"Проснись, Чонин!"

Кёнсу с Чонином по немного стали сближаться, не настолько быстро, как бы хотелось альфе, но и то, что Ким его уж не отталкивает и не боится, и то хорошо. Чонин провожал омегу домой после университета, иногда они гуляли в парке, Чонин водил его в кафе, что было недалеко от университета. Кёнсу оказался интересным собеседником. С ним можно было разговаривать на любую тему, так как он был очень начитанным. Однажды, провожая омегу, уже возле дома Кёнсу обнаружил, что забыл дома ключи. Пришлось ждать родителей. Чонин не смог оставить омегу одного, а когда появился папа, тот не отпустил альфу, пригласив поужинать. Ким Хичоль оказался очень общительным омегой. Пока Кёнсу занимался ужином, тот развлекал гостя. Кёнсу уже начал сервировать стол, когда услышал из гостиной смех. Смеялись папа и Чонин. Любопытство взяло верх и Кёнсу стало интересно, что их так рассмешило. Зайдя в гостиную, он услышал: — Кёнсу маленький был такой очаровательный! — омега резко подбежал и вырвал из рук альфы альбом с фотографиями. — Папа, —проговорил омега, — сколько раз я просил не показывать мои фотографии. Альфа смотрел на Кёнсу снизу вверх, сердце его сжалось, когда он увидел в глазах омеги слезы. И первая слезинки уже катилась по щеке. — Кёнсу, — Чонин встал и протянул руку, чтобы вытереть эту слезу, — это я виноват, мне очень хотелось увидеть, каким ты был в детстве. Тут раздался звонок в дверь, Кёнсу быстро вытер слезы, положил альбом и пошел открывать дверь. Оказывается, что все ждали возвращения с работы главы семьи. — Добрый вечер, мистер Ким, — поприветствовал его альфа, а про себя произнес: "И здесь "Super Junior." Старший альфа протянул руку, чтобы поприветствовать младшего: — Ли Чонин, — представился младший. — Ёнун, — обратился омега к мужу, — мыть руки и за стол. Извини, Чонин, тебя это тоже касается. Альфы переглянулись и направились в сторону ванной комнаты. А Кёнсу тем временем ставил на стол горячие блюда. Чонин знал, что у Хичоля веселый нрав, который проявлялся даже сейчас. После ужина, Чонин поблагодарил за гостеприимство и пошел домой. Кёнсу сидел в комнате и ругал себя за то, что вот так по какому-то пустяку расплакался в присутствии альфы. Было так стыдно, что во время ужина он даже не поднял глаза на Чонина. Уже была глубокая ночь, когда сквозь сон Кёнсу услышал стук в окно. Это испугало омегу. Ещё толком не проснувшись он протянул руку к выключателю лампы, что стояла на столе. Нехотя выбравшись из-под одеяла, он очень тихо пошел к окну, стук не прекращался. И только когда сон полностью отступил, он понял, что за окном идёт весенний дождь. Распахнув окно настежь, Кёнсу впустил в комнату свежий весенний воздух. Стало так приятно дышать, что Ким снова лёг в кровать и уснул. Он даже не слышал, когда ночью в комнату зашёл папа, чтобы закрыть окно. — Чонин, сыночек, просыпайся! «Уже утро?» — подумал сонный Чонин. Нехотя поднялся. За окном было пасмурно, шёл дождь. Чонин выглянул в окно, судя по лужам, дождь шёл давно. Еле перебирая ногами, он направился в ванну. И только холодный душ смог его разбудить. Быстро перекусив, он собрался в университет: — Зонт не забудь. Какой-то ты стал рассеянный! — констатировал Хёкджэ. — Тебя может подвести? — предложил отец, — тогда подожди меня пару минут. Возле университета никого не было, все кто подъезжали, не задерживались на улице, потому что дождь лил как из ведра. Чонин тоже вышел из машины, раскрыл зонт и направился