Соляной цветок

★★★       Стив прилетал в Ваканду не часто. В основном, когда особенно сильно скучал по Баки или когда команде нужна была временная передышка от их кочевой жизни.       Этот визит слегка омрачало то, что Баки был слишком занят с сестрой Его Величества, принцессой Шури. Она самолично занималась разработкой нового протеза и настаивала на присутствии Белого Волка — этим прозвищем Баки наградила местная ребятня, а Шури называла его так скорее в шутку.       Стив знал своего друга слишком хорошо, а потому сразу отметил его странное поведение: Баки будто не нравилась идея того, что ему сделают новую руку. Как только Шури начинала увлечённо щебетать о проекте и первых прототипах, улыбка на лице Баки становилась натянутой, а сам он едва заметно горбился, закрываясь. Хотя принцесса была ему глубоко симпатична, в разработке новой руки с ней он будто заставлял себя участвовать.       Можно было только предполагать, в чём причина. Баки, безусловно, неплохо справлялся и одной правой, совсем чуть-чуть отклоняясь вбок от смещённого центра тяжести, но, ясное дело, с двумя руками-то проще. Стив думал, что, может, дело в том, что Баки считал свою прошлую руку больше оружием, чем протезом, и знал, что новая не будет уступать, а, скорее уж, будет сильнее усовершенствована в этом плане. Баки устал от войны, это было несомненно. Ему, наверное, было скорее предпочтительно, чтобы его считали списанной боевой единицей, и просто оставили уже в покое. И он бы просто пас своих коз.       Но для них двоих не всё ведь так легко. С их прошлым надо быть всегда готовым к тому, что война в любой момент постучит в двери дома, нарушая покой.       Поэтому Баки и не хотел, но заставлял себя участвовать в разработке руки. Чувствовал, что она ему понадобится. Они ещё не сражались в своей последней битве — она им только предстоит. По крайней мере, Стив так думал. Чувствовал.       Сегодня Баки с самого утра снова отправился во дворец, а Стив остался один. В компании коз было скучновато, но он никак не мог придумать, чем себя занять. Из знакомых в этой стране был только Т’Чалла, но Стив бы не хотел от скуки беспокоить короля и мешать его королевским делам. Сэм и Наташа тоже были тут, самостоятельно исследуя столицу. Их тревожить Стив тоже не собирался: они были вместе на протяжении многих месяцев, а людям нужно отдыхать друг от друга.       Стив отчасти и сам хотел побыть один. И в то же время ему было скучно. Почти одиноко.       Время близилось к полудню, и африканское солнце, находясь прямо над головой, жгло совсем нещадно. Пора было уходить из-под дерева, возле которого устроился Стив: листья-колючки совсем не защищали его от палящих лучей.       Несмотря на выступающий на коже пот и лёгкое головокружение от душного воздуха, он не чувствовал себя достаточно уставшим и разморённым для дневной сиесты. Хотелось двигаться. Хотелось что-нибудь делать.       Загнав пасущихся коз (которые, впрочем, последние полчаса и так больше прятались в тени, чем щипали растительность) в сарай, Стив отряхнул свой наряд, представлявший собой несколько отдельных тканей, обёрнутых вокруг тела. Так ходили все местные, и Стив, который вначале отнёсся скептически к Баки в национальном одеянии, вскоре по достоинству оценил свободу движений и то, что в подобной одежде жара переносилась легче, а тело дышало.       Расправив плечи и потянувшись, он хотел ополоснуться и всё же пойти отдохнуть в хижину, но замер, посмотрев в сторону густых джунглей, которые находились совсем близко от жилых домов. Кроны самых высоких деревьев рассеивали свет тем, что поменьше, а внизу, в безопасности от выжигающих лучей, растительность бушевала сочными стеблями, листвой и цветами.       В Нью-Йорке он только и делал, что рисовал улицы, старые здания и высоченные небоскрёбы, отчего ему начало казаться, что он упражняется скорее в черчении, чем в живописи. Хотелось рисовать плавные, неидеальные линии, хотелось живого и яркого. Ясное дело, что его желания не мог удовлетворить ни Центральный Парк с его утоптанными дорожками, где природа покорно подчинялась человеку, ни, тем более, одинокий цветок в горшке.       