Жизнь после смерти

- Позвольте осмотреть вашу рану, - молодой эльф крови в золотой мантии потянулся было к Андуину, но юноша чуть отшатнулся, и жрец поднял руки, виновато улыбаясь. Он и забыл про то, что король Альянса прошел через многое, поэтому и действовал с торопливой беспечностью, более присущей общению жрецов в Храме Света Пустоты. Ему было трудно поверить что тот, кто сам врачевал и исцелял, сейчас был подопечным, и к нему стоило относиться с осторожностью. На шее пленника был большой кожаный ошейник, а Сильвана не покинула небольшую комнатушку даже после длительных увещеваний о том, что исповедь и лечение души происходит наедине. Вождь Орды упрямо не хотела отпускать пленника от себя, хотя жрец был настоящим ордынцем и вряд ли предал бы Королеву Банши. Эльф даже задумался о том, кому на самом деле здесь нужна помощь – собранному королю Альянса с усталыми грустными глазами или Сильване, что явно была на взводе? Ее паранойя крепла с каждым днем и эльф крови не обвинял ее в этом. Повсюду ходили слухи и, даже если к ним не прислушиваться, они все равно заползали через закрытые двери и шептали что-то о бунте. - Все еще болит? – жрец нахмурился и потянулся за сумкой, в которой лежали все необходимые мази и инструменты. Он знал, что его пригласили только снять швы, но его пригласили к пленнику, на котором ран, порезов и ушибов могло оказаться куда больше, чем об этом могли рассказать. - Нет, - Андуин пересилил себя и улыбнулся, и эльф крови растянул губы в ответ, хотя тяжелый взгляд буравил ему спину, мешая сосредоточиться на беседе. - Меня зовут Лиар, я пару раз бывал в Храме Света Пустоты, но большую часть своей жизни провел в Луносвете, пока… - Это лишнее, - вмешалась в их беседу Сильвана, что стояла серой неподвижной статуей, скрестив руки на груди. - Занимайся делом, - добавила она, когда Андуин опустил голову. Юноше явно хотелось поговорить хотя бы с кем-то, но этой милости он пока не заслужил. Лиар со вздохом повернул лицо пленного короля к свету, и принялся снимать швы. Больно не должно было быть, но юноша все равно морщился и прикрывал глаза. Будь они наедине, Лиар бы под каким-то предлогом заставил бы его раздеться и мягко осмотрел бы все тело на предмет других, более страшных ран и следов насилия. Расспросил бы, вытянул мягкими неторопливыми речами из пленника все, что ему пришлось пережить, исцелил бы раны тела и духа, касаясь руками и Светом, заставил бы боль отступить, хоть ненадолго, хоть на чуть-чуть, но это помогло бы юному королю вновь стать жрецом и дать Сильване то, что она хотела. Но иногда ему казалось, что нынешний Вождь Орды слишком боится выпустить контроль из своих рук. Лиар отогнал от себя такие мысли. Он должен думать про исцеление и мир, но как и всякому поборнику веры, ему казалось, что если бы Сильвана принимала их советы, все пошло бы совершенно другим путем, путем праведным и верным. - Когда вы почувствовали, что потеряли Свет? – Лиар закончил с раной и протер ее жгучим настоем. Его величество прикрыл глаза, будто в любой момент мог потерять сознание. - В Зулдазаре, когда увидел численность потерь. Вернее, я увидел не потери на поле боя, а мертвых людей, троллей, эльфов, тауренов, что просто разлагались на солнце, и никто не мог их похоронить. Я понимаю, что мертвым эти почести уже ни к чему, но вот для живых это был бы акт прощания, и… - Андуин затих, глядя исподлобья на Сильвану. Если раньше в нем чувствовалась лишь усталость и боль, сейчас жрец увидел ненависть отчаянного, затравленного существа. Лиар набрал полную грудь воздуха, пытаясь подобрать правильные слова, утешить и успокоить короля, но Сильвана сейчас была рядом, и любое слово могло навредить. Он