А это... это... это все блядские кролики!

-Мне насрать, ЕнНам, что за херня у тебя там. Вали из дома, — ЕнГук злобно смотрел на своего старшего брата и указывал рукой на открытую дверь. Нам же, в свою очередь, испепелял взглядом его, не двигаясь с места. -Это мой дом, блять. Моя комната. И что хочу, то и делаю, — Нам скрестил руки на груди. В общем, картина была довольно забавная: в центре комнаты стояли два брата близнеца, буравящие друг друга одинаково злобными взглядами. Их брови были нахмурены, а лица буквально перекосило от злости. Сама по себе это довольно смешная история, которая, кстати говоря, в очередной раз доказывает, как херово жить в одной комнате с братом. -ВЫМЕТАЙСЯ! — заорал ЕнГук, и я невольно съежился на нижней полке. Стремно смотреть на разгневанного Бана-младшего, вот честно. -ПОШЕЛ НАХУЙ! — ещё громче заорал Нам. -Я сейчас тебе вмажу, ублюдок хренов, — с крика Гук перешел на угрожающий шепот. Новая тактика? Теперь он пытается одолеть противника угрозами. Что же, интересно… -Чем мы тебе мешаем? ЕнГук даже приоткрыл рот от возмущения. -Чем? — так и взвился он. — Да вы… да вы тут трахаться собираетесь! Пока мы с ДэХеном будем делать конспект по анатомии, вы будете заниматься практикой на нижней полке! — идиот, вообще-то мы делаем проект по биологии, но ладно, не суть. Исправлять бешеного Гука сродни самоубийству. Я бросил взгляд на сидящую рядом со мной ДжиЮ. Ситуация, видимо, её несколько напрягала. -Нет! — воскликнул ЕнНам. -Да! -Слушай, ЕнГук, пошел на хуй, — терпение Джии подошло к концу, и она поднялась с кровати, смерив Гука ледяным взглядом. Я ещё удивился, как это он не обратился в пепел. Медленно она прошла в сторону двери. — Я приду, когда этого психа не будет, Нами, — бросила она. -Ну и иди! — крикнул ей немного успокоившийся Гук. — Шлюха, — шепотом прибавил он. Я прыснул. -Следи за выражениями, пидор, — раздраженно ответил Нам и, отвернувшись от Гука, направился в сторону кровати, на которой сидел я. — Свали, — он мотнул головой в сторону. Решив не испытывать терпение этого странного хена, я послушно поднялся и вскарабкался на вторую полку. Любому идиоту станет ясно, что это кровать Гука — кто ещё в девятнадцать лет будет спать на постельном белье с героем мультика — Тигрой и вешать на стену свои рисунки? Я залез рукой под подушку, желая найти там какой-нибудь Playboy и поддразнить хена. Думаете, там был этот журнал? Как бы не так. -Черт! Положи мои стихи обратно! — над кроватью показалось напряженное лицо ЕнГука, который одной рукой зажимал стопку книг и бумаг, а другой пытался подтянуться и залезть наверх. Я засмеялся. -Ты что, уже порно писать начал, что так боишься за них? Он смерил меня презрительным взглядом и пробурчал что-то неясное в ответ. -Эй, потише там! — раздраженно крикнул Нам с нижней полки. -Мудак! — ответил Гук. Довольно странные у них отношения, как ни крути. Я бы никогда не посмел выгнать своего брата из комнаты, особенно старшего. А так разговаривать с моим старшим братом? Ха, лучше сразу удавиться после того, как ты произнес рядом с ним хоть одно матное, или — как там правильно — нецензурное слово. Но вообще-то, зная взрывной нрав ЕнГука, стоило ожидать и чего-то подобного от его брата — все же, близнецы. Но если бы вы были знакомы с Нами, вы никогда бы не подумали, что этот пай-мальчик знает хотя бы одно матное слово, и уж точно вы бы никогда не подумали, что он может так громко орать. Скорее всего, тут сказывалось отсутствие родителей, которые