Холодно

Эта зима ничего не поменяла. Снова — как и три прошедших года, несмотря на жгучую веру в чудо и то, что обязательно что-то должно случиться. Случилось. Только совсем не то, чего хотелось. Совершенно не то. Стоя на железнодорожном мосту, Арина задумчиво вертела в руках пачку сигарет. Чертовски хотелось курить, но обжигающе холодный ветер кусал за щёки и добирался до пальцев даже сквозь толстые перчатки. Поэтому она просто смотрела в никуда, иногда прикрывая глаза от слишком резких порывов, и повторяла одно и то же движение по кругу. Снова. Снова. И снова. Точно это могло помочь избавиться от неприятных мыслей, жгущих изнутри черепную коробку. Она криво усмехнулась чуть полноватыми губами. От этих чёртовых размышлений, похоже, вообще ничто не могло избавить. Внизу под ногами с грохотом пронёсся очередной товарный состав. Опустив взгляд, Арина попыталась сосчитать вагоны, но, сбившись на десятом, плюнула и вытащила сигарету. Лишняя порция никотина уже не сделает хуже, а с остальным как-то можно было примириться. Старательно пряча огонёк от ветра, она щёлкнула зажигалкой и с наслаждением затянулась, чувствуя, как привычный дым заволакивает сознание. Всего на мгновение, но дышать стало легче. Правда, веры в то, что хоть что-то можно исправить, так и не прибавилось. А жаль. Сигарета закончилась быстрее, чем второй состав, мчавшийся навстречу первому, успел коснуться барабанных перепонок дробным перестуком. Потушив окурок о снег, горкой собравшийся на перилах моста, Арина поёжилась и, проводив взглядом поезд, вильнувший хвостом за поворотом, медленно направилась к спуску с моста. Стоять долго на пронизывающем ветру было не самой лучшей идеей. Хотя кому до неё есть дело? За последние трое суток её телефон не принял ни одного звонка. Или она сама в этом виновата? Очередной вопрос, на который уже не было сил искать ответ. Да и есть ли смысл? Арина не знала. Машинально поправив светлую прядь, выбившуюся из-под тёплой коричневой шапки, она выпрямилась, глядя на нависшее над городом темно-серое, хмурое небо. Оно снова готовилось укрыть землю белоснежным одеялом и совсем не хотело помочь Арине найти хоть частицу тепла. Она мёрзла — но проблема была отнюдь не в морозе и сугробах, уже успевших набежать за две зимние недели. Внутри всё сковало могильным холодом, от которого не то что улыбаться — жить не хотелось. Арина тряхнула головой, прикусив губу. Пора прекращать, говорила она себе мысленно, не особо-то, в общем, веря в собственные слова. Но ведь и правда — в тридцать один год переживать подобное как-то уже… не по возрасту? Её ведь считали умной, вполне успешной и даже красивой. И жизнь, на первый взгляд, сложилась весьма удачно: любимая работа, отношения, про которые говорят с восхищённым выдохом «вы идеальная пара». Казалось бы — живи и радуйся. Чего маешься? Арина не могла. Просто не могла себя заставить поверить в ту картинку, которую видели все остальные. Она ведь с детства ненавидела, когда ей лгут. И сейчас та, кого приходилось ненавидеть за ложь, была она сама. Иронично, правда? Очередной светофор, моргнув, засветился красным, и Арина остановилась. Засунула руки в карманы длинного тёмно-зелёного пуховика, тщетно пытаясь согреться. Рядом появились люди — трое молодых парней, бурно обсуждавших что-то. Она попыталась прислушаться, но парни перебивали друг друга, громко смеялись и вспоминали какую-то Олесю, которую «забыли позвать на праздник». Арина хмыкнула: они казались такими живыми, такими настоящими. По сравнению с этими ребятами она казалась самой себе старой сломанной куклой, которая больше… Задумавшись, Арина не заметила, как красный свет сменился на зелёный, разрешая идти. Почти не почувствовала, как, задев её, поспешили на переход парни, зацепившись взглядом лишь за чуть отставшего и понимая, что ей тоже нужно идти. Машинально сделала пару шагов, продолжая бросать из угла в угол сознания мысли, и лишь когда сквозь пелену прорвался дикий визг тормозов и глухой удар — вскинулась, будто очнувшись ото сна. Замерла, не находя в себе силы сдвинуться с места. Это было похоже на один из её кошмаров: водитель автомобиля, не успевший затормозить, шатаясь, вышел, обводя всех вокруг мутными глазами — алкоголя в крови было слишком много; а чуть дальше, нелепо раскинув руки в стороны, лежал на дороге парнишка. Тот самый, за которым Арина ступила на переход, продолжая свой бесцельный путь. Всего несколько секунд не хватило ей, чтобы оказаться на его месте, всего одно краткое мгновение между жизнью и смертью. Арина смотрела, как под его головой растекалась лужа крови — кричаще-яркая — и не делала ничего. Не слышала, как вокруг кричали люди, не ощущала, как её толкали спешившие на помощь. Не внимала внутреннему голосу, буквально срывавшему глотку: «Помоги ему! Твою мать, ты же врач, помоги ему!» Она только смотрела, чувствуя, как крупно дрожат руки, а горло сжимает диким спазмом, не позволявшим издать ни звука. Нет. Она не врач. Она не тот, кто спасает жизни. Пусть этим займётся кто-нибудь другой, пожалуйста. Она может сделать только хуже. Резко развернувшись, Арина сорвалась с места и бросилась прочь, почти не разбирая дороги. Она бежала до тех пор, пока сбитое дыхание не лишило её остатков кислорода. Остановившись, сбросила чёрный рюкзак с плеч и, опершись об ограждение какого-то дома, согнулась, пытаясь отдышаться. Сухой холодный воздух колол лёгкие, и Арина зашлась в кашле, справедливо полагая, что ещё секунда — и выплюнет свои внутренности на безобразно белый снег. Через несколько минут сердце окончательно успокоилось, и Арина задышала глубже. Бессильно привалившись спиной к ограде, прикрыла глаза, но тут же открыла, помотав головой. Чересчур отчётливо и ясно в сознании рисовалась та трагедия, от которой она постыдно скрылась, имея шанс помочь и, быть может, спасти парнишку. Ещё одна невинная жертва, которая оказалась одна перед лицом смерти. Протянуть руку помощи оказалось некому. Арина зло и горько рассмеялась, пряча за смехом подобравшуюся совсем близко истерику. Этого она хотела? Об этом мечтала, когда поступала в медицинский? Об этом рассказывала отцу с вдохновением и блеском в глазах? — Когда всё успело так измениться? — тихо выдохнула она, вытаскивая сигарету и снова закуривая. Когда она успела стать такой жалкой? Подобрав рюкзак, Арина закинула его на плечо и огляделась. Этот район она знала плохо, поэтому направилась прямо — туда, где яркими огнями горела трасса. Наверное, стоило вернуться домой, пусть там и ждут холодные пустые стены и тишина. В замкнутом пространстве, по крайней мере, она не могла никому навредить. Арина тяжело вздохнула, с каким-то непонятным остервенением затягиваясь, но почти тут же закашлялась. Колючий ветер и не думал отставать, яростно бросая ей в лицо горсти мелкого снега. Он будто пытался отрезвить её, вернуть ясность мыслей. Действовало плохо, и уже в который раз за вечер Арина пожалела о том, что вышла из квартиры. Она думала, что свежий воздух впервые за три дня поможет хоть как-то отвлечься. Ошиблась — что, впрочем, уже не удивляло. В последнее время она очень часто ошибалась. Во всём. Добравшись до освещённой жёлтыми фонарями улицы, Арина остановилась, наблюдая, как снуют туда-сюда автомобили, изредка смазываясь в одну нечёткую линию. Раньше это приносило успокоение, сейчас же лишь создавало фоновый шум, и он не помогал отгородиться от собственных чувств. Не помогал забыть то, что приносило жгучую боль, которую буквально все считали лишь бредом. Но она сводила с ума, и Арина понимала — ещё немного, и от неё просто ничего не останется. — Да будь оно всё проклято, — едва слышно пробормотала она и вздрогнула, когда в кармане зазвонил телефон. Выкинув окурок в стоявшую рядом урну, Арина вытащила сотовый. С экрана ей улыбался молодой блондин с яркими искрами в прищуренных зелёных глазах. Она хмыкнула: её нынешний парень всё же решил вспомнить о том, что она существует. Неужели. — Да, — бросила в трубку отрывисто. — Арина? Слава Богу, ты цела, — голос на том конце звучал обеспокоенно. — Почему ты не выходила на связь? Арине захотелось расхохотаться в голос. Вопрос звучал настолько глупо и неуместно, что не было сил даже искренне возмутиться. Он прекрасно знал обо всём происходящем с его девушкой — Арина была уверена, что мать ему всё рассказала. Он знал, и всё равно разыгрывал комедию, в очередной раз пытаясь доказать наличие желания хоть что-то знать об её жизни. — Тебя это правда волнует? — с иронией поинтересовалась она, неторопливо шагая вдоль трассы и следя за проносящимися фурами. — Конечно, — возмутились на том конце. — Я