пахло его пальто. Она вспоминает, как на вечеринке Чонгук дал ей свою одежду. Игнорируя покрасневшие щеки и уши, тайка одевается и сушит волосы полотенцем. Оставалось последняя проблема — её грязная одежда. Если шорты и боди можно закинуть в стиральную машину, то её нижнее белье точно нет. Лалиса вытаскивает белые трусики из шорт и кидает под кран. Намылив и уже потом убедившись, что они чистые, она смывает мыльную пену. Отжав воду, Манобан бегло рассматривает помещение на наличие батареи. Она есть и стоит на самом видном месте. Ещё один провал. Не повесит же она свое нижнее белье на самое видное место? Может мокрыми надеть? Нет, ещё оставит след на самом видном месте. В сушилку кидать тоже не факт. От беглых мыслей и скачущих глаз её прерывает очередной стук в дверь. — Манобан, ты сдохла? Или утонула? Лиса закатывает глаза, и идет к двери, запихнув белье в карман. Одежда, несмотря на то, что её профессор не такой уж и крупный, висит на ней. Слава богу на шортах были завязки, которые она завязала на талии. — Я всё, — она видит, как Мин быстро разглядывает её и кивает в другую сторону. — Я в туалет из-за тебя не мог целый час попасть, — бубнит он. — Иди полежи. Запоздало покраснев, она отходит в сторону, и профессор закрывается в уборной. Не могла ведь она находиться целый час… Или могла? Отмахнувшись от мыслей, от которых у неё уже пухла голова, Лиса проходит дальше. Перед ней предстает двухэтажная студия, выполненная в серо-белых тонах. Простая и совершенно пустая. Квартира многое говорит о человеке. И Мин кажется вложил свою душу сюда, раз по неё сразу можно догадаться о характере её владельца. Ничего лишнего, всё на своих местах. Видно, что дом мужчины. У неё дома всё наоборот. Там чувствуется уют, умиротворение и приятная к сердцу теплота. Её мама всегда покупает разные безделушки, когда они с отцом ездят в другие страны из-за его работы. У них есть стеклянный шкаф, где стоит коллекция маминого сервиза. А здесь нет абсолютно ничего. Всего было так мало, что можно было посчитать по пальцам. Деревянный стол, четыре прилагающихся к нему стула, угловой черный диван, широкий телевизор, кухня с барной стойкой. Единственное что здесь выделялось это длинная книжная полка белого цвета на противоположной стене с немыслимым количеством книг. Он их, наверное, всю жизнь читал или будет читать, думает Лиса, беря одну в руки. Не читая названия, она открывает первую попавшуюся страницу и видит выделенный текст карандашом.

Стоит пошевелиться ее сердцу, и моё ему вторит. Будто две лодки на одном канате. И захочешь разрубить, да подходящего ножа нигде нет.

Лиса вчитывается в слова, думая в самом ли деле Мин читал такую книгу. Закрыв книгу, Лиса читает название. — Мужчины без женщин, — шепчет она себе под нос. — Харуки Мураками, — раздается голос сзади и Лиса поворачивается. Мин, подперев стенку плечом, смотрел на Манобан. В помещение было немного прохладно, поэтому на нем были черные свободные штаны и толстовка синего цвета. — Вы читаете? — удивляется девушка, удивленно посматривая на книжные полки. Он кивает: — Все они прочитаны. Лиса стоит удивленная его словами, пока сам мужчина ленивой походкой идет к кухонному островку. Она замечает, как он то и дело зевает, прикрывая рот ладонью. За сегодняшний, а точнее за вчерашний день Юнги устал как физически, так и эмоционально. В его голове даже была мыслю плюнуть на все это и лечь спать, но не надо быть гением, чтобы понимать, что скорее всего его проблематичная студентка наверняка голодная и ничего не ела, кроме алкоголя. — Садись, — мужчина вновь кивает, но на этот раз на широкий стол. Лиса послушно садится, обхватив ноги. Сейчас, когда тепло после горячей ванны постепенно уходило, она начала мерзнуть и боль в горле дала о себе знать. Мороз прошелся по позвоночнику, и девушка не сдержавшись чихнула. Мин оторвал взгляд от нарезания курицы и сощурил глаза, заметив, как начала дрожать девушка. Лалиса спрятала холодный нос в складках одежды, надеясь, что горло пройдет. Она слышала, как профессор открывает и закрывает кухонные шкафчики, но сидела спиной к нему, поэтому не видела, что он делает. Немного просидев, перед ней на подносе появляется большая керамическая кружка от которой исходил ароматный запах имбиря и лимона. Рядом стоял стакан, наполненный водой и две таблетки. Одна большая, а другая насыщенно-красного цвета. Будто знав, что Лиса спросит его, Мин поспешил объяснится: — Одна от жара, а другая для горла. Видно тебе вообще не стоило купаться, — бормочет он и неожиданно касается лба Лисы. — Так и думал — у тебя температура. Сейчас выпьешь таблетки, а потом постарайся быстро выпить чай и ляжешь под одеяло. Лиса, смущенная его словами, механическими движениями выпила одну