вот уже неделю были в командировке, оставив дом под «строгим» присмотром бабушки. Я разложил вокруг себя все это дерьмо — бумагу, учебники, ручки, распечатки. Черт, разгребать его надо не один час. Ненавижу биологию. Кому сдались эти гены и ДНК? Мне нахрен не нужно знать, какого цвета будут глаза у белых кроликов! -Итак, мы начнем с… -Давай просто законспектируем пару глав учебника и сдадим? — предложил ЕнГук. -Глупости, — отрезал я. — Мне тогда выше удовлетворительного не поставят. -Ботан, — Гук закатил глаза. Я заерзал на месте. Было довольно неловко находиться в компании человека, с которым когда-то связывали чувства. Я знал, что ЕнГук сейчас тоже думает об этом. О тех летних ночах, которые мы проводили вместе. Как же тогда все было просто и легко! Я знал, что будет на следующий день, и следующий за ним. Я знал, что ночью мы снова будем сходить с ума друг по другу. Я знал, что мы опять будем безмолвно лежать на кровати и наслаждаться обществом друг друга. Безмолвно — нам не требовались слова. Понимаете, иногда чувства настолько сильны, что их нельзя измерить или высказать. Можно либо орать во всю глотку, либо молчать. А молчание зачастую говорит куда больше слов. И прикосновения, да, как же можно забывать об этом. В них вложена вся душа. И когда любимый и любящий человек касается твоей кожи, на ней сразу появляются мурашки и тепло растекается по всему телу. Это невозможно объяснить, это надо просто почувствовать. Но теперь все изменилось. Чертова нормальная жизнь, о которой высказался тогда я. Кто, кто тянул меня за язык? Нам же… Нам было так хорошо вместе. И к черту адекватность — да, мы были ненормальными, но мы любили. По-настоящему. Разве это не самое главное? Разве лучше то, что мы делаем сейчас? Проводим ночи с девушками, твердим о том, как любим их, но думаем, думаем-то друг о друге. Это так паршиво. Обманывать всех вокруг и в первую очередь себя. Но уже ничего не изменишь, пусть и утекло не слишком много воды. Я совершил ошибку, но исправлять её не было никакого желания. Да, у меня больше не было такого лучшего друга, как ЕнГук несмотря на то, что между нами два года разницы. Но я стал нормальным. Это… хорошо? -Мне скучно, — тишину разорвал голос Гука. -Я пытаюсь думать, — резко перебил его я. -Ну удачи, сукин ты сын, — буркнул он себе под нос. Я вздохнул. Чем заняты мои мысли сейчас? Дурацкими Х и Y? Строчки расплываются перед глазами, а мысли улетают в ту сторону, в то прошлое. И вот я чувствую руками горячее влажное тело, блестящее в лунном свете. Слышу хриплые постанывания и прерывистое дыхание, которое переходит в громкий страстный стон — в мой стон. Я вижу желание и страсть в глазах. Чувствую прикосновения пересохших губ на теле. Теплое дыхание на щеке… Я встряхнул головой: слишком яркие были эти воспоминания. Как будто это было не два месяца назад, а вчера. Мне даже показалось, что я слышу те самые стоны и скрип кровати. Я поднял голову и поморгал глазами: черт, я это слышал по-настоящему! Испуганно оглядевшись, я заметил, что кровать трясется, а тихие стоны переходят в оглушительно громкие. Бросив непонимающий взгляд на Гука, я замер. Парень схватится двумя рукам за кровать и раскачивал её, не отрывая от меня взгляд и громко стоная. Я нахмурился. -О да… — простонал он и вскрикнул. — Да… На полке внизу послышался резкий кашель. Гук усмехнулся. -Да, Нами, ещё, ещё… — громко выдыхал он. -Какого черта ты, блять, творишь? — ЕнНам бросил в него подушку и встав удалился из комнаты. ЕнГук