Глава 18.
7 февраля 2019 г. в 12:12
— Ну кто так держит, вы бестолочи безрукие?! Как по коридору пойдете?! Выше поднимай, выше! Вот сразу видно, что кроме палочки ничего тяжелее в жизни не поднимали! — Филч крутился вокруг нас с Роном, доставая своими претензиями и рассказывая, как правильно нести лестницу. Лестницу! Он считал, что даже это мы не способны сделать правильно. — Да не здесь держи, а вот здесь! Что ты как дите в мамку вцепился!
Девушки шли рядом, с ведрами и тряпками, косясь на нас, но вмешиваться опасались. На них старый завхоз особо внимания не обращал, полностью увлекшись оскорблением парней. Отработки, назначенные директором, начались, не вызывая во мне ничего, кроме бешенства. Вместо того чтобы подготовиться к встрече с личом, грохнуть его и заняться энергетикой для возвращения домой, приходится тащиться после уроков убирать помещения замка.
— И почему этим не занимаются домовые эльфы? — Дивер поддержала мои мысли недовольным бурчанием.
— Чтобы можно было наказывать провинившихся студентов, — флегматично ответила Гермиона.
— Разве это наказания? — как оказалось, Филч разговор слышал. — Раньше были наказания! Плети, розги, даже колодки в подземельях есть. Жаль, Дамблдор все это отменил. Притворяется добреньким, тоже мне. Добренькие не становятся сильнейшими.
— Директор Дамблдор — отличный волшебник, — обиделась за него когтевранка.
— И при чем тут доброта?! — рявкнул Филч. — Все, стоять. Мы пришли.
Ну пришли, да. Зал Наград. Чего-то особенного я тут не вижу, ничего не изменилось с последнего моего присутствия.
— И что убирать? Тут же чисто, — на этот раз мои мысли угадал Рон.
— Что убирать?! Глаза протри, бестолочь. А лучше объясни мне, почему всегда Зал Наград? Почему вы всегда тащитесь сюда жрать и гадить? Вам тут что, медом намазано?! Вон, под потолком, эти ваши прыгающие жвачки! А вон то пятно на ковре?! Небось, наступили на какую-нибудь шоколадную жабу. И пыли, пыли-то сколько! Все в грязи. Все загадили, паршивцы!
Да, под потолком и правда множество мелких разноцветных пятен. Откуда взялись? Кто-то что, специально швырялся сладостями? А вот про пыль завхоз соврал.
— Это близнецы конкурс по плевкам жвачками устраивали, — шепотом ответил Рон на незаданный вопрос.
— Ну, а ты убирать будешь! С этими двумя бестолочами я позже разберусь!
А завхоз-то демонстрирует удивительный для своего возраста слух, да и вообще для человека. Уж не проводили ли над ним направленных мутаций? У нас в Доминионе сквибы прочно занимают позицию лучших охотников на магов благодаря своему иммунитету и искусству алхимиков.
— Ну что стоите, лезьте! Сворачивайте ковры. Вы чистить будете, а вы мыть полы.
И началась трудотерапия. Мы с Роном таскали все: ковры, лавки, выставленные награды, освобождая полки, ведра, лестницу. Причем, по много раз и совершенно бесцельно, только потому, что Филчу так захотелось. Девчонки мыли, терли, подметали. Естественно, без палочек. Ар-р-р-р! Я маг, демоны побери! Маг использует магию, это аксиома любого развитого общества. Затем мы развернули лестницу, которая превратилась в широкий помост, и полезли наверх.
— И как мы этим будем чистить? — спросил я, рассматривая выданный инструмент, который, очевидно, когда-то был вилкой.
— Раз, раз, раз, раз, раз. Вот так чистить, — ехидно ответил завхоз. Похоже, он задался целью вывести меня из себя.
