changes

джено таскает его в этот гребанный, забытый даже сатаной, бар каждые выходные. они занимают два места за барной стойкой на праве уже постоянных клиентов и кивком здороваются со знакомым барменом, который ставит перед ними два виски-кола, значительный объем которых занимает приторная газировка и лед. и, честно говоря, джемина уже начинает тошнить от этого заведения, лучшего друга и собственного идиотизма в чистом виде, потому что по-другому он не мог объяснить, какого хрена едет с ним на другой конец города всякий раз. он заебался и хочет гребанного спокойствия, стабильности и хоть какого-то смысла открывать глаза по утрам. ли джено, очевидно, хочет его скорой кончины. - объясни мне всё-таки, на кой черт я тебе здесь нужен? – устало бормочет на, тыкая черной соломинкой в тающий кусок льда. - мне просто скучно, нана, смирись. джемин фыркает и оглядывается через плечо. ну конечно же. - попизди. а еще лучше расскажи об этом ли донхёку, сегодня как раз его смена, но ты об этом, естественно, не знал. джено давится воздухом и нервно откидывает черную отросшую челку с глаз, коротко оглядываясь на зал, в котором уже приглушили общий свет, а музыка начала звучать значительно громче. это происходило каждый выходные: стрёмный старый бар превращался в ночной клуб, прослывший тем, что пропуск был открыт всем, а это означало только одно – наплыв обезумевших малолеток, которым неймётся до совершеннолетия. ли смотрит на лавирующего меж столиков мальчишку, гладкая кожа которого в приглушенном свете отливает мягкой бронзой, а темные волосы растрепаны в творческом беспорядке. джено залипает дольше положенного, слышит смешок со стороны и вспоминает о существовании джемина, который бесит сейчас нереально. - заткнись, идиот. - а ты потрахайся и перестань быть таким нервным. джено фыркает и всем корпусом поворачивается в сторону зала. мальчишка официант на мгновение тормозит в проходе, сжимая тонкими пальцами блокнот и смотрит в сторону барной стойки; в глаза ли джено смотрит, и джемин фыркает, потому что блять, как же это глупо, влюбленные идиоты. на вытаскивает соломинку из коктейля, делает несколько больших глотков и резко поднимается с места. ловит проходящего мимо донхёка за локоть и склоняется прямо к уху, замечая россыпь темных родинок на мягких щеках. - дай свой номер вон тому идиоту, - джемин кивает в сторону джено, который застыл, готовый в любой момент броситься в их сторону. – он втрескался в тебя по уши. кончики ушей донхёка алеют и наливаются жаром, и джемину смешно до колик, но он держит очень-серьезное-лицо и улыбается лишь уголком губ, скорее усмехается. ли смотрит на него, переводит взгляд на джено, который уже побледнел и почти потерял сознание от нехватки кислорода, а потом смущенно улыбается и кивает, направляясь прямо к барной стойке. на одними губами произносит не стоит благодарности и хмыкает, когда джено украдкой показывает ему средний палец и отчетливо произносит иди нахуй, бро. а потом донхёк подходит совсем близко и берет ладонь старшего в свои руки, и на джемин как-то забывается в темноте и прохладе улицы, прикуривающий сигарету. джемин думает подождать джено минут десять, написать смс и свалить уже спать, когда рядом появляется он; волосы темные, растрепанные, взгляд из-под черной занавесы томный, неземной, выраженный ярко лайнером и россыпью теней, губы яркие-яркие, то ли в кровь искусанные, то ли краской подчеркнутые. на теряется в дыме от собственной сигареты и не сразу понимает, что от него хотят. - сигареты не будет? – вопрос, повторенный уже не в первый раз, наконец, доходит до сознания джемина, и он на чистом автоматизме вынимает сигарету из полупустой пачки. – и зажигалку. на кивает, как болванчик, и чувствует себя последним дегенератом, прикуривая парню сигарету. - спасибо, - мальчишка ярко улыбается и уходит к друзьям, которые стоят в паре метров. джемин смотрит на них и понимает, что там сплошь не достигшие совершеннолетия подростки. фыркает, закуривает еще одну и наблюдает за парнем дальше, изредка ловя на себе ответные взгляды. на чувствует себя придурком ли джено, когда вместо отлаженного плана, включавшего в себя здоровый сон, выбирает последовать обратно в бар за небольшой компанией. джено все еще сидит за барной стойкой, по-идиотски улыбается, смотря в собственную раскрытую ладонь и, очевидно, не заметит даже, если прямо сейчас начнется конец света. джемин закатывает глаза, садится рядом и просит