~*~
– Что ж, мне пора, – произнесла Лесли, когда раздалось ровное гудение «Ягуара». – Было приятно познакомиться с вами, Кларк. – И мне, доктор Томпкинс, – ответил Кларк, пожимая ей руку. – Красивый и с хорошими манерами, – промурлыкала она и бросила на Брюса игривый взгляд, явственно говорящий «не самый худший вариант». – Так освежающе. Кларк не потупился, не возил по асфальту носком ботинка и не мямлил «о, да ладно вам, мэм!», но Брюс почувствовал, что он был близок к тому. Застёгивая пояс своего пальто в стиле милитари, слишком замысловатого, чтобы считаться тренчем, Лесли оглянулась на дом. Рождественские огни мерцали сквозь лёгкий падающий снег. Она прикоснулась к руке Брюса, всё поддразнивание куда-то делось: – Ох, я рада, что ты обрёл своё рождественское настроение, Брюс. Прошло слишком много времени. Строго по секрету, Брюс был склонен согласиться. Однако его единственной реакцией стало сдержанное пожатие плечами: – Ничего особенного. – Хммм. Ну тогда мы тебя покидаем, – сказала Лесли, когда Альфред, в смокинге и пальто не уступающий ей в размахе щегольства, взял её под руку, чтобы помочь преодолеть обледенелый участок. – И помни о швах. Я буду крайне огорчена, если мне придётся вернуться, чтобы снова их наложить. – Швы? – Кларк окинул Брюса пронизывающим взглядом и сдвинул очки вниз. В тот же миг Брюс телом ощутил короткую тёплую вибрацию. Он был практически уверен, что его только что просканировали. Он был гораздо меньше уверен в том, что чувствует по этому поводу. – Ерунда, Кларк. Просто царапина. – Несколько серьёзнее, – заметил Альфред, строго глядя на него. – Постарайтесь ограничивать его активность нынешним вечером, мастер Кларк. – И не позволяйте ему заниматься чем-нибудь, требующим усилий, – бросила Лесли через плечо. Брюс закатил глаза и услышал, как она вполголоса говорит Альфреду: – Откуда у меня такое желание напевать песни из «Красавицы и Чудовища»? – Веди себя прилично, – откликнулся Альфред, придерживая для неё дверцу машины. «Ягуар» скользнул прочь по подъездной дорожке, задние фонари вскоре растаяли в снегу, и Брюс испустил глубокий вздох: – Это было… – Весело? – Не то слово, которое я подыскивал. Кларк рассмеялся, сунул очки в карман и запрокинул голову навстречу снежинкам: – Она просто беспокоится за тебя. Они оба беспокоятся. – Да. – Брюс нахохлился от холода. – Понятия не имею, откуда у них эти безумные идеи. – Да. – Кларк растянул единственный слог, придавая ему скрытое трудноуловимое значение, которое Брюс был не в состоянии расшифровать. – Разумеется, это очень сложно для понимания. Вот только Кларк не придавал словам скрытых трудноуловимых значений. Или придавал? Брюс обдумывал это, пока они прогуливались вдоль озера. Если это был секретный код, могли ли у него под рукой иметься средства для его расшифровки? Например, наклон головы Кларка, когда он смотрел на Брюса. Или проблеск улыбки, которая коснулась его губ, прежде чем он отвёл взгляд. Но что если на его интерпретацию этих улик влияли тоскливые угрызения совести и желания? Это вопрос. Один из множества вопросов. Лучше не ступать на зыбкую почву, решил Брюс и спросил: – Так что нынче привело тебя в Готэм? – Паром? Брюс просто уставился на него. Обтянутые клеткой плечи приподнялись в пожатии: – То же самое, что обычно приводит тебя в Метрополис. Так, это не могло быть правдой. Какой бы завуалированный мотив ни скрывался за его частыми поездками в Метрополис (и он вообще не признавал наличия завуалированных мотивов), он всегда прилетал под флагом официального бизнеса. То, что он случайно сталкивался с Кларком в ходе каждого визита или шествия по красной дорожке, было чистой воды совпадением. Если они оба оказывались в Метрополисе или Готэме, почему