был в командировке, поэтому не мог приехать. Но звонил. Так что случилось? Она долго молчала, не зная, стоило ли вообще говорить. Его никогда особо не волновали её проблемы — только если это не касалось непосредственно его жизни. А то, что происходило сейчас, ломало Арину изнутри. И он явно не горел желанием хоть что-то сделать. Иначе бы не звонил, а давно уже был бы рядом, не обманывая, что пытался связаться. — Не придуривайся, Лекс, — устало выдохнула она. — Мама наверняка тебе позвонила, так что не заставляй меня всё это повторять. Воцарилась тишина, которую ни одна из сторон не торопилась нарушать. Арина продолжала идти, приближаясь к очередному перекрёстку и невольно замедляя шаг. Так ведь не бывает, чтобы одна и та же трагедия повторилась дважды за вечер? Даже для неё это было бы слишком… — Когда ты прекратишь этот цирк, Арина? — внезапно спросил Лекс устало и раздражённо. — Тебе не пятнадцать лет, ты должна понимать… — Ты думаешь, я дура, — неожиданно резко и грубо перебила она. Совершенно не хотелось выслушивать очередную нотацию от человека, которому абсолютно плевать. Что он вообще мог знать? — Ты думаешь, что произошедшее — сущий пустяк. Открою тебе глаза, дорогой: ты ошибаешься. Глубоко ошибаешься. Человеческая жизнь никогда не была и не будет пустяком. Особенно для того, кто поклялся эту жизнь защищать и спасать. Арина перевела дух и глубоко вдохнула сквозь стиснутые зубы. По щекам текли слёзы, и она совершенно не знала, как перестать давиться рыданиями и донести до Лекса, насколько ей больно. Он, казалось, вообще её не слышал. Остановившись на перекрёстке, Арина подняла голову и скользнула мутным взглядом по фуре на другой стороне трассы. Огромная, она вызывала вполне логичное желание держаться подальше, но вместе с тем против воли притягивала взгляд. — Успокойся, — Лекс произнёс это жёстко: Арина была готова спорить, что он хмурится. — Слёзы тебе не помогут, ты это знаешь. Помолчав, он добавил: — Если хочешь, я могу… — Увези меня отсюда, Лекс. Арина, не отрываясь, смотрела на фуру, которой меньше минуты оставалось стоять на месте. Мысль, пришедшая ей в голову, казалась совершенно дикой, и она из последних сил цеплялась за другие, нормальные, вписываемые в рамки общества. Но желание, оформившееся внезапно, с каждой секундой становилось сильнее, росло, ширилось и заполняло сознание. Его уже невозможно было игнорировать. Тридцать пять, тридцать четыре… — Что? О чём ты, Арин? — в голосе Лекса отчётливо проскальзывало недоумение и капля недовольства. — Давай уедем, пожалуйста, — торопливо проговорила она, про себя считая секунды. Двадцать девять, двадцать восемь… — Я не понимаю тебя. Куда ты собралась? — Куда угодно, — почти жалобно, понимая, что время уходит. — Да или нет? — Я не могу… Больше Арина не слушала. Нажав кнопку отбоя, она стремительно кинулась через дорогу, отчаянно желая только одного — успеть. Успеть до того момента, когда громадная машина сдвинется с места и исчезнет в темноте ночи навсегда, оставив её наедине с собственными страхами и кошмарами. В абсолютном, всепоглощающем холоде, от которого нет спасения. Арине повезло: в этой части города вечером почти не было машин. Лишь мужчина на белом джипе, с визгом затормозивший, высунулся из окна и что-то прокричал ей вслед. Арина не обратила внимания, не остановилась. Гораздо важнее было добраться до цели, пока не истекло время. Его оставалось совсем немного. Десять, девять… Забраться на высокую ступеньку и открыть тяжёлую дверь удалось лишь чудом. Каким — она не знала, да и, в общем-то, не хотела думать. Неуклюже плюхнувшись на сиденье и захлопнув дверь, Арина стянула шапку и судорожно выдохнула, сжав вещицу до побелевших под перчатками костяшек. Успела. Но что дальше? — Какого хрена? Низкий голос водителя, полный недовольства и недоумения, заставил Арину отвлечься от собственных мыслей. Она подняла голову и повернулась к нему, но ничего не сказала. Только смотрела растерянно серыми глазами, наблюдая, как он плавными, но уверенными движениями сдвигает фуру с места — оставаться было нельзя. Что она могла сказать? Что должна была сказать человеку, в жизнь и личное пространство которого так бесцеремонно вторглась? Да он вправе через пару секунд остановиться и вышвырнуть её на обочину, как надоедливую шавку, и будет прав. На краткий миг Арине стало страшно, и она зажмурилась. Всё это походило на то, как боязно было переступать порог операционной в первое время. Казалось, один шаг — и всё полетит к чертям. Мужчина, убедившись, что после поворота машина идёт ровно, покосился на женщину, напряжённо застывшую на соседнем сиденье. Она не отвечала, вцепившись в свою шапку, и даже не реагировала. На трассе, хоть и почти пустой, остановиться и высадить её было практически невозможно, и он сжал зубы, чертыхнувшись про себя. Кто она вообще такая, дьявол её… — Увезите меня отсюда, — внезапно произнесла Арина, распахнув глаза и впившись взглядом в водителя. — Как можно дальше. Пожалуйста. Она не ставила себе целью разглядывать его, просто мимоходом отметила короткие тёмные волосы, заросший щетиной подбородок, распахнутый воротник тёмно-синей, кажется, рубашки и закатанные до локтя рукава, обнажавшие сильные руки, крепко державшие руль. А когда он повернул к ней голову, она закусила губу, едва сдержав дрожь: взгляд его глаз, казавшихся в полутьме кабины чёрными, был невероятно пронзительным. Так, словно он заглядывал в самую душу и точно знал все ответы на ещё не заданные вопросы. — Ты сумасшедшая? — спустя секунду спросил он, вновь вернув внимание на дорогу. — Или проститутка? Прости, но я не снимаю девочек, когда работаю. Помедлив, он добавил: — Через пятнадцать минут мы будем на выезде из города. Ты выйдешь на заправке, и тогда я не стану звонить в полицию. Он хмыкнул, вслушиваясь в ровное урчание двигателя и стараясь отвлечься. Это всего лишь недоразумение, но у неё, похоже, и правда не всё в порядке с головой. Чего стоил только её стремительный забег через трассу! Мужчина видел это, но даже и подумать не мог, что стал целью сей весьма убийственной затеи. А получилось наоборот. И это должно было случиться именно в тот момент, когда времени у него оставалось в обрез и каждое промедление могло грозить срывом поставки и штрафом. Да пусть катится, куда хочет! Это не его дело, он не собирался с ней возиться. Арина подавила рвавшийся из горла истеричный смех. Ну да, конечно. Разве можно было ждать другого? Любой нормальный человек отреагировал бы точно так же, если не хуже. И ей, пожалуй, повезло, что мужчина был сдержан и не выбросил прямо на ходу. Но и бежать было некуда. Она уже переступила черту, зашла в операционную — дальше следовало лишь успокоиться и действовать точно и быстро. Так, словно спасала очередного пациента, с одним лишь исключением. Таким безумным образом Арина пыталась спасти себя. Время снова начало играть против неё, поэтому она стащила перчатки и, подавшись вперёд, коснулась руки водителя. — Как вас зовут? — спросила она тихо, но настойчиво. Почему-то казалось глупо и неуместно обращаться к нему «эй, ты!». Не в том она была положении. Тот покосился на неё. Чего вообще хочет эта ненормальная? — Какая тебе разница? — огрызнулся он, стряхнув её руку. Арина намёк поняла правильно. Отодвинулась, но не отвернулась. Продолжая разглядывать мужчину, она думала о том, на сколько по шкале безумства он оценит то, что услышит через несколько секунд. Она усмехнулась. По крайней мере, быть сумасшедшей в глазах других лучше, чем проституткой. Или нет?.. — Послушайте, — Арина сделала глубокий вдох, точно планировала нырнуть на глубину или шагнуть в пропасть, — я хочу уехать. Не важно, куда, лишь бы как можно дальше отсюда. Я знаю, что на таких грузовиках обычно ездят в дальние рейсы и… — она запнулась и опустила голову. — Пожалуйста. Я заплачу столько, сколько скажете. Только увезите меня. Прошу. Арина не врала и не лукавила: возможность заплатить действительно была. В кошельке на дне рюкзака болталось три или четыре самых крупных купюры, а на счету в банке — порядка трёхсот тысяч. Она недавно начала копить на квартиру своей мечты, думала, что там будет счастлива, но сейчас, в эту самую минуту, деньги были ни к чему. Если она не спасёт свою душу, всё остальное станет бессмысленным. Впереди замаячил очередной светофор, и, неторопливо притормозив, фура остановилась позади небольшой вереницы машин, ожидавших разрешения двинуться дальше. Коротко выдохнув, мужчина вновь повернулся к Арине и прищурился. Она определённо была « с приветом», однако предложение о денежном вознаграждении заинтересовало его. Почему бы