Но африканские джунгли с её необузданной растительностью… Это было интересно. Они манили своей неизвестностью и дикой красотой.       Решившись, Стив захватил свой альбом и карандаш. По-хорошему, нужно рисовать красками, и даже не акварельными, а масляными, передавая густыми мазками природную красоту, которую человек вытеснял из своих городов, заменяя яркое и сочное буйство цвета серым. Но у Стива пока был только карандаш.       В любом случае, сейчас он ходил на разведку. Если что, в следующий раз заедет в город. Должны же быть в Ваканде художники, и, соответственно, специальные магазины с красками и прочим.       Ещё раз проверив, заперты ли козы, Стив немного потоптался у дома. Он, вроде как, не предупредил, что будет куда-то уходить, и если Баки вернётся и не найдёт его, то будет волноваться. Впрочем, средство связи у Стива с собой, если что, ему позвонят, верно?       Он почему-то ожидал, что как только войдёт под лесной полог, то тут же ощутит прохладу, но это было не так. Несмотря на отсутствие прямых солнечных лучей в африканском лесу было жарко. Жарко, душно и влажно, как в парилке. Голову, к тому же, кружили сотни ароматов растений, их пыльцы, сочный запах почвы, висящий в нагретом воздухе.       Помимо этого со всех сторон на Стива лилась какофония лесных звуков, издаваемых птицами и насекомыми. Он даже слышал кваканье какой-то лягушки.       Стив решил, что ему здесь определённо нравится. Ему, городскому жителю, было непривычно находиться среди бурлящего жизнью неизведанного и потенциально опасного леса, но отступать он совершенно не хотел. С каждым шагом углубляясь в джунгли, Стив думал о том, что возможности его организма впервые используются на полную мощность. Улучшенный слух был для него в городе скорее проклятьем, так как Стив каждую секунду своей жизни слышал шум машин, чувствовал не только барабанными перепонками, но и всем своим телом вибрацию подземки, непрерывный людской гул. В этом было мало приятного. Но сейчас всё было иначе — лесная какофония начала раскладываться на отдельные звуки, и вот уже Стив, прикрыв веки, мог различить каждый из них. Сам он по какому-то наитию стал продвигаться вперёд бесшумно, так, что птицы не слышали приближения человека и продолжали петь свои прекрасные песни, насекомые в густом подлеске оглушительно стрекотали, едва шугаясь его шагов. Лес пел ему, а Стив с наслаждением слушал.       Нос привык к насыщенному лесному воздуху и тоже теперь выцеплял больше, и Стив мог различить, какой запах идёт от каждого растения. После сыворотки он терпеть не мог парфюмы всех сортов, стараясь вежливо не морщиться и незаметно сторониться надушенных особ, но тут, где воздух не полнился выхлопными газами и городской пылью, он мог дышать полной грудью. Цветы вокруг пахли восхитительно. Их незнакомые насыщенные ароматы совсем не раздражали рецепторы, и Стив просто наслаждался.       Внезапно он уловил тонкий, едва различимый среди всего остального сладкий-сладкий запах. Стив тут же повернул голову и вдохнул глубже. Незнакомый аромат ощущался так вкусно, что, оседая на языке, заставлял выделяться слюну. Стив не раздумывая устремился в ту сторону.       С каждым шагом он чувствовал его всё отчётливее, и через десяток метров вдохнул полной грудью, тихо застонав от удовольствия: сладкий сочный аромат принадлежал растению, обвивавшему толстенный ствол дерева, которому явно было больше пары сотен лет. Оно представляло из себя лианы, кое-где покрытые маленькими красными листочками, а каждый из толстых зелёных стеблей оканчивался прекрасным алым цветком с широкими яркими лепестками или же ещё не распустившимся бутоном.       К своему удивлению, Стив обнаружил, что сладкий запах источают не цветки, а зелёная гладкая кожица: все лианы поблёскивали на свету от обильно покрывающего их сока.       Бросив сумку с водой и художественными принадлежностями (Стив уже и забыл, для чего зашёл в лес), он решительно подошёл ближе к растению. Пальцы легко скользнули по толстому стеблю, собирая прозрачный густой сок, который липко потянулся от лианы.       