бы им не оказаться и в какой-нибудь забегаловке или на квартире Кларка, чтобы обсудить дела Лиги? Почему Кларк не может последним покидать пещеру после доклада о завершении задания, задерживаясь до поздней ночи, пока Альфред подливает кофе, а они каким-то образом переходят от обсуждения, как Барри мог бы эффективнее справиться с Капитаном Холодом, к обсуждению какой-то книги, которую Кларк прочитал и решил, что Брюсу она понравится. И что с того, что это стало таким естественным и комфортным. Словно так и должно быть. Как всё могло бы быть, не начни они худшим способом из возможных. Если под всем этим что-то и бурлило, то это никого, кроме Брюса, не касалось. Конечно, ничего из этого Брюс вслух не произнёс. Время, подходящее, чтобы что-то из этого озвучить, не наступит никогда. Опираясь на эту незыблемую основу, он уточнил: – Заполучил «горячее» интервью у того пожарного, который на днях спас котят со склада? – Он прищурился, будто что-то обдумывая. – Может, ты волнуешься, как бы она не составила тебе конкуренцию на этом поприще? Теперь пришла очередь Кларка молча уставиться на него. Брюса это не слишком обеспокоило. Если бы Кларк хотел его испепелить, сделал бы это давным-давно. Хорошо, если дело не в том, тогда… Брюс снова прищурившись взглянул на Кларка, на этот раз раздражённо: – Ты что, всё ещё возишься с марсианином? Кларк упоминал, что где-то во время своих странствий услышал некие истории о так называемом Человеке с Марса, обладающем множеством сил, начиная с телепатии и заканчивая сменой облика. Вероятно, просто городская легенда, признал он поздней ночью, когда они сбежали с приёма, взяли еду на вынос и вернулись в квартиру Кларка. Но он повторял эти сказки с мечтательным видом, который дал Брюсу понять, что он вложил в этот проект гораздо больше акций, чем признавался. И если энтузиазм Кларка по поводу гипотетического марсианина также вызвал укол ревности, что ж, Брюс тоже не планировал в этом признаваться. – Я собираюсь возиться с марсианином, пока не получу доказательства его существования, – ответил Кларк. Подсознательно Брюс перевёл: Заруби это себе на носу. Вспышка раздражения исчезла так же быстро, как и возникла. Широкие плечи расслабились, в голубых глазах вспыхнула искра добродушного юмора, как будто он мельком увидел что-то, что его порадовало. Поскольку Брюс был совершенно уверен, что у него не было единорогов или оленей, блуждающих по территории, он понятия не имел, что бы это могло быть, и переборол желание оглянуться через плечо. Он был чертовски уверен, что причина заключалась не в нём; он не мог вызвать такое выражение глаз Кларка. Сильнее чувствуя укусы холода, он пошёл дальше, направляясь прямо к дому. Кларк шагал рядом, всё ещё не назвав причину, которая этим вечером привела его в Готэм. Возможно, он явился, просто чтобы завезти пакет с подарками. Это было достаточно странно. Почему Марта Кент должна была вспомнить о нём и об Альфреде в Рождество? Или Кларк? И неважно, что сам он положил глаз на ассортимент винтажных печатных машинок, выставленных в витрине магазина возле Уэйн Тауэр, думая, что что-то подобное могло бы подойти Кларку. В частности, ярко-красная «Смит Корона» 1920 года, которая действительно привлекла его внимание. Глубоко задумавшись о виде Кларка, печатающего на этой машинке свою последнюю большую статью или, может быть, научно-фантастический роман об оборотне с Марса, Брюс почти пропустил мимо ушей его слова: – Что? – Я сказал, что ты точно знаешь, почему я здесь, Брюс. Он знает? Вот так новость. – У тебя есть передо мной преимущество. – О, я в этом сомневаюсь. – Послушай… – До конца своих дней Брюс клялся бы, что в этот миг на кончике его языка вертелось острое словцо. Однако его