Когда закончилась война

Have you ever felt like giving in Tried for hours but just can't win Tell yourself you're not good enough Theory of a Deadman

До начала учебного года оставалось несколько дней. Спустившись утром к завтраку, Снейп оглядел гостиную и нахмурился. Гермиона, последнее время поднимавшаяся необычайно рано, уже сидела за столом и выписывала что-то из очередной книги. Стопки ее учебников заняли весь стол. На диване, кресле и стуле, который она притащила из кухни, лежали аккуратные пачки пергаментных листков, покрытые ее записями. Свитки и конспекты валялись даже на полу. Там и сям стояли банки с заготовками для зелий. Последние два-три дня все это барахло неуклонно расползалось по всему дому, и она не делала ровным счетом ничего, чтобы это прекратить и как-то организовать свою работу. Вчера ему еще кое-как удавалось лавировать между ее книгами и бумагами. Но сегодня их, кажется, стало в два раза больше, хотя на часах еще только 7 утра. Снейп негромко постучал пальцами по книжной полке, чтобы привлечь ее внимание. – Доброе утро, Северус, – отреагировала она, не поворачиваясь и не поднимая головы. – Завтрак на столе. Он хмыкнул и прошел на кухню. Быстро позавтракав под сосредоточенный скрип пера из гостиной и уже надевая свой плащ в тесном коридорчике перед дверью, он поинтересовался: – Гермиона, ваши занятия официально начнутся только на следующей неделе. Что вы делаете? – Я всегда прочитываю все учебники перед началом учебного года, – ответила она, – чтобы потом не тратить на это время. А кое-что конспектирую, чтобы потом было легче ориентироваться. – Ваши конспекты лежат всюду, – недовольным тоном заметил Снейп. – Странно, что я не нашел их в ванной. – И ничего не всюду, – парировала Гермиона, – только в гостиной. И еще у меня в комнате. Я закончу и уберу. – И когда вы планируете закончить? – несколько раздраженно спросил Снейп. – Они лежат тут уже третий день. Вчера мое кресло было еще свободно. Сегодня – уже завалено вашими свитками. Что меня ждет завтра? Гермиона, наконец, повернулась к нему и смерила его негодующим взглядом. – Когда я пришла в этот дом, вашу мебель с трудом можно было раскопать среди книг, – с плохо скрываемым возмущением огрызнулась она. – И вас это ни капли не смущало! А сейчас вы жалуетесь на мои конспекты. Простите, придется потерпеть. Снейп сжал губы в тонкую злую линию и развернулся к выходу. Раздался звон разбитого стекла. Гермиона бросила книгу и обернулась на звук. Ее супруг стоял посреди коридора и смотрел на дыру в подоле своей мантии. На полу дымилась едкая основа Растворителя Кристаллов, который Гермиона, видимо, собиралась доготовить в ближайшем времени – эта жидкость как раз входила в программу седьмого курса по зельеделию. Осколки банки лежали здесь же, в шипящей лужице, быстро разъедавшей пол. Видимо, Снейп в тесноте задел краем мантии стоявшую на полу банку и опрокинул ее. Бросив на Гермиону злобный взгляд, он снял испорченную мантию, смял ее и отшвырнул в угол. Развернулся на каблуках и вихрем взлетел обратно в свою комнату. Когда он спустился в другом плаще, Гермиона уже починила банку и удалила остатки зелья с пола. Но на гладких, едва ли не до блеска отмытых досках чернело вытравленное зельем пятно. Увидев выражение лица своего мужа, Гермиона, предусмотрительно попятившись, попыталась разрядить разом накалившуюся атмосферу: – Простите, Северус, я не хотела… Северус, что вы делаете?! Снейп молча взмахнул палочкой. Все Гермионины свитки, книжки, банки с зельями и тетрадки взмыли в воздух и с шелестом и треском улетели вверх по лестнице, как стая диковинных птиц. На втором этаже хлопнула дверь – похоже, что именно Гермиониной комнаты. Гермиона, растерянно хлопая ресницами, стояла посреди гостиной. Увидев, что Снейп уже отвернулся и взялся за ручку двери, она возмущенно окликнула его: – Северус! Что вы наделали? Мне теперь разбирать это все неделю! Там же все перепуталось! И куда я все разложу? В моей комнате нет места! Теперь