Уже поднося руку ко рту, Стив затормозил себя. Что это он творит? Не всё, что пахнет вкусно, является едой. Не ему после всех этих шоколадных гелей для душа, подаренных Наташей, об этом забывать. Тем более, растение в вакандийских джунглях может быть и ядовитым. Ему и от самого сильнодействующего яда умереть, конечно же, не грозит, но это не значит, что он совсем не может ощущать последствий отравления. Что, если сок растения — галлюциноген? Его отпустит быстро, но мало ли что он успеет.       Всё же решившись, Стив на пробу лизнул самым кончиком языка. Прозрачный вязкий сок ощущался как патока и карамель, при этом обладая каким-то свежим, совершенно растительным привкусом. Стив издал тихий стон удовольствия и запихнул оба пальца себе в рот по самые костяшки, посасывая и прикрывая глаза. Вкусно.       Он тут же потянулся другой рукой и собрал ещё, выпустил изо рта чистые пальцы с влажным чмокающим звуком, сразу же заменяя их другой рукой, вымазанной соком, обхватывая губами, усердно обсасывая и мыча от удовольствия.       Сок растения всё-таки оказался галлюциногенным. Это Стив понял, когда к нему со всех сторон очень и очень активно потянулись стебли. Первое, что он испытал — лёгкий шок, потому что подобной прыти совсем не ожидаешь от того, что вообще не должно двигаться. Да, хищные растения захлопывали свои мухоловки довольно проворно, но с действиями этой лианы они сравниться не могли.       Так и не вытащив пальцы изо рта, Стив с круглыми глазами попытался отступить от тянущихся к нему стеблей, но чуть не запнулся: те успели обмотаться вокруг его голых щиколоток, а он даже не заметил.       Испуганно замычав и наконец сообразив, Стив выпустил мокрые пальцы и попытался сориентироваться. Несколько стеблей с нераспустившимися красноватыми бутонами ткнулись ему в загривок и шею, оглаживая кожу, но на удивление не пытаясь обвиться вокруг горла. Ещё несколько оплели собой руки и поползли вверх по ногам. Участки, закрытые одеждой, растение игнорировало.       Не поддаваясь панике, Стив не позволил нескольким особенно проворным отросткам схватить его за руки, освободив сначала левую, потом правую, уклонился от тех, что лезли под челюстью к ключицам и уже собрался выпутывать ноги, как вдруг дёрнулся, замерев: растение одним из своих влажных липких стеблей прицельно обмоталось вокруг мошонки, обхватив мягкий член и сжав яйца.       Стив сбился с дыхания, представив, что будет, если в лесах Ваканды какой-то цветок за любопытство оторвёт ему член.       К счастью, цветок рвать не торопился, а, по ощущениям (Стив ничего не видел из-за этих проклятых тряпок, ощущая себя девушкой, которой какой-то негодяй решил залезть под юбку) только плотнее обвился, смачивая своим соком. Задрав эту самую «юбку», Стив с удвоенной скоростью принялся снимать с себя цепкие стебли. Они были чертовски быстрыми для растения, но в сравнении со Стивом всё-таки медленными. Размотав их и убрав прежде всего от паха, Стив снова обрёл возможность двигаться и тут же отскочил от очень уж живого представителя флоры.       Лианы какое-то время ещё тянулись в его сторону, но стали постепенно убираться. В итоге растение приняло первоначальный, весьма спокойный и неподвижный вид.       Стив, всё ещё неспокойно дыша, продолжал пялиться на него. Липкий сок на коже ощущался застывающей плёнкой. Глянув вниз на свои ноги, Стив понял, что весь в каком-то налипшем мелком мусоре, устилавшем лесную почву: мелкие веточки, сухие листья, ещё бог знает что.       Приблизившись на шаг и с опаской дёрнув свою сумку, Стив снова отошёл от лиан. Те в нём заинтересованности не проявили и остались неподвижными.       Стив вдруг всецело ощутил, что на этой прогулке с него достаточно. Он мог предполагать, что в этом лесу на него набросится леопард, но не растение, которое станет домогаться.       