срок годности истёк

      «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети».       Автоматический голос до ужаса раздражает, но еще больше раздражает раздавшийся следом слишком радостный голос Ричи:       «Чáо*, если я не взял трубку, значит у меня есть уважительные причины на это. К примеру, я могу целовать своего Эдса, а вы мешаете мне, и к тому же смущаете спагеттичку. Перезвоните позже, вашу мать, или оставьте голосовое сообщение после длительного звукового сигнала. Адди́о*».       Эдди идеально помнил тот день, когда Ричи записывал этот телефонный автоответчик. Тозиеру стукнуло в голову, что стоит начать учить итальянский язык, и он всячески упражнялся, ходя по дому и постоянно восклицая: «ке кази́но*!» или «гуáрда ки че*!». На тот момент это было забавно и даже смешно, но не сейчас, когда Эдди не знает, почему его супруг не отвечает на телефонные звонки. Раздражение медленно вскипает в нем с каждой минутой все больше и больше, и злость достигает того апогея, что юноша кидает телефон в стену. Буквально через несколько секунд, остывая и приходя в себя, Тозиер закатывает глаза от своей несдержанности и тихо выдыхает.       — Все настолько плохо? — слышится тихий голос, и парень оборачивается, смотря на Беверли, стоящую в дверях. Легкое шелковое платье красиво обрамляет ее фигуру, а рыжие волосы словно блестят на попадающем в комнату через окно солнечном свету, из-за чего она так прекрасна в этот момент. Тозиер опускает взгляд и медленно оседает на белый ковер, упираясь спиной в изголовье кровати.       — Послушай, Эдди, — продолжает девушка, неуверенно переступая порог чужой спальни. Ее быстрый взгляд проходится по интерьеру и замирает на различных фотографиях на стенах и полках. На противоположной от постели стене висит портрет Тозиеров, написанный в стиле восемнадцатого века. Возможно, она рассматривает эту картинку слишком долго, из-за чего юноша подает голос:       — Этот портрет был написан на следующий день после нашей свадьбы. Костюм Ричи был слишком пыльным и поэтому Тозиер многократно чихал, чем раздражал художника, — тихо проговаривает Эдди, низко опустив голову. Короткая челка падает ему на левый глаз, прикрывая его, и девушка, выдохнув, присаживается рядом с хозяином дома.       — Что у вас происходит, Эдди?       Было страшно об этом подумать. Мозг попросту не воспринимал данную информацию как должное и всячески ее отрицал. Даже сама мысль становилась какой-то противоречивой и странной, в которую никак не хотелось верить. Это все крутилось в голове Тозиера уже несколько дней. Он не хотел допускать подобных вещей и вообще считал, что его отношения с Ричи достигли того апогея, когда вы безоговорочно доверяете друг другу свои самые сокровенные тайны и можете наслаждаться любовью без этих банальных словесных признаний.       Все это так долго выстраивалось в их жизни, и они оба прикладывали немало усилий, чтоб упрочить свои отношения. Каждый раз, когда пахло серьезной ссорой, Эдди пытался предотвратить её, а Ричи шел на уступки и сдавался, лишь бы действительно не разругаться и в пылу не наговорить лишнего. Они всегда придерживались этого баланса.       — Ничего, о чем стоило бы беспокоиться, Беверли, — Тозиер попытался улыбнуться, но улыбка вышла настолько печальной и измученной, что девушка лишь еле заметно кивнула, погладив юношу по голове.       — Если хочешь, то оставляй это в секрете. Но, если что, ты знаешь, к кому обратиться. — Бев ещё раз кивнула, решив не допытываться. — Можно я осмотрюсь?       Получив удовлетворительный кивок, девушка встала с ковра, медленно направляясь к тумбочке возле кровати, на которой стояла фотография в белой, украшенной розочками рамке. На фотографии были изображены Ричи и Эдди, как всегда кривляющиеся — в своей излюбленной манере. Это фото, как и многочисленные другие в этом доме, было наполнено той неподдельной любовью между двумя супругами, прошедшими друг с другом через огонь и воду.       Беверли, признаться, завидовала такой чистой и искренней связи между парнями. Кажется, они понимали друг друга без слов и улыбались так, словно те, возникшие между ними еще в подростковом возрасте романтические чувства, оставались такими же невинными и страстными по сей день. Каждый взгляд, каждое прикосновение и каждая фраза были наполнены лаской и нежностью, лишний раз доказывающие о верности друг другу.       — Он мне изменяет, — коротко бросает Эдди, и девушка оборачивается, смотря на парня. Тот тоже поднялся, растерянным и печальным взглядом смотря на подругу. Кажется, все мысли вмиг разбежались, подобно тараканам, и в голове стало до ужаса пусто. Беверли сначала думает, что это скорее глупый розыгрыш, потому что Ричи и Эдди — это самая крепкая пара, которую она когда-либо знала. Но одного взгляда на друга становится ясно — это ни черта не шутки.       — Как ты это понял? — все, что в силах выдавить из себя Беверли. Она аккуратно, словно хрустальную туфельку, кладет рамочку обратно на тумбу и подходит к другу. Дальше осматривать комнату она не решается, однако идеально видит ту атмосферу, витающую здесь — очень много совместных и слишком личных фотографий сладкой парочки. Раньше Эдди никого не пускал в их спальню, считая это место интимным, созданным не для чужих глаз. Однако сейчас ему такие мелочи были безразличны.       — Возможно, что я себя накручиваю, и это моя больная фантазия придумывает подобное из-за нехватки внимание со стороны Ричи. Но…ему постоянно кто-то пишет в ночное время суток, и он тут же считает своим долгом ответить. Сейчас мы вообще практически прекратили спать в одной кровати, потому что Тозиер приходит домой слишком поздно и ложится спать на диване на первом этаже.       — Это не так страшно, я думаю. — проговаривает Марш, пытаясь убедить в этом скорее себя, нежели друга. Ей, как и Эдди, было страшно допускать подобные мысли.       — Да, скорее всего так. — Парень завис, думая, стоит ли ему дополнять, как вдруг поднял голову и совершенно спокойно произнес: — Вчера я заглянул к нему в душ и обнаружил царапины на его спине. У меня нет ногтей, к тому же мы не спали несколько недель, а судя по отметинам — следы свежие.       Беверли замолкла, вдруг резко посмотрев на свои ногти. Да, имея хороший маникюр, можно неплохо так расцарапать спину своему партнеру во время секса. Она знала это по-собственному опыту. Не зря Билл постоянно жаловался на жгучую боль ярко-красных царапин на спине, и с нежеланием отвозил девушку в салон красоты.       — Я боюсь потерять его.       Девушка закусила щеку изнутри, чтобы не разрыдаться от той печали, что накатила на нее. Она приблизилась к парню, беря его руки в свои и крепко их сжимая. Беверли даже не могла оказать должную поддержку, потому что не знала что приободряющего сказать. Вся эта информация скомкалась в ее голове, и ни единая мысль не собиралась в целое.       — Я люблю тебя, Эдди, и если вдруг что, позвони мне, и я обязательно приеду. — Марш обняла Тозиера, крепко сжимая в своих объятиях, тем самым пытаясь успокоить не только друга, но и себя.

