Rarest and Most Radiant

«Тихое утро в «Зигат и Ко»», - думал Зибун и улыбался. Все были заняты в последний день Заггари, готовясь к сегодняшнему празднику и параду. Все подарки куплены, все клиенты удовлетворены. Остался только один прием, поздним утром, после чего они закроются пораньше. Хорошие прибыли приходят в кампанию каждый год: его мать будет довольна. Все торопились со счастливыми лицами, начиная свой день. Зибунсделал первый глоток зиджиги, счастливо вздыхая. В это время странный человек прошел через главную дверь. Вопреки сделанному со вкусом тусклому интерьеру, он выглядел словно сбившийся со своего пути луч солнца, закутанный в большое пальто из белого манджилского меха и золотой парчи; его волосы покрывали голову, словно сверкающий огонь. Он ни на кого не смотрел и направлялся прямо в офис Зибуна. Чисебо попытался храбро окликнуть, но его слова: «Сэр, сэр, у вас назначено?» - словно отразились от спины незнакомца, так и не достигнув его слуха. Все остальные стояли как вкопанные, пялились на него, онемев. Как первоклассные ювелиры Нинсала, они привыкли к странным клиентам, высокомерным клиентам: членам королевской семьи из обширных секторов, магнатам всех видов, клиентам, которые хвастались общим доходом с шести планет и собственными черными дырами, существ, богатых и могущественных все всякого сравнения, но что-то в этом мужчине вызывало благоговейную тишину и дистанцию. Пот стекал по спине Зибуна. Я не должен... Мама будет очень... Зибун встал, когда мужчина открыл дверь и зашел внутрь: золотой свет заиграл на окнах и бросал искры на пол. - Я ищу женщину, известную как ИндуаннаЗигат, - сказал мужчина, его голос походил на расплавленное золото, так подходящий всему остальному образу. - Я желаю... - молвил он и чуть усмехнулся, - сделать покупку. Мне нужен подарок. - Индуанна - моя мать - сейчас не находится на данной планете. Я –ЗибуннаЗигат, и вместо нее буду счастлив содействовать вам в ваших нуждах, - сказал он, и его голос был силен и тверд, как будто он обращался к самому обычному клиенту, а не к мужчине, что излучал лучи солнца вокруг и имел темно-красные глаза и ауру затаившейся змеи. Атаболта? У них такие же глаза, но у них также есть заостренные уши и рога, и одеваются они скромнее. Может, он - Луджа, но я довольно уверен, что у них шесть рук. Кем бы он ни был... Я знаю, что я никогда, никогда не видел или слышал о ком-нибудь вроде него в моей жизни. Он... очень, очень красивый. Мужчина пренебрежительно махнул рукой и сел, не спрашивая, в кресло напротив стола Зибуна. - Мне все равно, какой простолюдин будет мне прислуживать. Я спрашивал насчет Индуанны просто потому, что она правит здесь и известна за свои знания и мастерство, связанные с драгоценными камнями. Мне нужен подарок своей черни, и он должен быть превосходен. Она показывает недопустимые приступы меланхолии в последнее время. Я не знаю почему, одно мое присутствие должно быть достаточным, чтобы наполнить любое сердце радостью, особенно сердце того, кто уважаема и привилегированна, как она. И ничего, что я дал ей под этим никудышным предлогом для торжества, не пробудило в ней даже малейшего отблеска удовольствия. Благодарит, как полагается, да. Наслаждается - нет, - он нахмурился и начал постукивать длинным стройным пальцем, украшенным золотым кольцом со странной, большой выемкой, по подлокотнику кресла. - Хорошо. Прошло только шесть месяцев, а она все еще упряма. Должно быть что-нибудь, что соблазнит ее к удовольствию, и чтобы это ни было, я выясню это. Видимо, какая-то ошибка в программе перевода: Зибун, должно быть, не так услышал его. - Вы... Вы сказали «чернь», сэр?.. - Она настаивает на простом образе жизни, простых одеждах, простой внешности, - мужчина продолжает, будто бы Зибун ничего не говорил. - Все, разумеется, высшего качества, но просто. Она имеет все и все равно цепляется за скучную оболочку серой мыши вместо того, чтобы сиять, как и подобает ее статусу. Она - мой мастер и должна выглядеть соответствующе, жить соответствующе. Но нет. Она позволяет своим кедровым волосам - длинным, густым, мягким волосам, что должны быть украшены оливковым маслом и прекрасными драгоценными камнями - просто лежать на ее тонких маленьких плечах - также лишенных драгоценностей и шелка - и носит самые тоскливые одеяния во всей вселенной. А когда я справедливо жалуюсь ей, она говорит, что эти роскошные одежды и дорогие камни «просто не ее»! Лицо мужчины вспыхнуло, его глаза сияли словно