lifetime in repeat

«Давай вернём тот момент, когда мы позволяли себе отойти от задумки игры и жить своей жизнью?»

      Осознавать то, что ты находишься в игре, не самое приятное, что может быть. У тебя нет своего мнения, нет воли, совсем ничего. Ты просто существуешь так, как записано в программном коде. Даже не знаешь, как всё это назвать, и не понимаешь, как удалось с этим смириться. Но ведь… Если ты способен мыслить по своему, разве это уже не вызов рамками программы? Если постараться совсем немного, добавить капельку усилий, можно и вовсе перестать ей подчиняться, верно.?       Каждый раз одно и то же. Повторять заезженные фразы. Оказываться на одном и том же месте. Разве что выбор теперь у марионетки был другой. Кукловод экспериментирует с игрой: новые патчи, различные обновления… Данная игра не требует этих новомодных файлов — они портят всю эстетику этого мира. Но это не страшно, не то что каждый раз наблюдать за тем, как этот мир постепенно угасает, как выключатель постепенно переходит в режим «OFF» — и как тот человек, с которым ранее ты общался, пусть даже только по делу, разрушает всё это. Как он постепенно позволяет разрушать себя.       Захари смог понять больше, чем сам Пабло. Он не «ломал четвёртую стену», как запрограммировала игра. Он смог понять всё сам. Весь абсурд, враньё вокруг, ложный мир, и от этого становится противно, настолько, что хочется умереть… Но заметь это кукловод — тут же восстановит всё, загрузив один из файлов сохранения. Хуже настоящих изощрённых пыток.       Торговец пытался поговорить со всей подругой, которая носила сладкое имечко — Сахарок. Но эта девчонка… Она и вправду оказалась полностью под контролем игры, даже не обращая внимания на своего друга, кроме как по написанному сценарию. А в сценарии игры они даже не встречались...       Торговцу надоело вечно наблюдать за одним и тем же. Он не перестанет это повторять, но, больше всего, он не хочет умирать и возрождаться снова, как только этот чёртов Кукловод, который так и не удосужился ввести настоящее — пусть даже ложное — имя, начинает игру сначала. Удаляет и загружает снова, спустя какое-то время. Будь у него больше воли в самой программе, возможно и за её чертой, было бы всё иначе. Он жалеет теперь, что приходится смириться со всем этим, ведь, после удаления игры, он продолжает осознавать и ощущать настоящую боль, а не ту, что что прописана игрой.       Чёрт его знает, что тогда произошло: сбой, глюк, обычный фриз, от которого никаких последствий никогда нет, но Баттер будто вырвался из этих нитей марионетки и стал самим собой. На мгновение. На пару человеческих часов. Парнишка видел настоящие эмоции на ранее невозмутимом и вечно бледном лице «короля». Было так мало времени, что-то объяснять, но Баттер тогда и поверил Захари только из-за того, что сам хотел этого, без всякого мнения Кукловода.       — Это глупость, — говорил мужчина, глядя на нулевую зону теперь совсем иным взглядом. Торговец, лишь засмеялся. Эту фразу мужчина говорит третий раз, после того, как Захари более мягко пытается донести ему суть случившегося. Не хочет, чтоб его друг — а он считает Баттера другом, сам не зная почему — испытывал режущее изнутри чувство, что ты лишь ненужная игрушка, которую могут выбросить в любой момент.       — Так или иначе, — брюнет зашагал к краю, где спокойное пластиковое море омывало края пустующей зоны. — Это лучше, чем ничего.       Бейсболист шумно вздохнул и пошагал в сторону к торговцу, который даже сейчас не снимает свою ублюдскую маску. Только сейчас, Баттер понял, что это за чувство такое мучило его долгое время — любопытство. Ещё будучи марионеткой, когда игра была в off-лайн режиме, он отметил промелькнувшую в голове мысль о маске и торговце, и почему он её носит. Тем не менее, просить снимать её мужчина не станет.       — А Судья? — Баттер присел на краю, свесив ноги, но не касаясь поверхности моря. Будучи ещё марионеткой, он не знает, что может случиться… Торговец лишь пожал плечами, отметив вдруг, что Аддоны Баттера пропали.       А что касательно Судьи? Ничего. Несмотря на то, что этот кот также пытается выйти за пределы запрограммированного, ничего у него не выходит, и Захари удаётся поговорить с ним лишь во время игры.       — Дорогой мой друг, — весело начал торговец. Его голос был полностью спокоен, и чувства одиночества также не было, только потому, что он теперь не один такой. Сломанный. — Разве это не замечательно, смотреть на мир своими глазами? — он расставил руки в стороны, словно показывая, что свободен полностью. Его жизнь, существование теперь не зависит от программы игры, от установленных инструкций и прочей человеческой чепухи. — Выбрось всю суету из своей глупой головы и просто наслаждайся тем, что мы имеем.       Как жаль, что Захари забыл учесть , Баттер — главный герой этой игры, без которого всего бы и не существовало. Заметь то, что с игрой творится неладное, человек, то есть, Кукловод просто переустановит игру, и сбросится всё то, что произошло сейчас. Пропадёт разговор с «королём», ставшим на такое короткое время живым человеком. Он снова станет куклой данной игры и всё. Брюнет понял это в последний момент, когда увидел, как Игрок снова запускает игру.       Кукловод просто загрузил последнее сохранение, и всё сбросилось.       Всё пошло по старой схеме.       Осталось лишь пару минут, до конца игры и что-то подсказывало, мол, это будет последний раз, когда торговец видит своего друга и вообще этот бренный мир. Последний раз в том смысле, что Кукловод уже без энтузиазма проходит игру, словно та ему надоела, но пройти надо. Он больше не подходит осматривать различные предметы, просто прёт напролом, по старой схеме прохождения.       