вся кровать будет завалена бумагами. – Ничего страшного, дорогая, – ехидно ответил ей Снейп, даже не повернув головы. – Вы уже давненько не спите в вашей комнате. И, может быть, это научит вас организовывать свое рабочее место. Хорошего дня. И вышел из дома, хлопнув дверью. Оставшись одна, Гермиона раздраженно топнула ногой и, сжав губы, подняла скомканную мантию с пола. Осмотрев ее, поняла, что починить незаметно вряд ли получится, и мантию только выбросить – остатки попавшего на нее зелья успели уничтожить добрую часть подола, превратив его в решето. Проверив карманы и свернув этот ставший ненужной тряпкой предмет гардероба, она швырнула его в камин. Ткнула палочкой, чтобы поджечь. Затем оглянулась по сторонам, ища, на чем бы еще выместить свою злость. Организуйте свое рабочее место, ишь ты. Вот же педант противный! В его распоряжении и подвал, и книжные стеллажи, и даже его лаборатория или что там у него в госпитале. А тут, скажите на милость, учебники помешали. Кресло его драгоценное занято! У нее все лежало на своих местах, и не ее вина, что в этой берлоге негде развернуться. Она обвела хищным взглядом полки, на которых он складывал свои записи. Вот пусть хоть одна книга стоит как-нибудь не так, или с полок свешивается какой-нибудь свиток – о-о-о, он об этом пожалеет! Но придраться оказалось не к чему. Рабочие пергаменты Северуса, как назло, были аккуратно свернуты, маркированы ярлычками и благодаря компактной укладке занимали минимум пространства. Гермиона разочарованно вздохнула и поплелась в свою комнату. При виде груды учебников, свитков и отдельных листков, беспорядочно сваленных на полу, ей захотелось плакать от обиды. Как он умудрился невербальным заклинанием закинуть сюда эту кучу так, что банки с зельями стояли отдельно на подоконнике, и ни одна из них даже не открылась? И что теперь делать? Куда это все распихать? Здесь места вдвое меньше, чем в гостиной. И даже меньше, чем в его собственной спальне. У нее нет ни одной книжной полки, а единственный столик давно завален стопками книг. Она присела на краешек кровати и оглядела свою комнатку. «Думай, Грейнджер, думай. Придется опять подчиниться, пока не научишься отстаивать свою правоту». Она снова начала закипать. Почему, почему он всегда прав? И она всегда ему подчиняется. Можно подумать, что сам идеальный, и ничего нигде не валяется… Но ведь правда. «Не валяется, Грейнджер, – напомнила она себе, досадливо потерев лоб тыльной стороной ладони. – Ты хоть раз видела, чтобы его вещи валялись в неположенном месте? Или чтобы он бросил грязную посуду? Или пресловутые носки и свитера, которые и Гарри, и Рон раскидывали в Норе, в палатке и даже в гостиной Гриффиндора в школе. Ты всегда подбирала за ними их разбросанные вещи». А Северус… Вот же зануда! Он даже есть умудряется так, что не упадет ни крошки, ни капли. Но при этом обязательно ужалит взглядом, если это происходит с кем-то другим. И эти идеально белоснежные манжеты. Понятно, почему его так не любили в школе. Он не давал повода упрекнуть его ни в чем, кроме дурного характера и постоянного ехидства. Он метко, язвительно высмеивал все ошибки и неловкости, происходившие в его классе, и никому не прощал оплошностей. Минус пять баллов с Гриффиндора, мистер Лонгботтом, вы что, не умеете читать? Взыскание, мистер Поттер, вы вообще хоть иногда пользуетесь мозгами? Как можно быть такой безрукой бестолочью, мистер Уизли? Ядовитые фразочки, столько раз слышанные ею на уроках, выскакивали у нее в голове, как разноцветные стеклышки в калейдоскопе. И это только усиливало ее раздражение. Она встала с кровати, склонилась над грудой своих бумаг и снова вздохнула. Придется разбирать. На следующей неделе начнутся занятия по всем остальным предметам. Не позволит же она этому высокомерному… да, высокомерному зануде сорвать ей начало учебного года. Так. Может, освободить полшкафа и попробовать наложить чары невидимого расширения? Надо только разложить все записи по темам в отдельные