***
Почти час мы просидели в тишине, наслаждаясь красотой этой библиотеки. Раздался тройной лёгкий стук в дверь. Мы встали и открыли дверь. За ней стояла его мама. — Мальчики, пойдёмте ужинать. Все остальные уже собрались, — невысокая стройная женщина с удивительно изящной шеей и светлым голосом, одетая по-праздничному, позвала нас к столу. Мы спустились по мраморной лестнице, по центру которой была постелена бордовая ковровая дорожка, на первый этаж, где находилась столовая — просторное помещение с высокими арочными окнами, тёмным массивным столом и шестью мягкими стульями. Когда мы зашли в столовую, его отец сидел спиной к проходу, а сестра широко улыбалась, увидев нас. В центре стола в золотых подсвечниках стояли молочно-белого цвета высокие праздничные свечи. На столе царило многообразие цветов, форм, вкусов и запахов: холодные и горячие закуски, салаты, гарниры и большая золотисто-коричневая надутая индейка — главное рождественское блюдо, красовались на нём. Две худые бутылки игристого вина и чайник с безалкогольным глинтвейном возвышались над всей едой. Мы сели рядом друг с другом напротив его родителей и сестры. Его отец — высокий, статный, чуть худощавый 50-летний мужчина, одетый в чёрный строгий костюм, выглядел аристократично: прямая осанка, бледная кожа, кристальные серые глаза, пронизывающий взгляд, острые скулы и чёрные волосы, чуть седые на висках. Он торжественно произнёс: — Вот мы и все в сборе. Давайте же приступим к рождественской трапезе, друзья! — он взял в руки одно из блюд, положил себе немного и передал тарелку дальше, своей жене. Настало время открывать бутылку розового игристого вина, чем я и занялся, в то время как Леонард наливал глинтвейн себе и Люсиль. Раздался громкий хлопок пробки, вылетающей из горла бутылки, и я разлил вино по бокалам. — За рождественским ужином в этой комнате собралось 5 человек. Я, Ричард Бриско, Кейтлин Роза, Люсиль и Леонард Эддингтоны и Джек Уоткин Хилл. На часах 9:00. Приступим к трапезе… Перед тем, как всё-таки перейти к поеданию пищи… Да, я знаю, что надоел вам со своими пафосными фразами, но традиции обязывают… Давайте выпьем за Джека, которого ещё год назад не было за нашим столом. Джек, сегодня уже не первая наша встреча, но сейчас ты впервые находишься с нами за семейным ужином. Ты умный и талантливый паренёк, а главное — хороший человек. Знаю, самые дорогие тебе люди не приняли тебя, предали и оставили на произвол судьбы. Поэтому отныне, если тебе нужна будет помощь, ты всегда можешь обратиться к нам. Позволь нам стать твоей семьёй… И ещё… Заботься о Лео, пожалуйста, а то мало ли что он может учудить, — мистер Эддингтон сдержанно рассмеялся, — Что же, за нового члена семьи! Все подняли бокалы и стаканы и чокнулись. — Думаю, вы сильно проголодались, пока слушали мои речи. Давайте же насладимся сегодняшним вечером в кругу семьи, — сказал мистер Эддингтон и съел маленький кусок индейки. Я решил начать с салата, и был очень приятно удивлён: миссис Эддингтон готовила невероятно вкусно. Обычные, казалось бы, давно надоевшие вкусы в её блюдах превращались в нечто яркое, неизведанное, креативное. Думаю, стоит отметить розовое шампанское, к которому я приступил лишь во время поедания десерта. Богатый вкус, сочетавший ноты малины, вишни и ежевики, которые дополнялись цветочными оттенками и завершались домашним послевкусием печенья и бриоши, удивительно нежно раскрывался на вкусовых рецепторах.***
