Цвет одиночества

      Драко всегда было наплевать, кто будет его соулмейтом. Пока все вокруг прикасались друг к другу, в надежде увидеть мир таким, какой он есть, посмотреть на яркие краски, наследник рода Малфоев ограждал себя от ненужных прикосновений. С самого детства он считал, что все это — лишь формальность. Каждый человек сам распоряжается, с кем ему быть.       Перед его глазами был пример родителей. Они не были предназначены друг для друга, их брак состоял не на основе судьбы, а на скреплении двух древнейших родов воедино. Это было выгодно. И никакие соулмейты не могли этому противостоять.       И Драко прекрасно понимал, что его будущее уже решено за него. Так что жить будет проще, если он не будет знать, кто ему предназначен. Да и что плохого в черно-белом мире? Он не нуждается ни в чьей любви.       Именно поэтому Драко Малфой всегда носил на руках перчатки. Чтобы избежать лишних прикосновений.             Но в один момент все изменилось. По началу он даже и не понял, что именно произошло. Еще пару секунд назад он насмехался над Поттером и его компанией, и вот уже грязнокровка бьет его по лицу. Он зажмурился и почувствовал резкую боль в щеке. Но когда он открыл глаза, увидел, как на него таращилась Гермиона. Она открывала и закрывала рот, ничего не произнося, словно рыба на суше, а потом взвизгнула и убежала прочь в сторону замка. После этого Драко, казалось, не замечал ничего. Блондин моментально забыл про боль, не чувствовал, как его тормошат за рукав друзья. В его голове стоял лишь один образ, который он никогда не забудет. Ее глаза.       Цвета молочного шоколада.       С того самого дня все пошло наперекосяк. Дни сменялись днями, недели — неделями, но лишь одна мысль крутилась в голове у Драко Малфоя.       «Почему, черт возьми, она?»       Такое стечение обстоятельств сильно поразило его. Вся его уверенность, что это ничего не значит, исчезла, будто ее и не было никогда. Он чувствовал себя растерянным, опустошённым, злым. Драко хотел повернуть время вспять и при той встрече с ней просто уйти. Чтобы она никогда не прикасалась к нему. Чтобы он никогда не ловил себя на мысли, что ей безумно идет красный цвет.       Малфой избегал встречи с ней любыми способами. И ему казалось, что Гермиона делала то же самое. В Большом зале, на общих уроках они упорно старались не встречаться взглядами. А если кто-то из них ловил на себе взгляд другого, то оба отворачивались, словно видели что-то страшное.       Все начало меняться на четвёртом курсе, после Святочного бала. Драко ушел из Большого зала рано и уже направлялся в гостиную Слизерина, когда услышал в одном из коридоров девичий плач. С одной стороны, Малфой хотел просто продолжить свой путь, но с другой — его любопытство умоляло пойти и посмотреть, кто там. Драко огляделся по сторонам и направился на звук. Там, на лестнице, он увидел ее, сидящую в красивом бальном платье голубого цвета в неудобной позе, державшую в одной руке туфли, а другой вытиравшую текущие по ее щеке слезы. Он молча смотрел на нее, стоя в тени статуи, боясь пошевелиться.       Множество вопросов промелькнуло в его голове. Подойти к ней и успокоить? Они не настолько близки. Бросить ее здесь одну? Но ей же плохо. Пока Драко размышлял о том, что ему стоит сделать, Гермиона почувствовала, что она не одна. — Кто здесь? — дрожащим голосом спросила брюнетка, вытирая глаза от слез.       Драко вздохнул и вышел из тени, боясь приблизиться к ней. — Что ты здесь делаешь? — с непритворным удивлением проговорила девушка, глядя на блондина. — Я просто услышал плач, — честно ответил Драко, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не ей в глаза.  — Зря ты пришёл. Тут не на что смотреть! — резко сказала Гермиона, вскакивая с холодного пола. — И я уже ухожу.       Девушка прошла мимо блондина, шлепая босыми ступнями, удаляясь в другую сторону. Драко посмотрел на ее ноги и неосознанно вздрогнул. Парень достал из кармана мантии волшебную палочку, взмахнул ею, прошептав заклинание, и в этот же миг ноги Гермионы обволокло ярко-оранжевым светом. Брюнетка остановилась и сначала удивленно уставилась на свои ноги, а потом развернулась и посмотрела на парня. — Тепло, — проговорила Грейнджер, отчего блондин усмехнулся. — Что это за заклинание? — Это заклинание обогрева. Я нашел его в одной из книг. Оно показалось мне полезным. — Но зачем ты… — В замке холодно. Если не хочешь заболеть и получить выговор от Макгонагалл, то тебе не стоит расхаживать босиком, Грейнджер.       Девушка слегка склонила голову в знак благодарности и скрылась в темноте коридора. Драко вздохнул.       «Что я только что сделал?»       На шестом курсе получилось так, что они начали патрулировать коридоры школы в одно и то же время. Сначала они просто кивали в знак приветствия, стараясь молчать весь путь. Потом они начали здороваться. Через некоторое время у них появились общие темы для разговора.       