рубины. Его слова падали на Зибуна, словно лавина, лишая шанса ответить. - Ты когда-нибудь слышал подобное? Мастер самого первого и абсолютного короля утверждает, что она словно хочет быть больше неуклюжим крапивником, чем орлом. Вместо великолепной охотничьей птицы она предпочитает быть глупым серым пуховым шариком. Это возмутительно. Я не вынесу этого. Я опустил себя до путешествия сюда, потому что я слышал, что вы одни обладаете самыми лучшими и дорогими драгоценными камнями в этом секторе галактики. Поэтому ты должен предоставить мне самый редкий и сияющий, чтобы я смог заполнить маленькое пустое сердце моей черни. Много чего хотел спросить Зибун - что за гуси и орлы, если этот мужчина - король, как может кто-то быть его мастером, и почему, во имя всех богов, он называет ее чернью, если она дорога ему, - но он ничего сказал. Он просто молчаливо принес каталоги, и его странный клиент начал пролистывать их, воротя нос от некоторых лучших камней, как будто те были щебнем и пылью. - Нет. Нет. У меня есть куда лучше в моей сокровищнице. Если я хотел обыкновенные изумруды и алмазы, я бы остался на Обратной Стороне Луны. Хм-м, этот был бы лучше, если был намного больше. Это подходят лишь для свиней. Я возьму эти, но только для себя: у них вполне хороший оттенок золота. Шесть толстых книжечек были пролистаны и отброшены за десять минут. Несмотря на то, что он только что заказал редкие камни на маленькое состояние, у него был мрачный вид. - Ничто из этого не подходит. Ты уверен, что у тебя нет ничего больше доступно? - Сэр, драгоценности в этих каталогах - все, чем мы располагаем, это лучшее в Куалилондионском секторе... - Они не самые лучшие, иначе я бы нашел свой подарок среди них, - мужчина подался вперед, пока не осталось каких-то несколько жалких дюймов меж ним и носом Зибуна, его глаза сверкали, словно солнечный свет на темно-красном вине. Его улыбка была похожа на острый металл, а пах он золотом, специями и вином. - Ты уверен, что ничего больше не можешь предложить? - мужчина мягко подталкивал. - Что-то весьма эксклюзивное? Что-то, что справедливо может быть описано как то, что подходит королеве? Возможно, ты услышал ранее, когда я говорил, что желаю то, что самое редкое и сияющее. Сердце Зибуна дико застучало в ответ. Он же не имеет в виду... - Сердце моего мастера мягкое, - незнакомец продолжил в том же тихом тоне. - Доброе и чувствительное. Это ее самая большая слабость, но кто-то должен противопоставляться мне - или, точнее, дополнять меня, я полагаю. Если легенды не врут, она будет искать свободы для них. Это принесет ей счастье. И, несомненно, королева и ее люди будут намного счастливее, находясь около тепла моей черни, чем отброшенные в холодную тьму сокровищницы. Он не может говорить это всерьез. Не может быть, что он мог себе позволить это. Верно? Я имею в виду, он выглядит очень богатым и утверждает, что он король, но мы знаем каждого правителя отсюда до Пашмаллавата, и он не среди них. Может ли он быть еще одним любопытным искателем, пытающимся выдать себя за кого-то великого, чтобы увидеть Звезду - или вором. Это будет не в первый раз. Может, он прячет вибро или валкри под этим большим пальто, и он приложит его к моему горлу, и тогда... Боги, я хочу, чтобы Мама была здесь. Зибун облизал свои сухие губы и овладел собой. - Сэр, - сказал он и был по-детски доволен тем, как у него был небрежен и спокоен голос, - если вы случайно говорите о Звезде Нъоск... Ну, это правда, что мы, Сигати Ко, были удостоены чести обладать этим исключительным артефактом последнего века. Однако вы должны понимать, что Звезда считается, эм, недоступной. - О? - ответил клиент. Эта нервирующая улыбка вернулась на его лицо. - Это не то, что мне говорили. Зибун заколебался из-за этой улыбки. - А. Ну. Когда я сказал «недоступна», я просто имел в виду, что цена, которую мы запрашиваем за нее, так высока, что никто не может себе позволить это. - Я, - сказал мужчина, - могу позволить. - Вы не можете... - выпалил Зибун, все его хладнокровие покинуло его. - Сэр, планеты не смогут позволить себе этого, даже если они отдадут весь их общий доход за пятьдесят лет! Мужчина наградил его взглядом, полным презрения, и положил свою кредитную карточку на стол кончиком блестящего пальца. - О? Ты сомневаешься в слове короля? Посмотри сам, чернь, и будь поражен. Когда пришли отчеты, Зибун уставился на них в тишине на несколько минут. Он говорит правду, он полностью говорит правду, у него достаточно