Мы с Роном принялись отдирать эти самые жвачки, и на лице рыжего парня читалось неприкрытое отвращение. Похоже, к этим попрыгунчикам он больше не притронется. Для девушек тоже нашлось какое-то занятие. Скрипя зубами, я терпел, дожидаясь ужина, когда наконец отработка закончится. Нужно еще столько книжек перелопатить! Перечитать «Порталистику», подобрать заклинания для следующего боя, заняться энергетическим скелетом в конце-концов, я же домой вернуться собираюсь! Но когда наступило время ужина… он нас не отпустил! В этот момент я чуть не сорвался и не забил завхоза этой самой вилкой. Пришлось даже ненадолго в медитацию погрузиться. Дома в такие моменты я всегда мог сходить на полигон, благо служба Одаренных отличалась куда большей свободой действий, чем у простых смертных. Разнести пару големов в щебень, устроить огненный смерч, превратить несколько тонн песка в стекло. Вот чего мне тут так сильно не хватает. Возможности выпустить пар.
И самое главное, когда ужин уже подошел к концу, он разрешил нам немного передохнуть. Рон спустился к девушкам, доставая из карманов мантии несколько заранее захваченных сладостей. Этакая насмешка над Филчем. Я же продолжал вымещать злость на налипших разноцветных шариках. Мысли в основном крутились вокруг сбежавшего лича и совсем немного отводились завхозу. Хотелось уронить ему кирпич на голову. И… так дело не пойдет. Одно дело поддаваться эмоциям в повседневной жизни, когда мне особо ничего не угрожает, таким я был всегда, с самого детства. Совсем другое — копить злость перед схваткой. Она нужна в бою, без неё никак, но контролируемая. А значит, нужно выпустить пар, и я знаю еще один проверенный способ. Спустившись с лестницы, я сел прямо на пол, рядом с Гермионой, занявшей край лавочки.
— Решил до нас снизойти? — колко спросила Кара.
— Гарри, все в порядке? — Гермиона обеспокоено взглянула на мое лицо.
— Нет, — выдохнул я. — Я просто в бешенстве из-за того, что эта тварь ушла. Почти его уничтожил. Почти! А теперь, вместо того чтобы искать способы как это предотвратить в следующий раз, приходится торчать тут, отскребать жвачки вилкой. Ну почему наказание без палочки? Можно же отправить нас отрабатывать заклинания до потери сил или делать копии книжек. Там в библиотеке куча томов, написанных от руки, в единственном экземпляре! Что за идиотизм?! Мы же волшебники! Ну почему? Я просто не понимаю. Ар-р-р-р. Фух!
Я наконец выдохнул. Все, выговорился. Это тоже отличный способ справиться со стрессом и напряжением, особенно в хорошей компании. Да, я намеренно старался отгородиться от всего этого мира, чтобы сосредоточиться на возвращении. И от своей цели отказываться не собираюсь, но… я очень сильно совру, если скажу, что эти трое мне не нравятся. Кара — колкая, эмоциональная, не сдержанная, но яркая. Рон, просто хороший парень, прямой и при этом не глупый. Гермиона… Гермиона Грейнджер, которая сразу прицепилась ко мне, и никак не получалось заставить её отстать. Не знаю почему, но в её глазах я видел себя. Один, в чужом и непривычном для себя мире.
Естественно, дружба — это не та вещь, которую можно получить вот так, кинув одну фразу. Но на дружбу я и не надеюсь, хотя бы на принятие, понимание. Поэтому я внимательно наблюдал за реакцией всех троих. С надеждой и страхом. Вот сейчас скажут они: «Поттер, да ты же вел себя как урод!» Будут правы. Каким же я был придурком, когда решил, что смогу нормально прожить, послав этот мир куда подальше. Примитивный мир, а я тут такой продвинутый. Будь ты хоть в тысячу раз более развитым, а чувства, потребности, желания останутся такими же.
И вот, по выражению лица Кары становится понятно, что она готовится к новой колкости, Рон удивлен, не знает, что сказать, а Гермиона… В её глазах теплота и понимание.
— Полегчало? — неуверенно улыбаясь, спрашивает она, и остальные сразу же расслабляются.
— Буду сильно благодарен, если кто-нибудь поделится едой. Я злой, когда голодный. — Гермиона отломила полоску шоколада и протянула мне. С удовольствие захрустел вместе со всеми. — Кстати, знаете, почему все волшебники такие сладкоежки?
