В тени полковника

Кислое послевкусие дня источалось все сильнее и сильнее, исчезало вслед за гаснущей белой лентой усыпленного байками Гекаты светила и окончательно стиралось холодным ластиком первого сумеречного ветерка. Спокойствие грызлось со шлейфом рутинной возбужденности, как будто справедливость с лицедейством, но и то неясно, что чем являлось. Тишина стояла дикая: ни привычного шелеста бумаг, ни тиканья часов — ничего. Умиротворение металось от угла в угол тесного кабинета, словно ему самому себя же и не хватало. А комната в свою очередь стояла, и все в ней тоже стояло — привычно и непринужденно никем, — но стояло по-необычному, по-новому. И, как бы несуразен не был этот очаровательный дуэт, закинув ноги на дубовый стол, Рой Мустанг безмолвно сопровождал и поддерживал оперетту молчания. Однако гармония сплетается с хаосом, рождая самые обыкновенные действия: вздохи, взмахи руками, повороты головой и прочее, что так привычно для нас; а потому полковник бесчестно скрипнул креслом, приняв более удобную позицию, и громко произнес: — Снова засиделся. Темноволосый мужчина уже встал и выставил ногу на небольшую длинну вперед, чтобы пройтись к двери, как та неожиданно со скрипом открылась ему навстречу. Первым делом в голову ударила мысль о галлюцинациях; о вреде работы и о том, что, беспечно гоняясь за старшими чинами, владелец таковых страстей обезумел, а возраст то вполне поощрял. Но все знают, что начальное впечатление редко оправдывает себя, и доказательством тому получилось миловидное личико кареглазой блондинки, показавшееся в дверном проеме. Она тоже не лелеяла ожидание встретить здесь человека, за жизнь которого она, не задумываясь, обменяла бы свою. Сориентировавшись, светловолосая вытянулась в стойку. — Полковник Мустанг, разрешите доложить обстановку! Тот лишь горько усмехнулся в ответ, отводя рукой в сторону часов. — Риза Хоукай, очнитесь, который сейчас час. Перейдите на обычную речь. Что Вы забыли здесь в такое позднее время? — Извините за мою прямоту, полковник, — обратилась к нему младший лейтенант, и эти слова прозвучали, как затишье перед бурей. — По Вашему, извольте заметить, бесспорно великолепнейшему приказу я была отправлена на помощь в отделе расследований, хоть и не имею никакого дела к нему... — Просто профилактика, — развел руками Мустанг и равнодушно посмотрел в сторону. — Им требовались люди в помощники, и... — И поэтому Вы так благочестиво отправили меня?! Чем это я так выделяюсь, и то неизвестно, в какую именно сторону? В прочем, это уже все равно. К чему я это говорю, так к тому, что я не ночной грабитель и точно не шпион; я просто засиделась, работая. Поэтому, полковник, разрешите мне удалиться домой. Рой Мустанг, казалось, эту идею не одобрил. На его лице изобразилось недоумение. Только что его — самого полковника — отчитали, как малого котенка! Но, зная характер его вспыльчивой и справедливой подчиненной, для темноволосого это не стало неожиданностью. Он лишь постарался удержать Ризу здесь как можно дольше и схватил ее за руку. — Риза Хоукай, неужели Вы собрались идти домой в таком позднем часу самостоятельно? — с серьезным лицом спросил тот, притягивая ее все ближе к себе. — Вы не меньше других знаете, — сказала светловолосая, стараясь выдернуть свою руку из крепкой хватки Мустанга, — что я служу в армии и знаю, как сохранить свою жизнь в безопасности без чужой помощи. Не смотря на попытки девушки вырваться, Рой оставался непоколебимым и лишь старался не причинить боль Ризе от сильного сдавливания. — Я так же великолепно знаю, что Вы испугаетесь. — Не в моей манере, — оборвала его кареглазая. — Не в Вашей манере? Тогда почему бы Вам прямо сейчас меня не ударить? — усмехнулся полковник. — Извините, — снисходительно начала свой ответ девушка, — но я хоть и армейский пес, да такое приказание исполнять не буду. — В чем причина? Испуг? Лейтенант Хоукай замолчала, отводя голову в сторону. — Дурак! — шепотом выругалась она. — Да где Вы видели, чтобы любимых людей били? — Любимых людей? — темноволосый сопроводил эти слова удивленным взглядом, который при этом при всем был с внутренней ликующей искоркой. — Это меняет дело. Поцелуйте меня. — Полковник, — Риза посмотрела на него, словно он сморозил самую лучшую глупость, — я же действительно могу ударить. — Вы только что сказали, что любимых людей не бьют. Или я, все-таки, не в Ваших интересах? — лукаво улыбнулся Рой. — Дурак, дурак! — повторила несколько раз младший лейтенант, видимо, забредшая в тупик раздумий о том, что же ей все-таки делать. Ее оцепенение и недоумение Мустанг заметил и принял, как нужный знак, а потому, коротко выдохнув, подвел ее ближе к себе и поцеловал сам, нежно приобняв девушку за талию. Риза Хоукай, никак не ожидавшая такого поведения хитрого начальника, краснела от стыда и оцепенела еще больше. Она такое и в мечтах не видела, да и склонна была к мысли о том, что как девушку ее полковник не видел и не желал это делать. По неопытности и в связи с неожиданностью светловолосая не ответила на поцелуй. Охваченная скромностью, она отстранилась. — Извините, полковник... Но тот явно не желал слушать очередную нотацию от этой пылкой девушки, да и отпускать ее так просто он не собирался. Рой снова притянул Ризу к себе и поцеловал ее уже во второй раз, ласково обнимая ее. Хоукай расчувствовалась, и дикое желание ответить на поцелуй преодолело ее. Она приложила свою холодную руку к мягкой щеке возлюбленного и нежно принялась сплетать его язык со своим, все еще слабо краснея. Рой сдерживался от больших действий, а потому, прикрыв глаза, тщательно изучал рот светловолосой, упоенный сладостью момента. Ночь только начиналась, темная пелена уже плотно накрывала весь мир, а светлый лучик луны, словно поощряя, окутывал признание в чувствах этих двух военнослужащих с головой. И комната в свою очередь стояла, и все в ней тоже стояло — привычно и непринужденно никем, — но стояло по-необычному, по-новому, по-влюбленному.