Перекинув сумку через плечо, он отправился той же тропой обратно, уже не стараясь прислушиваться к звукам и запахам вокруг, больше не действуя тихо и распугивая на своём пути птиц и мелкую живность. Похоже, джунгли внезапно решили ответить взаимностью на его желание слиться с природой и взяли инициативу в «слиянии» на себя, что он совсем не оценил.       Вскоре выйдя к своей хижине, Стив немедленно скинул грязную одежду и вымылся нагревшейся водой. Застывший сок удивительно противно цеплялся к волосам на теле, и понадобилось время, чтобы его растворить и смыть, иначе получалось только выдирать, что было довольно неприятно.       Обмотавшись в чистое, Стив сел на кинутую возле хижины циновку и прислонился спиной к глиняной стене. Рядом валялась сумка с так и не использованными альбомом и карандашом.       Нахмурившись, Стив достал их. Задумавшись на минуту, он поточил припрятанным ножиком карандаш и принялся широкими неаккуратными линиями рисовать бутон.       Баки вернулся раньше, чем обещал. Шури сама подвезла его до самой хижины, всё не желая упускать интересного собеседника. Судя по тому, как Баки активно и весело ей отвечал, разговор они вели явно не о протезе. — Ваше Высочество, — Стив удержал себя даже от намёка на поклон, поскольку ни Шури, ни её брат подобные формальности не любили. — Капитан Роджерс! — с улыбкой поприветствовала его принцесса, подходя ближе вместе с Баки. — Наш общий друг очень волновался о том, что оставил вас одного без развлечений. — Всё в порядке, — заверил Стив. — Я развлёк себя прогулкой по джунглям. — Правда? — Шури приподняла брови. — Надеюсь, вы были с проводником? Природа Ваканды не самая дружелюбная. — Ну, мне она мало что может сделать. Но меня кое-что заинтересовало, — Стив протянул свой альбом с только законченным рисунком цветка, от которого в угол страницы шёл стебель с умело изображенными бликами и потёками.       Эмоции у Шури и Баки были разными. Девушка внимательно глянула на рисунок, и по её глазам было понятно, что она явно узнала изображение, а вот Баки, едва кинув взгляд, рассмеялся. — Это умубала усавоти, — сказала Шури. — Да, — всё ещё смеясь, кивнул Баки. — Признавайся, трогал его? — Ну, я, — Стив замешкался, но для его друга это уже было ответом. — Что будет, если да? — Жители Ваканды с огромным уважением относятся к природе своей страны, — серьёзно начала Шури, но по тому, как она снисходительно косилась на Баки, было понятно, что отсутствие его пристального внимания её не слишком огорчает. Она говорила для Стива. — Умубала усавоти являются эндемиком Ваканды и растут преимущественно на осколках метеорита, который принёс нам вибраниум, или же вокруг священных деревьев мао. Вредить этим растениям запрещено. Более того, мы даже заботимся о них. Их основная пища — соль, которой мы стараемся подкармливать известные нам растения, чтобы они не были слишком голодными. — Кхм, да, — как-то неестественно кашлянул Баки, прикрывая рот кулаком. — А то иначе эти усавоти попытаются добыть себе пропитание сами. — Не было ни одного случая, чтобы они наносили серьёзный вред людям, — Шури возмущённо повернулась к Баки, но продолжила уже слегка смущённо: — Но я всё-таки не рекомендую приближаться к ним, так как они могут… на некоторое время обездвижить жертву. — Зачем, если они её не едят? — поинтересовался Стив. — Они попытаются добыть из тебя соль, — Стив уже давно не видел, чтобы Баки на протяжении такого долгого времени улыбался, да ещё и так, словно они в Бруклине, и он пересказывает Стиву пошлую сплетню. — Те, что растут в нашем лесу — прикормленные, но от лишней пищи не откажутся. — Они… — Стив потёр шею сзади, вспоминая, как гибкие стебли оглаживали, скользя по коже. — Собирали с тебя соль, это нормально, — всё также ухмыляясь, кивнул Баки. — Я, когда первый раз с ними столкнулся, чуть не поседел. Но они, в сущности своей, безобидные. Отбиться от них легко, а если не будешь сопротивляться — потискают и отпустят с миром. — Славно, — кивнул Стив, а Баки отпустил ещё парочку не совсем понятных шуток, за которые Шури возмущённо ударила его кулачком в здоровое плечо.       