Сиротами не рождаются

      Что-то он последнее время отправляет меня на лёгкие миссии. Беспокоится, что-ли? Усмехнувшись своим мыслям я дважды постучала по лакированному дереву. Это же просто единственная дверь в убежище, которая покрыта хоть чем-то защищающим. - Войдите, - судя по тону шипения, он в неплохом расположении духа. С довольной улыбкой и наполненой грудью воздуха я открыла дверь и зашла в кабинет. - Здравствуй, Ани. Вижу, ты быстро справилась с заданием, - мой господин как всегда с изяществом сидел за столом, закинув ногу на ногу, при этом открывая область паха, как это и делают мужчины. Правда данный момент закрывал стол, однако, его привычки я уже знаю. - Это было не так уж и трудно, - я выставила немного вперёд руку со свитком. - Мне вообще кажется, что в последнее время господин Вы, даёте мне лёгкие миссии, - подходя к его столу немного обиженно заявила я. Он удивился, когда я использовала слово << господин >> по отношению к нему. Вообще я так делаю, когда где-то помешаю и мужчина начинает злиться на меня. И он это прекрасно знает. Я положила свиток на стол. - Хм, - Орочимару взял свиток в руку и посмотрел на меня, потом на него. - Согласна, вид у меня не наилучший. - Однако свиток остался чист. Неплохо, - эта довольная ухмылка. Я улыбнулась в ответ. - Что насчёт миссий, раз так хочешь, то я дам тебе посложнее. - Я этого не говорила, - пришлось скрестить руки. - Думаешь у меня сейчас есть время на твоё баловство? - приподняв бровь вопросительно прошипел мужчина. Захожу на опасную территорию. Максимум внимания. - И этого я тоже не говорила. Но, Вы, и вправду отправляете меня на лёгкие миссии, господин. - Потому что с последней серьёзной миссии ты вернулась не жива, не мертва. Решил, что тебе нужно немного понизить планку, - спокойно объяснил саннин. - Так это ж не немного, - снова недовольно сказала я. Так. Этот убивающий взгляд я прекрасно знаю. Время от времени он появляется в моем поле зрения. Обычно, направлен он также на меня. - Ани, - спокойно, растянуто и шипя на выдохе произнёс мой сенсей. Отступать поздно. - Ну хорошо, - сдалась я. - Рада, что причина все же выяснилась. Я уж подумала, что Вы, просто посчитали меня слабой, - расцепив руки немного с сожалением и горечью в глазах прошептала я. Мужчина тяжко выдохнул. - Стоило тебя тогда убить, - с ухмылкой и взглядом из под прикрытых век сказал Орочимару. На моем лице появилась лукавая усмешка. - Почему же тогда не убили? - Ты была единственной из всех, кто при встречи со смертью смотрел мне в глаза. Да ещё и улыбалась, - пояснил брюнет. - А знаете, почему я улыбалась? Вы, меня довели. Пошатнули мою психику. Эта вот улыбка уже тогда была на нервной почве. Не каждый день приходят в твою деревню и убивают всех, сжигая дома. - Это тебя не коснулось. Ты была сиротой, - видно, что общение со мной сейчас расслабляло его. Столько свитков на столе, следует и отвлекаться время от времени. И это я переживаю за убийцу родителей? Да и всех остальных впрочем тоже. - Да не была я сиротой, - на одном дыхании сказала я. Эта правда так легко полилась из уст и небольшой камушек упал с плеч. А за этой реакцией интересно наблюдать. Сенсей явно удивился, поменял положение тела. Больше нога не была закинута на ногу, предпологаю, что они стояли вместе. Руки сцеплены в замок и лежат на столе, взгляд, которым можно прибить к полу без гвоздей и молотка. - Что-то я устала, пойду в душ. - Стоять, - на это слово шипение почти ушло, а тон резко повысился. Эту манеру говорить данное слово он полностью взял с меня. Вообще не понимаю к чему это. Его манера речи говорить намного эффективнее, чем моя. Да и не его стиль. Однако стоит отметить, что подобная фишка все же работает с подчинёнными. - В каком это смысле ты не являлась сиротой? - я развернулась на 180 градусов. - У меня была семья. Отец, мать, другие родственники. Просто когда отряд неизвестных мне людей стал убивать каждого из деревни, я поняла, что... - моя речь потухла и я посмотрела на сенсея. - Я не выживу, - с некой грустью сказала я. - Прибежала домой, увидела свою семью убитой, не знаю насчёт других, но они вряд-ли выжили. Потом меня нашли Вы. - То есть ты солгала мне, чтобы спастись? - с ухмылкой задал вопрос брюнет. - По сути это не являлась ложью Вы, нашли меня, когда моя семья была уже убита и я действительно была сиротой, - парировала я. - И ты пошла со мной. - У меня был выбор? - Ненавидишь меня? - лукаво спросил Орочимару. Я выдохнула. - Ненавижу, - гневно прошептала я. - Забрал мою семью, мою прежнюю жизнь. Всё разрушил, сжёг до тла, - мои скулы сжались, а на глазах стали поблескивать слезы. - Как же я тебя ненавижу, Орочимару, - на последнем слове имя вырвалось рыком из моего горла, а на щеках появились мокрые дорожки оставляемые ненавистью в перемешку с такой горечью, которая неизвестна даже ангелам низвергнутым в глубокое царство Дзигоку*. Мужчина встал из-за стола и подошёл вплотную ко мне. - Оказывается, ты столько мне лгала, Ани. - ногти впиваются в кожу ладоней. - Стоит ли мне тебя наказывать? - издевается. - Как думаешь? - я мёртвой хваткой впиваюсь в плечи змея и кусаю его в шею сжав челюсть, что есть силы. Спустя всего секунду во рту появляется тошнотворный вкус металла. - Ани! - яростно полушипит полурычит сенсей. Его ладони сжимают мои руки и резко отталкивают меня. Во рту остаётся кусок кожи с кровью, а из его раны фонтаном бьёт кровь и его прижатая к шеи рука ничерта не помогает. Он использует Орочимару Рью но Каварими но Дзюцу**, а я тем временем выплевываю кусок его кожи, который даже успел немного застрять между зубов. - Ани. - мне кажется, это приговор. Я знаю, что он стоит целый и невредимый возле своей старой оболочки. Я знаю, что эта техника отнимает много чакры, но у него её ещё предостаточно. Я знаю, что он чертовски зол, но ему любопытно, почему же я позволила себе так поступить. Я знаю, что пока он не удовлетворит своё любопытство я буду жива. Я знаю, я всё это знаю. Но незнание того, что произойдёт разбавляет внутреннюю горечь холодным ядом. И это все так медленно окисляет меня изнутри, и эта химическая реакция уже необратима. И только он будет решать насколько замедлить эту реакцию, насколько медленно давать мне самой себя убивать изнутри.