и не подзаработать? Убивать она его вряд ли станет, да и не справится, а при возможности он просто оставит её в каком-нибудь поле одну и поедет дальше с деньгами. Вариант показался ему заманчивым и, помедлив, он спросил: — Сколько ты готова заплатить? Арина вскинула голову. — Сколько вы хотите? Мужчина молчал всего секунду. — Сто тысяч, — он криво ухмыльнулся, ожидая возмущение и выкрики о том, что он спятил, но их не последовало. Он удивлённо вскинул брови, когда женщина молча, сбросив очередной входящий вызов на сотовом, открыла приложение для перевода денег. Спустя пару мгновений подняла голову и впилась в него взглядом. — Мне нужен ваш номер телефона. — Ты серьёзно? — он сдвинул фуру с места, повинуясь общему движению, и одновременно пытался уложить в голове происходящее. Что-то здесь явно было не так. — Абсолютно, — Арина пожала плечами. Она не сомневалась ни секунды. «Чокнутая», — в очередной раз констатировал мужчина, сжимая руль. Это было похоже на дурацкий розыгрыш, явно состряпанный кем-то на скорую руку. Но та серьёзность, с какой смотрела на него эта странная женщина, не давала просто взять и выкинуть её обратно на мороз. Он покосился на неё. Слишком напряжена, а в светло-серых глазах такая жгучая решимость, будто убийство собралась совершить. Или с крыши прыгнуть — кто знает, что лучше. Он не произнёс больше ни слова, и Арина не настаивала. Заметив, что тот о чём-то размышляет, решила не прерывать, просто наблюдая за ним и изредка бросая быстрые взгляды на дорогу. Миновав перекрёсток, они приближались к выезду из города, и совсем скоро должна была показаться та самая заправка. Пятнадцать минут истекали, и с каждой из них Арина всё больше была уверена — ничего не выйдет. Всё, что она сделала, вылилось в одну огромную ошибку. Самым логичным было просто тихо уйти и попытаться вернуться в те рамки, что она так упрямо хотела сломать ради свободы. Но Арина совсем нелогично ждала и надеялась. Надеялась, что в этот раз ей повезёт. Когда впереди яркими огнями зажглась заправка, Арина невольно напряглась. Сейчас фура остановится и ей придётся покинуть уютную тёплую кабину, чтобы окунуться обратно в холод и тьму. Она поджала губы и, натянув шапку на растрепавшиеся волосы, стала ожидать остановки. Хотелось извиниться, сказать что-то, что нарушило бы вязкую тишину, но слова не подбирались. Ощутимо дёрнувшись, грузовик остановился на обочине спустя пару минут. Включив аварийные огни, мужчина неожиданно опёрся лбом о край руля и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Всё это время он раз за разом взвешивал все за и против этой безумной затеи и никак не мог прийти к общему знаменателю. Но времени на долгие обдумывания у него просто не было — или он соглашается, или забывает обо всём через пару часов. Он криво усмехнулся. Интересно, бородатый парень высоко в небесах смог бы решить, что лучше? Понимая, что ничего уже не изменится, Арина потянулась к двери, собираясь выйти. — Стой, — одёрнули резко, и она замерла. Медленно повернулась, недоумевая. — Как тебя зовут? — по-прежнему не меняя позы, спросил мужчина. — А… зовите меня Рин, — быстро отозвалась она. — Странное имя, — хмыкнул тот и, выпрямившись, протянул ладонь: — Влад. Всё ещё не понимая и не веря в то, что происходит, Арина пожала руку Влада, ощущая, как крепко он стиснул её пальцы. Ощущение длилось всего несколько долгих секунд, но за это время она успела ощутить, как в бескрайних просторах арктического холода внутри затеплился едва заметный огонёк. Вспыхнул — и тут же погас. Но это стало началом. Началом долгого и трудного пути к исцелению и теплу. По крайней мере, ей отчаянно хотелось в это верить. — Значит так, Рин, — Влад убрал руку и прищурился, внимательно глядя на неё. — Всё это выглядит чертовски странно, но я согласен взять тебя с собой, — заметив, как торопливо та схватилась за телефон, поспешил остановить её, вцепившись в запястье: — Я не говорил, что мне нужны деньги. Пусть они останутся у тебя, потому что содержать тебя не входит в мои планы. Отстранившись, он помолчал с минуту, подбирая слова так, чтобы не казаться грубым: — Не подумай, что я хочу тебя обидеть, но всё же я тебя не знаю. Если вдруг… Арина перебила его. — Я понимаю. По первой просьбе я покину вас. Влад хмыкнул и положил руки на руль. Ситуация всё ещё оставалась крайне странной, но как минимум один приятный момент в этом был: компания симпатичной молодой женщины поможет не заскучать в дороге. — Надеюсь, я не пожалею о своём решении, — он не спеша вернул фуру на трассу, набирая скорость. Покосился на посветлевшую Рин. — И давай уже на «ты». Не люблю официальный тон. Кивнув, Арина поудобнее устроилась на своём сиденье, стащив верхнюю одежду и пристегнув ремень безопасности. Похоже, безумная идея всё-таки обрела своё воплощение. Она не знала, к чему это приведёт — но какая разница, если это поможет найти настоящий путь? На той дороге, что Арина стояла сейчас, она всё равно повернула не туда. *** Общаться с Владом лишь поначалу было трудно. Арина всегда была доброжелательна, вежлива — и крайне тактична. И заговорить первой с человеком, которому, казалось, это совсем не нужно, было непросто. Но Влад за весьма короткое время (два часа, подумаешь) сумел разговорить её и заставить смеяться. Искренне, не стесняясь никого и ничего. Так, словно это было самое обычное дело. Отдышавшись, Арина оттянула воротник серого свитера толстой вязки и помахала рукой. — Я давно так не смеялась. Влад удивлённо изогнул бровь. — Никто не рассказывает тебе анекдотов? Улыбка практически мгновенно пропала с лица Арины. Она отвернулась и долгую минуту смотрела в окно на мелькающий свет фонарей. — Нет, — наконец, покачала она головой. — Не рассказывают. Видимо, в её голосе промелькнуло что-то, что заставило замолчать и Влада. Она прикусила губу, пряча горькую усмешку. В её жизни, той, что оставалась всё дальше и дальше за спиной, никто даже не пытался заставить её улыбнуться по-настоящему. Конечно, она делала это — улыбалась комплиментам, смеялась над шутками и даже собственной неловкостью, которой порой не удавалось избежать. Но никто не видел, не замечал, насколько сильно пропитана фальшью каждая её эмоция. Арина точно играла роль: хорошо отрепетированную, выверенную до идеала. А теперь никак не могла понять — зачем?.. — Плохо, — неожиданно произнёс Влад. Ровно ложащаяся под колёса машины трасса была пуста, поэтому он позволил себе повернуться и щёлкнуть пальцами у лица Арины, привлекая её внимание. — Но ты всегда можешь сделать это сама. — Я не знаю анекдотов, — фыркнула Арина, поворачиваясь к Владу и глядя на него внимательно. Он не лез ей в душу, но одновременно с этим будто чувствовал именно то, что горело внутри неё, и находил нужные слова. Как это возможно?.. — А я тебе на что? — удивился тот. Аккуратно преодолев крутой поворот, он немного расслабился и улыбнулся. Встреча с этой женщиной была совершенно неожиданной и случайной, будто вырванной абсолютно из другой жизни. Но с каждым полным оборотом часовой стрелки у Влада всё больше крепло желание оставить цепкую настороженность. От Рин исходил ровный тёплый свет, и хотелось узнать её получше. Почему бы не попробовать?.. — Слушай внимательно и запоминай — пригодится, — продолжил он после небольшой паузы. — Встретились, значит, русский, француз и американец… *** Ночь, в которой началось, пожалуй, самое неожиданное приключение в жизни Арины, подходила к концу. Хмурое утро робко пыталось пробиться сквозь плотное покрывало туч, отнюдь не добавляя яркости укрытым снегом окрестностям. Арина уже полчаса молча смотрела в окно, даже не запоминая то, что видит. Глаза предательски закрывались, и сил на то, чтобы бороться с этим, оставалось всё меньше. — Рин… Рин! Она вздрогнула и повернулась к Владу. Окинула его мутноватым, полусонным взглядом и широко зевнула. — Что? — Не спи. Скоро доберёмся до неплохого хостела. Отдохнём там. Он говорил коротко и отрывисто, сам не замечая этого. Усталость давала знать о себе, отягощая мышцы и сковывая движения. Он встряхнулся в очередной раз, посмотрев на Рин и покачав головой. Влад понимал — его спутница вымоталась. Похоже, прошлые сутки были для неё непростыми, и держаться бодрой было нелегко. Да и ему, несмотря на довольно сжатые сроки поставки, необходимы были несколько часов сна. Зимняя трасса таила в себе слишком много опасностей, чтобы пренебрегать такими важными вещами, как отдых и питание. Но сейчас, пока они ещё ехали, ему нужно было сохранить внимание, и разговоры помогали забыть о том, как сильно хотелось растянуться на любой горизонтальной поверхности и