Попрощавшись, принцесса уехала в сторону дворца, а Баки, ещё раз с прищуром глянув на Стива, принялся готовить им поздний обед. ★★★       Начало следующего дня они провели вместе. Так как у принцессы на утро были назначены занятия, Баки она обещала забрать только после обеда.       Они вместе проснулись, потом позавтракали лепёшками и солёным козьим сыром, который Баки очень рекомендовал, так как сам участвовал в производстве. Затем вывели коз на пастбище, расположившись под тем самым деревом, где вчера сидел Стив.       Разговор, в основном, скатывался в ничего не значащую дружескую болтовню, которой Стиву так не хватало. Он был почти всем доволен, если бы не минуты, когда между ними вместо уютной тишины воцарялось гнетущее молчание.       Баки смотрел на небо на севере так, будто оттуда вот-вот появятся грозовые тучи. Или полчища врагов. Стиву это не нравилось, но мало-мальски приличных тем для отвлечения друга от мрачных раздумий почти не осталось. — Бак, ты бы хотел и дальше жить здесь или поехать куда-то ещё? Бруклин? Европа? — Какая разница, чего я хочу, Стив? — устало выдохнул Баки, смотря, как на том конце огороженного луга козлята сталкиваются лбами. — Везде, кроме Ваканды, на меня объявлена охота. И, поверь, даже здесь мне не дадут сидеть без дела как только будет готова рука. Мы — воины, Стив, и они от нас не отстанут. — Это не всегда будет так, — Стив опустил свою ладонь поверх его. — Прости, приятель, — он покачал головой, на мгновение прикрывая глаза. — Но я тебе не верю. — Всё в порядке, — Стив уже смелее взял его за руку, и Баки сжал его ладонь в ответ. — Я докажу. — Попробуй, сопляк.       Губы Баки растянулись в мягкой улыбке. Он по прежнему не смотрел на Стива, но то, что морщинка между его бровей разгладилась, было уже очень хорошим знаком. — Хочешь честно? — через продолжительное молчание спросил Баки, когда Стив уже думал совершенно о другом. — Не хочу путешествовать. Хочу осесть где-нибудь, можно и в Бруклине, и до конца жизни больше никуда не перемещаться. Вообще. Никогда.       Стив от этих слов немного грустно улыбнулся. Баки устал, и всё, что ему было нужно — покой и немного простых человеческих радостей. Возможно, им обоим. — Я тебя понял.       До полудня они просидели под тем же деревом, а когда солнце оказалось в зените, загнали коз в сарай. В глиняной хижине по сравнению с улицей было прохладно, и они, свежие после обливания водой из озера, улеглись раздетыми на циновки.       Когда схлынула жара, они замотались в ткани (у Стива то и дело вылетало из головы, как правильно называется этот наряд) и сели обедать. Баки достал привезённые из дворца яства, которые Шури буквально силой ему всучила, не одобряя питание только диетическими продуктами.       Они почти закончили трапезничать, когда Баки заметил приближающуюся принцессу. Он быстро закинул себе в рот несколько виноградин и поднялся, помахав ей издалека. Стив тоже поднял руку в приветственном жесте и улыбнулся. — Всё, дорогой, не скучай. Посуда на тебе, — Баки подмигнул, подняв рукой красный подол своего одеяния, словно барышня, и побежал к Шури.       Стиву эта картина показалась до жути комичной, отчего даже возмутиться по-человечески не получилось. Когда Баки с принцессой уже скрылись за соседними хижинами, он ещё немного посидел, собираясь с духом, а потом убрал всю недоеденную провизию и вымыл грязные плошки.       День едва-едва близился к вечеру, который, к слову, был в это время года довольно солнечным и «вечером» назывался весьма условно, а все дела уже переделаны.       От скуки Стив решил вымести хижину, когда его взгляд упал на альбом для рисования, так и открытый на странице с цветком.       Можно было, конечно, снова пойти в джунгли. Память у Стива была фотографическая, и растений он видел вчера предостаточно, но в вопросах рисунка с натуры он очень любил притворяться, что обычный, и ему требуется наблюдать выбранную модель на протяжении всего процесса создания картины. Правда, он совсем мало расспросил Баки о местной флоре и фауне, но тот вроде сказал, что бояться нечего. Единственное — змеи могут попасться ядовитые, да ещё какие-то насекомые, но их яд им двоим практически безвреден. Более крупного зверя вблизи от поселений нет.       