Ужин прошёл весело, дружно, уютно. Мистер Эддингтон имел великолепное чувство юмора и держал нас в тонусе своими шутками. Люсиль рассказывала весёлые, по-детски искренние истории, а миссис Эддингтон постоянно пыталась накормить меня и Леонарда. На часах 9:00, и мы решили пойти на улицу, чтобы слепить снеговиков. Мы пошли в прихожую, чтобы одеться потеплее. — Леонард, надень шапку! — миссис Эддингтон посмотрела на него, — Ты же не хочешь простудиться. — Маааам, я не хочу снимать этот венок, мне его сплёл Джек, — раздался ответ Леонарда. — Вот, надень лучше это, — Люсиль выдвинула маленький нижний ящик комода и взяла оттуда тёплые меховые наушники, — И венок снимать не придётся, — она улыбнулась так широко, что стала заметна щербинка между её верхними передними резцами. К этому времени мистер Эддингтон вернулся из кладовки c мешком, в котором лежали необходимые для снеговиков украшения, и мы вышли на задний двор. Всю последнюю неделю были снегопады, поэтому двор был засыпан белыми пушистыми сугробами. Температура держалась на уровне чуть ниже 0°С, поэтому снег идеально подходил для лепки снеговиков и снежков. Мы захотели сделать семью снеговиков. Каждый из нас решил слепить своего снеговика и украсить его так, как ему хочется. Освещаемые лишь приглушённым жёлтым светом фонарей, мы усиленно трудились над своими снеговиками. Наконец, после 40 минут непрестанной работы, мы закончили и отошли, чтобы разглядеть семью снеговиков: Слева направо стояло пять снеговиков разной высоты. Первый — снеговик миссис Эддингтон. Худой снеговик из 3 снежных комьев был одет в короткую шубу из искусственного меха, у него были большие синие глаза-стекляшки, брови и лёгкая улыбка, выложенные из крохотных чёрных угольков, а также светлые волосы «подстриженные» в каре, которые, по-видимому, были сделаны из верёвочной швабры. Дальше следовал снеговик Люсиль — самый маленький из всех, слепленный всего лишь из двух комьев снега. На нём был надет шарф цвета факультета Гриффиндор (Она очень любила книги про Гарри Поттера).Разноцветными пуговицами была выложена широкая улыбка, глаза были пластиковые, а на голове торчало несколько коротких веточек-волос. Следом шёл самый высокий снеговик — снеговик мистера Эддингтона. Из угля были сделаны маленькие глаза, почти незаметная улыбка и пуговицы. На голове у снеговика-папы красовался чёрный цилиндр. В одной из длинных рук-веток снеговик держал портфель, а в другой длинную изящную трость в стиле Викторианской эпохи конца XIХвека. Следующим оказался снеговик Леонарда, на который он надел свой остролистовый венок. Вместо обычных пуговиц он использовал маленькие пуговички в форме цветов, которыми и выложил счастливую улыбку и ярко-голубые глаза. В одной руке снеговик держал искусственный подсолнух, который Лео нашёл где-то в мастерской. Другой рукой-веткой снеговик держался за руку снеговика, которого слепил я. Он был чуть выше снеговика Лео, и на него была надета чёрная классическая бабочка, которую я надевал на учёбу. Носом была ярко-оранжевая морковка, а глаза были устремлены в небо, куда и указывала вторая рука моего снеговика. Мы стояли в обнимку, все вместе, и смотрели на семью снеговиков, летящие хлопья снега и тускло-жёлтый свет фонаря. Мы были счастливы. Кажется, мы могли стоять так вечность. Внезапно в меня прилетел снежок — это мистер Эддингтон успел освободиться от объятий Люсиль. Я быстро слепил большой снежок, кинул его в мистера Эддингтона и попал прямо ему в спину. Началась снежная битва: я, Лео и Люсиль по одну сторону снежных баррикад, а мистер и миссис Эддингтон по другую. Ожесточённая борьба не собиралась прекращаться. Я заметил, что на поле боя не хватает одного бойца — это Люсиль убежала куда-то. — Скрылась с поля боя, значит, — прокричал я. Тут я разглядел маленький