громко засмеялся и откинулся на кровать. Я вернулся в конспекты и сглотнул. Сосредоточиться. Биология. Какая шерсть и цвет глаз будет у кроликов, чьи родители — белая красноглазая мама и серый черноглазый папа? ЕнГук. Кролики. ЕнГук… В сознании вдруг появился ЕнГук в костюме пасхального кролика. В руках у него была корзиночка с раскрашенными яйцами и он скакал по лужайке, предлагая детям шоколад, но все шарахались от него, ибо его черные волосы свисали на лицо и создавали впечатление, что он та самая девочка из «Звонка». Девочка из Пасхального кролика. Я не выдержал и засмеялся вслух. -Что-то не так? — спросил Гук. -Все нормально, — ответил я. Да, блять, просто шикарно — в воображении ты в костюме пасхального кролика. Разве что-то не так? Ну и что, что малышу ДэХену пора в психиатрическую клинику — переживет. -Кролики, — вслух сказал я. ЕнГук хохотнул. -Какие к черту кролики? -Серые и белые. -Милый, у тебя белая горячка. Надо сказать твоей шлюховатой биологичке, чтобы ставила тебе отлично за семестр — кролики у тебя уже в голове. Боюсь подумать, что они там делают? -Спариваются, конечно! Я же подросток, у меня в башке кроме ебли ничего нет. ЕнГук снова заржал, и я не выдержал и присоединился к нему. -Ладно, давай делать биологию. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее ты свалишь, — Гук потер ладони. Он взял в руки ручку и принялся что-то строчить. Я вздохнул и начал писать эти чертовы уравнения по вычислению потомства. Генетика, мать твою. Через некоторое мгновение я почувствовал запах табака. Подняв голову, я увидел то, что мне решительно нельзя было видеть. Противопоказано. Несоблюдение этого диагноза чревато стояком. Ну, я думаю что это очевидно — ЕнГук держал в своих тонких бледных пальцах сигарету. Конечно же в его глазах сверкали искры смеха, несмотря на то, что лицо оставалось серьезным. Он следил за моей реакцией. Медленно затянувшись, он выпустил облачко дыма в воздух. И улыбнулся. Вот же! Он же знает, и специально выводит меня из себя. Я как завороженный смотрел на то, как он курит, а он в ответ не сводил взгляда с меня. Безмолвное общение. Как же я скучал по этому… -Отвали, — буркнул я и оттолкнул его в сторону ногой. Нельзя, серьезно, лучше не надо. Я залился густой краской и уткнулся носом в книгу, стараясь, чтобы мои волосы скрыли красное как помидор лицо. Я сглотнул. Было больно, очень больно где-то внутри. Зачем, спрашиваете, именно нам двоим сказали делать этот чертов конспект? Да потому что он провалил тест по биологии, а я себал с последнего урока биологии и вот училка решила нас двоих свести в месте, чтобы и наказать и проучит одновременно. Сейчас я бы сидел в какой-нибудь кафешке со своей девушкой, смотрел в её глаза и думал о чем-то совершенно постороннем. И не было бы сейчас этого ужасного положения, в котором я оказался. Отказываться от любви чрезвычайно больно, но иного выхода не было, ведь потом будет только хуже. Это точно, в сотни раз хуже. Я будто бы пытаюсь убедить себя в правдивости этих лживых мыслей. Мудак. Я почувствовал совсем близко дыхание ЕнГука, от которого несло отвратительным запахом сигарет. Черт, зачем так близко… Его ледяные пальцы скользнули по моей горячей щеке. Я резко выдохнул воздух. -Не надо… — прошептал я. -Хении… — этот голос, почти умоляющий, сводил меня с ума. -Нет, — твердо сказал я и оттолкнул его от себя. Знали бы вы, чего мне это стоило. Гук нахмурился и, затянувшись, выдохнул дым прямо мне в лицо. Я закашлялся. -Кретин, — буркнул