Когда закончилась война

And I feel All the faint morning light Filled with hope ’cause you’re here in my life And we’ve gone From the edge of our souls Made it back to a place we call home Goo Goo Dolls

Гарри, держа в одной руке внушительных размеров корзину, а другой сжимая ладонь своей невесты, аппарировал по присланному по совиной почте адресу – и с любопытством осмотрелся. Джинни, выпустив его руку, расплылась в довольной улыбке: – А здесь красиво! Уж точно лучше, чем в Норе. Гарри не мог с ней не согласиться. Дом выглядел очень уютно, притаившись среди старых деревьев и цветочных клумб. Парочка пересекла границу антиаппарационного купола, и Гарри толкнул калитку, пропуская Джинни вперед. Едва они ступили на гладкую, выложенную светлым камнем дорожку, ведшую к крыльцу, парадная дверь открылась, и на крыльце показалась Гермиона в белом летнем платье. Увидев друзей, махнула рукой, приветственно улыбаясь: – Идите вокруг дома по дорожке, мы на заднем дворе! Джинни шагнула к крыльцу, взяла у Гарри корзину и сунула ее Гермионе: – Вот. Забери, наконец, своего кота. Он в Норе уже переловил все, что только можно. А здесь ему, кажется, найдется занятие – у вас неплохой сад. – Косолапс! – Гермиона поспешно открыла корзинку, и оттуда выпрыгнул здоровенный рыжий котяра с приплюснутой мордой и кривыми передними лапами. Косолапс оглушительно мурлыкал и терся о ноги хозяйки. Гермиона бросила корзинку и подхватила рыжее чудовище на руки: – Я думала, вы хотели оставить его себе. Или… ну, не знаю… он не хотел уходить. – Могла бы просто спросить, я бы его тебе переправила сразу же, – фыркнула Джинни, улыбаясь. Гермиона вздохнула: – Да мне особо некуда было его забирать. Дом в Кокворте… не очень подходил для домашних животных. Сову и ту держать было негде. Теперь, конечно, места полно. На чердаке даже совяльня есть. – Гестии повезло, – рассмеялась Джинни. – А то у нас ей приходилось драться со Свином, тот ей проходу не давал. Гарри, ухмыляясь, достал палочку, извлек из кармана небольшой сверток и одним движением увеличил его до размеров объемистого пакета, источавшего изумительные ароматы домашней еды, которую мог приготовить только Кричер: – Мы тут прихватили кое-что. Кричер особенно настаивал на ростбифе. – Отлично, неси на задний двор, остальные уже там, мы ждали только вас. – А кто еще пришел? – полюбопытствовала Джинни, направляясь следом за Гермионой вокруг дома. Та на ходу отчистила платье от рыжей шерсти и вернула палочку в карман: – Да Макнейр с парой. Мы же почти семейным кругом. Никаких особенных празднеств. А Коннелл, считай, тоже почти член семьи – они с Северусом очень сдружились за этот год. – Надо же, – фыркнула Джинни чуть тише, – чтоб у профессора Снейпа да появились друзья. Гарри дернул ее за руку и взглядом велел перестать. Они обошли дом. Задний двор был вымощен таким же камнем, как и дорожка у калитки, но здесь стояла увитая зеленью беседка, внутри которой располагался большой круглый стол, накрытый к приему гостей и радовавший глаз стильной белой посудой и обилием разнообразных закусок. За столом уже сидел Макнейр, что-то нашептывавший на ухо улыбавшейся Лаванде Браун, кокетливо опустившей глаза. Джинни удивленно посмотрела на Гарри: – Ого… Ты знал? – Догадывался, – ответил ей Гарри, переводя взгляд на Гермиону. Она пожала плечами: – Вообще-то, она очень поменялась со школьных времен. Может, болезнь так повлияла. Она еще не оправилась полностью, так что не накидывайтесь на нее с вопросами. Джинни кивнула. Но сюрпризы, кажется, на сегодня еще не закончились. Задняя дверь открылась, и из дома вышел мужчина в черных брюках и белой рубашке, расстегнутой у ворота и с закатанными до локтей рукавами. Гладкие черные волосы падали на плечи. От него веяло спокойствием и силой, что само по себе было удивительным, если вспомнить, какой страх он нагонял на учеников в Хогварце одним своим присутствием. Перед ним в воздухе плыл поднос с бокалами и стаканами. Джинни, последние пару минут мысленно приказывавшая себе перестать таращиться и воспринимать все спокойно, снова не сдержалась. – Неужели это… Снейп?! – прошептала она Гарри, прижавшись плечом к его плечу. Тот ухмыльнулся: – Ну, а что, ему не позволено быть человеком, что ли? – Да