Пепел к пеплу

      Отец называл её Ринасцией — «восставшей». Восставшей из пепла, если быть точнее. Она не знала, почему именно так. Отец говорил, что давным давно, едва она только родилась, у неё было другое имя. Отец запрещал ей даже думать о том, чтобы называться как-либо, кроме как Ринасцией. Что он хотел сказать этим именем? Для чего нарекал её так? Она не знала, но упорно следовала всем желаниям отца. Разве он мог ошибаться, мог желать плохого и творить зло? Маленьким ребенком она верила, что воспитавший её человек идеален. Он был добр, заботлив, хоть иногда и строг, он защищал Ринасцию и дарил ей всё, чего она желала. Ринасция была идеальным ребенком. Просила мало. Была аккуратной, послушной и… Этого хватало, в общем-то. Отцу большего было не нужно. Он хотел, чтобы Его дочь была полезной. Ринасция знала это. Ещё знала, что не смотря ни на что, отец любил её. Где-то. В глубине души, вероятно. Но любил. Он её воспитал. Вырастил как родную дочь. Она была его дочерью и ничьей больше. Именно благодаря лорду Даркару Ринасция стала той, кем является сейчас.       Стала, как бы смешно не звучало, преступницей. Хах! Принцесса — наследная принцесса легендарного Домино! — и опустилась до злодейской деятельности. Хотя, Ринасция иногда задумывалась, что это случилось задолго до того, как ей исполнилось шестнадцать. Она стала такой ещё в детстве, обозлившись на предавшее её королевство. Лорд, являющийся величайшим злом для Команды Света, спас её, девочку, приговоренную к ритуальному сожжению. Младенца только. По крайней мере, он говорил так.       Отец был добр, он твердил, что зла не существует вовсе, просто люди могут ненавидеть друг друга. Говорил, что это нормально. Иногда девочка спрашивала, почему так происходит. Даркар всегда отвечал, что такова людская природа и когда-то Ринасция сама поймёт это. Пожалуй, он был прав во всём. Она училась ненавидеть с раннего детства. Ненавидеть королевство, из-за которого умерла её настоящая мать. Ненавидеть Даркара, обманывавшего её все шестнадцать лет. Но Ринасция простила. Простила Даркара за всё то, что он сотворил. За то, что лгал ей. За то, что лишил матери. Потом — ненавидеть отца, попытавшегося отомстить ей и лорду за потерю любимой жены. В сердце Ринасции осталась любовь к тому, кто воспитал её. Ради него она бросилась под заклинание обезумевшего короля. Потому что маленькая леди помнила, как лорд ради неё бросился под меч. Ей было четырнадцать и она была совершенно невнимательной, воруя артефакты. Попалась с поличным. Ринасция уже готовилась умереть или от заклинания, или от меча. Но появился Даркар и бросился ради неё под клинки, давая время уйти… Именно поэтому она сделала то же самое ради него: подставилась под неизвестные заклинания, давая время прийти в себя и сбежать. А после, под крик отца — Даркара и Оритела — Ринасция скользнула в открытый портал, ведущий в иные измерения. Последнее, что она слышала, перед тем, как очнуться на величественном Домино — «Блум!»       С того момента началась другая история, пересекающая всю жизнь Ринасции. Шестнадцатилетняя хранительница оказалась в чужом, совершенно незнакомом мире, без возможности вернуться домой, в измерение Реликс. Ей снились кошмары, из-за которых она нормально не спала неделями. Ринасция выглядела тенью прежней себя. Словно выгорела и от неё остался лишь пепел. Медленно утекали силы — не было источника: ни Водных Звёзд, ни Реликса. Именно поэтому Ринасция рискнула отправиться в Золотое королевство, к первой в мире фее. Каково же было разочарование девушки, когда та узнала, что в мире, в который она попала, водные звёзды не столь эффективны и особого вреда обывателям принести не могли. Тогда она возжелала получить силу, дарованную ей Реликсом. Не учла только, что магическая волна подобной силы выжжет земли Магикса к чертям. Ринасция, ослабевшая, но, впервые за долгое время, дышавшая полной грудью, едва успела скрыться от преследователей на Домино. Там же её нашли Три Древние Ведьмы, знакомые фее не понаслышке, с их творением — Валтором. Ринасция боялась его — не знала ведь совершенно ничего. Но, не смотря ни на что, девушка согласилась на уговор с Древними. А те только и рады — фея пламени Великого Феникса. Не огня Дракона, как их творение. Иная. Верная лорду Даркару, смотревшему на девочку со смесью удивления и, одновременно, узнавания. Словно они были знакомы где-то там, давно и далеко, ещё в других мирах. Знал бы он, как близок был к правде!       