бармена чистый виски, потому что сладкая примесь заебала от души. компания подростков располагается за столиком недалеко от стойки, и на спиной чувствует чужой пронзительный взгляд, но, обернувшись, натыкается лишь на темный затылок. - не слышу слов благодарности, - на выдергивает друга из грез о неземном официанте. - пошел ты, я бы сам справился… - ага, когда вам стукнуло бы по пятьдесят. ли фыркает, но все же бормочет тихое спасибо, и джемину сразу на душе легче, потому что теперь не придется таскаться в гребаный бар на отшибе каждые выходные, смотреть на пьяные и укуренные лица, дышать смесью пота и дешевого кальяна и наблюдать за стенаниями лучшего друга. обоюдное негласное желание надраться в хлам появилось совершенно спонтанно и было бы хорошим завершением их постоянных походов в место, обоими парнями, на самом деле, ненавистное. джемин думает о том, что хочет напиться здесь, на самом деле, в первый и последний раз, а джено просто счастлив, быстро перебивая цифры с ладони в телефон. - за тобой тот парнишка уже минут пятнадцать наблюдает, - внезапно произносит ли, когда они разменяли уже пятый чистый виски, и сознание начало медленно уплывать. джемин оборачивается и цепляет выразительный взгляд на себе; парень смотрит насмешливо немного и внезапно поднимается с места, его друзья идут следом на танцпол, и на теряет их в поле своего зрения. джемин думает о том, что хочет покурить и домой; джено говорит, что смена у донхёка закончится в пять, и один он ждать, конечно же, не хочет. на улице холод собачий, в джемине алкоголя столько, что разом как-то вся жизненная хуйня всплывает наружу и немножко хочется сдохнуть. джено светится, как рождественская елка, и джемин хочет долбануть его головой о стену и припорошить снегом, чтобы не нашли. на ловит флэшбэки, когда парнишка с блядским взглядом внезапно оказывается рядом и снова просит закурить. джено удивленно вскидывает брови, усмехается красноречиво, и джемин реально хочет затушить сигарету ему о лоб, но сдерживается, провожая друга взглядом. на достает сразу две из пачки, прикуривает мальчишке и закуривает сам. - хуан ренджун, - внезапно произносит парень. джемину как-то паршиво и непонятно; такой нереальный, хрупкий, безумно красивый и отчего-то слишком доступный, именно так думает на, пожимает чужую руку, чувствуя мягкость и тепло, откидывает добрую половину сигареты в сторону и бросает через плечо, уходя: - не интересуют малолетки. на заходит в бар, говорит джено, что заебался и хочет спать, и идет в сторону выхода, параллельно набирая номер такси. парень резко останавливается у входа, смотрит в сторону нужного столика и ловит надменный взгляд, чувствуя, как внутри что-то надламывается. в голове набатом собственные слова не интересует и почему-то голосом джено попизди * джемин честно в этот ебаный бар возвращаться не хотел. клялся, сам себя убеждал, но тихое хуан ренджун и выразительный взгляд под закрытыми веками сделали свое дело. на возвращается на привычное место за барной стойкой уже в одиночестве – у донхёка в эту пятницу нет смены. ренджун так и не приходит. и даже через одну – две, три, четыре – недели джемин так его и не встречает. и все наваливается слишком резко, ему реально хреново до сумасшествия, потому что хуан как какое-то чертово наваждение – он везде. джемин думает о том, что конкретно проебался вообще-то, потому что выкинуть парня из головы не получалось никак: ни сессия, ни загруженный график на подработке – ему ничего не помогало. хуан ренджун со своими блядскими глазами, тихим голосом и полным насмешки взглядом разбил и потоптался сверху по бетонной стене чужого безразличия, которая, как оказалось, была стеклянной. джемин дает себе слово, что эта пятница станет последней. едет без надежды, заказывает приторную виски-кола и не надеется. музыка становится навязчиво громкой, время клонится к трем часам ночи, голова раскалывается безумно и хочется домой, спать и забыть уже тихие переливы чужого голоса, когда… - сигареты не будет? на оборачивается и застывает изваянием, потому что перед ним другой человек. тот же самый, но совершенно другой; мягкая серая толстовка, в которой утопает тонкое хрупкое тело, растрепанные, без намека на укладку волосы, лицо без грамма макияжа. джемин хочет разбить голову о барную стойку, потому что он ошибался, сука, так сильно ошибался. - разочарован? – фыркает младший, тыкая соломинкой в лед в своем бокале. – я, оказывается, совершенно