папки, чтобы доставать их потом Призывными чарами. «Давай, Грейнджер. Займись чем-нибудь полезным». А этот… противный… саркастичный… мозгоклюй… еще получит свое. Когда-нибудь. Вечером Снейп, вернувшись домой, первым делом прошел в гостиную, придирчиво осмотрел полки, стол и развернулся к встречавшей его Гермионе. Она надела к его приходу серое платье с кружевной отделкой в тон и тщательно заплела свои непослушные волосы. Задрав подбородок, она встретила его взгляд с явным вызовом и до тошноты вежливым тоном произнесла: – Добрый вечер, Северус. Как прошел ваш день? – Благодарю, вполне продуктивно, – так же вежливо ответил ей Снейп, словно не заметив этой натянутости. – Вы нашли способ разместить ваши бумаги? – О, разумеется, – Гермиона одарила его приторно-сладкой улыбкой. – Больше они не доставят вам неудобства. – Вот и прекрасно! – Снейп, по-прежнему не реагируя на ее елейный тон, начал расстегивать свой плащ. – Мы будем ужинать? Или пойдем гулять? Или поработаем над вашей защитой, если вы не слишком устали сегодня? – Как вам будет угодно. Снейп изучающе посмотрел на нее. Она смотрела в ответ, слегка приподняв уголки губ. «Решила со мной поиграть. Ну хорошо, давайте поиграем, дорогая, посмотрим, насколько вас хватит». – Вы сегодня… прекрасно выглядите, дорогая, – мягко произнес он. – Я очень рада, что вам нравится, – подчеркнула Гермиона последнее слово. – Вам так нелегко угодить. – Неужели? – усмехнулся Снейп. – Мне казалось, я довольно исчерпывающе излагаю свои пожелания. Одевайтесь, Гермиона, мы идем гулять. Ага, вот оно. Он с некоторым удовлетворением поймал в ее глазах тень растерянности, но она быстро овладела собой и через мгновение снова смотрела на него с вызовом. Снейп подождал, пока она наденет мантию, собственноручно уложил на ее голове капюшон, открыл перед ней дверь и предложил ей руку. Выйдя на крыльцо, Гермиона мельком увидела в окне заброшенного дома напротив лицо Гарри. Вот как, оказывается, он тоже дежурит в числе авроров, охраняющих их дом от возможного визита Кэрроу. Даже и не сказал ей ничего. Знала бы раньше – пригласила бы его на чашку чая. Хотя, нет… Она покосилась на Снейпа. Наверняка чары, которые он наложил, не пропустят ее дражайшего Поттера в дом. И скорректировать их она не сможет, а даже если и попытается, он наверняка узнает, и тогда еще одного скандала не избежать. Она снова начала злиться. Вот же упрямый, непрошибаемый зануда! Она не маленькая девочка, чтобы он так ее дрессировал. «Успокойся, Грейнджер. Тебе предстоит прогулка. И сегодня даже без занятий по защите. Не поддавайся на его провокации». Она подняла глаза на Снейпа, который уже протягивал ей руку, и вложила пальцы в его ладонь. С прогулки они вернулись примерно через час, и Гермиона пребывала в отличном настроении. У нее получилось. Они довольно долго гуляли, и Северус лишь однажды попытался обнять ее за плечи, когда они стояли на холме, разглядывая деревушку на дне долины. И она, в любое другое время моментально обнявшая бы его за пояс, просто стояла ровно. Только одарила его любезной улыбкой, скользнув по нему ничего не выражавшим взглядом. Он погладил ее по плечам, легонько поцеловал в висок и сделал шаг в сторону, обозначая дистанцию. Гермиона немножко поколебалась, борясь с сожалением и желанием прижаться к нему, но потом решила, что возражать не станет. Пусть держит дистанцию. Не все же ему постоянно добиваться своего. Они поужинали. Снейп поглядывал на нее, и ей казалось, что он хочет что-то спросить, но он молчал. «Молчишь? Ну, молчи. Вредина», – в очередной раз раздраженно подумала Гермиона, но на лице изобразила лишь приятную улыбку. – Вам все понравилось, Северус? Я сегодня очень старалась, – бархатным тоном проворковала она. Он сверкнул глазами. Но спокойно ответил: – Благодарю, все замечательно, – и, откинувшись на спинку стула, продолжил: – Я поработаю сегодня. Наверное, допоздна. Не ждите меня, можете идти спать, если хотите. Гермиона кивнула и, поднявшись из-за стола, занялась