нет, просто… Он так непривычно выглядит… когда не в черном. Гермиона, услышавшая ее комментарий, загадочно улыбнулась. По ее лицу было видно, что она довольна услышанным. Приятно, когда друзья наконец-то понимают, что твой избранник не такой и страшный. Может, не совсем компанейский, но вполне способный выступить в роли радушного хозяина и не напугать при этом гостей фирменным ледяным взглядом. Снейп, водрузив поднос на стол, повернулся к пришедшим: – Мистер Поттер, мисс Уизли, присаживайтесь. – Северус, ты мог бы уже звать всех по именам, – сказала ему Гермиона, все еще улыбаясь. Макнейр, услыхав ее реплику, махнул рукой: – Он и меня-то стал звать по имени не раньше чем через пару месяцев. А на «ты» мы перешли, кажется, всего недели две назад. Так что не смущайте профессора, миссис Снейп. – Гермиона, – ответила она ему, чуть прищурившись. Он кивнул: – Не проблема. Гарри и Джинни выложили на стол принесенную еду и уселись рядом с Лавандой. Снейп, заметив отиравшегося у ног Гермионы кота, нахмурился: – Я все ждал, когда же это животное здесь объявится. Шерсть с моих костюмов будешь счищать сама. – Не проблема, – парировала она, подмигнув Макнейру, который с удовольствием подмигнул в ответ и повернулся к своей подопечной, чтобы предложить ей что-то из напитков. Северус, примостившись с бокалом вина под одним из деревьев, окружавших задний двор, смотрел на вовлеченных в оживленную беседу гостей и не мог не признать, что все было не так и плохо. Молодежь не трещала о глупостях, непринужденно перемежая обсуждения последних изобретений для штаба авроров и новинок маггловской техники шутками и забавными историями. Поттер рассказывал что-то из недавней практики, его рыжеволосая подруга делилась впечатлениями о недавно прочитанной статье по чарам, Макнейр и Гермиона едва не поспорили о каком-то из последних экспериментов с очередным целебным составом, Браун больше слушала, чем говорила, но с явным удовольствием комментировала услышанное. Затем все пятеро осадили зельевара с настойчивыми просьбами рассказать что-нибудь о его первых экспериментах с зельями, и он к своему удивлению понял, что его вовсе не раздражает происходящее. Они слушали его с живейшим интересом, и ему, кажется, впервые в своей жизни было вполне комфортно в обществе других людей, большинство которых принадлежали к Дому Гриффиндора. А когда с едой было покончено, Макнейр вытащил одну из популярных настольных игр и предложил присутствующим партию-другую. Снейп предпочел ретироваться и наблюдать со стороны. Для первого раза, пожалуй, достаточно. А не то совсем расслабятся и потеряют всякий страх. Он медленно потягивал вино и смотрел на свою жену. Гермиона опиралась обеими локтями о край стола, рассматривая лежавшую перед ней игровую доску, и улыбалась, слушая, как Джинни что-то говорила ей вполголоса. Распущенные волосы мягкими каштановыми волнами лежали на спине и плечах. На левой руке поблескивало кольцо. Северус полубессознательно вертел на пальце свое и думал о том, как же интересно все обернулось. Мог ли он представить себе подобную картину год назад? Наверное, нет. Тогда он все еще тяготился чувством вины и пережитыми ужасами и никак не мог избавиться от своей мучительной, навязчивой привязанности к давно умершей женщине. Гермиона ни разу не задала ему ни единого вопроса о Лили. Ни разу не попросила рассказать о том, что произошло. Можно было, конечно, предположить, что она давно выведала всю нужную информацию у Поттера, но Снейпу почему-то казалось, что этого так и не случилось. И он, наконец, перестал бояться, что эта история встанет между ними. Он и не хотел этого. Несколько дней назад он в первый и последний раз посетил Годрикову лощину. Отыскать старое кладбище и нужную могилу не составило труда. У белого мраморного надгробия лежали остатки засохших цветов – наверное, Поттер был здесь не так давно. Северус убрал мусор и долго смотрел на выбитое в мраморе имя Лили. Затем, собравшись с мыслями, негромко произнес: – Я пришел сказать тебе спасибо. За то, что благодаря тебе я понял, что для меня было самым важным в жизни. И за то, что теперь я знаю, как отличить настоящее от надуманного. Прощай, Лили. Мой долг тебе уплачен. И, оставив на могиле огненную лилию, повернулся и покинул