таблетку, а другую начала рассасывать. Чай оказался критически горячим, что девушка обожгла себе язык, пытаясь по наставлению профессора быстрее выпить чай. Когда половины уже не было, а голова стала тяжелее, Лиса увидела, как Мин в спешке что-то делал на втором этаже. Отсюда было видно, как он что-то делал со своей кроватью, то поднимая, то наоборот обратно убирая оттуда. — Пойдем. Кажется, она задремала под натиском температуры и усталости. Мин положил руку ей на плечо, несильно растолкав. — Я сейчас встану, — пробормотала Лиса, пытаясь открыть налитые свинцом веки. — Глаза-то открой, — усмехается где-то сбоку, помогая сохранить равновесие. Поняв, что такими темпами они никогда до кровати не дойдут, Юнги подхватывает Лису на руки и несет её к дивану, на котором уже успел расстелить место для неё. Девушка не особо сопротивляясь обмякает в его руках, тяжело дыша. Изнеможённая, она в душе ликовала тихой радостью, когда холодные руки держали её. По телу шла крупная дрожь, но ей было так жарко. — Эй, ты что правда решила сдохнуть? — Мин пытается привести её в чувства, пока сознание Лисы колеблется между реальностью и сном. — Не смей, Манобан. Иначе все решат, что это я постарался. — Я в порядке, — откашливается девушка. — Я вижу. Аккуратно уложив девушку на разложенный диван и укрыв своим одеялом, он осмотрел её, чтобы убедиться, что она полностью укрыта. — Тебе холодно? — он садится напротив девушки и трогает лоб девушки. Такой же горячий. — Немного, — сквозь толстое одеяло бормочет она. — Ноги замерзли и нос. На загвоздках сознания Лиса хотела дать себе затрещину — её бесило её собственное поведение. Она молча приняла таблетки и так же молча легла в постель. Но все эти мысли отошли на второй план после всего пережитого. — Скоро таблетка подействует, — он следит за подрагивающими ресницами девушки. — Отдыхай. Она что-то мычит, не открывая рта и замирает, погружаясь в беспокойный сон. Утром голова была тяжелой, а горло будто горело изнутри. Никогда Лиса не чувствовала себя так плохо. Её первое в жизни похмелье не было таким ужасным, как нынешнее пробуждение. Но кажется был единственное, что радовало её сейчас так это теплая постель и невероятный запах, который шел из кухни. Лалиса открыла глаза, ощущая, как во рту стало мокро и вязко от одного лишь запаха еды и как заурчал её живот. Открыв глаза она тут же их закрыла из-за яркого солнца, слепящего ей глаза. Кое-как привыкнув к свету, она смогла увидеть Мина уже орудующего на кухне. Профессор с сосредоточенны взглядом что-то жарил, иногда отвлекаясь на телефон. Заметив краем глаз движения на диване, он убрал сковородку в раковину. — Как твое самочувствие? — за пару секунд оказавшись перед ней, он сел на корточки рассматривая бледное лицо. Лиса поджала губы, стремительно краснея. Её было так стыдно за всё — за причинённые неудобства, за глупое поведение и что он увидел её не там, где должен бы вовсе. Она попыталась прикрыть лицо волосами, делая вид, что поправляет спутанные волосы, но Юнги одним движением руки убрал её шевелюру назад и тыльной стороной ладони потрогал лоб. Лиса среагировала моментально. — Не трогайте. Девушка отодвинулась, и рука Мина осталась висеть в воздухе. Он смерил её оценивающим взглядом и ничего не сказав, встал. — Мойся и садись есть. Манобан, кивнув, юркнула в уборную, надеясь спрятаться там на долгие годы, лишь бы не сидеть в компании с профессором. Умыв лицо холодной водой, она наконец-то пришла в себя. Холодный пол участка давал о себе знать, когда она пыталась наклонится, чтобы поднять полотенце — спина и плечи болели так, словно она таскала тяжести. Возможно она могла бы принять душ, но вчерашний опыт не позволил ей совершить очередную глупость. Справляя нужду, девушка поняла, что на ней нет нижнего белья. За ночь, в её кармане, они должны были высохнуть, но пощупав карман, а затем и вовсе его вывернув, Лиса поняла, что они пропали. Лиса мысленно чертыхнулась, судорожно выворачивая карманы. На всякий случай даже внутри бюстгальтера проверила, но ничего не было. Они могли выпасть, так ведь? Но куда именно? Словно сама Вселенная издевалась над ней, плюя в лицо и прямым текстом указывая, какая она идиотка, когда Манобан повернулась к батарее и увидела свои белоснежные, но главное сухие трусы на самом видном месте, которые могли придумать дизайнеры этого дома. В один большой шаг оказавшись около стены, она резким движением сорвала их с батареи и уставилась. Честно, не понятно, что она хотела увидеть там. Может отпечатки пальцев Мина, когда он нашел их на полу, когда перетаскивая её на диван? Скорее всего. Дав себе клятву, что будет километрами избегать профессора по философии в не учебное время, Лиса дрожащими руками надела белье и