остроумие никогда не будет увековечено в одном ряду с остроумием Оскара Уайльда и Ноэля Кауарда, потому что, когда он развернулся, чтобы его продемонстрировать, его нога поскользнулась на обледенелом снегу, и, даже не успев это осмыслить, он со свистом устремился прямиком на свидание с переохлаждением, обрушиваясь в тёмные холодные глубины озера. Он даже не достиг поверхности. Порыв ветра – а затем невозможно сильные руки поймали его за долю секунды до встречи с водой минусовой температуры. Не успев и глазом моргнуть он уже цеплялся за Кларка, который взлетел над озером, крепко сжимая его в объятиях. Сердце колотилось, он глотал воздух ртом, его обуревала приятная весёлость, за которой последовала неожиданная вспышка возбуждения. Он был не очень-то хорош в молитвах, но в этот момент вознёс одну о том, чтобы Кларк ничего не заметил. Осознав, что вжимается лицом в шею Кларка и пребывает в состоянии интоксикации от сенсорной перегрузки, Брюс повернул голову, так что теперь мог попытаться отдышаться. Не особо помогло. Подобная близость только вынудила его признать, насколько неадекватна была та голограмма. Голограмма не подготовила его к шелковистой текстуре волос Кларка: его пальцы запутались в завитках, когда он с силой в них вцепился. Ещё голограмма не излучало тепло. Тепло, которое пропитало каждый дюйм его тела до кончиков пальцев ног. Лучше чем любая электрогрелка или электрическое одеяло, подумал он, борясь с желанием зарыться ещё глубже. Голограмма ни к чему не смогла его подготовить. Ничто бы не смогло. Брюс ещё чуть-чуть повернул голову в поисках чего-нибудь отвлекающего. Отсюда он мог разглядеть Готэм, разукрашенный в пух и прах на праздники и мерцающий в снегу. Эта смутная тень неподалёку, укутанная позёмкой, должна была быть поместьем. Ясно различим был только озёрный дом в сотне футов под ними, сверкающий и светлый. – Готов? – громко произнёс Кларк возле его уха, заставив его вздрогнуть. – Готов? – Брюс обернулся лицом к Кларку. – Теперь ты спрашиваешь? И, о боже, ничто в мире не могло подготовить его к разгромной улыбке Кларка, такой близкой и адресованной ему. – Иисусе, – пробормотал он. Улыбка прибавила в мощности. – Нет, всего лишь я, – сообщил Кларк, когда они начали снижаться. Всего лишь он… Как будто это что-то ослабляло. Как будто Брюс не отдал бы всё, чтобы преклонить колени в этом храме. Его пальцы уже путались в чёрном шёлке, его взгляд сосредоточился на губах Кларка, на его соблазнительных губах, вкус которых он почти ощущал. Всего-то на дюйм сдвинуться, слегка повернуть голову, потянуть за волосы и приблизить губы Кларка к нему, и… бум Слишком поздно. Их ноги снова стояли на земле, и руки Кларка уже покидали его талию, и Брюс знал, что упустил свой шанс. Если это вообще был шанс. Брюс проглотил своё разочарование и начал отворачиваться. Он не предвидел, что на опыте ощутит, как всё вокруг шатается, и вскинул руку, чтобы удержаться от падения. Естественно, единственной оказавшейся рядом вещью, на которую он мог опереться, была грудная клетка Кларка. Либо это, либо упасть лицом вперёд, а он хотел сохранить хотя бы остатки достоинства. Таким образом, Брюс на миг буквально распластался по этой грудной клетке. Грудной клетке, которая отражала пули, будто они были поролоновыми шариками. Грудной клетке, которая ничуть не походила на сталь. Скорее на… мрамор? Если бы мрамор был тёплым и податливым. Если бы мрамор дышал и дрожал под его прикосновением. Стоп. Дрожал? Нет, нет. Брюс потряс головой и отбросил мимолётное впечатление. Слишком много принятия желаемого за действительное в последнее время. – Прости. – Он отодвинулся, пытаясь успокоиться, пытаясь на этот раз ограничиться тем, чтобы вцепиться в широкие плечи. – Это