***

      — Привет, котеночек. — На кухню зашел Ричи, снимая с себя галстук и кидая пиджак на стол. Он приближается к парню, целуя того в макушку, после чего потрепав по волосам, отходит к холодильнику, доставая новый стикер и ручку, и начиная что-то писать. Наверняка новое напоминание, типа «заехать в химчистку» или «забрать документы на строительство нового дома». Вся поверхность холодильника была в этих разноцветных стикерах с различными фразами от супругов, адресованных друг другу, или типичным напоминанием о запланированных делах; смешных магнитиках и общих фотографиях. — Как прошёл день?       — К нам приезжали Беверли и Билл. — Коротко констатировал факт Эдди, не отрываясь от телефона. Обида на Ричи из-за того, что тот не явился вовремя на ужин с друзьями, до сих пор жгла все его нутро.       — Вот черт, извини, я совсем забыл об этом, — проговаривает парень, смотря на зеленый стикер с информацией для него: «Сегодня в семь вечера приедут Беверли и Билл. Явись домой как можно раньше. P. S. тот красавчик со второго этажа». Оборачиваясь и виновато смотря на свою вторую половинку, Ричи спрашивает:       — Ты же не сердишься из-за этого?       — Нет, конечно, я все понимаю, работа куда важнее семьи и друзей. — С сарказмом отвечает Эдди, начиная что-то записывать в блокноте.       — Что у ребят нового?       — Беверли беременна.       — О, это отличная новость, надо выкроить минутку, чтобы позвонить им и поздравить.       — Или попытаться вовремя возвращаться домой, а не задерживаться на работе. — Несколько расстроенно парирует Эдс, поднимаясь со стула и подхватывая со стола книгу с блокнотом.       — Хватит постоянно выставлять меня полнейшей скотиной. Я пытаюсь обеспечить нашу семью. — Тозиер последовал за супругом, на ходу расстегивая рубашку. Эдди захотелось заскрипеть зубами от раздражения и, резко развернувшись на лестнице, он недовольно посмотрел на мужа. — Не надо делать такое лицо, ты тоже работаешь, между прочим.       — Но я не засиживаюсь на работе до поздней ночи, наплевав на дом и семью!       Высказав это, Эдди сомкнул губы, ругая себя за несдержанность. Возможно, сейчас не самое лучшее время для ссор, но язык так и хотел пролить свет на все дерьмо, происходящее между ними в последнее время. Сжав кулаки, парень ожидал ответа от замершего в одном положении супруга.       — Прости меня, я всего лишь хочу…       — Да-да, хочешь обеспечить нас, я помню. А я просто хочу спать. — Эдди перебил Ричи, сжимая переносицу двумя пальцами и тихо вздыхая. — Ты тоже иди спать, тебе завтра снова на работу.       — Подожди, — Тозиер хватает за руку свою вторую половинку, сжимая его пальцы в своей ладони, — я люблю тебя. Просто помни об этом.       Эдди лишь кивает, освобождая свою руку из чужого захвата, и уходя в спальню.