вышла из ванной. Убрав волосы под футболку, чтоб не мешались, она садится за стол. Мин жевал яичницу и уткнулся в телефон, иногда хмурясь. Лиса посмотрела на свою порцию отмечая, что он постарался положит сразу всё. Яичница, бекон, жареные тосты с сыром, апельсиновый сок и кофе. Лалиса припала губами к спасительной кружке, делая глоток. — Не спеши есть, — говорит Мин и дотягивается до кухонной тумбы, где лежала пачка таблеток. — Вот. Он кидает тайке, и она ловит их на лету. Прочитав название, девушка понимает, что это таблетки от жара и головной боли. — Сейчас тебе лучше, но к вечеру температура может подняться. Выпьешь их, — не отрываясь от еды, проговорил он. — Рядом с твоей сумкой я поставил таблетки для рассасывания и сироп от боли в горле. Пей их каждый раз после еды. Лиса, смущенная его проявлением заботы, пусть и в пассивной форме, слабо кивнула, а потом проглотив кофе, проговорила: — Спасибо. Девушка, не зная куда смотреть буравила взглядом тост с сыром. В неловкой тишине они позавтракали и под внимательным взглядом Мина, она выпила таблетки. В машине он также был безмолвен. Взглянул на Манобан один раз, чтобы убедиться, что она пристегнута. Лиса с напряженными плечами всматривалась в улицы Сеула, подмечая насколько он живой, словно настоящий механизм. Слова застряли где-то в груди, но, когда на горизонте показался кампус, она выпрямилась. — Профессор, — выдохнула девушка, пока Мин встал на красный. — Я хотела поблагодарить Вас, за то, что спасли меня. — говорить было сложно и вообще смущающе, но Лиса продолжала. — Мне жаль, что я потревожила Ваше спокойствие и если моё поведение было чересчур, то прошу простить. Лицо Мина оставалось таким же плоским, точно бревно, но услышав, как он весело хмыкнул, Манобан неверующе посмотрела на него. Уголок рта был издевательски вздернут. — Я сказала что-то смешное? — насупилась она. — Надо было вложить ещё больше официоза в свой голос, Манобан, — качает он головой. — Не строй иллюзий, что я сделал это по велению доброго сердечка. От тебя зависит моя курсовая, а если ты вылетела бы отсюда, то кто бы её написал? Лиса рвано выдохнула, почувствовав колкую обиду где-то в закоулках мыслей. Такие слова не были неожиданностью для неё, он говорил и вещи обиднее. Но для девушки его ответ стал, как толчок в спину. Лиса догадывалась, что профессор не особо и терпит её, но, чтобы настолько. — Ты хорошо угодишь мне, когда напишешь курсовую, — между тем добавил он, игнорируя недовольный взгляд. — Надеюсь не забыла про это? — Забудешь такое. — Я рад, Манобан, — он выруливает на парковку университета, где одиноко стояла красная машина. — Закрыли тему. Блондинке уже было тягостно сидеть в обществе Мина, поэтому она начала суетливо собираться. — Спасибо и извините за предоставленные неудобства, — она быстро кланяется и спешит выйти. — Не так стремительно, — останавливает её Юнги. Лиса в недоумении поворачивается к нему, вглядываясь в бледное лицо. — Не забывай пить таблетки, если не хочешь слечь с ангиной. Лиса молча кивает, про себя удивляясь его заботе… Это ведь забота? Сначала слова, что он вытащил её только из-за курсовой, а теперь полная противоположность этим же словам. Хотя, если она будет болеть. То никакой курсовой ему не видать. Ну конечно. Расстроенная еще больше, она сжимает губы и кивает. — Иди. В последний раз кланяется и выходит из машины, пропахшей вчерашним эспрессо и пряной хвоей. Этот запах надолго въестся в голову и разум девушки, раз за разом будет напоминать, где и у кого она провела эту ночь. У всех мужчин такая напасть что ли? Строить из себя рыцаря или кого там сейчас из себя строят, а потом показывать, какое ты на самом деле мудло. Эта его забота, когда он нес её на руках, а потом заставил выпить все таблетки и сейчас предупредил, чтобы она не забывала. Но секунду. Ему ведь это только на пользу. В любом случае, если Манобан сляжет с ангиной в сентябре, то Мину придется подсуетится, чтобы найти ей замену. К типу мудил, которые проявляют свою сущность пассивно с точностью можно отнести Мина, который не упустит возможность поиздеваться или сказать колкость перед всей группой. А мудилы, которые даже не скрывают свой характер и делают всё, чтобы другим было плохо это определенно Чон. Лиса удивилась самой себе — при любых обстоятельствах она вспоминает его. Раздосадованная внезапным грустным мыслям, тайка не замечает, как за ней внимательно следят из другой машины. — Что там увидела? — парень пытается привлечь внимание девушки, что уже минуту следила за длинноногой блондинкой. — Одну интересную птичку, — Рейчел ухмыльнулась уголками губ, радуясь, что её телефон всегда на готове. Фотографии, которые она успела запечатлеть вызовут бурные обсуждения. И причем для всех.