Рон и Кара с интересом посмотрели, а вот когтевранка кивнула.
— Думаю, это связано с высокой энергетической ценностью глюкозы? Я тоже это заметила, еще в детстве.
— А что такое… эта глюкоза? — чистокровные волшебники переглянулись.
— Вы не знаете, что такое глюкоза? — ужаснулась Гермиона. — Какой кошмар. Я знала, что тут не занимаются обычным образованием, но думала, что все изучается дома. Это обязательно надо исправить, завтра же напишу родителям, чтобы они выслали учебники.
— Гермиона, нам и так хватает здесь уроков, — застонал Рон.
— Это не просто уроки, это жизнь! То, что должны знать все! Как… как-то, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца. Или что все состоит из молекул. Только не говорите, что этого не знаете.
— Про Землю и Солнце мы знаем, — фыркнула Дивер. — И знаем больше, чем маглы.
— Кхе-кхе-кхе, — прокашливаясь, в зал вошел Филч. — А вы чего тут сидите? Ужин уже давно закончился и отработка тоже.
— Так вы же… Вы сами нас не отпустили! — возмущения в голосе Гермионы было даже больше, чем у меня в мыслях неподдельной ярости.
— Не помню такого. Я сказал, что вы можете идти, отработка закончена. Завтра продолжите.
Шансы Филча пережить эти два месяца снижались стремительнее, чем пикирующий бомбардировщик.
На несколько дней после бегства лича жизнь почти вернулась к нормальному руслу. С утра посещение уроков, затем отработка и мы вчетвером, оставшееся время тратили на библиотеку. Просмотреть книги успевали только краем глаза, а наиболее перспективные забирали с собой в башни. Патрулирование я пока прекратил, ограничившись только разгоном решивших погулять студентов. По Академии пошли слухи о страшном черном призраке. С одной стороны, это отвадит многих от ночных прогулок, с другой — появится столько же сорвиголов, которые захотят пощекотать себе нервы и посмотреть на эту новую замковую диковину.
Через неделю я вновь вернулся к непрерывному режиму, спасибо Гермионе за её зелья Бодрости, иначе вырубался бы прямо на уроках. Однако лич пока не появлялся. Скорее всего копил силы, чтобы больше не допускать неудач. По этому параметру он меня превосходит, но зато я быстрее восстанавливаюсь. Первый сдвиг в поиске заклинаний произошел, когда Гермиона добралась до какой-то книги на французском языке, который она, как выяснилось, знала.
— Вот. Заклинание называется «Колокольчики фей», — положила она том на столик. Мы заняли место в самой глубине зала, куда другие студенты почти не доходили. Лишь мадам Пинс изредка заглядывала.
— Тут написано, что это заклинание создает невидимые магические нити, и если их кто-то задевает, создавший их волшебник слышит звон. Главная особенность в том, что каждая новая нить звучит по-своему, и таким образом можно ориентироваться.
— Это неплохо. Только можно ли их как-то настроить на конкретный раздражитель? Я бы не хотел, чтобы звенело в голове всякий раз, когда студент проходит по коридору.
— Я… хм… — девушка опять погрузилась в чтение. — Нет, нельзя. Вот если бы у заклинаний был выключатель, то можно было бы создать сеть и активировать только по ночам.
— Ну-ка, — я перевернул к себе книгу, язык не знаю, но вот движения палочкой всегда нарисованы одинаково. — Как правильно читается?
— Медиокрис де фий, — с нужной интонацией произнесла девушка.
Я кивнул и несколько раз повторил движения из книги. Волнистая линия, петелька и узел.
— Первый раз вижу, чтобы ты телесный компонент тренировал, — подметила когтевранка. — Разве ты не колдуешь без движений?
— Колдую. Но жесты мне все равно нужно мысленно представлять. А если заклинание сложное, то и делать.
Ну, а еще мне нужно тренироваться. Раз уж рукой создавать заклинания я не смогу, то нужно приучать моторику пальцев к палочке и формировать правильный стереотип движений. Повторив все это несколько раз, я мысленно произнес: «Медиокрис де фий». На конце палочки тут же появилась нить, напоминавшая паутинку на ветру. Я прикоснулся к одной из полок, а затем протянул её до противоположной. Нить натянулась и вскоре исчезла.