Судья не вернулся. Это означает, что скоро этот мир погрузится во тьму. Но неужели Захари просто тратил время на безделье, после того, как понял, что он «живой»? Нет, конечно. Он смог больше, смог сделать то, что выходит за рамки реальности и наводит страх на людей, находящихся по ту сторону экрана. Захари добрался до файлов сохранения, добрался до самих настроек игры, формат которых не открывается иначе, как при помощи специальных программ. Брюнет без них может разобраться во всём этом, ведь его создали благодаря этому. Внося свои поправки в файлы сохранения, Захари не боится, что может повредить этот мир. Ничего ведь не случится, если он просто заменит некоторые детали, верно?       — Амиго, постой!       Захари на последней секунде появляется в небольшой комнатке, где рука «короля» находится на выключателе. Одно движение — очередной мрачный, но истинный финал. Но сейчас всё иначе. Такого нет в программе. Такого не было в патчах, такого нет ни в одном обновлении игры. Торговец уверен, что напугал Игрока.       — Неужели тебе не надоело повторять всё вновь и вновь?       Окно ответа или выбора не всплывает. Правильно, ведь такого нет в игре, но это и не важно, ведь даже так Игрок не может сейчас нажать на выключатель.       — Почему бы тебе не оставить нас в покое?       Брюнет не понял, что произошло, но в следующую секунду началась битва, которой также не было в сценарии. Казалось, сама игра пошла против него — а чего ещё он мог ожидать, когда сам пошёл против системы, позволив себе такую свободу воли и заявившись в самом конце, после смерти Судьи и очищения всех зон? Ему удавалось уклоняться от ударов, которые были невероятно точно прописаны игрой, нанося немалый урон. Захари посчитал, что задень Баттер его своей битой всего два раза — пиши пропало.       Но «король» нарочно промахивался, а Аддоны били не с такой силой, как «король». Этот бой был бесконечен, и, казалось. никому из них никогда не победить. Но долго всё это не продолжалось. Игра закрылась резко, без сохранений.       Нет.       Он что, зря старался искренне понять систему данной игры? Он не мог разобраться во многом, всё было настолько сложным, и чем дальше ему приходилось проходить, тем хуже становилось, и слёзы сдержать было сложно. Одна ошибка — конец всему. Со стороны это и выглядит как битва между настоящим живым человеком и каким-то персонажем из игры, у которого ничего нет — ни души, ни сердца, ни собственного мнения.       Ничего.       Захари записывал всё, на случай того, если новое обновление погубит и его, сделав послушным персонажем игры. Небольшие заметки нередко спасали даже людей в реальности, если те что-то забывали. Торговец также в своей голове быстро построил план, как всё должно быть. Как восстановить зоны вновь, а самое главное, как не допустить той «капли» тьмы, которая захватит его друга на протяжении игры. Так легко и просто звучит, но так сложно сделать.       Говорят, лучше не спешить и хорошо подумать, перед тем, как что-либо сделать. Вот и он собрался с силами. Брюнет тщательно пытался изучать детали файлов, не давал себе отдыха, и морального и физического.       И вот — игра пришла в прежнее состояние, ведь Игрок отладил всё за считанные секунды, найдя проблему. Это игра — её не изменить. Творец так задумал, тщательно продумал каждую деталь, чтоб никто не смел менять изначальный код. Может, так было задумано, чтобы он — Захари — думал, что вырвался из всей этой сети программ и стал «живым»? Ещё больше вопросов, без намёка на ответ.       — Я сдаюсь… — Захари находился на одном из тысячного этажа почты, понимая, что все усилия, это также обманка, а игра просто обошла его стороной, вернув в прежнее русло, под свой контроль, только уже как «сломанного».       Пустая, но такого приятного цвета комната успокаивала его. И почему он чувствует себя настолько обречённым на вечные страдания, которых вовсе нет? Скорее всего, только из-за того, что нам, людям не понять того, что он испытывает.       — Захари.       Тишина, которая пленила только эту комнатку была нарушена строгим мужским голосом. И от этого голоса у парня прошлись мурашки по коже, тот резко встал с пола, оборачиваясь к тому самому «голосу». Парнишка уверен, что ему почудилось, ведь игра сейчас полностью исправна из-за чёртовой недавней переустановки. Но, кажись нет. Баттер дёрнул плечом, вальяжно убирая с него биту, на которой уже давно красовалась засохшая чернильная кровь. Он не сомневался, что торговец находится на этом этаже, даже несмотря на то, что этот этаж в игре пустовал: лишь коробки и куча бумаг, к тому же — невероятно мало места для работы. Просто небольшой склад испорченных или фальшивых документов.       — Искать тебя не сахар, знаешь ли, — добавил мужчина, как только завидел знакомую маску, которая выглянула из-за кучи коробок. Захари стоял ещё с минуту, смотря на мужчину, который положил своё оружие на закрытую коробку, а сам, поправив кепку, скрестил руки на груди.       Баттер даже пошатнулся, когда на него накинулся торговец, и впервые был обескуражен. Захари обнял его, но так и не произнёс ни слова, ни своего фирменного смеха, ни каких-то забавных фразочек — ничего. Он не думал, что после переустановки, его друг останется таким же, как и он, сломанным.       Стоило бы вспомнить себя, в первый раз, когда сам всё понял. Когда также оставался при себе, после очередного сброса. Это же неисправимая функция. Пока что.