провалиться в сон. Арина снова зевнула и провела ладонями по лицу. — Тогда расскажи мне о себе, — произнесла она неожиданно и замерла, сама поражённая тем, что сказала. Имела ли она право лезть в чужую жизнь настолько сильно? Однако Влад лишь пожал плечами. — Тут особо нечего рассказывать. Мне тридцать пять, родился в Красноярске, переехал в Москву в двадцать. Дома остались мать — учитель начальных классов и отец — сварщик. Не женат, детей нет, последние серьёзные отношения были пять лет назад. Или тебя интересует, сколько сахара я кладу в чай по утрам? Он иронизировал, впрочем, не скрывая правды. Не особо любил ложь, да и утаивать ему было нечего. Влад жил совершенно обычной жизнью — как у всех, и не видел в этом ничего плохого. Разве что накатывала иногда тоска, и хотелось бросить всё к чёртовой матери и уехать куда-нибудь в горы. Но подобные мысли быстро выветривались из головы. Думать об этом ему было просто некогда — постоянные поездки не позволяли расслабляться. Арина коротко рассмеялась и потянулась, чувствуя, как затекли мышцы спины. В последнее время она забросила занятия спортом, и тело отвечало ей той же монетой, начиная болеть в самый неожиданный момент. Пообещав себе начать тренировки снова в самое ближайшее время, она повела плечами. — Почему нет? Привычки людей говорят о многом, — улыбнулась краешком губ, вспомнив, как жизненно необходим самой кофе по утрам. — Мы все состоим из мелочей. Лежавший на коленях сотовый снова ожил, беззвучно вибрируя. Заметив высветившееся на экране имя, Арина несколько секунд молча смотрела на него, затем сбросила вызов. Лекс не переставал названивать каждый час, но она упорно не хотела слышать его. Не хотела слышать вообще ничего и никого, кроме собственных мыслей, которые всё никак не могли успокоиться. Вздохнув, она взяла телефон в руки и повертела его, чувствуя на себе внимательный взгляд спутника. Хотела сказать что-то, но наткнулась на иконку любимой игрушки, с которой порой коротала долгие часы ночных дежурств. — Я, например, люблю играть, — фраза, кажется, прозвучала странно, но Арина даже не заметила. Осознав, что её не совсем понимают, подняла телефон. — Мобильные игрушки. Помогает убить время, когда ничего другого в голову не лезет. Она резко замолчала, подумав о том, что подобные увлечения, пожалуй, не характеризовали её серьёзным и ответственным человеком. Хотя была ли какая-то разница для случайного спутника? Нет. Поэтому Арина и была так откровенна честна в глупых мелочах, утаивая нечто гораздо большее и не решаясь быть открытой до конца. Слишком болело. Слишком тяжело было говорить об этом — пока. — И как успехи? — поинтересовался Влад с любопытством. Он не думал ни о чём подобном, отметив лишь, что они увлекались одним и тем же. Это приятно радовало. — Вполне неплохие, — отозвалась та с ноткой гордости. Рискуя сжечь последние проценты заряда устройства, она запустила любимую игрушку и продемонстрировала Владу. — Почти миллион очков. В десятке лучших. Хмыкнув, Влад потянулся за своим телефоном, быстро разблокировал его и, запустив ту же игру, протянул телефон Арине. — Полтора миллиона. Сможешь побить? Поколебавшись, Арина приняла устройство из рук Влада и некоторое время молча смотрела на светящийся яркими цветами экран. Привычный азарт зажёгся в глазах, помогая разогнать дремоту, однако она всё ещё не решалась принять вызов, прозвучавший в его вопросе. — Уверен? Я могу сбить тебе статистику и придётся начинать всё сначала… — Ерунда, — отмахнулся Влад. До стоянки оставалось ещё около сорока километров и ему важно было, чтобы Рин говорила с ним, не позволяя заснуть. И игрушка была неплохим способом её развлечь и разговорить. Чёрт с ней, со статистикой. Главное было совсем не это. Арина помедлила пару секунд, а потом улыбнулась. Заметив, что её телефон снова зазвонил, отключила и поудобнее устроилась на сидении. — Тогда попробуем. Только не жалуйся, если я тебя обойду. У меня есть все шансы… *** Резкий звук будильника выдернул Влада из крепкого сна. Потянувшись, он выключил его и несколько минут просто лежал на верхней койке двухъярусной кровати, разглядывая потолок. Сколько он уже толком не ночевал дома — месяц?.. Смысла туда возвращаться всё равно не было. Заросшая пылью холостяцкая берлога была похожа на очередную ночлежку, пустую и холодную. Выдохнув, он потёр лицо ладонями и потряс головой. Нужно было приходить в себя и совсем скоро снова выезжать, а не думать о всякой чепухе. Спустившись, Влад собрался разбудить Рин, устроившуюся тут же на нижней койке, но с удивлением обнаружил, что та уже пуста. Странно: ему показалось, что женщина устала гораздо сильнее для того, чтобы проснуться раньше него. Впрочем, это было даже к лучшему. Не придётся тратить лишнее время. Быстро приняв душ и собрав вещи, Влад спустился на первый этаж, намереваясь наскоро перекусить и выдвигаться. Надеялся найти там Рин — и не ошибся. Она сидела за самым дальним столиком небольшого кафе, постепенно наполнявшегося такими же остановившимися на ночлег трудягами больших дорог. Хмыкнув собственным мыслям, Влад направился к Рин и, отодвинув стул, устроился напротив неё. Заметив его, та подняла голову и улыбнулась. — Уже проснулся? А я думала, у меня есть ещё полчаса. Влад хмыкнул, утащив с тарелки один из блинчиков, что заказала себе Рин. — Я бы и рад, но сроки поджимают. Послезавтра мы должны быть в Иркутске. — Я там никогда не была, — задумчиво протянула Рин, отпивая из аккуратной белой чашки крепкий кофе. — У тебя есть прекрасный шанс, — отозвался Влад, поднимаясь. Нужно было сделать заказ — воровать еду у спутницы было не очень красиво. Он пробыл у стойки бара буквально десять минут. Мило поболтал с девочкой-официанткой, перекинулся парой слов со знакомым дальнобойщиком, устроившимся рядом, а когда развернулся, собираясь поесть с Рин — ошарашенно замер. Её не было — нигде: ни за столиком, ни в другом месте и так крохотного по своим размерам кафе. Влад несколько раз оглянулся, не понимая, куда та могла деться. — Она вышла на улицу, — подсказал чей-то мужской голос и Влад, кивнув в благодарность, поспешил следом. Она ведь без куртки, замёрзнет, идиотка! Рин обнаружилась на самом краю стоянки, спиной ко входу. Влад спешно приблизился, но остановился в нескольких шагах, поняв, что та разговаривает по телефону. Он не раз замечал, как какой-то парень по имени Лекс — так, кажется — пытался ей дозвониться. Видимо, в эту минуту она всё же решилась с ним поговорить, и Влад не хотел им мешать. Просто решил дождаться, когда они закончат, и увести её обратно в тепло. Долго стоять в стороне не пришлось. — Да, я никчёмная! Да, истеричка! Ты знал, с кем связывался, поэтому не смей обвинять меня! — голос Арины дрожал и был на грани срыва. Она коротко и глубоко вдохнула, слушая, что говорят на другом конце, а потом продолжила, уже тише и спокойнее: — Нет, Лекс, я не вернусь. Ни к тебе, ни домой. Всё кончено, — снова пауза и почти крик: — Вот и прекрасно! Катись ко всем чертям! Судорожно отключив вызов, Арина сжала телефон в руке, собираясь выбросить его, но потом передумала. Резко сорвав чехол, попыталась выдрать слот с сим-картой — ничего не вышло. Специального ключа или хотя бы чего-то очень тонкого под рукой не было. Резко и зло выдохнув, Арина подняла руку, замахиваясь. К чёрту всё — и прошлую жизнь, и прошлых людей. Она доберётся до Иркутска и попробует начать всё заново там, где её никто не знает и не сможет больше причинить боль. А раны со временем заживут. Затянутся, позволив спокойно жить и дышать, не виня себя за то, что не смогла спасти тех людей, а сама до сих пор жива. Ведь говорили — она сделала всё, что могла, разве нет?.. Осуществить задуманное ей не дали. Руку мягко, но крепко перехватили в запястье и медленно опустили. Изумлённая Арина порывисто обернулась и замерла, глядя на Влада широко раскрытыми глазами. — Что ты… — начала она, но он не дал ей договорить. Аккуратно извлёк телефон из сжатых пальцев свободной рукой. Потряс его в воздухе. — Тот же вопрос у меня. Что ты хотела сделать? — Симку… выбросить, — с трудом проговорила Рин, ощущая, как неприятно хрипло звучал её голос. Пожав плечами, Влад отпустил её. Нашарив в кармане зубочистку, он вытащил слот. Помня о том, что Рин без раздумий собиралась заплатить ему сто тысяч, он на всякий случай переломил симку пополам и спустя полминуты вложил в ладонь Рин два кусочка. Та долго смотрела на два обломка пластика, а потом подняла растерянный взгляд на Влада. Сейчас, в эту секунду, когда она была уже не одна, всё произошедшее показалось ей сущим бредом. Глупостью маленькой наивной