Вот только план Трёх Древних Ведьм оказался провальным. Никто не думал, что у Валтора есть свои желания, совершенно отличающиеся от их собственных. Никто не подозревал, что вместе с Гриффин их компанию покинет и своенравный демон, метнувшийся на сторону света, едва только запахло жаренным. Ринасция шипела проклятия ему вслед и грозилась убить при следующей встрече. Да вот только не отходила от лорда ни на шаг. Считала, что обязана защитить его вновь. Но и здесь её ждали неприятности. Три Древние Ведьмы. Три мерзкие, своевольные старухи, напавшие на Домино вместо того, чтобы добыть кодекс и открыть врата Реликса. Это позволило бы ей, Ринасции, отправиться в своей мир, к своему лорду. Но боги не смилостивились над несчастной феей. Боги сего мира, в обличье Команды Света, уничтожили лорда Даркара. Её отца! А её, обессиленную, едва трепыхающуюся, заточили во льдах и бросили доживать свою вечность на Омеге. Но, нужно отдать должное, старухи, перед тем, как Ринасцию заковали в лёд, успели хорошенько встряхнуть огненную планету, превратив ту в снежную пустыню. Единственное, что омрачало торжество дочери Феникса — отчаянное «Блум!», прозвучавшее из уст королевы Марион. Королевы, в которой несостоявшаяся принцесса почувствовала отголоски собственной магии — энергии водных звёзд. А дальше — лишь льды Омеги и годы бесконечного ожидания.       Годы, окупившиеся сполна. Она не знала, что потребовалось пятерке глупых фей и их спутников на покрытой льдом планете-тюрьме. Но Ринасция впервые в своей жизни была благодарна за крылья и стезю феи, выбранную по совету отца. Именно по этой причине глупые феечки сунулись к ней. Потому что она была феей. Всего лишь. Какая, однако, глупая причина спасать заключенного. Но ничего, Ринасции же лучше.       Она пришла в себя под яростный спор светловолосой девушки и парня со странной причёской. Остальные присутствующие лишь тихо перешёптывались, переводя взгляд с девушки на парня и наоборот, почти не замечая лежавшую без сознания фею. Первым, кто заметил, что незнакомка пришла в себя, оказался меланхоличного вида молодой человек. Он молчал всё время до того момента, а потом сказал лишь несколько слов: — Она очнулась, ребята.       На фею тут же налетели подростки, задавая вопросы наперебой, не давая и слова вставить ни Ринасции, ни своим подругам. Специалисты остались стоять молчаливыми статуями и бдить. Такое отношение ввело девушку в ступор и напомнило хозяев с их верными собачками. Из всех этих «охранников» выделялись только парень, споривший с блондинкой — он с самого начала вёл себя иначе, чем другие, — и длинноволосый брюнет, первым заметивший, что Ринасция пришла в себя. Собственно, именно он поступил разумней всех, утихомирив галдящих девушек. Хотя, блондинка, казалось, едва сдерживалась, чтобы не заговорить.       Молодой человек подошел к рыжеволосой и, поклонившись, заговорил: — Простите моих друзей за их поведение, они слишком взволнованы. Меня зовут Хелия. Как нам обращаться к Вам? — Блум, — слетело с языка быстрее, чем девушка успела осмыслить вопрос. Будто никогда и не называли её величественной Ринасцией, девочкой-фениксом. Будто из феи водных звёзд она превратилась в цветущее пламя — Блум. Её и саму передёрнуло от того, как звучало её имя. Оно было мягким, тёплым. Не звенело цепями прошлого и на секунду — на одно единственное мгновение! — рыжей показалось, что вся её жизнь — сплошная иллюзия, страшный сон, и только сейчас она проснулась. Но Ринасция… Нет, сейчас, и до возвращения домой, — Блум отогнала мысли. Ей нужно было убедить подростков, что она совершенно не опасна, что попала сюда по ошибке. В голове девушки уже созрел идеальный план. — Приятно познакомиться, — улыбнулся парень. — Взаимно, — улыбнувшись, кивнула Блум. — Может, Вы сможете представить мне своих друзей?       