было… – Он споткнулся на слове, восстанавливая равновесие. Кларк снова его поддержал: – Ага. Мне говорили, что к этому нужно привыкнуть. – Держу пари. – Не то чтобы он собирался привыкать, конечно, нет. Только в случае крайней необходимости. Или пока он не усовершенствует конструкцию своего реактивного ранца. – Как твои швы? Брюс наклонил голову: – Почему ты спрашиваешь? Кларк пожал плечами: – Тебя слегка занесло, прежде чем я тебя поймал. – Хм. – Брюс предположил, что так и было. Он коснулся бока, почти наверняка всё было нормально. – Они в порядке. – Прямо тут? – Кларк отвёл руку Брюса в сторону, опустив пальцы на область раны. – Болит? – Немного. Кларк склонил голову, изучая его и словно бы подвергая это слово лексическому анализу вплоть до тонких оттенков значения: – По шкале от одного до десяти? Брюс пожал плечами, теперь чувствуя себя более твёрдо стоящим на ногах: – Четыре? – Меня бы больше устроило, если бы в конце не было вопросительного знака. Брюс не нашёлся, что на это ответить. Уровень боли не имел значения. Может он функционировать или нет? Вот что было важно. По этой шкале он был в порядке. Он подозревал, что Кларк согласится с этой мыслью не больше, чем Альфред. – Полагаю, тебе нужно возвращаться в Метрополис? – Брюс задал этот вопрос с тем, что ему нравилось представлять как мину прохладной и отполированной скромности, словно ответ был ему безразличен. – Нет. Вообще-то, нет. – Смолвиль? – Не-а. Хмм. – По правде говоря, – сказал Кларк, – мне было интересно, почему ты в последнее время не показывался в Метрополисе. Я соскучился по твоему присутствию. – Прежде чем Брюс успел отреагировать на это сенсационное заявление, Кларк протянул руку, чтобы вытащить веточку из его волос и счистить с него прочий мусор. Его тёмные брови сдвинулись, выражая полнейшую сосредоточенность, так что любой мог решить, что разглаживание вельветового воротника пальто Брюса – его самое важное занятие на текущий момент. Кларк посмотрел на него с загадочной улыбкой на губах, будто столкнулся с чем-то, что не до конца понимал, но всё равно находил восхитительным. – Думаю, я привык к тебе, спящему на диване. Забавно: его ноги прочно стояли на земле, но мир продолжал делать сальто. – Думал, что буду последним, кого ты будешь рад видеть. – Эти слова он пробормотал, уставившись вниз, пока Кларк стряхивал лист с его затылка. – Ага, именно так ты и думаешь. – Тепла в улыбке Кларка хватало, чтобы растопить снег. Его брови снова сошлись, когда он серьёзно посмотрел на Брюса и спросил: – Дело ведь не в сплетнях, верно? – Сплетни? – повторил Брюс, как будто был не в курсе. Как будто не было этих перегруженных инсинуациями, не подкреплённых фактами статей о том, что репортёр из «Дейли Плэнет» получает эксклюзивные материалы от крупного предпринимателя из Готэм-сити. Как будто вокруг не кружили папарацци. – Во всяком случае, слухи, шепотки. – Кларк провёл пальцами по волосам на виске Брюса, вроде как обнаружив там ещё один обломок веточки. Брюс сглотнул, пытаясь выровнять дыхание. – Аморальные? Грязные? – уточнил он настолько обтекаемо, насколько мог. Он понял, что провалил миссию, когда Кларк покачал головой, но хотя бы глаза не закатил. – Дело в том, – будучи мудрым человеком, Кларк проигнорировал его и продолжил: – Я не думал, что что-то подобное может тебя беспокоить. – Нет? – Нет, если для этого нет оснований. – Кларк расправил воротник Брюса, пристально глядя на него. – Брюс, у этих слухов есть основания? Он позволил сплетням вывести его из себя. Позволил им удерживать его в отдалении. Брюс тревожился, что эти разговоры дойдут до Кларка, и что тогда? Пока Кларк понятия не имел, что Брюс таил в сердце скрытые мотивы, ничто не должно было