Всё дело в душах II

       Особняк Михаила сегодня особенно полнился людьми, ну как людьми… ангелами и прочими древними и могущественными творениями Чака. Его прислуга разносила напитки, а приглашённые не отрывая глаз все как один смотрели на краснеющую девушку, которая наконец чувствовала себя собой. пускай её стесняло алое платье в пол и длинный тянущийся за ней шлейф, но зеленоглазый архангел галантно держал её под руку, поддерживая и физически и морально. Нора, словно хозяйка всего этого бала, приветливо кивала всем особо важным гостям, перебирая пальчиками в белоснежных перчатках бежевый пиджак Михаила, который вдруг наклонился к самому её уху: — Сейчас нам нужно будет при всех встретить моего братца и его бестию. Они наверняка попробуют всё испортить, особенно зная, как важен для меня этот вечер. — Я постараюсь держать ситуацию под контролем, — сдержанно ответила ему брюнетка, когда мужчина подвёл её к выступу около входа. И вот-вот сюда должны были войти её друзья, которые точно скрасят эту затхлую вечеринку. Приглашённые один сильнее другого пугали девушку, так что кто-то хорошо знакомый был нужен как никогда. Особенно учитывая тот факт, что Михаил наверняка не проторчит с ней всё время. Слишком много народу хотят с ним поговорить. — Улыбайся, Нора, — вдруг посоветовал архангел и с торжественными фанфарами отворились главные ворота. Прибыть должны были самые главные противники Михаила, и первыми вошли Гавриил и Бальтазар, которые хоть и не вступали в открытое противостояние, отнюдь не являлись лёгкой мишенью. Глашатай добродушно улыбнулся девушке, отчего на её душе тут же посветлело, а воздух наполнился до боли знакомым ароматом незабудок. Коньячные глаза будто разделили весь зал надвое — тех, кто был на его стороне и тех, кто был против. А француз просто стоял, осматривая богатое убранство залы, засунув руки в карманы расстёгнутого смокинга, который демонстрировал его сильную грудь. Прямо за ними вошли ещё двое: мужчина и женщина. Они выглядели как-то даже настораживающе, словно были чужими на этот балу. Нора не сразу поняла, что девушка — вампир, на что указывали эффектно выдвинутые клыки и жуткие кровожадные глаза. Парень же, судя по всему, оказался джином — синие татуировки на руках не скрывали рукава, ведь они были словно сорваны на рубашке, под стильной алой жилеткой с чёрной бабочкой. Его глаза тоже ярко сверкнули, правда синим, и зал замолчал. Не было приветственных аплодисментов, однако не из страха, а из презрения. Основная масса народу состояла из ангелов, а они буквально рвались в бой не желая видеть таких ничтожеств рядом с собою в одной зале. Вот только самый большой фурор на всех произвело появление Люцифера, который явился самым последним и, конечно же, со своей королевой. Нора лишь глухо застонала, мысленно спрашивая подругу, почему хоть она не смогла отговорить Дьявола от столь эффектного появления… Но брюнетка это ей ещё припомнит. — Твою мать… — шёпотом бросил Михаил, но в образовавшейся тишине это прозвучало слишком громко. Блондин был одет очень даже стильно: подчёркивающий его голубые глаза джинсы и накинутая на голое тело расстёгнутая белая рубашка. и всё бы ничего, если бы не намотанный на его руку поводок, который вёл… К ошейнику на шее Стеши. Стянутые в высокий пучок волосы блондинки распадались по совершенно голым плечам, ведь на девушке вверху был лишь чёрный корсет, а на ногах коротенькие шортики и высокие чулки, под невероятно высокими шпильками. Из-под светлых волос выглядывали тёмные собачьи ушки. — Как-то вы меня не радостно встретили, — громким басом на всю залу констатировал факт Люцифер. — Что, никто не соскучился? Нора даже и не знала, какое чувство преобладает в ней сильнее — ужас или отвращение. Особенно учитывая, что мужчина натягивал свой поводок, начиная буквально душить им блондинку, которая спешно перебирала каблучками, хрипло то ли хрипя, то ли стоная. Казалось, всеобщий ступор продлиться вечность, а напряжённую тишину иногда будут прорезать лишь громкие вскрики блондинки, которую потянул за хвост Люцифер, вот только по щелчку пальцев Михаила, все обернулись на него: — И так, я рад, что все главы районов всё-таки собрались сегодня в моём особняке, — аплодисменты тут же наконец вернули прежнюю атмосферу. — Мне бы хотелось лично поприветствовать наших троих глав: Гавриила, Кэлвина и Люцифера. Собак с собой не брать, — видимо, архангел хотел как-то оскорбить брата, одновременно сослав всё на шутку, призванную разбавить атмосферу, но громкий разочарованный лай Стеши только подстрекнул его самого. Нора и не заметила, как ей на руку намотали поводок подруги, зато заметила, что трое архангелов и джин покинули общую залу, оставляя остальных наслаждаться вечером. — Миленько тут у вас, — первой заговорила Стейси и брюнетка вздрогнула, наконец осознавая, что держит невероятно опасную псину, и если та кого-нибудь покусает — всё сошлют на её халатность, а-ля она же была на поводке. — Тебе там совсем последние мозги отбили?! — не сдержалась Нора. — Какого, простите, чёрта, ты припёрлась на столь важное мероприятие, как… самка псины? — Я проиграла пари, — лишь развела руками Стеша, уже в двух руках держа пустые бокалы из-под шампанского. — Ты когда-нибудь спорила с Дьяволом? Я — да, и последствия ты видишь сама. Как вдруг их перебил Рафаил, насмешливым