— Слышно? — спросил Рон, взмахнув рукой.
«Динь», — прозвучало в голове. Я кивнул.
— Пока это подойдет, буду перед каждым дежурством раскидывать.
— А я постараюсь придумать, как сделать его активируемым, — добавила Гермиона.
Дальнейшее обсуждение прервала мадам Пимс, сообщив, что скоро закрывает библиотеку. Этой же ночью опробовал заклинание, разместив по школе несколько сигналок. Они работали. Один раз среагировали на Филча, второй на какую-то парочку со Слизерина. А вот лич так и не появился, как и в несколько следующих дней. Меня это уже откровенно нервировало — он явно что-то готовил.
Ноябрь подходил к концу, на улице выпал первый снег, и все занятия, которые шли на улице, перенеслись в замок. Кеттлберн рассказывал о своих животных и приключениях, с ними связанными, по картинкам. А вот профессор Стебель явно грустила, демонстрируя всего по одному горшочку с тем или иным растением. Остальные уроки проходили нормально, кроме разве что Чар. Флитвик, чьи предложения вступить в кружок мы с Гермионой до сих пор отвергали, потому что некогда, каждый урок требовал от нас чего-то эдакого. То усложненный вариант заклинания, то вообще чары с более высоких курсов.
На последней неделе месяца Рон все-таки уговорил всех сходить на матч по квиддичу, а я согласился потому, что альтернативой была отработка у Филча. Причем сам агитатор больше обнимался со своей индианкой, чем смотрел матч. Кара тоже пришла в сопровождении своего приятеля, по совместительству капитана Слизерина, который за происходящим на поле следил очень внимательно, чем явно раздражал девушку. Так что мы с Гермионой оказались сдвинуты на самый край трибуны. Моя первоначальная оценка была предвзятой. Не могу сказать, что мне невероятно понравилось, но все-таки в этом спорте что-то было. Покричал, помахал руками, даже немного поволновался ближе к концу, когда счет шел почти вровень. Причем болел я за команду Когтеврана, чем удивил всех окружающих. Мне показалось, что они были больше нацелены на победу, тогда как пуффендуйцы играли просто ради самого процесса.
На следующий день меня впервые вызвал директор, хотя я давно этого ждал. Несколько листов с записями я приготовил, и ничего особенного в них не было. Только те ритуалы с кровью, которые я уже проделал.
— Лимонную дольку? — добродушно начал Дамблдор.
— Конечно, — кивнул я. Они и правда вкусные, а если содержат в себе какие-нибудь зелья, то информацию о Доминионе я все равно не выдам.
— Я так понимаю, это некое сочетание рун и магии крови? А не мог бы ты пояснить смысл всего этого ритуала?
— Палочка выбирает волшебника, так мне сказал мистер Оливандер в нашу первую встречу. Так вот, это неправда. У палочек нет характера, нет души, и уж тем более нет сознания, это просто инструмент, которым пользуется волшебник. Инструмент может быть удобным или неудобным, и его можно подогнать под себя, подправить. Этот ритуал приспосабливает палочку к конкретному волшебнику, подгоняет как деталь. Магия становится эффективнее.
Дамблдор слушал с интересом, несмотря на то что и сам это наверняка знал. Не перебивал, не переспрашивал, и при этом шевелил пальцами правой руки так, словно хотел вытащить свою палочку и опробовать ритуал прямо сейчас.
— Знаешь, Гарри, я поражаюсь, насколько редкими и глубокими знаниями обладал Волан-де-Морт, — наконец произнес сильнейший волшебник. — Но все они отличаются невероятно циничным подходом к магии, заметил?
— Не циничным, просто практичным. То, что в вашем… нашем обществе все еще сохраняется подход, будто палочка и волшебник должны обладать общей душой, невероятная глупость.
— И что ты собираешься делать с этим?
— Я?! Совершенно ничего. — Я улечу отсюда через пару лет, вот что собираюсь делать.