силуэт, выбегающий из дома. Люсиль быстро подошла ко мне, и я увидел снежколеп в её руках. Она спряталась за одной из баррикад и начала лепить снежки, уже используя это устройство, а потом передавать их мне и Леонарду. У нас появилось преимущество, и мы начали закидывать своих врагов с неимоверной скоростью. — Джек, это нечестно, — крикнул из-за своей баррикады мистер Эддингтон. — Вы развязали эту войну, вам её и заканчивать, мистер, — сказал я максимально громко. — Да какой я тебе мистер! — ответил он. — Это не меняет военного положения. Вы должны закончить эту войну и капитулировать, Ричард! — заорал я, кинув, что есть мощи огромный комок снега размером с голову снеговика Люсиль. На некоторое время наши враги замолчали, и через несколько минут к нам вышли наши враги и признали, что потерпели поражение в этой битве. — Проигравшая сторона обязуется мыть грязную посуду все праздничные выходные, — с невероятным пафосом произнёс я. — Но… — начал было говорить Ричард, — Или лишается своих рождественских подарков. Выбор за вами, — перебил его я. Посовещавшись с миссис Эддингтон, Ричард подошёл ко мне и озвучил свой выбор: — Мы готовы принять ваши условия, — сказал он и крепко пожал мне руку. Тут неизменно серьёзные лица семьи сменились на радостные улыбки, и все засмеялись. Кажется, даже моё чересчур солидно-надменное лицо полководца-победителя сменилось на широкую улыбку. Каждый из нас был счастлив. — Ну что, друзья, уже 20 минут двенадцатого. У нас осталось 40 минут до того, как начнём готовиться к праздничному фейерверку. Пусть пока каждый займётся тем, чем ему сейчас хочется: покатайтесь на санках, поваляйтесь в снегу или сходите домой, согрейтесь и попейте глинтвейна. Ричард взял миссис Эддингтон под руку, и они пошли внутрь. Люсиль прыгнула в один из высоких пушистых сугробов и начала делать снежного ангела, разбрасывая снег вокруг себя. — Не замёрз? — я повернулся к Леонарду, чьи щёки покраснели, а светло-русая коса немного растрепалась. — Нет, а у тебя все ресницы побелели. В свете звёзд это так красиво… — взгляд его ярко-голубых глаз был направлен прямо на меня, а каждое слово произносилось им сквозь улыбку. — Может, покатаемся на санках? — Давай, — я побежал в гараж — помещение, которое служило не только парковкой двух автомобилей, но и складом для огромного количества коробок с инструментами, посудой, разными вещами, необходимыми в доме. В общем, это место выполняло функцию хранилища, и, думаю, тут можно было найти всё. Взяв санки, я вернулся назад и увидел Леонарда, который уже стоял на вершине заснеженного холма с довольно крутыми склонами, идеальными для спуска. — Джек, поднимайся, — раздался его голос сверху, — Ты же не хочешь, чтобы я замёрз. — Ох, иду. А ты шустрый, однако, –проворчал я и начал подниматься на холм, который оказался ещё выше, чем мне показалось сначала. И вот мы уже на всех парах мчимся по крутому снежному склону на больших старых санях. Порывы холодного воздуха обжигающе врезаются в наши лица. Леонард сидит спереди и пытается управлять санями, а я, крепко ухватившись за его талию, пытаюсь не слететь с них. Скатившись с горы, наши сани влетели прямо в большой снежный сугроб, и мы упали с них. Перевернувшись на спину, мы увидели над собой невероятную серебряную россыпь звёзд, излучавших холодное яркое свечение в миллионах световых лет от нас. Запыхавшийся, я показываю Леонарду созвездия, на наших лицах улыбки. — Видишь это исполинских размеров созвездие, состоящее из бело-голубых звёзд? Это — Орион-охотник, а рядом с ним два его верных помощника: Большой и Малый Псы, загоняющие добычу-Тельца. Севернее