девочки, которая не в силах справиться с какой-то незначительной обидой. Интересно, так ли она выглядела в его глазах?.. — Выбрасывай, — поторопил её Влад, глядя непроницаемо и спокойно. Он понимал: то, что случилось в её жизни — не его дело и не его забота. Но Рин смотрела на него глазами, полными тоски, боли и такого дикого, опустошающего холода, что становилось не по себе. Только в этот момент Влад осознал, что её порыв и желание уехать, показавшиеся ему безумными, имели под собой основу. И нет, он совершенно не собирался лезть с вопросами. Просто давал знать, что, по меньшей мере, сейчас ей не стоило переживать всё в одиночку. Арина помедлила ещё немного, а затем, размахнувшись, выбросила сломанную симку. Крохотные осколки того, что было частью её жизни, скрылись в белоснежном покрывале снега спустя всего пару секунд, и она ощутила вдруг, насколько сильно замёрзла. Купленная по дороге чёрная фланелевая рубашка и надетая под неё футболка оказались слишком хлипкой защитой перед морозом. Она повела плечами и несколько раз часто моргнула. Плакать на морозе — так себе идея. Да и внутренний холод становился сильнее. Правильно ли она вообще поступала? Арина вздрогнула, когда на её плечи опустилась тёплая тёмно-синяя куртка. Вскинулась, заметив, что по лицу Влада скользнула неопределённая улыбка. — Пойдём, — он легонько подтолкнул её в сторону кафе. — Тебе нужно согреться. Он не знал, насколько прав. И, шагая следом за ней, смотрел на светлую макушку и думал лишь об одном. «От кого же ты бежишь, Рин?..» *** Неловкость не отпускала. Уже несколько часов Арина не находила себе места и беспокойно ёрзала, не понимая, что делать и куда себя деть. Машина тихо и ровно урчала, мимо мелькали фонари и утонувшие в зимней ночной черноте пейзажи, и Арине всё время казалось, что оттуда, из тьмы, за ней осуждающе наблюдают и укоризненно качают головами тени прошлого. «Дура, — выдохнула она, откидываясь на спинку и прикрывая глаза. — Какая же ты дура». Пальцы, не находившие покоя, машинально перебирали складки куртки, которую Арина почему-то не вернула Владу. Ей казалось: отдай она её, и оборвётся та тоненькая ниточка понимания, что протянулась между ними. Поэтому она не торопилась, а Влад и не просил. Молча вёл фуру, изредка щёлкая тихо бормочущей рацией и что-то напевая себе под нос. Вслушиваясь, Арина пыталась уловить знакомые мотивы и хоть за что-то зацепиться. Не удавалось. Похоже, музыку они всё-таки слушали разную. Снова и снова в голову лезли слова Лекса. Он сорвался и кричал ей о том, что пожалел её, когда они начали встречаться и жить вместе; что она выглядела никчёмной и единственная польза, которую она приносила — её работа и связи её матери, которые помогали продвинуться в бизнесе. Он открыто признавал, что использовал её, и Арина понимала, что сама виновата в этом. Она позволила это сделать, и теперь ко всему остальному примешивалось чувство острого разочарования. Не частичного, как раньше — что она так себе профессионал, а полного. Потому что выходило всё паршиво. Потому что и как человек она была лишь жалким подобием кого-то, кем, похоже, хотела стать, но не смогла. Резко распахнув веки, Арина тряхнула головой и выпрямилась. Хватит. Она сделала свой выбор, и впереди её ждала новая жизнь и новый шанс стать лучше. Незачем было тащить туда сожаления из прошлого… она замерла, когда чуткие пальцы, ощупывавшие куртку, наткнулись на что-то странное. Поднеся вещь чуть ближе к глазам, Арина с лёгкой усмешкой обнаружила, что на рукаве зияла приличная такая дырка. Повертев куртку в руках ещё несколько минут, она повернулась к Владу. — Слушай, у тебя есть нитка с иголкой? Влад, похоже, тоже погрузившийся в свои размышления, чуть заметно дрогнул и озадаченно покосился на неё. — Где-то были. Посмотри в бардачке, — понаблюдав, с каким энтузиазмом она перебирала его вещи в поисках нужной, решился спросить: — А зачем тебе? Вместо ответа Арина потрясла его курткой. — У тебя дырка на рукаве, — наконец, вытащив на свет небольшой моток толстых чёрных ниток и воткнутую в него иголку, победно улыбнулась. — Я зашью. Влад хотел остановить её, сказать, что этой дырке уже как минимум пара лет и она не мешала ему пользоваться удобной одеждой в рейсах. Однако, понаблюдав за спутницей, решил не мешать. Впервые за три с лишним часа она заговорила с ним, а в глазах зажглись яркие искорки. Если ей это было нужно — пусть делает. Неловкая тишина как-то сама по себе развеялась. Арина, нашедшая, чем себя занять, ощутила, что стало чуть легче дышать. Все мысли и переживания отодвинулись на задний план, позволяя немного передохнуть. Она вцепилась в эту возможность всеми силами и принялась за шитьё, ощущая на себе внимательный взгляд. Влад, наверное, и правда считал её ненормальной. Чёрт, почему это вообще так важно? Закончив, Арина расправила ткань и прошлась пальцами по грубоватому шву. Получилось неплохо… наверное. — Интересные стежки, — заметил Влад, наблюдавший за ней краем глаза. — Я раньше такого не видел. — И не мог, — отозвалась Арина, убрав нитки и потерев затёкшую шею. — Это хирургические швы. Она как-то неловко развела руками в извиняющемся жесте. — По-другому не умею, прости. — Ерунда, — отмахнулся Влад. Он не рассматривал подробно, но работа была сделана аккуратно, а значит, Рин старалась для него. Хотела сделать ему приятное, хотя он, по сути, ничего ей не должен. Та короткая сцена на стоянке для него почти ничего не значила. Если только для неё… Он тряхнул головой и посмотрел на Рин. — Так ты хирург? Неожиданно. Влад пытался вызвать её на разговор, однако на сей раз ему это не удалось. Арина не ответила, вместо этого подняв перед собой руки и разглядывая их. Тонкие пальцы в едва заметных шрамах подрагивали, точно она несколько часов простояла в напряжении над операционным столом, спасая жизнь человека. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Последнее воспоминание об операции снова всколыхнулось внутри, и Арина была готова поклясться, что её руки, только что чистые, опять покрылись кровью. Она не смывалась и была режуще-яркой, привлекающей взгляд. Оставлявшей осуждающее клеймо на всю оставшуюся жизнь. Она убийца. Уже четыре жизни на её счету, и никто не мог сказать, сколько их будет ещё. — Нет, — она разомкнула сухие губы и протолкнула слово сквозь сжавшееся горло. — Уже нет. Влад молчал долго, размышляя над её словами. Он осознавал, что коснулся чего-то, что приносило Рин боль, но одновременно с этим считал — ей нужно было выговориться. Она держала в себе много боли, крепко сковывала её сильной волей внутри души, и совсем не замечала, что это её убивает. Медленно, по кусочку. И единственное, что он мог — выслушать. А кому ещё проще излить душу, чем едва знакомому человеку? — Что произошло? — тихо спросил он, особо не надеясь на ответ. Хотел даже извиниться за то, что лезет не в своё дело, но не успел. Арина ответила. Неожиданно для самой себя. — Я убила человека, — произнесла она поразительно спокойно и подняла на Влада взгляд, абсолютно пустой и безжизненный. Арина хотела заплакать, но глаза оставались сухими и только болели, точно воспалённые. — Я не смогла спасти его, хотя пыталась. Я не справилась. Как я могу после этого называться врачом, скажи? Долго и тщательно скрываемая истерика начинала прорываться, покрывая трещинами броню спокойствия и желания быть сильной. Арина дрожала, точно в лихорадке, ощущая, как всё глубже проваливается в то, что таила в себе до этой секунды. Поэтому она начала говорить — обо всём. О том, как сильно желала спасти пожилого мужчину и до последнего делала ему массаж остановившегося сердца, пока её не оттащили; о том, что уже не в первый раз переживает подобное и четвёртый умерший на её руках пациент стал последней каплей. Она больше не верила в себя и в то, что была способна помочь хоть кому-то. Чем дольше она говорила, тем сложнее становилось дышать от стиснувшей грудь боли, но Арина пыталась. До побеления костяшек сцепив пальцы в замок, она рассказывала почти без остановки о болезненном разводе, о новых отношениях, в которые вступила от безысходности и отчаяния, и о том, насколько сильно устала играть роль успешной и счастливой женщины. Арина была разбита — вдребезги, на сотни мелких режущих осколков, скованных арктическим холодом. И она признавалась в этом: открыто, не пряча израненного сердца. Она не считала себя особо сильной, и сейчас это было видно как никогда ясно. — Поэтому я решила уехать, — проговорила она, вертя в руках открытую пачку сигарет, которую машинально взяла в самом конце. Нестерпимо хотелось курить, но она понимала, что здесь не время