я. -Зачем? Зачем ты это делаешь? — негромко спросил он и резко придвинулся ко мне. В его глазах отражалась та же боль, что терзала мою душу. Я видел его идеальное лицо, без единой царапинке, его тонкие лучики морщин на лбу и приоткрытые потрясающие губы. Сопротивляться чувствам невероятно сложно, особенно когда каждая частичка твоего тела, хочет прикоснуться к его лицу, поцеловать и уйти в небытие. И одна-единственная часть меня сопротивлялась всем этим порывам. Одна против миллиона. -Ты же тоже любишь меня? — прошептал он, не отрывая от меня бегающий взгляд. — Любишь? Я опустил глаза. -Ты тоже хочешь меня… — его рука скользнула вниз по моему животу и крепко сжала возбужденный член. Чтобы сдержать вырывавшийся стон, мне пришлось закусить губу. Его лицо вытянулось, а губы изогнулись в кривой усмешке. -Уже?.. — хитро спросил он. Я толкнул его со всей силы и прикрыл стояк ближайшим учебником. Было жутко стыдно, а щеки пылали. ЕнГук ударился головой об противоположную стену и зарычал от боли. -Сукин сын, — сказал он и поднялся, потирая затылок. Я не успел толком ничего понять, как увидел, что он резко дергается вперед. Его губы впились в мои, а руки крепко обхватили мою голову и зарылись в волосы. Мои губы непроизвольно приоткрылись, и язык Гука тут же проник внутрь. Он довольно ощутимо укусил меня. Я сдавленно вскрикнул, пытаясь отстраниться от него, но этот ублюдок крепко сжимал мои волосы. Немного помедлив, я обхватил его руками за талию и притянул к себе. Все мое тело и сознание разом восторжествовали. И зачем?.. Когда Гук понял, что я не собираюсь вырываться, он медленно отпустил мои волосы и принялся стаскивать с меня футболку. Откинув её куда-то в сторону, он толкнул меня в грудь и уселся сверху. Стащив с себя футболку он прильнул губами к моей груди и принялся покрывать её горячими поцелуями. Я вдыхал его запах и бездумно бродил руками по его обнаженной спине. Он был невероятно холоден, и мне хотелось скорее согреть его, почувствовать тепло его тела. Я вздрогнул, когда его ледяные пальцы коснулись моего живота и начали расстегивать ремень. Стянув с меня штаны, его рука скользнула в трусы. Я сдержанно застонал, стараясь не потерять голову окончательно и не забыть, что дома вообще-то ЕнНам и что дверь в комнате не заперта. Второй рукой ЕнГук крепко сжал мой подбородок и прошептал: -Смотри мне в глаза. Я покорно перевел взгляд на его прекрасные глаза. В них читалась решимость и та любовь, которой мне так не хватало. По моей коже прошлись приятные мурашки, стоило нашим взглядам пересечься. Взгляд Гука немного смягчился, и парень провел пальцем по моей щеке, убирая выбившуюся прядь за ухо. Еще некоторое время мы просто смотрели друг на друга, чувствуя, что каждый понимает другого как никто на этой планете, как никто во всей вселенной. Он спустил мои трусы до колен и скользнул рукой по члену. Очередной вздох вырвался из моей груди. Я зажмурился и судорожно сжал простынь руками. Губы Гука коснулись головки, а затем медленно обхватили весь член. Все мои мысли куда-то пропали; я уже не способен был думать или ещё что-то. Я даже не знал, как меня зовут и сколько мне лет. Вихрь чувств поднялся в моей голове и смел все на своем пути, оставив только эйфорическую сумасшедшую радость и возбуждение. С моих уст сорвался совсем не тихий стон. С верхней полки вниз посыпались учебники и листы.  — Гукии… Я сказал это вслух или просто подумал? Не важно. Важно другое… Важно то, что вот он, вот мой любимый ЕнГук, рядом со мной. И чувствовать его так близко — вот это важно. И восхитительно. Это так странно, когда важное и восхитительное являются одним и тем же человеком. Парень поднял голову и со смехом посмотрел мне в глаза. Я улыбнулся и притянул его за руки ближе к себе. Он слегка укусил меня в плечо и тут же поцеловал. Я прижался к нему и осторожно стянул с него штаны и вслед за ними последовали трусы. Полка была очень узкая, поэтому тут не особо было развернуться. Он усмехнулся и раздвинул мои ноги, а я не особо сопротивлялся. Он скользнул рукой по моему бедру и крепко обхватил его. Я обнял его за спину и прижался ближе. Мое дыхание сбилось и я чувствовал, как мои влажные от волнения руки поглаживают его спину. Улыбнувшись мне уголками губ, он осторожно всунул в мой рот два пальца. Лукаво смотря на него, я чертовски сексуально облизал его пальцы. Я чувствовал, как он дрожит от возбуждения. Подставив пальцы к моему анусу, он мягко толкнулся пальцами, а я крепче вцепился в его шею зубами, а пальцы с силой проводят вниз по его спине, оставляя на ней красные полосы. Пальцы ЕнГука двинулись навстречу мне, а я инстинктивно начал насаживатся них. В результате чего я ещё больнее укусил его подстегивая его возбуждение. Толкнувшись в меня ещё несколько раз, я почувствовал, как обмяк в его руках, а мой язык скользит по его плечу. Сглотнув, он вытащил из меня пальцы и до основания вставил свой член в меня. Я с сдавленным стоном изогнул спину и откинулся на кровать. Заткнув мне рот, он до крови закусил губу и начал мягко двигать бедрами, входя в меня все глубже. Я водил руками по своему телу и стонал от каждого его движения. Гук обхватил руками мой член и начал яростно мне надрачивать. С его губ слетали негромкие прерывистые стоны. Он входил в меня не слишком быстро, стараясь растянуть удовольствие, но это было затруднительно. На мой живот капнула капля крови с его губ. ЕнГук ускорил темп, чувствуя, что скоро кончит. Я провел ногтями по своей груди, оставляя на ней глубокие красные полосы. Я честно старался стонать не слишком громко, но иногда с моих губ слетали протяжные постанывания, дико возбуждавшие нас обоих. Я почувствовал как Гук немного сбавил темп. По моему телу пробежала дрожь. Желая, чтобы в этот момент мы были как можно ближе, я приподнялся к нему и страстно поцеловал его во окровавленные губы. -ДэХен, — выдохнул он. Я застонал и прикрыл глаза, чувствуя что тот момент все приближается. -Люблю тебя, — шепнул я наконец, и судорожно вздрогнув, расслабился. Мой живот запачкала беловатая жидкость. Гук яростно схватил меня за ягодицы и начал резко вдалбливаться в мое тело. Я чувствовал каждый его толчок у себя в затуманенным от оргазма мозгу. Скоро с прерывистым вздохом кончил и он, тяжело рухнув на кровать рядом со мной. Меня всего трясло. ЕнГук повернулся ко мне и прошелся по моей щеке кончиками пальцев. Я пытался успокоить свое дыхание и сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Было до невозможного жарко и потьно. Все как в прежние времена, все как тогда. Он коснулся рукой моих губ и, слабо улыбнувшись, поцеловал их. Я крепко обнял его и прижал к себе. Его пальцы скользили по моей мокрой, тяжело вздымающейся груди, вычерчивая на ней какие-то неясные символы. Я прикрыл глаза, стараясь не упустить этот момент. Момент абсолютного счастья. Говорят, что этого не бывает, не существует. Но когда ты лежишь рядом с самым близким к тебе человеком, чувствуешь его тепло, слышишь биение его сердца — вот