опустил руку за запястье Андуина Ринна, будто пытался удержать его от импульсивных слов и поступков, и чуть сжал пальцы. Андуин пару раз моргнул, будто пытался что-то вспомнить. Да, именно такое легкое, почти невесомое успокаивающее касание было у Фаола, когда он в очередной раз что-то пояснял молодому королю. Андуин почти задержал дыхание, а затем с усилием заставил вести себя как обычно. Вдруг он просто выдает желаемое за действительное? - Может, проблемы с вашей верой начались раньше, а Зулдазар был просто последней каплей? – жрец смотрел на Андуина серьезно, но в глубине его глаз плясали веселые искорки. Он похлопал его по плечу, и убежденность Андуина только окрепла. Именно таким жестом приветствовал его старый Пророк Велен, что был гораздо выше молодого короля. Ему передавали привет. Его помнили, о нем не забыли, и искали возможности помочь ему и всему Альянсу, вот что значили эти практически невесомые жесты, что для остальных казались простыми проявлениями уважения. Этот странный эльф крови был специально отобран Сильваной, но и он поддерживал Андуина. Значит, Храм Света Пустоты готов, и не рухнет, если Сильвана все же найдет способ добраться до наару и осуществить свои планы. Значит, все не так уж плохо, как Андуин думал. Будто камень упал с души Андуина, и доселе опущенные плечи распрямились. Напряжение прошлых дней давало о себе знать, но сейчас семена надежды были заброшены в черную почву сожалений. И если молодой король будет аккуратен и не позволит своим тревожным мыслям взять вверх, Свет вскоре вернется к нему. И тогда…Что будет тогда, Андуин еще не знал. Будущее было тревожным и опасным, но оно было. «Новый день настанет, молодой король, непременно настанет, и если уж мы пережили этот, то и со следующим справимся точно» Шелестящий голос Фаола будто звучал у него в голове, и Андуин прикусил губу, дабы не давать Сильване повода гневаться своей странной улыбкой. - Спасибо, мне уже гораздо лучше, - искренне поблагодарил он жреца, кивая. На щеке и скуле осталась только неглубокая красная полоса, что явно вскоре сойдет, не оставив за собой и следа. Хотя Андуин не возражал бы против такого шрама, что прибавлял ему мужественности. Какое-то время они просто сидели в тишине и пили вино, а затем эльф крови покинул комнату, оставляя Сильвану и Андуина наедине. Молодой король поднял взгляд на свою пленительницу, и в нем не было больше страха. С одной стороны, Сильване такое было на руку. Она увидела, как всего пару минут разговора с таким же верующим фанатиком буквально на глазах преобразило молодого короля. Но все же чувство того, что ее чем-то обманули, не покидало Королеву Банши. В последнее время ей везде чувствовался подвох, но войны легкомыслием и наивностью не выигрывают. И живой пример этого сидит сейчас у нее перед глазами, попивая вино. Он даже улыбался ей, открыто и тепло, будто и забыл о своей недавней ненависти. Что это? Умелая актерская игра? Доверие, которое зародилось за эти несколько недель? Он и правда проникся? - Не расслабляйся, Ринн, это было единоразовый визит, и я не собираюсь превращать посольство Орды в твою личную резиденцию. Помни, ты здесь ненадолго, и нас ждут важные дела. Ты ведь хочешь, чтобы Свет вернулся не только к тебе, но и озарил душу Шоу и Змеевержца? - Хочу, госпожа. И делаю все, что в моих силах, чтобы вновь почувствовать его мощь. - Для того, чтобы угрожать мне? – Сильвана сделала несколько шагов вперед и приподняла подбородок юного Ринна. Андуин поджал губы. И по-прежнему не выглядел испуганным. Что-то кольнуло Сильвану в самое мертвое сердце. Может, ее опасения были не такими уж и ложными? Может, этот мальчишка по своей старой привычке начинает подчинять себе