и не место. — Я думала, это что-то решит. Может, там, в далёком и незнакомом Иркутске я найду силы жить дальше. Там, где меня никто не знает. Арина бросила взгляд на дорогу и вздрогнула, поняв, что они стоят на месте. Повернулась к Владу, который наблюдал за ней. — Почему мы стоим? — А я всё ждал, когда ты заметишь, — усмехнулся Влад, когда заметил её испуг. Рин была настолько погружена в свою боль, что обнаружила остановку лишь спустя десять минут, но он не мешал ей. Молча слушал, стискивая правую руку на руле и борясь с желанием обнять её. Она так нуждалась в тепле и поддержке, но кто он, чтобы себе это позволить? Случайный попутчик, не более того. — Тебе полегчало? — спросил Влад негромко, не спуская с Рин внимательного взгляда. Та немного помедлила, будто размышляя, а потом покачала головой. Влад тихо выдохнул. Он никогда особо не понимал, как успокаивать женщину. Но со знакомыми и близкими было проще. Здесь же... — Послушай… — он начал говорить, но тут же запнулся, понимая, что не знает, о чём. Что должно быть правильно. Глубоко вдохнув, Влад потянулся и взял Рин за руку, заставив её выронить сигареты. Может, так будет проще?.. — Послушай, ты ни в чём не виновата. Ты сделала всё, что было в твоих силах. Да, ты их не спасла, но подумай о тех, кому ты помогла. Их в десятки раз больше. Арина замерла, глядя на Влада широко распахнутыми глазами. Растерянная, опустошённая до основания, она не знала, как отреагировать. Как ответить на такие простые слова. Влад не обвинял её, не говорил о том, что она не права и зря себя накручивает. Он принимал её боль такой, какой она была — жёсткой и ломающей изнутри — и не отворачивался равнодушно. Протягивал руку помощи. А она не могла и слова выговорить. Просто смотрела на него, не замечая, как сильно сжимает тёплую ладонь. «Помоги мне. Я больше так не могу…» Влад не слышал её больного, хриплого крика, но ему это было не нужно. Всё ведь и так понятно без слов, по одному взгляду, по тому, как вцепилась Рин в него тонкими подрагивающими пальцами. Всё это время она была один на один со своими кошмарами — и никто не мог ей помочь. Влад не знал, сумел ли он, но очень хотел, чтобы было так. Он слишком хорошо знал, каково это, когда рядом нет человека, способного хотя бы просто выслушать и понять. А ведь это совсем несложно. Он едва заметно улыбнулся и сжал руку Рин. — Тебе был нужен этот перерыв. И оправдываться перед кем-то ты не обязана, — Влад помолчал, подбирая слова. То, что он собирался сказать, возможно, ей не понравится, но услышать это было необходимо. Он выпрямил плечи и глянул на Рин внимательно и пристально. Так, словно хотел, чтобы она серьёзно отнеслась к тому, что он скажет. — Но тебе и правда стоит помнить о тех, кого ты спасла. И спасёшь ещё больше, если наберёшься смелости посмотреть собственным страхам в глаза. Это звучало как чистой воды нравоучение, и Влад поморщился. — Извини, я не… — Не стоит. Арина осторожно разжала пальцы и покачала головой. — Всё в порядке, правда, — она слабо улыбнулась и подняла упавшую пачку сигарет. Замерла на мгновение, а потом, вскинувшись, посмотрела прямо в его глаза. — Спасибо. Этого было достаточно. За то, что позволил выговориться, за то, что не осудил и не посчитал чокнутой психопаткой — спасибо. Большего Арина сказать не могла, потому что внутри не осталось ничего. Ни эмоций, ни слов, только пустота, всё ещё холодная, но разошедшаяся по краям сетью трещин. Нужно было лишь ещё немного усилий. Влад короткую секунду смотрел на Рин, а потом кивнул и взялся за руль. Добавлять что-то ещё не было смысла — кажется, впервые за долгое время он понимал другого человека без ненужной шелухи фраз и обещаний. Это было приятно, но Влад спрятал улыбку. Протянул Рин пепельницу и завёл мотор. «Надеюсь, оно того стоило, Рин». *** Арина знала — нужно что-то сказать. Как-то нарушить колкую, неуютную тишину, повисшую в кабине грузовика. Но вместо этого она неподвижно сидела на месте, лишь изредка закуривая и почти тут же туша едва затлевшую сигарету. Руки чуть заметно подрагивали, и Арина криво улыбнулась, пытаясь не выронить полупустую пачку. Лучше бы разревелась, что ли... Нельзя. Она знала это, как знала и то, что сейчас ей безумно стыдно. Стыдно перед Владом за проявленную слабость, стыдно за то, что свалила на его голову кучу своих проблем. Они ведь ему, по сути, не нужны. Но вместо того, чтобы послать — он выслушал её и напомнил кое о чём важном. О том, что Арина из-за страха предпочла игнорировать. Так ведь было проще. Сжав ладони, она украдкой покосилась на Влада. Тот казался спокойным и сосредоточенным, словно два часа назад не смотрел на неё внимательно и с таким пониманием, что выть хотелось в голос. Но — смолчала. Смогла. Чего ж ты теперь-то хочешь? — Давно ты куришь? Арина вздрогнула, и пачка сигарет, которую она снова собиралась открыть, упала куда-то под ноги. Повернулась к Владу, желая огрызнуться, ответить с вызовом — а вместо этого тихо выдохнула: — Около трех лет. Начала после смерти первого пациента, — помолчала, вглядываясь в его лицо, и добавила почти шёпотом: — Осуждаешь? — Нет, — легко отозвался Влад и едва заметно улыбнулся. — Я тоже раньше курил. Правда, смог бросить. Он и правда не собирался судить Рин. Да, женщин не красила эта вредная привычка, но у каждого были свои слабости и свои демоны, которых нужно держать в узде. И если сигареты помогали ей не сорваться — кто он такой, чтобы кричать о морали и здоровье? Она и сама всё прекрасно понимала. — Я тоже пытаюсь, — Арина смущённо провела ладонью по шее, чувствуя себя немного неуютно. Хотя, казалось бы, чего ей стесняться после того, как вывалила на голову Влада всё, что грызло душу... — Это хорошо, — хмыкнул он. — Никогда не поздно сделать для себя что-то хорошее. В кабине снова воцарилось молчание, но теперь в нём не было давящего напряжения. Словно не было ни истерик, ни тяжёлых разговоров, ни мыслей — душащих, не дающих спокойно и размеренно биться измученному сердцу. Арина тихо вздохнула и подняла сигареты, но курить больше не стала. Холод, сковывающий душу, медленно, но верно отпускал — и не стоило его останавливать. Рассвет подкрался незаметно, выпуская на волю блёклое солнце, отразившееся в сугробах тысячами тысяч искр. Арина, задремавшая, открыла глаза и потянулась. Спина болела, но за исключением этого чувствовала она себя удивительно хорошо. Покосилась на Влада, по-прежнему уверенно ведущего фуру. — Всё нормально? — поинтересовалась чуть хрипловато, затягивая хвост на затылке потуже. — Извини, я уснула… — Всё в порядке, — отмахнулся тот. — Через несколько часов уже будем на месте. Ты лучше посмотри вон туда. Влад махнул рукой влево, привлекая внимание Рин. Поначалу та ничего не видела, но по мере движения машины в указанном направлении проступала полоса льда, которая ширилась и росла с каждой секундой. Арина оказалась настолько захвачена этим зрелищем, что на некоторое время потеряла дар речи, не в силах оторваться. Ледяная гладь замёрзшего озера становилась больше, искрилась и сверкала, точно усыпанная бриллиантами и притягивала взгляд. Словно перед ними открывалось сказочное царство, поразительно отличавшееся от холода, сковавшего душу Арины. Она перевела на Влада взгляд спустя несколько долгих минут и озадаченно моргнула. — Что это? Я никогда не видела ничего подобного. — Байкал, — улыбнулся Влад. — Красиво, правда? Рин не ответила, лишь кивнув, но Влад в этом не нуждался. Всё было видно по её глазам, в которых вместо тусклого холодного льда зажглись яркие серебристые искры. В эти моменты она становилась похожа на восхищённого настоящим чудом ребёнка, полностью забывшего о том, что он уже давно взрослый с тяжёлой судьбой. Не существовало ни прошлого, ни будущего — только этот волшебный момент. — О Байкале ходит много легенд, — снова привлёк внимание Арины Влад. — Лично мне нравится история о драконе, но тебе, наверное, приглянётся другая. Хочешь, расскажу? Арина снова кивнула, широко улыбаясь. Ей хотелось бесконечно смотреть на этот завораживающий лёд и слушать тихий, спокойный голос Влада. Она, кажется, и правда забыла обо всём, и лёд внутри неё всё больше покрывался трещинами, становился слабее. Пусть, пусть рассказывает. Пусть в её жизни будет маленькое чудо. — Тогда слушай, — Влад мягко вошёл в поворот дороги и снова покосился на Рин. — У богатого и властного человека по имени Байкал росла дочь – прекрасная Ангара. Старик запрещал ей с кем-либо встречаться. Но однажды чайки напели ей о веселом и красивом парне Енисее. С тех пор Ангара только о нем и думала. Однако узнал обо всем суровый Байкал и запер