— Вот как? — похоже, он сделал какие-то выводы для себя. — Гарри, скажи, чью кровь ты используешь для этих ритуалов?
— Свою. Использовать чью-то другую просто не имеет смысла. — Ну и совиную еще. Немножко. Самую капельку. Это не считается.
— Ты выглядишь очень хорошо для человека, который регулярно тратит свою кровь на руны и ритуалы.
На чем он пытается меня поймать? Никак не пойму.
— Зелья. Лечебные, крововосстанавливающие.
— И где ты их брал?
— Купил, конечно. Я, как выяснилось, довольно богат.
Директор кивнул, но мне показалось, что не столько мне, сколько своим мыслям.
— Я не могу сказать, что рад проводимым тобой ритуалам. Это опасно, Гарри. Ты ведь можешь не рассчитать кровопотерю и погибнуть. Но что сделано — то сделано, и исправить это я уже не могу. Надеюсь, ты понимаешь, что учить подобным вещам других студентов не стоит?
— Прекрасно понимаю.
— Рад был с тобой так серьезно поговорить, Гарри. Хорошего вечера.
Я попрощался и вышел из кабинета. Рад он поговорить, ну конечно. И те листы, что я ему принес, тут совершенно ни при чем. По идее, в его желании узнать что-то новое и стать сильнее нет ничего плохого. Это нормально для любого волшебника, но каждый разговор с Дамблдором вызывал у меня неприятное чувство между лопатками. Что-то он планирует, старый интриган.
***
Гермиона с самого детства привыкла ужинать одна. Даже дома вечерами она забирала тарелку с едой и уходила в свою комнату смотреть какой-нибудь научно-познавательный фильм или читать. Их семейным временем, когда все садились за стол, был завтрак. Как-то так сложилось. То, что рядом никто не сидел, её не напрягало, а с недавнего времени перестали волновать и косые, злобные взгляды. Из-за неё сняли баллы с факультета! В самом начале учебы она думала, что не переживет такого. А сейчас? Да пусть подавятся своими баллами. У неё есть дела поважнее.
Девушка перевела взгляд на Гарри, который так же, как и она сидел в одиночестве, с краю своего стола. В душе поднялось нечто теплое, приятное. И вовсе не потому, что она посмотрела на парня! Даже не от того, что этот парень спас ей жизнь. Просто он дал ей цель. Не такую, какую она выдумала сама, когда пыталась уличить его в темной магии, а по-настоящему важную. От которой зависели жизни людей. Девушка чувствовала давящую ответственность, но ей это нравилось. И она не одна такая. Помогая Гарри, она стала частью чего-то большего, и от этого казалось, что она способна на все.
Вот и сейчас, за минуту проглотив ужин и не заметив вкуса, она погрузилась в чтение учебника по артефакторике. Да, та начиналась с третьего курса вместе с рунами, но когда это её останавливало? Еще в школе Гермиона читала учебники, предназначенные для колледжей. Вариантов, как создать регулируемую следящую сеть, она перебрала множество: зелья, простые дежурства по ночам, использование нескольких палочек, использование рун, использование домовых эльфов, использование… ну, некоторые идеи были совсем фантастические. А вот последняя из них, создание артефакта, стала казаться ей все более и более реальной. Это сложно и дорого, но зато есть множество преимуществ. Во-первых, его можно включить и выключить, а во-вторых, он работает сам по себе, и Гарри не придется отвлекаться; в-третьих, на него не надо тратить силы; в-четвертых, если настроить артефакт на волшебника, то не обязательно даже находиться рядом; в-пятых…
— Придумала что-то? — спросил голос, обдав край уха теплым дыханием.
— Гарри… — когтевранка чуть вздрогнула. — Не пугай так. Откуда ты узнал?
— Ты читала толстенную книгу и улыбалась.
Парень сел совсем рядом. Краем глаза девушка заметила, что чуть ли не весь её факультет начал перешептываться. Гермиона даже немного покраснела.
— Так что за идея? — он вновь привлек её внимание.
— Я вообще много чего передумала, но у всех способов были очень большие недостатки. Кроме одного. Мы сделаем собственный артефакт и свяжем его с сетью.