Драко признался сам себе, что общество Грейнджер ему приятно. Он спешил на дежурство, как на долгожданную встречу, несмотря на то, что виделись на дежурствах они два раза в неделю. В какой-то момент Малфой попросил Гермиону подтянуть его по зельеварению, на что та, к удивлению блондина, охотно согласилась. Они начали проводить совместные вечера в библиотеке над домашними заданиями или просто читая интересные книги.       В какой-то момент Драко набрался смелости пригласить ее на прогулку к озеру. Это был один из лучших дней в его жизни. Часть его понимала, что это неправильно, что он не должен находиться с ней, что его статус не позволяет ему с ней общаться и тем более проводить вместе время, но другая часть заставляла его бежать следом за Гермионой по берегу темного озера, улыбаясь самой счастливой искренней улыбкой.       Но после рождественских каникул все изменилось. На предплечье Драко стала красоваться ненавистная ему Черная метка. Он знал, что не должен делать всего, что его заставляют, но он не мог противоречить. На кону стояла жизнь его семьи. Гермиона заметила перемены в настроении юноши и старалась всячески поддерживать его.       К концу учебного года Драко признался ей во всем. Показал свою руку. Сказал ей держаться от него подальше. Он считал себя монстром. Драко помнил, как в ее глазах стояли слезы, как он хотел подойти и обнять ее, но вместо этого молча смотрел на девушку и видел, как умирает всякая надежда. Она развернулась и убежала, даже не обернувшись. Драко понимал, что он решил свою судьбу, что они никогда не будут вместе. Да и никогда не могли бы быть.       Ночью он смотрел пустым взглядом в окно своей спальни, думая о том, что совершил самый глупый поступок из всех возможных.       А потом она исчезла. Ничего никому не сказав.       Поначалу Драко не находил себе места. Его огромный особняк, который был убежищем не только для Темного Лорда, но и для пожирателей, был ему омерзителен. Заголовки пестрили новостями о том, что Она вместе с Поттером и Уизли скрывается. Он был в неведении. Не знал, где Гермиона и что с ней. Но лишь одна вещь позволяла ему надеяться, что она в безопасности. Мир для него все еще был цветным. А это значит, что она жива.       Первое время Драко не спал. Он боялся, что если закроет глаза, а потом снова откроет, он больше не увидит краски. Боялся, что все снова станет черно-белым. Но потом усталость взяла над ним верх. Когда парень проснулся, то не хотел открывать глаза. Но когда он это все-таки сделал, мир все еще был цветным. Гермиона сильная. Она справится. И это вселяло в него надежду. Он верил.       А затем была битва за Хогвартс. Вокруг мелькали вспышки. Люди падали замертво. То и дело гремели взрывы. Его родители хотели сбежать, пытались уговорить Драко бежать вместе с ними, и возможно, он решился бы на этот шаг, но увидел в толпе ее. Малфой стремглав бросился ко входу в замок и повернул в тот коридор, куда, как ему показалось, убежала она. Он не ошибся. Прижатая к стене, стояла Гермиона, направив палочку на одного из пожирателей, который быстро приближался к ней, с легкостью отбивая ее заклятья. Драко сделал еще один шаг вперед и парализовал пожирателя. Он подошел к Грейнджер, которая уставилась на него, словно тот был призраком. — Драко, я… — начала говорить брюнетка, но Малфой не дал ей договорить.       Он накрыл ее губы своими в обжигающем поцелуе, который был для него словно глотком воздуха, словно каплей воды в пустыне. Он нуждался в этом слишком долго. Слишком много вечеров он провел в надежде, что когда-нибудь сможет это сделать. Блондин почувствовал, как она обняла парня за шею и это отозвалось фейерверком в его груди. Но Драко нехотя разорвал поцелуй и спросил: — Нужна помощь? — Нам нужно время. Только время, — лицо Гермионы тут же стало серьезным. — Понял. Постараюсь задержать их настолько, насколько смогу, — Драко собирался уходить, но девушка остановила его, схватив за рукав. — Но как? Они думают, что ты на их стороне. Тебя будут атаковать. Тебя убьют… — С этим я как-нибудь разберусь, — парень ухмыльнулся и бросился в сторону штурмующих.       Его вела в бой только одна мысль, которая окрыляла.       «Она не отстранилась».       После боя состоялся суд. И, конечно, на нем присутствовали герои магической войны. Уставшие, измученные. Он смотрел на ее лицо, покрытое синяками и ссадинами, и думал о том, как бы поскорее выйти из этого душного зала суда и покрыть поцелуями все ее раны. Он не слушал, что говорит судья, что обсуждает комитет. Его взгляд был прикован к ней. И отвлёк его только стук молоточка и громкий голос: «Отныне с Драко Люциуса Малфоя снимаются все обвинения. Решение окончательное»       Он видел ее улыбку и понял, что улыбается сам. Они смогли. Они победили.       