дочь, ибо нашел ей подходящего жениха. Но прямо перед свадьбой Ангара сбежала, и он больше никогда ее не видел. Убитый горем рыдал он до самой своей смерти. Слезы его обратились в озеро Байкал. А Ангара навсегда осталась единственной рекой, вытекающей из озера. Дочь до сих пор продолжает свой побег к любимому вопреки воле отца. Арина несколько минут молчала, в красках представляя красивую историю. Наверное, так оно и было. Наверное, настоящая любовь способна и не на такое. И, быть может, это безрассудство, быть может, стоило Ангаре послушать отца. Но она выбрала свободу. Как Арина. Она грустно усмехнулась. — Надеюсь, она не пожалела о своём выборе. — Не думаю, — отозвался Влад негромко. Он понимал, к чему она клонила, и снова искал способ поддержать спутницу. — Это ведь был её выбор. — Да, — эхом отозвалась Арина, снова скользя взглядом по льду Байкала. — Её. Если выбор сделан только тобой — не о чем сожалеть, ведь так?.. *** Иркутск встретил их шумом машин и усиливавшейся метелью. Чем ближе они подбирались к городу, тем плотнее становилась завеса снега, заставляя сбросить скорость. Влад, поглядывая на часы, про себя тихо чертыхался: они, конечно, были почти на месте, но опаздывали уже на два часа и грозили задержаться ещё. Он ненавидел опаздывать, и на очередном светофоре на въезде в город быстро набрал номер человека, что должен был встретить груз. Предупредил о задержке, отметив, что там, похоже, вообще не волновались, и тихо выдохнул, откладывая телефон. — Всё нормально? Арина с тревогой смотрела на него. Последние пару часов Влад проявлял беспокойство, то и дело поглядывая на дисплей часов. Ей передавалось его состояние, и она тоже не находила себе места, понимая, что отчасти виновна в задержке. Влад, покосившись на Рин, тряхнул головой. — Всё в порядке, — отмахнулся он и улыбнулся чуть устало, но, вроде, искренне. Перестроился в другой ряд, тихо прошипев ругательство какому-то водителю, неожиданно подрезавшему его. — Что планируешь делать дальше? Арина пожала плечами. — Пока не знаю. Найду гостиницу, заселюсь, осмотрюсь. Может, и этот город меня не примет?.. — Перестань, — жестковато прервал её Влад. Мягко нажал на газ, сдвигая грузовик с места и, наконец-то, въезжая в город. Несколько секунд подумав, потянулся и бросил свой сотовый на колени Рин. — Запиши свой новый номер. Я разгружусь, а потом буду свободен. Если хочешь, проведу тебе небольшую экскурсию и угощу ужином. Арина молча смотрела на Влада, не зная, как реагировать. Это не было флиртом или попыткой понравиться — Влад действительно хотел помочь. И она не смогла сдержать улыбку, чувствуя, как расходится огромными трещинами лёд внутри, готовый вот-вот распасться на угрюмые, но совсем не опасные льдины. — Это свидание? — всё же не удержалась она. Забила в телефон Влада свой номер, сверяясь с запиской — симку купила меньше суток назад и выучить наизусть просто не успела. — Если ты к этому готова, — хмыкнул Влад. Арина фыркнула, так и не ответив. Она не знала, что сказать ему. Не знала, к чему вообще готова после побега от прошлой жизни — и что вообще теперь должна делать дальше. Поэтому, попросив высадить её, она решила пройтись, наплевав на метель и довольно сильный ветер. Арине нужно было побыть одной. Натянув перчатки и сунув руки в карманы, она медленно шла по незнакомым улицам, разглядывая витрины. Город не пугал и не казался чужим, хоть и ощущала Арина с каждой минутой всё сильнее — она здесь одна. Вокруг чужие, совершенно равнодушные к её горю и страданиям люди. Никто не будет спрашивать, почему она не справилась и когда вернётся. Не к кому пойти за советом, помощью или просто дружеским участливым молчанием. А раньше — было? Арина горько усмехнулась. Ничего не изменилось, кроме одной вещи. В этом городе она никому ничего не должна за исключением одного человека — себя. И это делало её свободной. Пусть глупой, пусть совершившей, возможно, самую большую ошибку в своей жизни. Но теперь никто не должен был отнять у неё свободы быть собой. Делать то, что хочет именно она, а не играть роль. Новая жизнь, да?.. Что ж, попробуем. Вечер наступил незаметно, забрав с собой метель, но впустив вместо неё крепкий мороз. Арина сидела в номере гостиницы, когда телефон ожил, высветив номер Влада. Она была искренне рада его звонку, и уже через полчаса они гуляли по ярко освещённым проспектам, снова, как и в первые часы знакомства, разговаривая обо всём на свете. Арина с удивлением отмечала — Влад невероятно много знал, и его хотелось слушать и слушать, впитывая новое и наслаждаясь чуть охрипшим от холода голосом. Он завораживал, пленял и словно вёл за собой. Арина даже не отдавала себе в этом отчёта, пока Влад пару раз настойчиво не окликнул её: — Рин! Она вздрогнула и неловко улыбнулась. — Извини, я задумалась. Он покачал головой. Женщина выглядела уставшей — они ходили по городу больше двух часов. Теперь накормить её вкусным ужином и кое о чём сказать просто было его долгом. Оглянувшись, он приметил неподалёку вывеску кафе, и крепко взяв Рин за руку, потянул за собой. — Идём. Я жутко голоден. Арина растерянно моргнула, но сопротивляться не стала. Это всё больше походило на свидание, хоть она и понимала — у них нет шансов. Завтра утром он уедет обратно в Москву, а потом снова куда-нибудь далеко, туда, где она никогда не была. А она останется здесь, пытаясь заново собрать себя из осколков. Они больше никогда не встретятся. Так зачем тешить себя иллюзорной надеждой? Кафе встретило их теплом и негромкой приятной музыкой. Оставив пуховик в гардеробе, Арина оглянулась и повела плечами, только сейчас понимая, насколько сильно замёрзла. А помещение так и манило уютом: тёплые бежевые тона, мягкие диванчики и улыбчивые девочки-официантки, одна из которых тут же провела их к столику и подала меню. — Может, ваша дама желает вина? — спросила она у Влада после того, как они сделали заказ. Тот адресовал вопросительный взгляд Рин. — Если только немного, — почему-то смутилась Арина. — Красного. — Прекрасный выбор, — чуть растягивая гласные, ответила девушка и довольная унеслась оформлять заказ. Влад, склонив голову, внимательно посмотрел на Рин. Сегодня вечером она была другой: яркой, живой, с привлекательным румянцем на щеках и мягким, манящим блеском в глазах. И это лёгкое стеснение минуту назад почему-то удивительно ей шло, хоть он и не понимал причину. Они оба взрослые люди. Чего бояться? Заметив, что её пристально разглядывают, Арина подняла голову. Кажется, Влад заметил ту неловкую заминку. — Не подумай, я не злоупотребляю, — тихо произнесла она. — Просто решила отметить начало новой жизни. Влад только покачал головой. Она снова оправдывалась перед ним — а ведь была совершенно не обязана этого делать. — Рин, — он прервал её, когда она хотела что-то ещё добавить, — прекрати. Перестань оправдываться. Даже если ты захочешь напиться, я просто дотащу тебя до гостиницы и сдам на руки администратору. Он облегчённо выдохнул, заметив, как она фыркнула, представив себе эту картину. Зрелище не из приятных, но зато помогло разрядить обстановку. Уже хорошо. Влад знал, что это, скорее всего, последний их вечер. Если Арина не захочет вернуться в Москву, шансов снова увидеться у них практически не было: в этот район его посылали крайне редко. Поэтому он хотел, чтобы она запомнила его таким — весёлым, спокойным, и, самое главное, принимающим её такой, какая она была. Влад не был ничем обязан этой женщине, но безотчётно хотел помочь. Хотел сделать так, чтобы остатки былого льда окончательно исчезли из взгляда,и жизнь её стала легче. Рин это заслужила. — И как тебе город? — непринуждённо спросил он, когда им принесли салаты и выпивку. Ей — вино, ему — сок. Завтра всё-таки за руль. Арина покрутила в руках высокий бокал на тонкой ножке, раздумывая, что же ответить. Кажется, ей здесь нравилось, хоть и сложно было сделать вывод за один день. Но она совершенно точно хотела остаться и посмотреть, что будет дальше. Может, на неделю, может, и на месяц. Как получится. А там уже окончательно решить, что делать с судьбой и называть ли Иркутск своим новым домом. Ей почему-то этого очень хотелось, несмотря на грусть. Она подняла на Влада глаза, собираясь об этом сказать, но не успела. Короткий вскрик и шум из другого конца зала заставили её вздрогнуть и едва не опрокинуть бокал с вином. Она недоумённо оглянулась, но почти сразу отвернулась и сжалась, понимая, что буквально через секунду прозвучит то, что слышать не хотелось совершенно. — Врача, пожалуйста! Здесь есть врач? Человеку плохо! Музыка в помещении моментально стихла, сменившись беспокойным гулом и