Справедливо подумав, что после домогающейся лианы на подкормке из вибраниума и соли его ничем не удивить, Стив снова собрал сумку и двинулся в лес.       Тот встретил его всё той же пёстрой смесью красок, звуков и запахов. Чем глубже в джунгли, тем больше прекрасных соцветий ему попадалось, но Стив всё никак не решался остановиться и выбрать одно из них. Сладкий запах лиан с красными цветками он учуял давно, но в ту сторону намеренно не шёл, хоть и понимал, что начинает ходить кругами вокруг источника.       Спустя сорок минут плюнув на то, ради чего он там не шёл в ту сторону, Стив всё-таки двинулся к цветку. Тот обнаружился на прежнем месте, никуда не передвинувшись, и всё также цеплялся за чёрную рельефную кору старого дерева, которое в обхвате было как пять Стивов.       Оценивающе глянув на неподвижные стебли, Стив придвинулся ближе, потом ещё и ещё. Даже когда он стоял вплотную, растение к нему не двинулось.       Глубже вдохнув манящий аромат, Стив поднял руку, намереваясь коснуться одной из лиан, как вдруг увидел, что несколько маленьких стеблей на уровне его колен потянулись к его ногам.       Он не знал, чего ожидал в этот раз, но увиденная и весьма предсказуемая реакция растения заставила его отшатнуться. Тонкие стебельки с красными листочками сжались в воздухе, схватив пустоту, после чего вернулись обратно, замерев.       Стив не успел прикоснуться к лиане, а это означает, что растение почувствовало его приближение как-то по-другому. Запах, колебания воздуха, изменение температуры или всё вместе? Если бы Стив интересовался ботаникой, то наверняка был бы в полном восторге от этого растения и захотел бы его изучить, задокументировав свои исследования. Впрочем, даже непосвящённому было ясно, что ничего подобного на Земле не встречается. Семена вполне могли быть занесены из космоса или же это какая-то удивительная мутация земного растения, спровоцированная метеоритом.       Стив шагнул, оказываясь в зоне досягаемости для зелёных стеблей, и смелее протянул руку, собирая на пальцы сок. Ощутил, насколько он липкий и вязкий, чуть прохладный, после чего слизнул капли, стёкшие на ладонь. Покатал их на языке, стараясь лучше распробовать вкус.       Стебли затянулись, опутывая ноги от самого свода стопы, и погладили под коленками. Стив совсем чуть-чуть задрожал, пытаясь свыкнуться с мыслью о том, что сейчас позволит хоть и частично, но обездвижить себя. Его слух говорил о том, что в радиусе нескольких сотен метров или даже километра нет животного крупнее крохотной мартышки. Баки сказал, что они только «потискают и отпустят с миром». Это должно быть безопасно.       Чувствуя, как смазанные соком стебли поднимаются выше по бёдрам, Стив попытался успокоиться и выровнять дыхание, от которого грудь вздымалась чуть чаще, чем следовало.       Один маленький любопытный стебель влажно ткнулся ему в ухо, и Стив раздражённо дёрнул головой. Неизвестно, понимало ли растение, но стебелёк больше не пытался туда залезть, вместо этого скользнув рядом и теперь чуть поглаживал под челюстью, задевая отросшую бороду.       Несколько таких же тонких отростков обвили запястья, скользнув по ладоням и между пальцев, что было щекотно и неожиданно приятно. Толстые стебли, успешно проникнув под подол, сейчас сжимали его под ягодицами, и Стив вдруг ощутил, что возбуждён: член поднимался, красноречиво натягивая ткань.       Стив зашипел сквозь зубы, зажмуриваясь. Думать и анализировать происходящее не хотелось. Хотелось скинуть мешающие тряпки, чем он и занялся: осторожно, стараясь не натянуть слишком сильно стебельки на запястьях, потянул сначала один узел на плече, потом ещё два на талии. Те поддались, и Стив сжал ткани в кулак, отбрасывая их за спину и оставаясь совершенно обнажённым.       