Когда закончилась война

I've been sacrificed My heart's been cauterized Hanging on to hope Shackled by the ghost Of what I once believed Halestorm**

– Мне жаль, Северус. Высокий холодный голос Темного лорда эхом звенит в ушах, кровь из ран на шее ручьем стекает на пол, так быстро, словно он и не принимал заранее приготовленное зелье, предвидя подобный исход ситуации, и ничто не может остановить этот алый поток. Шелест длинных одежд по полу – а затем тишина. Абсолютная тишина и леденящий холод, подступающий к сердцу. Это смерть. Он знает, что это смерть, но мало что может сделать. Лишь надеяться, что зелье сработает, и он не истечет кровью, пока его не обнаружат, чтобы оказать помощь. Совсем рядом раздается скрип. Затем кто-то склоняется над ним. Глаза Лили. Этот изумрудный оттенок он узнал бы среди тысячи им подобных. Снейп моргает. Нет, это всего лишь мальчишка. Треклятый мальчишка, из-за которого и заварилась вся эта каша. И ждать от него помощи, разумеется, не стоит. Он и не пытается помочь. Лишь опускается на колени рядом с ним и тупо смотрит на вытекающую из ран кровь. А время уходит. Рассказать все нужное уже нет возможности. Остается лишь один способ. Собравшись с силами, зельевар судорожно хватается за шею, словно пытаясь остановить кровотечение, затем едва слышно хрипит: – Возьми… Возьми это… Собери… Нет, наверное, он все-таки не настолько туп, каким Снейп всегда его считал. Парень оборачивается и протягивает руку к стоящей рядом девушке – Грейнджер, конечно, кто ж еще, а тот третий силуэт рядом наверняка младший Уизли. Неразлучная золотая троица. Сколько раз он ловил их на самой грани нарушения школьных правил – или уже по факту. Сколько раз видел сидящими за одним столом у него в подземелье, на уроках зельеделия. И надо же такому случиться, чтобы именно эти особо ненавистные ему гриффиндорцы сейчас стояли здесь и смотрели, как он вот-вот умрет. Смотрели – и не делали ничего, чтобы остановить это. Впрочем, он и не рассчитывает на их помощь. Они ненавидят его едва ли не больше, чем он их. Может, даже радуются, что он умирает. Считают, что он это заслужил. Они еще не знают. Не знают, что старый интриган сам спланировал свою смерть от руки своего лучшего шпиона. Не знают, что других вариантов не было, потому что Нерушимую клятву нельзя ни отменить, ни разорвать – только исполнить. Не знают, что он сейчас единственный, у кого в руках последний ключ к победе над Вольдемортом. Последний кусочек пазла. И если Поттер не узнает об этом – они все обречены. Если Поттер не узнает – вся подготовка, весь этот ежедневный смертельный риск был напрасным. «Ну же… Соберите это, дементор вас укрой!.. Соберите и проваливайте!..» Девчонка поняла. Она поднимает палочку, сооружает из воздуха крохотный флакончик и сует его в протянутую ладонь Поттера. И тот наконец-то начинает собирать чужие воспоминания, лившиеся из глаз и ушей раненого тонкими серебристыми струйками. Снейп лишь отрешенно смотрит на клубившееся во флаконе под пробкой серебристое облачко. Ему нужно было сказать мальчишке столько всего. Неужели вот это – все, что от него останется? Так мало… – Посмотри на меня, – шепчет он. Это даже не шепот. Скорей, шелест листьев на ветру. Надо было предвидеть это. Надо было заготовить побольше настоек, надо было подумать о змее, надо было найти противоядие, применить магическую защиту, сделать хоть что-нибудь, ну хоть что-нибудь, чтобы Темный лорд не сумел застать его врасплох… Ведь он же знал, что его не оставят в живых. Только не после того, что он сделал. «Посмотри на меня… Посмотри же…» Ее глаза. Глаза Лили. Почему, почему это отродье унаследовало ее глаза – а все остальное от Джеймса, его заклятого врага? Снейп смотрит в эти глаза какое-то время, не отрываясь и не моргая, а затем силы покидают его окончательно. Он отворачивается от мальчишки и пустым, остановившимся взглядом смотрит в стену, уже не видя ее. Снадобье, раньше не дававшее сбоев, наконец-то начинает работать, вязкой субстанцией тяжело растекаясь по пустеющим венам, но слишком поздно. Время упущено. Он не успел закрыть раны, а теперь тем более не сможет это сделать. Не сможет даже поднять палочку, так и валявшуюся рядом с ним на полу там, где он ее выронил, когда Нагини напала на него. Скрип половиц. Они ушли. И снова тишина. На него волнами накатывает душная тьма, напрочь глушащая все ощущения. Он проиграл. «Прости, Лили… Я не могу спасти его… Я никого не могу спасти…» Прости. Прости. Прости…