Ориона находится Возничий, в центре которого находится ярко-жёлтая звезда по имени Капелла, а чуть западнее виднеются Близнецы. Ещё ты можешь разглядеть Единорога и Эридана, но они не содержат в себе крупных или ярких звёзд, поэтому незаметны на фоне других созвездий. — Джек, ты изучаешь астрономию. Скажи мне, ведь каждая звезда уникальна… Нууу… словно отдельная личность? — тихо спросил Леонард. — Конечно, звёзды разного цвета, размера и возраста, и нет ни одной одинаковой звезды во всей Вселенной. — Значит, ты — моя звезда, — проговорил он. — А ты — моё солнце.***
Мы лежали молча ещё минут 10, пока не увидели, как выходит из дома миссис Эддингтон с различными фейерверками. Я встал, подошёл к ней и спросил: — Миссис Эдди… — начал было говорить я, как меня перебил тот человек, к которому я попытался обратиться, — Джек, Ричард тебе уже всё сказал. Зови меня просто Кейтлин, — она улыбнулась. — Ладно, Кейтлин, тебе не нужна помощь с запуском фейерверков? — Нет, сейчас Ричард подойдёт сюда, он справится, — сказала она и повела нас на плоскую площадку, засыпанную пушистым снегом, — Думаю, можно запустить их здесь. Наконец, пришёл Ричард, воткнул первый фейерверк в снег, поджёг его и отошёл к нам, на безопасное расстояние. Мы подняли в небо глаза и увидели с грохотом разрывающиеся золотые искры. Спустя десять залпов, Кейтлин сказала: — Давайте подожжём вот этот большой фейерверк. Тут написано, что в нём почти сто залпов разной формы, цвета, размера и высоты. — Ричард взял это громоздкое приспособление, поставил на снег и поджёг. Когда раздался первый залп, мистер и миссис Эддингтоны и Люсиль стояли в обнимку, мы с Леонардом тоже. Он обнимал меня за талию, положив на моё плечо голову, а я крепко держал его за предплечье. На этот раз небо разразилось невероятным шумом и бурей красок. В небе одновременно разливался серебряный дождь, мерцал фиолетово-зелёными искрами яркий шар, сияли алые пальмы, со свистом закручивались вверх яркие синие полосы. Когда-то чёрное небо сейчас устроило для нашей семьи фантастическое десятиминутное представление, во время которого мы почувствовали себя по-настоящему счастливыми. Фейерверк закончился, настало время идти домой. Мы зашли вовнутрь через задний вход, сняли верхнюю одежду, разулись и пошли на второй этаж, где находились все спальни. — Спокойной ночи, — сказал я Ричарду, Кейтлин и Люсиль, взял Леонарда за руку, и мы пошли в его уютную тёплую комнату. Пока Лео застилал кровать, я принял душ, переоделся в свою любимую пижаму и лёг на большую мягкую кровать, закрыв глаза. Я услышал, как Леонард вышел из комнаты.***
Утратив что-то, ты находишь это там, где совершенно не ожидаешь. Самый сложный период моей жизни познакомил меня с солнцем, которое дало мне луч надежды, осветив мой путь из тьмы, в которой я когда-то погряз. Сейчас это солнце раскладывает рождественские подарки в библиотеке, а я нахожусь в его спальне в особняке его семьи. Хотя нет… Нашей семьи. Потеряв поддержку самых дорогих мне людей, я приобрёл по-настоящему любящую семью. Знаете, семья — это не всегда родная кровь. Семья — это люди, которые принимают тебя таким, какой ты есть; люди, которые готовы на всё, лишь бы увидеть твою улыбку; люди, что всегда будут рядом с тобой, невзирая на все трудности. Семья — это те, кто всегда будут любить тебя. Леонард вернулся и лёг рядом со мной. Я обнял его и сказал: — Это лучшее Рождество в моей жизни. Он посмотрел своими ярко-голубыми глазами прямо на меня, улыбнулся и ответил мне полушёпотом: — Моё тоже… Доброй ночи, Джек. — Спокойной ночи, Ленни, — я поцеловал его в лоб, и мы крепко заснули.