все вокруг, и она зря привела его в и без того кипящий Оргриммар? - Ты ведь ничего не затеваешь дурного? – озвучила она свои сомнения, и слова эти прозвучали наивно и глупо. Она Вождь Орды, могучая правительница отрекшихся, в ее руках сосредоточена вся власть над Ордой и Альясном, в том числе и над глупым королем, а этот юнец просто сидит и пьет вино с таким высокомерием, будто со дня на день ситуация переменится в его пользу. Андуин приподнял бровь. - Лично я ничего дурного не затеваю, я ваш пленник, и моя свобода заключается только в выборе вина на ужин. Но вот вполне может так получиться, что ваши дражайшие подданные что-то затевают, и я вполне понимаю их ропот. Почему вместо того, чтобы решать настоящие, весомые проблемы, вы возитесь с какими-то глупыми мыслями про светлую нежить? Был один Вождь Орды, что тоже совершил немало… Пощечина прошлась по недавно зажившей ране, и Андуин надолго замолчал, массируя кончиками пальцев покрасневшее место. Он вздохнул, придвинул к себе кубок и вновь отпил немного вина. - Вы можете бить меня сколько угодно, госпожа, но это не отменяет того факта, что я думаю о вашем народе больше, чем вы сами. - Знаешь что, мальчик, ты ничего не знаешь о моих замыслах и о той работе, что я проделываю ежедневно. Единственное, что ты можешь, так это ныть и жаловаться. И если бы ты использовал свою чудесную проницательность раньше, ты не был бы сейчас моим пленником. - Мудрость приходит с возрастом и опытом, - просто ответил Андуин, запрокидывая голову так, чтобы смотреть на Сильвану снизу вверх. Раньше он нравился ей больше. Просто испуганный затравленный мальчик, которого легко было контролировать. Но к нему возвращалась наглость, к нему возвращался разум, к нему возвращалась его сила, от которой у Сильваны каждый раз сжимались кулаки и появлялось желание заткнуть ему рот. Она всегда любила непокорных и яростных, и сейчас эти перемены в поведении Андуина развязывали ей руки. Некоторые бросают вызов просто от скуки, не надеясь, что его примут. - Ты хочешь опыта? Я дам тебе такой опыт, что твоя мудрость воистину не будет знать границ. Пойдем, - она потянула его за локоть, но Андуин еще не допил вино. Королева Банши с раздражением дернула его еще раз, и Андуин едва не пролил содержимое кубка на себя. - Бери с собой, - сжалилась над юношей, который топил свою тоску в вине, Сильвана. Ей было на руку, чтобы Андуин слегка захмелел. Так до него лучше будут доходить некоторые вещи, да и раскрепощенность ему не помешает. Она собиралась славно повеселиться сегодня. - Натанос, раздень пленника, - без всяческих разговоров и прелюдий приказала она уже ожидающему их верному Чемпиону. Андуин вскинул бровь, оглядываясь на Сильвану, но Темная Госпожа оставалась безмолвной. На этот раз настал ее черед ухмыляться. Она приняла кубок из руки Андуина, мягко подталкивая его к Натаносу. - Мне не нравилось твое поведение в последние дни, Андуин. Рабы и пленники не ведут себя так дерзко. Может быть, ты ощутил мою милость, но трактовал ее неверно. Все, что я тебе дала, я могу и забрать. Ничего себе, как отросли твои волосы! Наверно, стоит в ближайшее время повторить бритье. Может, этим займется Натанос? Натанос фыркнул в бороду, весьма грубо стаскивая с Андуина сапоги и штаны. Обнаженный юноша слегка поморщился, в подземелье было прохладно. Он должен был ощущать куда больший стыд из-за присутствия верного пса королевы, но почему-то у него не получалось воспринимать Натаноса как живое существо. Наверно, потому что так к нему относилась Сильвана, а они провели слишком уж много времени вместе, чтобы Андуин не перенял некоторые ее привычки. Это пугало. - Ну же, мальчик, не дрожи, скоро мы согреем тебя, - мурлыкнула