Если можно так выразиться, то растение «обрадовалось». К его телу тут же устремилось ещё больше стебельков и лиан, которые, в основном, были с нераскрытыми бутонами. Лиан с большими красными цветами было только две или три, и они все гладили его своими лепестками. Стив скосил глаза и увидел, что из центра каждого цветка, где в сердцевине располагается пыльца и тычинки, эти самые тычинки активно тянулись к его коже. Они, словно маленькие язычки, оглаживали Стива едва ощутимыми и оттого очень щекотными прикосновениями.       Несколько стеблей толщиной с палец скользнули по рёбрам, заставляя чуть задрожать. Более толстый мокро прошёлся от загривка до поясницы по позвоночнику, после чего бесстыдно спустился в ложбинку между ягодиц, с нажимом проезжаясь до самой мошонки.       Вот тут уже Стив застонал. От возмущения, щекотки, невозможности нормально сопротивляться и самую малость от удовольствия.       Толстая лиана тем временем толкнулась за яйцами, заставляя вздрогнуть, и задвигалась, словно смазывая своим соком ложбинку позвоночника и между ягодиц, отчего обильно стало натекать на бёдра. Те, в свою очередь, тоже были стянуты несколькими гибкими отростками, которые будто специально тянули в стороны, заставляя Стива расставить ноги шире.       Лианы с рёбер тоже никуда не исчезли, а заскользили по животу, поглаживая почти без нажима и поочерёдно ныряя в лунку пупка. Это было чертовски щекотно, но член от этого почему-то твердел ещё сильнее, наливаясь тяжестью в совсем слабой липкой хватке.       Одна из толстых лиан обвилась вокруг торса и чуть сдавила, после чего комфортно устроилась под грудными мышцами и даже уместила один из своих более тонких отростков в ложбинке между ними. Две другие лианы с большими красными цветками обмотались вокруг плеч, щекотно проезжаясь по подмышкам, затянулись туже и, к шоку Стива, приподняли его над землёй. Всего на пару сантиметров, но всё же.       Возбуждение уже слишком настойчиво пульсировало во всём теле, а желания сопротивляться просто не было, поэтому Стив только глухо застонал, откидывая голову. Несколько лиан активно двигались по его спине, создавая подобие массажа, ещё несколько обвили ступни, омывая их липким соком. Все лианы текли соком, поэтому Стив уже оказался в подобии неплотного кокона из самого растения и выделяемой им липкой субстанции.       Боковым зрением он заметил, как тонкий росточек, до этого нежно обвивавший шею и то и дело зарывающийся в волосы за ухом, приблизился к его виску и лёгким движением собрал каплю пота, стекающую оттуда.       Сомневаясь, что растение сможет самостоятельно сжать его достаточно, чтобы подарить разрядку, Стив начал двигать бёдрами. Слишком тонкие стебельки на члене соскальзывали при каждом движении, и оттого им на помощь начали подтягиваться более толстые. Они всё никак не могли правильно ухватить опору и обвиться вокруг, а потому, когда хватали, хватали жёстче, посылая по всему телу особенно яркие вспышки удовольствия. Но надолго этого не хватало, поэтому Стив сделал над собой усилие и высвободил правую руку из более мелких отростков, не в силах, впрочем, убрать самый большой из них вокруг плеча. Ему кое-как всё-таки удалось дотянулся до своего члена, обвитого лианой. Он сжал свои пальцы поверх, услышав влажный звук выдавливаемой между отростками влаги. Лианы чуть уступили его давлению, хоть и не исчезли полностью, и Стив принялся быстро и жёстко дрочить, тяжело дыша и глотая стоны. Из покрасневшей головки выступило несколько капелек предъэякулянта, которые молниеносно были «слизаны» одной из лиан.       Стив за это мгновение успел только чуть нахмурить брови, а в следующую секунду уже дёргался в хватке лиан и кричал, потому что самый тонкий и самый быстрый из отростков ввинтился прямо в отверстие уретры.       Это ощущение не было неприятным. Оно просто было сильным и ошеломляющим настолько, что хотелось хоть на мгновение убрать его, переждать. Но кто бы Стиву позволил?       Лианы держали крепко, и он вдруг отчётливо осознал, что совершенно не может сопротивляться. И не только потому, что полу-инопланетное африканское растение было сильнее его, нет. Он бы мог, приложив прилично усилий, разорвать гибкие путы, вот только тело, разморенное удовольствием, не желало напрягаться вообще. И, самое главное, терять это ощущение удовольствия несмотря даже на излишне сильную стимуляцию.       