Едва Хелия успел сказать: «Конечно», как та самая неугомонная блондинка растолкала друзей и вышла вперёд, бубня о том, что не нужно их представлять, они и сами справятся, и вообще, и кстати, и так далее. — Я — Стелла, принцесса Солярии, фея Алфеи. А это, — блондинка показала на толпящихся подростков, — мои друзья. Девушка с розовыми волосами — Текна, она с Зенита и она мозг нашей команды. В наушниках — Муза, она с мелодии и иногда бесит всех своей игрой на гитаре.       Муза злобно зыркнула на Стеллу и показала той кулак. Рядом кашлянула другая девушка. — А заболевшую, — оптимистично продолжила солнечная девочка, как про себя отметила Блум, — зовут Аиша. Она принцесса Андроса и с нами недавно. А это — Флора, фея природы.       Упомянутая девушка только скромно помахала рукой, поправила прядь русых волос, выбивающихся их двух очаровательных низких хвостиков, и спряталась за угрюмым парнем. Угрюмого парня, судя по словам Стеллы, звали Ривеном и он был возлюбленным Музы. По нескромному мнению Ринасции, они не подходили друг другу, но девушка деликатно промолчала. Слева от Ривена стоял и глупо улыбался Скай, которого захотелось убить или хотя бы ударить. Блум мысленно сделала заметку: «не пересекаться с этим типом». За плечом у блондина — Брендон — парень Стеллы. Такой же открытый и улыбчивый. Пилота корабля представили как Тимми. Ринасция окинула взглядом мнущихся подростков и печально вздохнула. Будет тяжело.       Стелла печальный вздох Блум поняла по своему и тут же засуетилась: — Что-то случилось? Что-то болит? Ты не ранена? Что ты, кстати, делала здесь? Это же тюрьма! И вообще… — Стелла! — прикрикнула Аиша. — Прекрати! У Блум от твоего шума голова быстрее разболится, чем она что-то скажет. Ты не видишь, что она устала? — А ведь и вправду! — всплеснула руками Флора, сочувственно глядя на девушку. — Блум так долго была заперта здесь, на Омеге. Мне так жаль её. Скажи, — обратилась фея природы к шокированной хранительнице, — кто запер тебя здесь? Неужели нашёлся кто-то настолько жестокий, что запер здесь фею-хранительницу?       Блум едва не лишилась дара речи. Эти… Эти глупые девочки, сами того не зная, придумали ей и легенду, и оправдание. Какие, однако, глупышки! Ей даже не пришлось лгать и изворачиваться. Разве что парни, явно знакомые с преступностью получше, лишь странно косились на неё. — Я бы не очень хотела сейчас об этом говорить, — печально опустила голову Блум, устало присев на ближайшую каменную глыбу. В тот же миг дрожь прошла по телу феи, тут же обхватившей плечи руками. Энчантикс энчантиксом, но от магического холода не спасает даже он. Да и вся фейская сущность Блум противилась пребыванию на Омеге. Слишком холодно. Неожиданно на плечи девушки опустилась тёплая куртка, которой заботливо поделился Хелия. Блум, вполне себе обладающая совестью, тут же вскинулась, но парень только улыбнулся. — Всё в порядке, я устойчив к низким температурам, — и подмигнул девушке. Устойчив? Неужто маг? Тогда почему об этом не знают другие? Или он имел ввиду не это? В голове рыжей феи появлялись всё новые и новые вопросы. Один из них она поспешила задать: — А зачем здесь вы?       Подростки переглянулись, не зная что ответить, и тут же зашушукались. Блум удивлённо приподняла брови и ещё раз оглядела подростков. Хотя она и сама была не лучше: выглядела лишь на пару лет их старше. Что могло быть интересного на ледяной Омеге? Кроме определённо неинтересных преступников, конечно же. Блум мало знала о мире вокруг, но разумно предполагала, что десятку подростков требуется явно не захват мира и сильный союзник для этого. Тогда что? Спасение товарища? Этот… Клуб Винкс и довесок явно не спешил искать потерянного, так что нет. Артефакты? На Омеге? Да даже если бы таковые в тюрьме были, зачем они подросткам? — Нам нужен был один артефакт. Остальное тебя не касается, — достаточно грубо высказал