Shut your mouth and run me like a river

Вечер. В спальне девушки, как и обычно, стояла темень и хаос. Вещи разбросаны в спонтанном потоке эмоций, на тумбочке возле кровати полупустая бутылка Джека Дэнниэлса. Сама же хозяйка квартиры — Полли — сидя на подоконнике, повторно, кажется, в миллиардные раз, набирала знакомый номер. Гудки. Снова гудки. «Вот же мудак…» — безумно обидно. Она уже не знает, на кого злится сильнее — на себя, или на Гвилима, игнорирующего её уже больше месяца. Наконец. В трубке слышится столь знакомый голос, такой серьёзный, сосредоточенный. Наверняка, сидит сейчас за работой, может не первый час, поглаживает кошку и потирает переносицу, побаливающую от очков. — Алло? — Она молчит. — Кто это? — Удалил номер. Или прикидывается? — Гвил, — лениво тянет Полли. Мысли постепенно улетучиваются благодаря прекрасному Дэнниэлсу и сейчас девушка даже не помнит, зачем так долго набирала бывшему. Мозг выкидывает самое банальное и неправильное из всего возможного: — Я очень скучаю. Приезжай, надо поговорить… — Полли, ты пьяна. Снова… — да, такие поздние звонки (или ворох голосовых на утро) уже не единичный случай. Гвилим предпочитал просто не отвечать. — Вот и нет! — какой смысл в отрицать, Полли? Пора бы уже признать, тебе пиздецки плохо без него. И это надо чем-то заглушать. — В любом случае, мы не сможем встретиться сегодня… — голос напряжённый. Напряжённее обычного, и даже в не самом трезвом состояние Полли это слышит. Девушка хочет ещё что-то сказать, но вызов обрывается.Сбросил. Сбросил грёбаный звонок. Сейчас эмоции, кажется, достигают пика. Хочется рвать на себе волосы, кричать, делать хоть что-то, лишь бы не чувствовать себя так хуёво. И в одурманенном алкоголем мозгу рождается идея. Безумная, неправильная, но всё же идея. Максимально быстро закинув в мини-рюкзачок кошелёк, телефон и ещё какой-то мелочи, Полли, даже не переодеваясь, выбежала из квартиры, чуть не забыв закрыть её. Номер такси девушка набрала на ближайшей остановке. Ночь. По приезду к дому Ли было около одного семнадцати. Буквально кинув в таксиста сотню и не забрав сдачи, девушка вылетела из машины. На улице оказалось довольно прохладно: холодный, даже по здешним меркам, летний ветер неприятно обдувал лицо, скидывая на лицо и без того растрёпанные тёмные волосы девушки. Да и оделась Полли, скажем так, не по погоде: тёмные рваные джинсы и того же цвета обрезанная майка. Хорошо ещё, додумалась накинуть кожаную куртку… Огромная, высокая многоэтажка в центре города ночью выглядела в разы живее и живописнее, нежели днём. Полли всё ещё помнила свой первый приезд сюда: абсолютно непримечательная серая высотка, вокруг которой монотонными толпами ходили люди и ездили машины. Адрес, этаж, квартира — всё это невероятным образом отпечаталось в памяти девушки за пару, а то и меньше, приездов. Вход. Лифт. И вот она уже стоит у двери Гвилима. Сейчас, видимо, алкоголь начал потихоньку отпускать и уверенность в своих действиях рассеивалась с каждым новым шагом. Мысль, пришедшая в голову час назад перестала быть такой уж гениальной и правильно. Но она не отступит. О нет, Полли не такая. Эта семнадцатилетняя темноволосая пойдёт на всё ради цели. Плевать, сколько потребуется на это, она добьётся своего. Звонит в звонок рядом с дверью. Ещё раз. За дверью слышаться шаги, а в голове на мгновение, лишь на долю секунды, проскакивает мысль: уходи оттуда, добром дело не кончится. Но сейчас Полли не нужно добро. Сейчас ей нужен он. Дверь открывает. — Полли, что ты тут… — мужчина не успевает закончить, его затыкают поцелуем. От удивления и, возможно, шока, никакой реакцию первые секунды. Но ещё мгновение, и Полли буквально заталкивают в квартиру не разрывая поцелуя. Дверь так и остаётся незакрытой. Дальше для девушки всё было в абсолютном тумане. В спальне было чертовски жарко. Разбросанные вещи, скрип кровати, заглушаемый вскрикам, засосы по всему телу, заломленые над головой руки. Сейчас на местах засосов красуются синяки, а запястья нещадно ломят. Всё же, он тоже по тебе скучал. Только немного по-другому. Утро. Просыпается девушка в развороченой за ночь постели с безумнийшей головной болью. Первые минут пять даже не удаётся понять, где она находится. Но обрывки воспоминаний вчерашнего дня потоком сваливаются на неоташедшую от похмелья голову. Сейчас ей становится по настоящему хуёво. Гвила нет. Очки, которые он надевает только во время длительной работы за компьютером, лежат на тумбочке. Рядом с ними записка «Я оставил деньги на такси. Дверь оставь открытой, горничная придёт в двенадцать и всё сама закроет. Пожалуйста, не задерживайся надолго.» И снова не одной мысли. Только ебучая чёрная пустота, больше ничего. На глаза наворачиваются слёзы, в висках стучит. Кое-как поднявшись с кровати и не без усилий взяв все вещи, Полли покидает квартиру. Ещё более опустошённой, чём вчера. Аспирин. Четыре таблетки разом девушка проглатывает, залив остатками воды из бутылки, так удачно взятой вчера. Зеркало Полли с собой не прихватила, так что увидеть свой прекрасный похмельный облик представляется возможным только через фронтальную камеру телефона. Голову всё не отпускает. Потёкшая тушь. Теперь таксист, смотрящий на неё как на неумело размолёванную куртизанку, не вызывает вопросов. До дома Полли довозят довольно быстро. Казалось бы, одиннадцать часов утра, рабочий день в разгаре. Как можно быстрее поднявшись в квартиру и закрывшись на все замки в доме, девушка кидает рюкзачок куда-то в стену. Душ. На ней снова нет одежды. Стоит на продрогших ногах под ледяными струями воды. Да, Полли ненавидит холодные души. Но сегодня он именно такой. Плач. Сначало тихие всхлипы, а потом громкие, громкие бессвязные вскрики. Почему сейчас так хуёво, так пусто? Так… бессмысленно, наверно. Одновременно невообразимо плохо и абсолютно никак. Сейчас, Полли даже не уверена в реальности всего происходящего. Блять, неужели всё правдой происходит? Уже произошло. Крик. Всё громче. А потом затихает, превращаясь в болезненный хрип.