Маленький отросточек, тоненький настолько, что почти белый, словно только взошедший побег, неумолимо и с удивительной твёрдостью продолжал двигаться глубже.       А Стива трясло. Он бился в путах, громко стонал и всё равно двигал бёдрами навстречу.       Когда Баки говорил, что это растение не опасно, он точно лгал. Точно. Стив вот-вот был готов умереть. Хотя, признаться, последние мгновения его жизни будут наполнены поистине нечеловеческим удовольствием, так что так отдать душу богу будет почти не жалко.       Росточек в уретре дёрнулся, и Стива обрушило в оргазм всего и полностью. Этот самый юркий росток проворно выскользнул, и из члена обильно брызнуло семя. Он ещё несколько долгих мгновений выплёскивал сперму толчками, а растение вокруг него чуть сжимало лианы, будто выдаивая до конца и жадно ловя на себя всё до последней капли.       Стив обмяк в липких путах, чувствуя себя совершенно бескостным. Даже мышцы почти не ощущались — настолько всё тело расслабилось.       Лианы, к его лёгкому удивлению (сильно удивляться сейчас физически не выходило), медленно попытались поставить его на ноги, а когда те не смогли удержать своего хозяина, бережно опустили на землю. После чего втянули в себя всё обилие сока, которым успели покрыть Стива в самом прямом смысле от макушки и до пят, и снова улеглись на кору дерева.       Стив какое-то время полежал, удивляясь, какое в джунглях красивое небо. Самого неба там было маловато — почти всё закрывала густая крона стоящего рядом дерева, но это-то и было красиво. От толстых веток расходились более мелкие, от них — ещё мельче, и много-много зелёной листвы.       Поднявшись, Стив ощутил, что, несмотря на то, что растение «вылизало» его после себя почти досуха, впитав, видимо, обратно вместе со своим соком так необходимую ему соль, его кожа всё равно вся была покрыта налипшим мелким сором. Он попытался себя отряхнуть, но быстро бросил это не результативное занятие. Встряхнув ткань, он завернулся в неё, поднял сумку и, глянув на неподвижное растение, отправился из леса обратно в деревню.       К тому моменту, как он подошёл к хижине, пора было снова выпускать коз. Двигаться не хотелось, но он всё же погнал стадо на пастбище, которое находилось ближе всех к озеру, молясь, чтобы никого из местных не было поблизости.       Окунувшись в тёплую воду и распугав всех крокодилов, Стив проплыв вдоль берега туда и обратно, после чего выбрался, поднял с песка грязную одежду и пошёл переодеваться.       К тому времени, как вернулся Баки, на небе уже зажглись первые звёзды. — Скучал? — вместо приветствия спросил он, плюхнувшись рядом.       Стив сидел у хижины и по памяти зарисовывал в альбом розовые и оранжевые бутоны цветов, которые видел сегодня. Делал он это всё ещё простым карандашом, и твёрдо пообещал самому себе завтра же съездить в город и купить краски. — Не слишком. День выдался довольно насыщенным. — Правда? — Я дважды выпас коз и в озере купался.       Баки хохотнул. — Ты в курсе, что местные уже кличку тебе придумали? — Да ну? — улыбнулся Стив, закрывая альбом и с интересом глядя на друга. — Представь себе! Ты теперь Белый Крокодил. — Хороша парочка, — засмеялся Стив, поднимаясь с циновки. — Это да. Кстати, я тут гляжу, ты всё цветочки рисуешь? Шури мне дала с собой сладости, которые делают из сока умубала усавоти, хочешь попробовать по случаю?       Стив, наверное, слишком переменился в лице, потому что Баки вдруг замер, а потом расхохотался. — Так, я даже знать не хочу, — утирая несуществующие слёзы, выдавил он из себя, глядя на Стива, который уже приготовился как-нибудь оправдываться. — Но я тебе всё-таки немного на утро оставлю, вдруг передумаешь. В Бруклине ты такое ни за какие деньги не достанешь, так что ешь, пока мы тут!       Стив попытался заехать ему локтем по рёбрам, но Баки даже с одной рукой был слишком проворным, а потому с лёгкостью увернулся. ★★★