посудой. Снейп, углубившись в чтение очередной принесенной Макнейром книги, услышал, что дверь на втором этаже хлопнула несколько громче, чем обычно. Ушла спать. От его внимания не уклонился ни ее чрезмерно шелковый тон, ни то, как тщательно она оделась к его приходу и как уложила волосы. И эти колкие намеки на то, как трудно ему угодить… «Ну-ну, миссис Снейп. Делаете успехи. Но я играл в эти игры куда дольше вас». Он посидел с книгой еще минут пятнадцать, затем отложил ее и глянул на часы. Не очень поздно, но в принципе можно уже подниматься наверх. Пока она не заснула. Придется ему опять утихомиривать свою бунтующую гриффиндорскую возлюбленную всеми доступными – и довольно приятными – способами. Поднявшись по лестнице, он открыл дверь в свою спальню – и его встретила темнота. Он зажег палочку. Постель была тщательно заправлена, на покрывале ни единой морщинки, ни складочки. Его аккуратно сложенная пижама лежала на подушке. И Гермионы в комнате не было. Северус хмыкнул, высунул голову в коридор и посмотрел на соседнюю дверь. Из замочной скважины пробивался едва заметный лучик света. Наверное, сидит там над своими книгами при свечке. Он потянулся было к ее двери, чтобы постучать, но тут же передумал. Так даже лучше. Пусть себе бесится. А он хоть выспится нормально, наверное, впервые за последние пару недель. Усмехнувшись, он спрятался обратно к себе в спальню и плотно закрыл дверь. ***** На следующее утро идеально причесанная Гермиона в светло-голубом домашнем платье, купленном у Твилфитта, с вежливой улыбкой встретила Северуса на кухне. Завтрак уже был готов и накрыт на двоих. – Доброе утро, – слегка поклонился ей Снейп. – Вы прекрасно выглядите. Как… спалось? – Превосходно, – медовым тоном ответила ему Гермиона, мечтая, как бы половчей запустить в него сахарницей. – А вам? – О, я давно так замечательно не высыпался, – ухмыльнулся он. – Кажется, я должен вас поблагодарить, вчера вы просто прочли мои мысли. С удовлетворением отметив ее расширившиеся зрачки и дрогнувшие губы, он занял свое место за столом. Гермиона, так и не придумав, что ему ответить, села напротив. Пока они завтракали, она, оторвавшись от своей чашки с чаем, увидела, что он рассматривает ее самым бесцеремонным образом – точь-в-точь как тогда, пару месяцев назад, еще до того памятного вечера их первого поцелуя. Но если тогда Гермиона краснела от смущения, то сейчас щеки горели от еле сдерживаемого гнева. «О, Мерлин! Он… бестактен как… как его подружка Нарцисса! Он думает, что контролирует меня полностью. Играет со мной, как кот с мышью! Спокойно, Грейнджер! – приказала она себе, уже буквально кипя от возмущения. – Успокойся немедленно, иначе ты наделаешь глупостей. И навсегда, слышишь, навсегда останешься мышью». Она сделала глубокий вдох и уставилась ему в глаза. Атмосфера на кухне и без того наэлектризовалась достаточно, чтобы продолжать это подпитывать и дальше, а иначе грянет гром. – Вы так пристально смотрите на меня, Северус, – заговорила она, дабы хоть немного разрядить витавшее в воздухе напряжение. – Хотите что-то спросить? – Нет, – легко ответил он. – Просто… любуюсь вами, дорогая. Она прикрыла глаза. Да. Иногда его прямота... обескураживает. И попробуй-ка придумай на это достойный ответ, который уколет его не меньше. «Любуется он. Ишь ты. Ну, любуйся-любуйся… В конце концов, для кого я покупала эти дурацкие платья?» – Сегодня у меня последнее утреннее занятие с профессором Макгонаголл, – проинформировала она его. – Все последующие – будут уже вечером. – Территория Хогварца безопасна, но аппарировать к ее границам в одиночестве по вечерам не рекомендую, – поднимаясь из-за стола, ответил он. – Я вполне могу добираться до школы сама, – возразила ему Гермиона. Он смерил ее очередным оценивающим взглядом: – Хорошо. Я договорюсь, чтобы кто-то из авроров сопровождал вас, – он снова слегка поклонился ей. – Благодарю за завтрак, дорогая. Хорошего вам дня. Он вышел из кухни, и через минуту хлопнула входная дверь.