средств, чтобы купить Звезду пять раз, о боги, о боги, что он такое? И что, ко всем чертям, скажет мать, когда она узнает, что я продал Звезду? С другой стороны, с деньгами от этой продажи мы, возможно, может закрыть магазин прямо сейчас, устремиться на увеселительные пляжи Локаннии и жить там до конца своих дней... Образы фруктовых напитков, бьющими через край вином фонтанами и скудно одетых купальщиц внезапно начали кружиться в голове Зибуна. Однажды мы можем жить, как короли, а не служить им. - Шок на твоем лице послужил достаточной оплатой твоей наглости, так что, думаю, я прощу тебя, - мужчина - Гильгамеш Лугаль - сказал скучным тоном. Его странная улыбка появилась еще раз на губах и исчезла. - Ты очень молод, плебей, и эта растерянная невинность напоминает мне, хотя очень слабо, мою чернь... но все же ты должен знать сейчас, что есть вещи за пределами того, что ты можешь видеть своими слабыми смертными глазами, - он встал. - Довольно. Оформи покупку и проведи меня к Звезде. Сэр, вы - самое страшное существо, которое я когда-либо видел, но одно удовольствие иметь дело с вами. Как только средства были переведены, Зибун позвал охрану. Молча он провел мистера Лугаля вниз сквозь подвалы к самому нижнему уровню: тому самому, с пятью толстыми дверьми из закаленной седеи, самого сильного металла в галактике, тому, который не открывался десятилетиями. Они стояли рядом в темноте, когда Зибун положил Звезду на стройные ладони мужчины, и даже он замолчал, когда свет древней планеты заполнил подвал мерцающим светом радуги. 000000 Когда Гильгамеш вернулся в их апартаменты, его чернь сидела на диване в приемной комнате, голова склонилась над книгой. Она так зачиталась, что даже не заметила его прибытия. Что за наглость. Неужели я стал для нее кем-то настолько обыденным, что она даже не заметила моего присутствия? Если это был кто-то другой, я бы разорвал его на две части... но такие черни, как она, не растут под деревьями. Сегодня она носила простое серое платье из хорошего материала, но простого покроя; ее волосы падали на плечи двумя густыми волнами, неухоженные, неукрашенные. Он нахмурился и еще раз представил ее со сложными косами и золотыми украшениями, подходящими женщине; с платьем из винного оттенка шелка, что мягко ложится на ее бледную кожу; с драгоценностями, что провозглашают ее, как единственное существо, достойное находится рядом с ним. Он вздыхает. Подходяще одетая, она стала бы идеалом Мастера, единственного и неповторимого Мастера, которого он признает до конца времен. Если бы только она позволила своей внешности соответствовать своей внутренней сущности, сами звезды будут плакать над ее красотой. Хакуно внезапно подняла глаза и улыбнулась, заставляя потерять нить его мыслей. - Хм, и где же ты был все это время с такими волосами? Пытался запугать кого-то? - Я занимался тем, что не пристало королю, для твоего удовольствия, - сказал он и прошел рукой по голове, чтобы его прическа стала более мягкой, повседневной. - Будь благодарна. У меня есть кое-что для тебя. Она приподняла кончики губ, совсем чуть-чуть, и он нервно взглянул на нее. Неблагодарная девка. Разве я тебя не осыпал снова и снова великолепными, дорогими вещами? Даже если ты раньше ужасно относилась к ним, это нечто совершенно другое! - Другой подарок? Если да, то, пожалуйста, скажи мне, что ты наконец-то избавился от того ужасного пальто. - Твое совершенное отсутствие вкуса весьма прискорбно, но я сейчас в хорошем настроении, так что прощу оскорбление сейчас, - сказал он и подошел к переключателю света. - Смотри. Он нажал на кнопку, и Мастер с комнатой исчезли перед ним. - Хорошо-о-о-о, - сказала Хакуно спустя минуту. - Твой подарок - это тьма? Нечто скрывающееся во тьме? Гил, если ты пытаешься напугать меня, это не сработает. Я все еще вижу тебя, ты знаешь: ты мерцаешь. - Это не темнота, идиотка из идиоток, но нечто, для чего тьма - лучшая сцена, - он сел рядом с ней и взял ее руку своей, положив их ладони на коробочку. - Открой медленно. - Теперь я действительно заинтересована, - проворчала она, но сделала, как было сказано. Лента и чары удачи упали на его колено; бумага разворачивалась. Ее маленькие пальчики щупали защелку: он улыбался и ждал. Клик, и внезапно на их телах заиграли бриллиантовые лучи света. - Гильгамеш, - отчетливо сказала она нетвердым голосом, пока поворачивала кулон в руках, - ты не посмел. - Лицо его черни украшено светом камня, похожее на причудливые картины из средневекового