Ривен общую мысль. На него тут же зашикали девушки, мол, мог бы и поделикатнее сказать. Блум улыбнулась, приподняв руки вверх: — Не претендую. Но, как я поняла, вы уже нашли его и сейчас отправляетесь обратно… Куда? — Магикс, Блум. Нам нужно вернуть корабль обратно в Красный Фонтан. А потом — по домам. У нас в Алфее каникулы, — неловко улыбнулась Флора, присев рядом с девушкой. — Если тебе некуда пойти сейчас, я могла бы помочь. Уверена, мои родители будут не против, если у нас поживет моя знакомая. — Как вы можете доверять мне? — удивлённо вскинулась Блум. — Я ведь совершенно незнакомый вам человек! А вдруг я злодейка какая-то или даже что-нибудь похуже!.. — Ну да, конечно, а ещё ты пыталась захватить мир и в одиночку уничтожила Домино! — засмеялась Стелла, влезая между девушками и заключая их в объятия. Блум в то же время опустила голову и поджала губы, мгновенно опустив плечи. Флора беспокойно окликнула фею: — Блум, что-то случилось? — Нет, ничего. Просто… Просто Домино — моя родина, — прошептала девушка, обхватив плечи руками. — Ох, Блум, прости… — фея природы виновато опустила голову, осуждающе посмотрев на «солнечную девочку», вмиг утратившую всё веселье. — Стелла не знала. — Я… — Ничего, Стелла, все в порядке, — печально улыбнулась Ринасция, вспоминая, как путешествовала по различным местам Домино вместе с Даркаром. — Это в прошлом. — Погодите, — вмешался Брендон, — но ведь со дня падения Домино прошло уже больше шестнадцати лет! Блум, неужели ты все эти годы была здесь?!       Девочки тут же охнули. Шестнадцать лет во льдах. В вечном холоде и тишине. — Беладонна… — Блум вымолвила лишь одно имя. Послышалось повторное оханье. Эта ведьма славилась своей жестокостью. — А по поводу того, что ты говорила о доверии, — попыталась разрядить обстановку Аиша. — Ты — фея. Более того, Блум, ты фея-хранительница. С настоящим энчантиксом! К сожалению, фей энчантикса не настолько много, чтобы каждая вторая или третья была хранительницей своей планеты. Это огорчает. Не многие готовы бескорыстно жертвовать собой ради других. Поэтому мы доверяем тебе.       «Странные», — мысленно вздохнула Блум. Наивные и доверчивые феечки. И мир странный. Не такой, как родной мир Ринасции. Но ничего, это ненадолго. Скоро она вернётся в своё измерение. На слова Аиши Блум лишь кивнула: — Понятно. Так… Значит Магикс? — Да! — энергично воскликнула Стелла и заговорщически улыбнулась. — К слову, Блум, пожить ты можешь и у меня. Думаю, мои родители будут не против. — Знаете, это всё, конечно, хорошо, — вмешался Брендон, — но мне кажется, что это лучше решать на корабле с чашкой чего-нибудь горячего. Иначе мы тут все замёрзнем, — тонко намекнул парень на не слишком довольных погодой специалистов и трясущуюся фею огня. Стелла тут же всполошилась и, под заливистый хохот подруг, с криками погнала всех на корабль. Отогреваться.       Едва корабль взлетел и покинул зону турбулентности, а Блум отогрелась достаточно, чтобы не трястись, девушка получила в руки чашку горячего чая и сняла превращение. Бордовые одежды энчантикса осыпались сотнями золотистых искр, позволив узреть ранее скрытую магией одежду. Стелла и Аиша тут же восхищенно ахнули. Великолепное бальное платье из летящей ткани. Золотистый узор на фиолетовом полотне отображал огненные мотивы, присущие всем жителям Домино, а браслеты намекали на хорошую стоимость. Перед Винкс была не простая жительница павшего королевства, а настоящая аристократка. Спустя всего секунду послышался визг Стеллы: — Я обязана приказать королевским дизайнерам пошить такое платье! — Стелла! — в четыре голоса воскликнули феи, вызывая смех у мужской части коллектива. — Ну что? — недовольно надулась блондинка, но, не сдержавшись, начала хихикать вслед за подругами. Блум лишь скромно улыбнулась, глядя на галдящих девушек. Такие дети. И лишь один человек не сводил задумчивого взгляда с девушки, уже скорее по привычке, нежели из необходимости, кутавшейся в тёплую куртку. На единственное мгновение, Ринасции показалось, что она ощутила что-то, но лишь на мгновение.