***
Нервно вышагивая в сторону главного здания мафии, Хигучи судорожно сжимала в своих руках маленькую круглую коробочку, в которую упаковала сладости для Рюноске. Удручающие мысли так и лезли в её головушку и что-то не торопились покидать её. А вдруг он откажется от подарка? Просто рассмеётся и пошлёт её куда подальше, или же наоборот проигнорирует, и все её усилия окажутся напрасными? Она не знала, как себя может повести её наставник, и оттого на душе становилось ещё беспокойней. Решив первым делом сходить к главной стойке и уже там порасспрашивать о местоположении Акутагавы-старшего, она направилась туда, и, — о чудо, — госпожа Фортуна решила сегодня улыбнуться ей. Хотя, удача это, или же невезение — вопрос довольно спорный, ведь Хигучи не была готова к столь скорой встречи с сэмпаем. Ичиё быстро спряталась за ближайшей от Акутагавы колонной, прижимая заветную коробочку с конфетами к груди. Сердце её бешено стучало, казалось, что оно вот-вот вылетит из грудной клетки и устремится к вечно хмурому Рюноске, который сейчас так беззаботно стоял и болтал с ухмыляющимся Чуей. Видимо, её план по конспирации с треском провалился, ведь взгляд Накахары успел зацепиться за блондинистую макушку, и теперь был устремлён к той самой колонне, за которой девушка хотела скрыться. Рыжий мафиози успел что-то шепнуть Акутагаве, указав на то самое место, где Хигучи всеми силами пыталась сделать закос под Джеймса Бонда (что у неё, к слову, не очень-то и получалось), на что Рюноске ответил благодарным кивком и, сунув руки в карманы, скрылся из виду. Голоса их как-то подозрительно затихли, вызывая у девушки неприятное, тревожное ощущение, которое своими скользкими нитями начало окутывать сознание блондинки в такт образовавшейся в главном холле тишине. Такое удручающее, давящее на слух безмолвие явно не нравилось ей, потому она решила разведать сложившуюся обстановку. Выглянув из-за своего несостоявшегося укрытия, Ичиё убедилась, что оба молодых человека уже успели куда-то ретироваться, оставив девушку наедине с собой и своими мыслями в огромном пустующем холле. — Шпион из тебя, конечно, так себе, — прозвучало у неё прямо над ухом, из-за чего Хигучи машинально дёрнулась, резко подавшись назад, слегка ударяясь головой о что-то твёрдое. Потирая ушибленную макушку, она обернулась, уже желая высказать неожиданному посетителю парочку ласковых, но замерла, завидев перед собой Акутагаву, что потирал ушибленный подборок, на котором теперь останется, если не синяк, то какое-нибудь покраснение уж точно. — Сэ… сэмпай! — удивлённо воскликнула девушка, слегка покраснев, но смущение быстро сменилось на беспокойство, когда она заметила результат её резких и необдуманных действий. — П-простите! Я не специально, правда… я не хотела… оно само как-то… Парень прервал её тихий лепет, наполненный нотками сожаления и стыда, приподняв руку вверх, заставляя Хигучи тут же замолчать. Было заметно, что она очень волнуется и переживает, хотя сам Акутагава поводов, как таковых, для беспокойства не видел. «Вот же ж дура», — корила сама себя Ичиё, зажмурившись, вспоминая все известные ей проклятия и нецензурные выражения, которыми девушка хотела обсыпать себя с головы до пят, ибо так опростоволоситься перед перед человеком, который симпатичен, могла только она. — Хигучи, успокойся, это всего лишь маленький ушиб, — как-то даже слишком холодно отозвался Акутагава, из-за чего все мысли девушки тут же оборвались, превратившись в одну сумбурную кучу, которую распутать уже не представлялось возможным. Нервно сглотнув, она всё же набралась смелости взглянуть в глаза парня, что, по её мнению, считал теперь её полной идиоткой. — Что ты здесь делала? И тут Ичиё вспомнила, из-за чего она в итоге оказалась в столь нелепой ситуации… — Акутагава-сэмпай… в общем, вот, — девушка зажмурилась, протянув бережно упакованные сладости молодому человеку. Он слегка оторопел от её действий, а на лице застыло еле заметное удивление. Но быстро взяв себя в руки, он вновь нацепил маску безразличия, и лишь нотки заинтересованности, что проскальзывали в его речи, с потрохами, как говорится, выдавали Рюноске. Благо, Ичиё ничего не замечала, так как была погружена в свои мысли. — Что это? — его притворно-холодный взгляд упал на цветастую коробочку. — Это… инжир в шоколаде… В глазах Акутагавы теперь можно было отчётливо увидеть искорки любопытства — ещё бы, ведь он обожал смоковницу. Между ними повисло молчание, который каждый расценил по-своему. Для Хигучи это было что-то сродни плохому знаку — затишью перед бурей, так сказать. А вот Рюноске просто задумался. — Я не ем шоколад, — спустя какое-то время выдаёт парень и, прикрывшись рукой, прокашлялся. А после развернулся и побрел в противоположную сторону, оставляя растерянную блондинку в одиночестве. Уже будучи на пороге, до его ушей донеслись еле слышимые, тихие всхлипы, что заставили его притормозить. Сам не понимая, почему, он обернулся, чтобы взглянуть на девушку. И только сейчас он заметил, что её обычно ухоженные и нежные руки были залеплены множеством пластырей, а в некоторых местах красовались небольшие ссадины и синяки. Устало вздохнув, прикрывая свои стального оттенка глаза, он тихо призвал Расёмон, и подол его плаща тут же потянулся к Ичиё, что до сих пор неподвижно стояла на месте. Аккуратно, стараясь не навредить и не спугнуть девушку, он, благодаря способности, ловко выхватил у неё из рук ту самую коробочку, и, не обращая внимания на удивленные взгляды Хигучи, покинул холл.***
Наверное, тогда Ичиё чувствовала себя чуть ли не самой счастливой девушкой на свете. И ни один подарок не смог бы сравниться с тем, который сделал для неё Акутагава, когда принял от неё шоколад, который блондинка готовила со всей усердностью, стараясь вложить в сладости частичку своих чувств. И какого же было её удивление, когда на следующий день она обнаружила у себя под дверью её любимое лакомство — вишню в шоколаде, аккуратно упакованную, с маленькой, неприметной запиской, на которой аккуратно, убористым почерком было выведено лишь одно слово… «Спасибо»…