кладбище. По его голове скользнули теплые пальчики. Северус, глубоко задумавшись, не заметил, как она подошла. Гермиона присела на траву рядом с ним и прижалась плечом к его плечу: – Они тебя утомили? – Нет. Она наградила его недвусмысленным взглядом, и он сдался: – Ну, может, немного. Ты же знаешь, я не привык к… интенсивному общению. Но ты можешь приглашать их когда угодно. Просто объясни им, что я не всегда смогу присоединиться. – Они и так знают, – она потерлась носом о его щеку, прежде чем поцеловать. – Коннелл подарил нам прекрасную подборку книг для библиотеки. Ты уже видел? – Еще нет. Но я уверен, что каждая книга придется как нельзя кстати в течение следующего месяца. Ты уверена, что хочешь участвовать? – Почему бы и нет? – она смотрела на увлеченно склонившихся над столом друзей, накручивая на палец прядь своих волос. – Предварительные контракты из министерства меня не впечатлили. Пока они не предложат мне что-то более интересное, я вполне могу поработать с вами. Если ты не против. – Я не против. Если так подумать, то в антиликантропной сыворотке есть и твоя заслуга. Так что я тебе должен, дорогая, – он отставил в сторону бокал и приобнял ее за плечи одной рукой. – Неужели Поттер еще не попытался затащить тебя в аврорат? Они ведь тоже присылали тебе приглашение? – Не сам штаб. Отдел аналитики. Я пока не уверена, что мне не наскучит рыться в бумажках и составлять прогнозы роста или спада преступности. – А департамент международного законотворчества? – Это было самое интересное предложение. Но там требуются постоянные командировки в другие страны. Мне не хотелось бы отлучаться из дома так часто. Да и, наверное, в ближайшие несколько лет и не получится. – Что? – удивился он, поворачиваясь к ней. – Почему? Гермиона обвила руками его шею. Бросила мимолетный взгляд на беседку, но Гарри как раз сделал какой-то неудачный ход, и вся компания хохотала над заданием, которое ему предстояло выполнить, следуя инструкциям на выпавшей ему карточке. Северус заглянул жене в глаза, но она опустила ресницы: – Нечего подглядывать. Ты мне обещал. – Это не легилименция. Я держу слово. Так в чем дело? Она прижалась щекой к его щеке, пропуская его волосы сквозь пальцы, и шепнула на ухо: – Просто нас скоро будет трое. Частым поездкам это не способствует. До него не сразу дошел смысл ее слов. Потребовалось прокрутить их в голове несколько раз, пока они не улеглись на нужное место. Отстранившись, он посмотрел ей в лицо. Поднял брови: – Ты… серьезно? – Хочешь посмотреть сам? Коннелл подскажет тебе заклинание. – Он знал?! – Конечно. Потому и оставил меня на неделю в больнице, понаблюдать. То, чем меня ударили в бою, было… не очень полезным для организма. Но все в порядке. Северус облизал губы, мысленно поклявшись прибить Макнейра завтра на работе: – Почему сразу не сказала? – Да как-то… не до того было, – безмятежно улыбнулась Гермиона, обеими руками приглаживая его волосы. – Надо было то с домом разбираться, то с министерством, то еще с чем-то. – Гермиона, врать ты никогда не умела. Почему не сказала? Она слегка замялась, кусая губы: – Просто мы… никогда не обсуждали эти вопросы. Мне казалось, говорить о детях еще рано, и все это как-то внезапно получилось. Мне совершенно не хочется опять сидеть запертой в четырех стенах, и я просто подумала, что… – Вечно вы начинаете думать в неподходящий момент, миссис Снейп, – ворчливым тоном сообщил он ей, притягивая ее к себе и обнимая как можно нежнее. – И сидеть запертой ты не будешь. Если не захочешь сама. Уж я найду достаточно занятий для твоих мозгов. Она выдохнула ему в шею: – Ты сердишься? – Разве у меня есть повод сердиться? – удивился он, поглаживая ее по спине. – Ты моя жена. И я люблю тебя. А на втором этаже как раз есть подходящая комната для детской. Только раскрасим ее… поярче. Она подняла голову, глядя на него. Северус ждал, что она что-то скажет в ответ, но она не сказала. Лишь прижалась губами к его губам, чуть крепче обняв его за шею. Так они и сидели, слушая щебетавших где-то над головами птиц и смех в беседке. Северус закрыл глаза, легко укачивая ее в своих объятиях. От ее рук исходило уже знакомое приятное тепло. Бояться уже нечего. И торопиться некуда. Можно просто жить. Война закончилась.