взглядом окидывая блондинку: — Это кто это у нас тут такой щеночек? — он неуверенно протянул к девушке ладонь, поднимая глаза на Нору: — Можно? — Гладь, если руки лишние, — равнодушно и всё ещё злясь, бросила брюнетка, совсем не советуя тому распускать клешни. — А что это она у тебя такая грустная? — всё ещё гладя Стейси меж ушей и издеваясь. — Может она голодная? — архангел из воздуха образовал печенье в форме косточки и потрепал им около лица блондинки. — Смотри, какая вкусняшка! Ай! — он тут же отдёрнул руку, ведь девушка слишком сильно впилась ему зубками в предплечье. Но отступать тот отнюдь не собирался, лишь хищно улыбнулся: — Похоже, кого-то здесь давненько не выгуливали… — Рафаил… — попыталась того остановить Нора, понимая, к чему клонит мужчина и к чему это вот-вот приведёт. — Дай-ка мне поводок, милая, — архангел дёрнул блондинку к себе. — Я сейчас как следует эту сучку… — Что? — елейный голос позади заставил Рафаила стыдливо вжать голову в плечи. — Что ты сделаешь, брат? Люцифер забрал поводок, сверкая на весь зал алыми глазами. Кажется, пришло время отомстить за то, чем занимался архангел пока Дьявол был заперт в клетке. — Я… — мужчина невольно отступил на пару шагов, вот только неконтролируемая сила Сатаны словно пригвоздила его к месту. — Я не… — Не хотел бы Стешу? — Люцифер улыбнулся одним уголком губ, вдруг выставляя руку с поводком. — А если я даром отдам? — Что? — Рафаил подавился воздухом, понимая, что блондин и в правду отдаёт ему девушку, легонько подталкивая её к ему. — Ты серьёзно?.. — Тебе же нравится, — Дьявол отвернул голову, пытаясь скрыть то, что ему не хотелось бы видеть, как его блондинка шершавым язычком проводит по щеке его брата. — Можешь забирать. — Люц… Я… Я не могу! — кажется, архангел совсем растерялся, и собирался вот-вот пустить страдальческую слезу. — Она твоя! Мне не нужны твои вещи! — Понимаешь, брат, — Дьявол уже где-то раздобыл стакан виски и прогуливался взад вперёд, попивая его из широкого стакана. — Всё дело в том, что даже если я тебе её отдам, моя сучка не пойдёт. Знаешь почему? Как ты там выразился, вещь? Вот как раз-таки она не вещь. И добровольно не дастся. После этих слов Рафаил ожидал чего угодно — алых глаз совсем близко, драки с Сатаной, гнева Михаила. Вот только удар пришёл снизу, точно в живот, насквозь пробивая мягкие ткани. Первый клинок вошёл точно, с немного хлюпающим звуком и расплывающемся по блузке кровавым пятном. Архангел схватился за живот, не припоминая, можно ли вообще убить его этим клинком. Однако это была последняя мысль в его голове, особенно когда оружие вышло обратно, вырывая древними зубами все его внутренности и разбрызгивая их повсюду. Закрывая руками уши, Нора пыталась заглушить чей-то женский крик, как всегда не понимая, что кричит она сама. Убийство архангела решило не отпускать Стейси так просто. Блондинка обернулась к близстоящей подруге, не узнавая ту чёрными как смоль глазами. Ужас сковал всё тело девушки, ведь она словно в замедленной съёмке смотрела, как резко Стейси отталкивается от мраморного пола, прыгая в её сторону и замахиваясь клинком. Помощь пришла откуда не ждали. Люцифер схватил брюнетку, оттягивая её так далеко, как только мог. Они вдвоём лавировали между паникующими толпами, которые прекрасно понимали, что Дьявол просто решил устроить здесь скотобойню. И вдруг сама брюнетка задумалась: а не Михаил ли предложил ему эту идею? Слишком уж довольным выглядел архистратиг, глядя с балкона на то, как ручьями льётся кровь. Может творений Евы здесь было куда больше, чем ей казалось? Но так или иначе, Первый клинок послушно разрывал любую цель Стейси до тех пор, пока предводитель тварей — джин Кэлвин, не оказался перед ней, сжимая её предплечья цепкими пальцами. Как вдруг синие татуировки загорелись и синие клеймо тут же отпечаталось на девушке, которая даже замерла, словно не понимая, где очутилась. Но стоило джину растянуть губы в ликующей улыбке, как вдруг позади него громко зашелестели крылья. Уже через мгновение, мужчина ощутил, как его грудную клетку со спины пробивает Люцифер, просто вырывая ему сердце, даже не понимая, на кого злился сильнее — на Кэлвина, который обидел его блондинку, или на самого себя, что не успел вовремя. Ну ничего, Винчестеры наверняка уже встречались с джинами и их ядом. Они помогут. Они выудят девушку из собственных кошмаров, которые собираются её прикончить. Нора стояла одна, и наблюдала за опустевшей залой. Она слышала, как медленно к ней спускается Михаил, видимо давая насладиться зрелищем. А наслаждаться было нечем, только ужасаться. Горы трупов, и когда Стейси успела? — среди которых особенно ярко виднелись ангелы, крылья которых навсегда остались выжженными на розовом мраморе пола. Что уж там говорить о Рафаиле… Судьба подруги почему-то не особо пугала брюнетку. Вот о ком о ком, а о блондинке никто никогда не забудет, все уже наверняка носятся вокруг неё, как всегда оставляя Нору одну. И это было больно. Ещё и какой-то совсем новый голос в голове всё время твердил, что светловолосая слишком зазналась, слишком обнаглела, слишком многое себе позволяет. И почему-то ей сразу захотелось указать подруге на её место, ткнуть её носом во всё то, что она наделала. — Вот так, милая, — вдруг собственные губы произнесли чужим голосом. — Злись. Мне так нравится, когда ты злишься!