измениться. Вечера, которые они проводили за едой на вынос и беседами или за просмотром фильмов вроде «Дороги на Эльдорадо» и «Принцессы-невесты», потому что Кларка потрясли имевшиеся у Брюса пробелы в области поп-культуры и он взял на себя ответственность по их заполнению, эти вечера могли продолжаться бесконечно. Брюс мог продолжать накапливать крупицы, подпитывающие его беспочвенные мечтания, и Кларку никогда не нужно было бы догадываться о природе некоторых из этих мыслей и фантазий. Когда Кларк всё понял? И почему небо не обрушилось на землю? – Я решил, что ты можешь быть против. Это не так? – удивлённо спросил Брюс, рассматривая Кларка. Кларк склонил голову на бок, в его глазах блеснуло озорство: – Ну, если они всё равно продолжают болтать, почему бы не дать им для этого стоящую причину? – На его лице появилось обеспокоенное выражение, он помахал рукой перед носом Брюса. – Брюс? Ты в порядке? – В порядке? – Он помотал головой, вспоминая, как дышать. – Кларк, я… – Это не было частью плана. Не то чтобы у него в самом деле был какой-то план, кроме как копить чувства двадцать или тридцать лет, а потом умереть. – Это не должно было случиться вот так. Кларк обозревал его с какой-то странной симпатией: – Нет? Так как всё должно было случиться? – Ты будешь смеяться. – Не буду. Да, Брюс с опаской покосился на него, может, он и не будет. Однако… Он сделал ещё один вдох, медленно выдохнул и уставился на сосну напротив. Он никак не смог бы выдать что-то подобное, глядя прямо на Кларка: – Мы были бы на ферме, и там была бы падающая звезда, и ты спросил бы меня, что я загадал, и я бы ответил, что загадал тебя, и… Боже, звучало нелепо. Он бы знал это, если бы хоть раз попытался облечь всё в слова. Кларк потянулся, чтобы схватить его за руки, согревая его ладони в своих. – И?.. – подсказал он. – Что происходит потом? Брюс всё ещё не смотрел на него. – Я не знаю. – Он пожал плечами. – Проклятье, Кларк. – Он поднял глаза. – Я бы за тобой ухаживал, я бы тебя добивался. – Таааак… Это не то, что ты и делал? Ухаживал за мной и добивался меня? Брюс сердито уставился на него: – Поверь мне, когда я буду за тобой ухаживать и тебя добиваться, ты будешь чертовски ясно это понимать. Смех вскипел на губах Кларка, и он снова стал выглядеть так, словно увидел что-то, что его очаровало: – Ты в курсе, что ты чокнутый? – Да ладно, – раздражённо выпалил Брюс, – рыбак рыбака видит издалека. – Естественно, это только сделало улыбку Кларка ещё ярче. Брюс глубоко вздохнул и попытался высвободить руки. – Кларк, ты не обязан… Кларк отпустил одну его руку, а другую повернул ладонью вверх, его большой палец ласкал чувствительную внутреннюю сторону запястья Брюса. Несмотря на то, что прикосновения были лёгкими, как пёрышко, Брюс ощущал, как они пронизывают его от макушки до пят. – Все эти ночи я лежал без сна, зная, что ты спишь на диване совсем рядом, и желая, чтобы у меня хватило смелости, чтобы… – Его плечи приподнялись в горьком пожатии, подчёркнутом выражением его глаз. – Просто сделать это, – пробормотал он. Взлетев, его рука взъерошила Брюсу волосы. Брюс застыл в полной неподвижности, ошеломлённый, сбитый с толку, будто он никогда не позволял себе надеяться. Он хотел поцеловать печальную улыбку Кларка. Он боялся что-нибудь сделать, что-нибудь сказать и рискнуть тем, что этот миг лопнет, как мыльный пузырь, из страха, что он никогда не повторится. – Я представлял, как твои глаза широко распахнутся, – продолжил Кларк, его пальцы скользнули вниз, задержавшись на скуле Брюса. – Как ты мгновенно проснёшься, посмотришь на меня и накинешься на меня хриплым голосом, желая знать, чего я так долго тянул. А затем мы оба окажемся на диване, запутавшись друг в друге, и… – Он прикусил