Сильвана, и по телу Андуина пробежала дрожь. Вот теперь он и правда был напуган. Если красивую эльфийку он желал даже помимо собственной воли, то быть изнасилованным мертвым злобным существом у него никакого желания не было. Он обхватил себя руками, исподлобья глядя на Сильвану. Она не поступит с ним так. Она…просто не может. Но широкая ухмылка Королевы говорила сама за себя. Ей нравилось делать все, что она пожелает со своим пленником. И пусть это даже помешает ее планам, нет ничего слаще и развратнее мести. - Привяжи его, - Сильвана кивнула на крестовину, и Натанос с готовностью крепко затянул узлы на худых запястьях Андуина. Ноги его пока не привязывали, и юноша отметил, что Сильване нравится частичная свобода молодого Ринна. Ей нравилось смотреть, как он извивается от боли. Король Альянса силой заставил себя успокоиться и не паниковать. За его спиной громко щелкнула в руках Натаноса плеть, и ком страха подступил к горлу. Это чудовище могло запороть его до смерти. Он бы многое отдал, чтобы они были здесь вдвоем с Сильваной. Она была садисткой, она получала удовольствие только от его боли и мучений, но по крайней мере, она не желала его смерти. И он не особо доверял ей в том, что она может контролировать своих подданных. Политическая ситуация в Оргриммаре показывала, что на данный момент это не так. - Боишься? – шепнула Сильвана, обходя крестовину так, чтобы Андуин мог видеть довольное лицо банши. Холодная рука ласково потрепала его по щеке. - Правильно делаешь. Тебя ждет суровое наказание. Натанос, бей сильно, но не до костей. Если этот мальчишка выдержит пятнадцать ударов без крика, его ожидает поощрение, - Сильвана рассмеялась, опуская руку к члену юного Ринна и сжимая его в своей ладони. Она не ожидала сильного возбуждения, но ей приятно было играть и дразнить своего пленника. Власть над двумя мужчинами ее забавляла. Ревнивому Натаносу придется очень сдерживать себя, дабы действительно не рассечь эту бледную спину до костей, иначе ему не избежать гнева банши, но та ласка и нежность, с которой она относилась к презренному псу Альянса… Сильвана прижала свои губы к приоткрытому рту Ринна, когда первый удар плети опустился на его бедра. Юноша кричал беззвучно, будто бы и правда хотел получить поощрение от Сильваны, и это было невероятно приятно. Сильвана ловила своими губами его горячее дыхание, он согревал ее лицо, а его соленые слезы было приятно слизывать. Лицо Натаноса было искажено от боли и гнева, будто бы его пороли, а не он наносил удары. Его госпожа была слишком щедра на наказания и скупа на ласку, а сейчас все ее внимание уходило этому щенку. Удары сыпались один за одним, оставляя тонкие красные полосы на бледных ягодицах и спине. Андуин морщился, болезненно дергался, всхлипывал, но не кричал. - Десять, - шептал он прямо в губы Сильване, а затем продолжил слово поцелуем. Королева Банши с изумлением поняла, что ему начинает это нравится. Наверно, такое помогало отвлечься от душевной боли на телесную. Некоторые фанатики сами истязали свою плоть, чтобы быть праведными. Вот что значит их вера – всего лишь похоть, всего лишь забвение. - Двенадцать…- Андуин крепко зажмурился, он был на грани, но все равно не позволял себе кричать. Рука Сильваны крепко сжимала его набирающийся кровью член, и это было постыдно и сладко. Это помогало забыть про поражение, про плен, про боль. Это помогало, а ничего больше и не было важно. Он не думал, он просто считал. - Пятнадцать, - шепнул он, глядя прямо в глаза своей госпоже, и она отозвалась мелодичным смехом. - Смотри, Натанос, он заслужил свое поощрение, - произнесла она, нежно лаская заплаканное лицо своего пленника. - И ты будешь на это смотреть.