оно, абсолютное счастье. ЕнГук отодвинулся от меня и тихо засмеялся. -Так глупо, — прошептал он с улыбкой. -Мы обещали, что этого больше не повторится, помнишь? — я вспомнил, как клялся, глядя в его полные обидой глаза, что не люблю его и все было ошибкой. Мне стало до ужаса стыдно. -Ошибкой… — горько прошептал он, будто пробуя это слово на вкус. — И это, это по-твоему тоже ошибка? — пробормотал он, словно прочитав мои мысли. -Я был напуганным подростком. Пойми… -А сейчас ты кто? -А сейчас, — я прильнул к его губам. — Сейчас я влюбленный подросток. Он снова отстранился. -Сейчас ты говна кусок, — усмехнулся он. Я слегка толкнул его в грудь. -Это кто ещё тут говна кусок, — засмеялся я. В воздухе повисла пауза. Это не была какая-нибудь неловкая заминка — просто мы вновь переживали этот момент, этот незабываемый момент, который случился пару минут назад. Момент, который определил все. Разве теперь, после всего этого, мы сможем вновь разойтись? Сможем жить друг без друга? Это стало невозможным для нас. И плевать на других, плевать на нормальность. Да, черт возьми, мы ненормальные! Потому что никто в этом гребанном мире не может быть нормальным! Я любил его, а он… он любил меня. И все. Больше ничего не имеет смысла. -Гуки… — шепнул я, убирая мокрые волосы с его лица. -Малыш, — с теплой улыбкой шепнул он в ответ. -Фу, как это по-пидорски, — я нарочито скривил лицо. -Я могу ошибаться, но по-моему мы и есть пидоры? — хохотнул ЕнГук. -Ну тогда… — я придвинулся ближе к нему. — Сейчас я скажу тебе очень гейскую вещь про любовь. Я чертовски сильно… Но договорить я не успел. Следующее что я увидел — крайне испуганное лицо ЕнГука, а затем громкий визгливый крик. Я резко подпрыгнул на кровати и стукнулся головой об потолок. Перед глазами вспыхнули яркие круги. Послышался дикий грохот и болезненный стон. Я огляделся в поисках Гука, но его нигде не было. -Гуки? — я выглянул с полки вниз. Моим глазам предстало странное зрелище — ЕнГук растянулся на полу и лихорадочно пытался подтянуть свои штаны. Над ним навис шокированный ЕнНам. Когда. это он успел зайти? Мы как-то этот момент просрали. Гук с крайне испуганным выражением лица кряхтел и пытался подняться, а Нам не сводил с него взгляд. -Чего, блять, уставился? — раздраженно буркнул ЕнГук и застегнул ремень. На меня нашел приступ дикого смеха. Я начал в голос ржать, схватившись за живот и ткнувшись лицом в подушку. От смеха на глазах выступили слезы, а живот начал дико болеть. Я смеялся до тех пор, пока в легких не закончился воздух. Тогда я сел на кровати, утер слезы и с широкой улыбкой начал следить за Гуком, который, красный как рак, собирал все бумаги и книги, свалившиеся на пол. -Вы что, блять, делали?! — завопил ЕнНам. -Тебе-то какое дело? Я же не спрашиваю, что ты делаешь с Джией по ночам под своим развратным одеяльцем, — пробубнил ЕнГук в ответ. -Развратное одеяльце? — переспросил Бан старшый, схватившись руками за голову. — Что, блять, ты несешь?! -Мы всего лишь делали конспект по биологии! — оправдывался ЕнГук. -Но почему ты, черт возьми, свалился оттуда голый в конец, и почему я слышал эти ебанные стоны, которые, блять, меня немного напрягали? ЕнГук не нашелся, что ответить, поэтому некоторое время открывал и закрывал рот, как рыба. -А это… это… это все блядские кролики! — крикнул он и потряс у ЕнНама перед носом картинкой с кроликом. — Ты не дорос еще, пиздюк! На меня вновь нашел приступ смеха, и я уткнулся носом в подушку, сдерживая вопли, вырывавшиеся наружу.