выкриками. Арина сидела неподвижно, зажмурившись и стараясь не слушать. Но отдельные слова всё равно врывались в сознание, не позволяя забыться, снова, как и в прошлый раз, трусливо убежать. «Отойдите!» «Нужен врач!» «Проблемы с сердцем!» — Пожалуйста, не надо, — Арина чувствовала, как её начинает трясти, и сжала руки в кулаки, спрятав их под скатертью на коленях. — Пожалуйста… Резкий голос, прорвавшийся сквозь шум, подействовал точно пощёчина. — Рин, посмотри на меня. Сейчас же. Открой глаза Влад прекрасно оценивал ситуацию. Поднялся и, развернув её к себе, осторожно встряхнул за плечи. Пожалуйста, только отзовись. Она всё-таки послушалась. Распахнула веки, и на мгновение Влад задохнулся тем, сколько страха плескалось в серых глазах. Но времени жалеть и успокаивать её не было совсем. Нужно было привести врача в чувство, чтобы она исполнила свой долг. — Рин, послушай меня внимательно, — быстро и уверенно заговорил он. — Я понимаю, что тебе больно и страшно. Но там, — он кивнул на собравшуюся толпу, — умирает человек. У него мало времени. Помоги ему. Ты можешь. Влад сделал паузу. — Я верю в тебя. Арина целую секунду смотрела на Влада, не отрываясь. Он спятил? А вдруг она снова не справится? Вдруг… уже поздно? Думать об этом было бессмысленно. Время — самый драгоценный ресурс — уходило. Сейчас или никогда нужно было принять это чёртово решение. Больше шансов не будет. Арина мягко убрала руки Влада с плеч и встала, не глядя на него. Она вообще больше ни на кого не смотрела, проталкиваясь сквозь столпившихся людей. Когда увидела на полу мужчину средних лет без сознания, на мгновение замерла — может, он уже мёртв? Однако молодая заплаканная девушка, стоявшая рядом на коленях, всё ещё пыталась сделать ему искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. Слёзы текли по её щекам, но она упорно продолжала, и в светло-зелёных глазах сверкала такая решимость, что Арине стало стыдно. Очень стыдно. — Я врач, — она опустилась с другой стороны и, достав телефон, включила фонарик. Реакция зрачков на свет была отрицательной. Чёрт. — Скорую уже вызвали? — Да, — голос девушки дрожал, но она старалась держаться изо всех сил. Бросила на Арину мимолётный взгляд. — Я не знаю... что случилось… мы просто… Арина долгое мгновение смотрела на неё. На то, как отчаянно она хотела вернуть к жизни этого человека. Кажется, он был по-настоящему дорог ей. Отец?.. Наверное. Она тряхнула головой и решительно отстранила руки девушки, делавшей массаж сердца. — Я сама, — оглянулась на толпу и неожиданно резко крикнула: — Разойдитесь! Ему нужен чистый воздух! В голове не осталось ни единой посторонней мысли. Арина быстро засучила рукава рубашки и приступила к оказанию первой помощи. Действия были привычными и отточенными: тридцать надавливаний и два глубоких вдоха рот в рот. Снова тридцать нажатий — и снова два вдоха. Она не помнила, сколько раз за свою жизнь выполняла эту процедуру, скольких вытащила с того света, просто вовремя оказавшись рядом. Сейчас, в эту самую минуту Арина просто делала то, что умела. И очень хотела, чтобы этот мужчина очнулся раньше, чем станет слишком поздно. Она не знала, сколько времени прошло. Методично считала нажатия, склонялась над больным и снова выпрямлялась. Лишь по медленно наливавшимся усталостью рукам понимала — слишком много. Мужчина не подавал признаков жизни уже три или четыре минуты, пройдя первый крайний порог реанимации. Арина боялась, что дальнейшие её попытки просто не имеют смысла. Но сдаться уже не могла. Переступив через свой страх, она решила бороться до конца. — Двадцать восемь, двадцать девять… давай же, давай! Выдох был хриплым, едва разборчивым. Арина начинала осознавать, что отчаяние затапливает её с головой. Ещё немного — и она просто не сможет продолжать реанимацию от усталости. Она зажмурилась, надавив на грудную клетку чуть-чуть сильнее, чем следовало. Пожалуйста. Умоляю. Живи. Никто не знал, в какой момент это случилось. Арина даже не сразу поняла и, лишь услышав вздох облегчения, прокатившийся по толпе, замерла и открыла глаза. Мужчина дышал — едва заметно, с трудом, но дышал, обводя всё вокруг мутным, бессознательным взглядом. Устало выдохнув, Арина отстранилась, сев прямо на пол, и несколько мгновений смотрела, как снова плачет девушка, сжимая его руку, и как подоспевшая бригада медиков укладывает пострадавшего на носилки и уходит. Внутри, кажется, не осталось ничего, кроме дикой усталости. Надо было радоваться, но на это не осталось сил. Арина могла лишь отстранённо наблюдать, как с громким хрустом трескается лёд внутри, наконец, освобождая её от жутких тисков. Она только что спасла человека. Только что смогла доказать всем вокруг и самой себе в первую очередь, что она — не убийца. Ну же, давай. Улыбнись!.. Вместо этого хотелось кричать. Хотелось убежать как можно дальше и навсегда забыть о том, что она снова не справилась с собой, и вообще — что когда-то была врачом. Всё, что она только что пережила, показалось сном, бредом. Её несбыточной мечтой, которую так хотелось воплотить, но она была недосягаема. Не для неё. — Я знал, что ты справишься. Влад возник рядом неожиданно и помог подняться, бережно поддерживая под руки. Это, пожалуй, было необходимо, потому что Арина ощутила, как резко вдруг закружилась голова и комната крутнулась перед глазами. Наплевав на всё, она вцепилась в плечи Влада и уткнулась в его плечо, чувствуя, как текут по щекам слёзы. — Я боялась. Боялась, что слишком поздно или я снова не смогу, не справлюсь. Что он не выживет и станет ещё одним человеком, которого я не смогла спасти… Влад, слушая сбивчивый шёпот, только покачал головой. На них косились, он ловил заинтересованные взгляды и слышал отдельные фразы, но понимал — вывести сейчас Рин слишком опрометчиво. Она потрясена пережитым, и он единственный, с кем она знакома. Он нужен ей. Эта мысль отдалась внутри неожиданным теплом, но Влад постарался загнать её подальше. Мягко отстранив Арину, он заглянул ей в глаза и осторожно вытер мокрые щёки. — Но ты смогла. Ты спасла его. И поможешь ещё сотням людей. Убедившись, что она немного успокоилась и может стоять сама, он осторожно взял её руки в свои и сжал. — Эти руки только что сотворили чудо. Никогда, Рин, никогда не забывай об этом. Арина смотрела на Влада широко раскрытыми глазами и не знала, что сказать. Впервые за долгое время ей стало так хорошо и тепло, что хотелось по-глупому улыбаться и рассказывать миру о том, что она, кажется, счастлива. Но всё, что она смогла — устало усмехнуться и покачать головой. — Я постараюсь, — серьёзно ответила она, наконец, собравшись с мыслями. — Постараюсь. Они покинули кафе в молчании. Не тяжёлом и тягостном, а каком-то задумчиво-мягком. Как-то само собой получилось, что рука Арины была крепко сжата ладонью Влада, а редкие взгляды тут же смущённо отводились. На улицах Иркутска уже полноправно хозяйничала ночь, и лучшим вариантом было поддаться мягкому очарованию и провести её вдвоём. Забыв обо всех условностях, о правилах и приличиях. И, наверное, никто из них двоих до конца так и не смог понять, почему они не поддались. — Мне пора. Стоя у ворот гостиницы, которую выбрала Рин, Влад смотрел на неё и понимал, что не в силах сделать хоть один шаг. Его буквально раздирало на части от противоречивых желаний — уйти и остаться, забыть и запомнить. Выбор сделать было трудно. Ведь, с одной стороны, он почти ничего не терял, а приобрести мог гораздо, гораздо больше. Но выбор за него сделала Арина. Шагнув ближе, она приподнялась и оставила лёгкий поцелуй на заросшей щетиной щеке. Отступила, мягко освободив руку и улыбнулась — легко, но так печально, что у Влада сжалось сердце. — Нам обоим пора, Влад, — Рин засунула тотчас озябшие руки в карманы и выпрямилась, глядя в глаза. — Спасибо. Ты спас меня. — Обращайтесь в любое время, юная искательница приключений, — хмыкнул Влад, понимая, что это конец. — Ты знаешь, как меня найти. Если будешь в Москве, обязательно позвони. Буду рад увидеться. — Обещаю, Влад, — снова улыбка, на сей раз светлая и лучистая. — Обещаю. Он уходил, медленно исчезая в черноте ночи, а Арина ещё долго стояла, глядя ему вслед. Пожалуй, она жалела. Немного. Сам того не желая, Влад оказался тем, кто растопил её лёд, кто смог вдохнуть жизнь в замёрзшую, казалось, навсегда пустыню. Но вместе с тем Арина понимала, что пока не готова. Слишком многое случилось. Слишком много нужно было решить и обдумать. Она лишь искренне надеялась, что поворот не туда, который она выбрала несколько дней назад, приведёт её к настоящему счастью. Никто ведь не говорил, что это не может быть Влад…