требника; в ее янтарных глазах плавала радуга. - Разумеется, посмел. - Это... - Да. Ты, кажется, была увлечена историей, так что я подумал, что потворствую твоим вкусам. - Ты принес мне планету? Звезду Нъоск? Гил, - прошептала она, - там же люди! - Так говорят легенды, - он не был так доволен на протяжении месяцев: шокированное лицо Хакуно было идеально и являлось лучшим подарком, который он когда-либо просил. - Гил... Я... Я не знаю, что сказать. Спасибо. Я не могу поверить в это, хотя почему я все еще потрясаюсь твоими действиями? Хех, - она держала кулон аккуратно, будто бы яйцо. - Оно тяжелое для своего размера. Но думаю, это логично, верно? «В старые времена, во времена Великих, родилась королева, покрытая славой, сияющая, словно десять солнц. Ее звали «Нанандрия», «Вечно Живая», и она правила людьми милостиво и мудро, отгоняя все зло и грехи светом ее величества. Все были счастливы. До того дня, когда могущественное зло из-за звезд обрушилось на Нъоск...» Он перехватил нить истории: - Даже королева, несмотря на всю свою силу и славу, не смогла победить зло. И не могла она допустить смерти ее любимых людей, ее планеты, и она в своей нужде обратилась к древней и могущественной магии... - Так Королева Нанандрия наложила заклинания, соединила связи и превратила планету в драгоценный камень, запечатанный в кристалл, навсегда за пределами досягаемости зла. Однако однажды наложенные заклинания не могут повернуться вспять. Сейчас Нъоск и вся его слава плывут по космосу, колыбель спящей королевы и ее людей, нетронутая драгоценность, свет во тьме, вечный мир, - закончила Хакуно и замолчала. - Знаешь, Гил... драгоценность была найдена, дрейфующая прямо около того места, где по легендам была Нъоск. И пространство вокруг было пустым. Не как черная дыра. Просто пустое, будто бы все звезды исчезли. Король пожал плечами. - Может, легенды правдивы, но я знаю, как легенды могут быть искажены со временем. Может, там есть спящая королева; может, нет. Но кто знает? - он взял кулон из ее дрожащих пальцев и застегнул вокруг тонкой шеи его черни. Ее кожа нежна и тепла, линии ее горла чисты и сильны. Сокровище из сокровищ, охотящаяся птица, хищная птица, его единственный и неповторимый Мастер до конца времен. Он тронул кулон в месте напротив ее сердца, и испуганная и серьезная Хакуно взглянула в его глаза. - Если ты продолжишь становиться сильней и учиться, может, настанет день, моя чернь, когда твои силы станут достаточно велики, чтобы разрушить заклинание и освободить Нъоск. Может, тогда ты наконец-то поймешь, что ты - орел, а не простой крапивник, поскольку, видимо, тебе недостаточно того доказательства, что ты стоишь рядом со мной. Хакуно пару раз моргнула. - Орлы и крапивники? О чем ты говоришь? И как третьесортный маг вроде меня может уничтожить заклинание Нъоска... хотя... хм, - Хакуно остановилась, прикусывая губу, затем посмотрела на него, ее выражение лица было серьезным. - Я хочу сказать «Это совершенно невозможно!», но здесь я живу с легендой. Мы убили бога. Я - виртуальный призрак, который по всем правилам никогда не должен был пробуждаться, как человек, - она сухо рассмеялась и положила нежную руку на кулон: свет сиял сквозь ее кожу и окрашивал ее во все цвета радуги. - Освободить Нъоск? Почему бы и нет! Какого черта я скажу: «Это совершенно невозможно!». Она наконец-то начала понимать, - подумал он и улыбнулся ей: его редчайшая улыбка, полная удовольствия и веселья. - Тогда пойдем, моя чернь, - сказал он и взял ее за руку, поднимая с дивана. - Пойдем на праздник и покажем всем простолюдинам этой планеты, как Король и его Мастер веселятся! - Стой! Я хочу переодеться во что-нибудь более праздничное, если мы пойдем наружу. Серый хорош для дома, но не для вечеринки. Эм, как ты думаешь, я могу позаимствовать те заколки для волос из сокровищницы? Которые все в рубинах? Если у меня теперь Звезда, думаю, я должна одеваться соответственно, правильно? Хакуно исчезла в направлении своих комнат после того, как взяла свои подарки из его сокровищницы: заколки для волос в ладони, браслеты на руках. Три золотые цепочки, которые однажды украшали шею богини, обвили ее белое горло, обрамляя Звезду. Наблюдая за ее перевоплощением, Гильгамеш смеялся и качал головой. Это не что иное, как чудо, но разве это не она нечто иное, как чудо, его чернь, его Мастер, его ярчайшая драгоценность? - Если я знал, что Звезда вызовет такое быстрое улучшение, - сказал он ей, - Я бы принес ее тебе месяцы назад!