к зданию университета. Обернувшись, чтобы помахать отцу, но увидел Кёнсу, который шел без зонта, плащ, который был на нем, уже промок. Метнувшись назад, он побежал навстречу омега, чтобы накрыть его зонтом. Эти двоя стояли под зонтом, смотря друг другу в глаза. Но взгляды были разные: в глазах Чонина читалась любовь, а в глазах омеги – боль и страх. Двоякое чувство затаилось внутри омежки. Кёнсу нравился Чонин, но он боялся отношений. Постепенно он стал привыкать к альфе, даже позволял брать себя за руку, когда они гуляли или сидели в кафе. Кёнсу стал бояться предстоящей течки. Запах его стал сильнее, и когда он шел по университету, альфы оглядывались, принюхивались. Некоторые, более наглые пытались распустить руки. Первый раз такой наглец попал в поле зрения Ифаня, омега недолго думая, ничего не говоря, просто подошёл и нанес мощный удар в лицо. Второй раз свидетелем стал Чонин, тому альфе очень не поздоровались, Чонин избил его, затащив в туалете для альф. После второго случая Кёнсу пропал на несколько дней. Чонин ходил сам не свой. Досталось всем: и Чанель, и Сэхун, пока Чанёль не послал к Ли Чунмёна: — Пойди, поговори с ним! — попросил Пак своего омегу, — а то он нас замучает, пока не выяснит, что с его Кёнсу. А я не могу ему это сказать. Ну, кого ещё мог отправить Чанель, как не любимого омегу. — Чонин, мне нужно с тобой поговорить, — начал разговор Чунмён, но альфа его перебил. — Что-то случилось с Кёнсу? — последнее время в голове Чонина был только Кёнсу. Он ложился спать с мыслями об омеге, просыпался с теми же мыслями. Кёнсу стал для него источником жизни. — Чонин, успокойся, с Кёнсу всё в порядке. Через несколько дней он вернётся на занятия, — успокаивал Чонина Чунмён, поглаживая по плечу, — у него обычная течка. Это привело Чонина в шок, он ещё не сталкивался с этим. — Я хочу увидеть Кёнсу! — заявил он. Ким запротестовал, объясняя альфе, что мистер Хичоль его просто не пустит в дом. Разговор оказался бесполезным. Чонин просто поймал такси и направился к дому Кёнсу. Первым его присутствие почувствовал Кёнсу: — Папа, — обратился он к Хичолю, — Чонин рядом, не пускай его, я боюсь, — слезы потекли по щекам омежки. Хичоль стал вытирать сыну слезы, успокаивая его: — Сыночек, не бойся, я не подпущу к тебе ни одного альфу. Услышав звонок в дверь, Кёнсу задрожал ещё больше. — Кёнсу, не бойся, папа с тобой, — успокоил он сына и пошел открывать дверь. Действительно, на пороге стоял Чонин. Альфа глубоко вдохнул такой родной и любимый запах. Ли не успел ничего сказать, когда Хичоль заявил категорично: — Чонин, я тебя не пущу в дом, прости, — и закрыл дверь перед его носом. Чонин так и остался стоять, уткнувшись взглядом в дверь. «Чунмён был прав» — подумал Чонин. Через несколько дней Кёнсу вернулся в университет. Чонин не отходил от него ни на шаг. Это радовало Чанеля, что теперь он больше времени будет проводить с Чунмёном. Чонин с Кёнсу часто пропадали в той самой беседке. Кёнсу читал, а Чонин сидел напротив прикрыв глаза, делая вид, что он дремлет, а на самом деле он наблюдал за омегой. Иногда Ким так зачитывался, что в интересных моментах книги начинал улыбаться, Чонин видя его улыбку, переставал дышать, чтобы не вспугнуть омежку. Но, несмотря на улыбку, в глазах было столько боли. Однажды гуляя, они попали под дождь, без зонта, без плаща пара промокла насквозь, и тогда Чонин предложил зайти к нему домой переждать дождь, обсохнуть и согреться. — Чонин, не могу, — стал