И как же Драко был счастлив, когда Гермиона согласилась жить вместе с ним. Они купили уютную квартиру недалеко от Косого переулка, где никто и ничто не могло их потревожить. Теперь каждое утро они просыпались и каждый вечер ложились спать вместе. На работе они почти не виделись — находились на разных уровнях министерства, ведь Драко был мракоборцем, а Гермиона работала в отделе регулирования магических популяций. Но зато он был рад, когда они вместе возвращались домой и проводили долгие вечера, наслаждаясь обществом друг друга.       Конечно, Гермионе не нравилось, кем пошел работать Малфой. Она считала это дело очень опасным, так как на свободе было еще много не пойманных Пожирателей Смерти, а так как Драко когда-то стал, по их мнению, предателем, это ставило его жизнь под большую угрозу. Но блондин лишь улыбался и целовал девушку в макушку. «Пока ты рядом, со мной ничего не случится» — отвечал он ей, и она, скрепя сердце, улыбалась его словам.       Но самым счастливым моментом был для Драко тот, когда Гермиона, со слезами на глазах, согласилась стать его женой. Он очень волновался по этому поводу. Долго выбирал кольцо. Но все-таки в один момент он собрался с силами и сделал это. По началу, блондин даже растерялся, когда девушка зарыдала, так ничего и не ответив. Но когда она улыбнулась и начала долго и быстро кивать, он понял, что это были слезы радости и сам был готов расплакаться.       Драко был на седьмом небе от счастья.       В этот день Гермиона осталась дома. Ей должны были привезти свадебное платье из салона. Она взяла отгул, поэтому Драко пришлось трангрессировать в министерство одному. Он поцеловал свою невесту на прощание. — Надеюсь, платье будет смотреться на тебе превосходно. — Ты все равно его не увидишь. — В каком это смысле? — удивился Драко, отчего девушка засмеялась. — Потому что жених не должен видеть невесту в платье до свадьбы, — она улыбнулась и чмокнула парня в нос. — Будь осторожна.       Драко улыбнулся ей в ответ, отошел в центр комнаты, чтобы трансгрессировать. Он посмотрел на свою любимую.       В последний раз.       Весь день Драко разбирался с бумажными делами, но внутри чувствовал что-то неладное. Словно сотня кошек скребли на душе, хотя на самом деле ничего плохого не случилось. — Это просто волнение перед свадьбой, — успокоил себя Драко и вздохнул. — Ну, как продвигается подготовка? — в кабинет к Малфою зашел улыбающийся Поттер и пожал тому руку. — И тебе привет. Неплохо. Но, кажется, Гермиона сильно волнуется. — Неудивительно. Женщины все такие, — следом за Гарри в кабинет зашел Рон и тоже пожал Драко руку. — Они немного чокнутые на этом всем.       Парни засмеялись. Но тут Драко прошибла головная боль, он зажмурил глаза и обхватил голову, впиваясь пальцами в кожу. Все прекратилось также неожиданно, как и началось. Когда он открыл глаза, Малфой не мог поверить, что все это происходит на самом деле. — Эй, Малфой, что с тобой? — Гарри держал того за плечо. — Гермиона… — прошептал он и сорвался со своего места.       В коридоре парни услышали хлопок, оповещающий о том, что блондин трансгрессировал. Когда Драко оказался посреди гостиной своей квартиры, он огляделся. Все было также, как и раньше, вот только все потеряло свой цвет. — Гермиона? — громко крикнул Малфой, забегая на кухню. — Гермиона?!       «Нет, нет, нет. Пусть это будет ошибка»       Парень добежал до спальни и остановился на пороге. На какое-то время он перестал дышать и просто смотрел на комнату.       На кровати лежал приоткрытый чехол, из которого выглядывало свадебное платье. На комоде лежала палочка Гермионы.       А сама брюнетка лежала бездыханная в двух шагах от него. Она не успела защититься. Она по глупости оставила свою палочку. Она была так увлечена, что совсем забыла о защите. А он…       Он опоздал.       Гарри и Рон трансгрессировали в квартиру Малфоя сразу следом за ним. Они нашли Драко, который стоял на коленях перед мертвой девушкой и кричал. Кричал так, что стены содрогались. Это был крик боли и отчаяния. Парни хотели бы заткнуть уши, чтобы больше никогда не слышать этот вопль. Они понимали: каждая частичка души мужчины умерла прямо сейчас вместе с их подругой. ***       Драко всегда было наплевать, кто будет его соулмейтом. Пока все вокруг прикасались друг к другу, в надежде увидеть мир таким, какой он есть, посмотреть на яркие краски, наследник рода Малфоев ограждал себя от ненужных прикосновений. С самого детства он считал, что все это — лишь формальность. Каждый человек сам распоряжается, с кем ему быть.       Но, стоя посреди горящей квартиры, вглядываясь в пустоту, он понял — судьба никогда не ошибается. В его случае она тоже не ошиблась. Но раз она решила забрать у него самое дорогое, то пусть она забирает и его.       Пламя обжигало его кожу.       Он улыбался.