губу, покачал головой и посмотрел в сторону озера. – Вот примерно настолько далеко заходила моя фантазия. Брюс сглотнул, кивая: – Тем не менее, начало хорошее. – Теперь, если бы он был кем-то вроде величайшего детектива в мире, он мог бы заметить некоторые намёки и выяснить, что Кларк всё это время был в том же положении, что и он сам. Как только эта причудливая мысль пришла ему в голову, он её отогнал. Упущенные шансы не имели значения, если ты в итоге попал в точку. – Итак, – Кларк, угодивший в ловушку между смелостью и робостью, наклонил голову, – как ты думаешь, мы должны что-нибудь с этим сделать? – Я думаю, – Брюс поймал его за руку и потянул на себя, – мы определённо должны потратить некоторое время на изучение потенциальных возможностей. – Да? – Кларк позволил Брюсу притянуть себя ближе. – С чего нам следует начать? – Ну, стой мы под какой-нибудь омелой… – Я мог бы собрать немного и сразу же вернуться. Секунду Брюс колебался на грани того, чтобы велеть ему так и сделать. Однако в его мозгу мелькали образы; бесчисленные варианты того, что может случиться, того, что может пойти не так, того, что может безвозвратно вырвать этот драгоценный момент у них из рук. – Нет. – Он отринул видения рокового конца, изгнал все тени и призраков и снова приложил руку к груди Кларка. Теперь он мог так делать, теперь он мог сделать так много всего, что казалось невозможным всего сутки назад. – Нет, мы можем пропустить омелу, – сказал он и повёл рукой вверх, чтобы обхватить Кларка за шею. – Иди сюда. Кларк подчинился, но затем отпрянул: – Погоди минуту. – Ладно. – Теперь-то что? Он был практически уверен, что они достигли согласия. Пожалуйста, пусть где-то не случился кризис. Только не сейчас, не в эту минуту. – Кларк? Что такое? – Я просто… я никогда раньше не целовал кого-то выше себя. – Ну разумеется, давай найдём ящик из-под яблок, чтобы ты мог на него встать. Или, может быть, ты предпочтёшь… – Палец прижался к его губам, прерывая разглагольствования. Он сломает зуб, если его укусит? – Я всего лишь имею в виду, – Кларк излучал бесконечное терпение, – что нам, возможно, придётся попробовать несколько раз, прежде чем всё получится правильно. – Практика, да? Вот так? – Он обнял Кларка за шею обеими руками, поглаживая большими пальцами линию челюсти, которая, несомненно, являлась восьмым чудом света. Кларк резко выдохнул, его глаза потемнели: – Что-то в этом роде. – Хм. Ладно, полагаю, фермер из Канзаса может нуждаться в нескольких уроках от ведущего эксперта. Умпф… По всей видимости, фермеры из Канзаса довольно много знают о поцелуях. Однажды Брюсу в голову закралась идея, что если он сможет просто уложить Кларка в свою постель, получит приключение на одну ночь всех времён, то избавится от этой одержимости. Потом они могли бы пожать друг другу руки и разойтись, и это будет финал. Он был идиотом. – Ты на вкус как Рождество, – произнёс он, когда поцелуй распался на множество мелких, которыми они покрывали лица друг друга. – Как Рождество, и падающие звёзды, и… Кларк украл окончание фразы следующим поцелуем. Это было неважно. У него будет ещё много времени, чтобы выставить себя дураком. Брюс позволил себе это осознать, прижимаясь лбом ко лбу Кларка. Он почувствовал, как Кларк вздохнул, ощутил тёплый выдох кожей, когда Кларк уткнулся в него носом. Он никогда этого не поймёт. Он вечно будет гадать, как это может быть правдой, почему это выглядит так, словно Кларк тоже сжимает в руках то, что он хотел на Рождество. Может быть, некоторым загадкам не суждено быть разгаданными. Может быть, некоторым загадкам просто суждено существовать, решил величайший в мире детектив, увлёкшись очередным поцелуем.~*~
Позже тем же вечером они всё-таки использовали омелу.