противиться омега, — я лучше домой. — Кёнсу, твой дом на другом конце города, — не пускал его альфа. Он просто силой притащил омегу домой. — Я дома, — крикнул Чонин, открыв дверь дома. Их встретил папа. Увидев, что ребята попали под дождь, быстро вернулся с двумя большими махровыми полотенцами. — Папа, познакомься — это Ким Кёнсу, мой одноклассник и мой омега, — представил Чонин омежку. — Кёнсу, а это мой папа Ли Хёкджэ, — омега протянул руку старшему, не поднимая глаз. Он был смущён. Хекдже приветливо улыбнулся, протянув в ответ руку: — Приятно познакомиться. Мистер Ли ушел, но в скором времени вернулся с сухой одеждой, предложив Кёнсу переодеться. Омега начал было отказываться, но тут появился Чонин, уже переодетый: — Я не хочу, чтобы завтра Чунмён во весь университет кричал, что по моей вине сорван концерт, потому что заболел главный вокалист! Довод оказался веским, Кёнсу взял вещи, а мистер Ли проводил его в ванну, где он смог переодеться и высушить волосы. Хёкджэ очень понравился Кёнсу и он предложил ему остаться поужинать. Омега нехотя согласился. — Мистер Ли, давайте я вам помогу на кухне, — предложил Ким. — Папа, не отказывайся, — услышав предложение омеги, посоветовал Чонин, — Кёнсу очень вкусно готовит. Хёкджэ подошёл к сыну, чтобы упрекнуть в том, что Кёнсу наш гость, и не хорошо с нашей стороны заставлять его готовить. — Папа, соглашайся, — очень тихо на ухо сказал Чонин, — не пожалеешь. В скором времени возле дома остановилась машина. — Отец приехал! Чонин, пойди открой дверь, — предложил Хёкджэ. Когда альфы вошли в кухню, на лице старшего альфы читалось недовольство. Это не ускользнуло от Кёнсу, потому что он понял, что этот взгляд предназначался ему. За ужином Донхэ не проронил ни слова. И только когда Чонин проводил омегу до такси и отправил домой, отец позвал младшего к себе в кабинет. — Кто это был? — спросил отец. В его голосе читался гнев. Он ещё не кричал на сына, но тон был повышенный. — Кёнсу, — ответил Чонин, не понимая, чем вызвал гнев, — мой омега. Услышав последнюю фразу, он пришел в бешенство. Все, что лежало на письменном столе полетело на пол. — Твой омега? Чтобы я о нем больше не слышал, — кричал Донхэ, — я уже выбрал для тебя омегу. Это сын владельца очень крупной корпорации в Китае. Чонин не знал, что ему ответить. Он был в замешательстве, оказывается, отец нашел для него пару, даже не спросив его. За него уже всё решили. Он начинал внутри закипать. И когда нервы оказались на пределе и «крышу сорвало», он крикнул в лицо отцу: — Не бывать этому! — вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Затем Донхэ услышал ещё один хлопок, но более слабый. Папа стоял в гостиной, не понимая, что произошло. Дождь давно закончился, на Сеул опустилась ночь. По небу ещё плыли тучи, а вдалеке слышались раскаты грома. А город уже оделся миллионами огней витрин, рекламы. Чонин шел по мокрому Сеулу. Он не знал, что ему делать, но чтобы не случилось, он не откажется от Кёнсу. Чонин достал телефон и позвонил другу: — Чанель, можно я у тебя сегодня переночую? — Да без проблем, — быстро согласился тот, — приезжай! Такси притормозило у дома Пака, а тот вышел на улицу, чтобы подышать весенним воздухом, а заодно и встретить Чонина. — Что случилось? — спросил он у друга. — С отцом поругался, — нехотя ответил Ли. Чанёль ни разу не слышал, чтобы у Чонина были ссоры с отцом. Других вопросов он задавать не стал, видя в каком подавленном настроении Чонин.