— Правда? Мне нравится, — глаза парня азартно блеснули.
— Вот посмотри, я тут примерно набросала, как это должно работать, — она протянула Гарри несколько листов. — Это не так сложно как кажется, все руны и расчетные таблицы есть в учебниках. По сути, это ведь та же палочка, только с другой функцией. Труднее всего будет достать материалы: магическое дерево и, главное, сердечник. Торговля последними под серьезным контролем, а где найти самим, я не знаю.
— У меня есть один, — ответил Гарри, продолжая читать записи.
— Откуда? А-а-а… — девушка поняла и перешла на шёпот. — Кровь единорога?
— Угу. Как знал, что пригодится.
— Только её энергетического содержания нет в таблицах. Как мы подберем нужное количество? Может, у профессора Вестигауз спросить, где еще поискать?
Девушка подняла взгляд на преподавательский стол в поисках преподавателя артефакторики. Снейп, Флитвик, Дамблдор… её взгляд пересекся с директорским, и тут же Гермиона поняла, что не может оторваться от светло-голубых глаз под очками. Голова закружилась, в ушах зазвенело. Она уже твердо выяснила, что это за признаки. Гермиона сразу закрыла глаза, наклонила голову и стала думать о сплошной, бесконечно длинной и высокой кирпичной стене. Не обойти, не перелезть. Давление ослабло, но не прекратилось, и тогда когтевранка вскинула палочку.
— Люмос Максима! — яркая вспышка резанула даже через закрытые веки, а из-за столов послышались возмущенные выкрики, но головокружение исчезло.
— Грейнджер, если забыла лекарства принять, то не приходи, не мешай другим, — зло процедила Чжоу Чанг, и её поддержал нестройный гул голосов.
— Гарри, Дамблдор только что… — у неё даже язык не поворачивался сказать такое. — Он сейчас использовал ментальную магию. Я почувствовала. Все, как ты и объяснял. В точности… Не могу поверить. Я просто не могу поверить. Да как он?.. Гарри?
Поведение парня было слишком уж спокойным для того, что она рассказывала, и все сразу встало на свои места. Она ведь точно так же чувствовала себя в кабинете директора, и после этого он поверил. Девушка скривилась от отвращения. У всех есть такие моменты в жизни, о которых другие не должны знать. А Дамблдор… Ей даже страшно было представить, что еще директор видел.
— Господи, какой кошмар, — пробормотала девушка, закрывая лицо руками. — А ты? Ты ведь знал, что он может читать мысли? Ты поэтому нас научил защищаться? Почему ты сразу не рассказал?
— А вы бы мне поверили? — пожал он плечами.
— Да, я бы тебе поверила, — с обидой ответила Гермиона.
Гарри только с удивлением взглянул. Кара бы сейчас отвесила ему знатную пощечину и демонстративное ушла, но вот когтевранка не решалась. Она просто вновь погрузилась в записи.
***
Дамблдор протирал глаза после вспышки. Получилось так, что в момент использования заклинания он смотрел прямо на палочку. Директору очень хотелось узнать, все ли ему рассказал Гарри? Не удалось. Но, с другой стороны, поведение мисс Грейнджер дало намного больше, чем могли бы её мысли. Поттер не просто рассказал ей о легилименции, а научил правильно реагировать на ментальную атаку. Специал
ьно готовил. Тренировал. Для чего?
— Альбус. С девочкой нужно что-то делать, — к директору наклонилась профессор МакГонагалл. — Ей нужна помощь, поддержка. Ты ведь не можешь не видеть, на кого она похожа. Такая же умная, одинокая и… не совсем предсказуемая. Только не чистокровная, в этом вся разница. Мы ведь не хотим, что бы она стала второй Белла…
— Все в порядке, Минерва. Мисс Грейнджер совсем не такая.
Дамблдор не соврал: у девушки было не так много сходства с самой знаменитой узницей Азкабана. Пока. Наблюдалась лишь некая тенденция. Но и это имело ценность. Не для оценки самой мисс Грейнджер, а для оценки того, с кем она вдруг начала общаться. Гарри Поттера. Или, возможно, того, кто прикрывается именем Гарри Поттера?