обычный. джемин усмехается криво и качает головой. и думает о том, что план на одну ночь теперь не сработает – ренджуна хотелось себе на постоянной основе. - на джемин, - произносит он вполголоса, когда они стоят в темном проулке за клубом. - тебя же не интересуют малолетки, - ренджун говорит будто безразлично, словно чужие слова совсем не задели и не разъедали кислотой внутренности весь этот месяц. – странно, потому что донхёк сказал, что ты приходишь слишком часто и теперь без своего друга. осмелюсь предположить… джемин прерывает его тихим смехом и тушит сигарету об обшарпанную кирпичную стену, чувствуя какое-то странное облегчение впервые за последнее время. джемин смотрит на ренджуна внимательно, впитывая, выжигая на сетчатке каждый жест, каждую эмоцию на красивом лице. на джемина откровенно кроет и джено сейчас злорадно посмеялся бы но джено здесь нет; только он и хуан ренджун, и джемин сам себя проклянет, если проебется прямо сейчас. ренджун смотрит на него немного озадачено, а потом усмехается в ответ на чужой смех и тушит сигарету носком тяжелого ботинка. этот персонаж странный, хуану совсем непонятный. он задел его самолюбие месяц назад, и ренджун совсем не злопамятный, чаще всего он забывает подобные ситуации через пару минут, но этот человек засел на подкорке и не хотел уходить. а донхёк сказал, что джемин его ищет, потому что спасибо, ли джено. все, чего хотел ренджун – посмотреть в чужие глаза и понять, какого черта они преследуют его уже месяц. спросить у самого себя, в первую очередь, почему?.. так зацепил, постоянно снится, не вызывает глухого раздражения, только нездоровый интерес и желание стать ближе. и прямо сейчас, стоя напротив предмета постоянного наваждения, ренджун не может задать ни одного вопроса, лишь слушать приглушенный низкий смех. - кстати, - внезапно произносит ренджун, когда они уже стоят у его подъезда, а горизонт начинает мягко светлеть. – мне девятнадцать. тяжелая дверь подъезда закрывается перед носом джемина, который хочет смеяться в голос – я все равно старше. * джемин слушает переливы капели за окном, где постепенно заходится новый день, проникая желтым солнечным светом в небольшую захламленную комнату. на перебирает темные волосы ренджуна, путает пальцы в смоляных вихрах и разглядывает созвездие родинок на точеном плече. на проводит пальцем по бордовым меткам вдоль позвоночника, поражаясь контрасту с белоснежной, почти прозрачной кожей, под которой проглядываются хитросплетения вен и сосудов. ренджун бормочет что-то в подушку, просыпаясь. переворачивается на бок, щурит один глаз и хмыкает, глядя на растрепанного джемина. - сталкер. на смеется и проводит кончиком носа по чужой шее, оставляя легкий поцелуй на подбородке. ренджун мычит и почти урчит, словно маленький приласканный котенок, и джемину плохо, потому что с этим человеком в руках себя держать совершенно невозможно: у джемина, во всяком случае, не получается. он опрокидывает младшего на лопатки, устраивается между разведенных худых бедер и чувствует, как тонкие лодыжки смыкаются у него на пояснице, плотно прижимая к теплому разнеженному телу. - невероятный. джемин целует мягко, почти невесомо. чувствует холодные тонкие пальцы у себя в волосах и млеет от легких прикосновений. все это нереально, противозаконно, и на думает о том, что однажды сойдет с ума рядом с хуан ренджуном, а, может быть, уже сошел и его вовсе не существует. но как без ренджуна – джемин уже не помнит, будто он всегда, с рождения рядом был; прижимал к себе, путался пальцами в волосах и целовал до упоения сладко. - сегодня первый день весны, кажется, - шепчет на, целуя за поалевшим ухом. - на тебя поэтому напало романтическое настроение? – хмыкает хуан и стонет прерывисто, когда джемин проникает одним слитым движением, приятно до падающих комет под закрытыми веками. ренджун прикусывает солоноватую кожу на чужой шее, впивается короткими ногтями в широкую спину, бередит воспаленные узоры, оставленные прошлой ночью, и задыхается стонами и чужим именем, забывая собственное. с джемином по-другому не получается – он по венам и под кожей с той самой ночи, когда они впервые посмотрели друг другу в глаза. в небольшой комнате под самой крышей песчинки пыли кружат хоровод в теплом солнечном свете, что проникает сквозь щель приоткрытых штор, воздух раскален до предела и ренджун забывается в громких стонах, ритмичных движениях и глубоких поцелуях, от которых под кожей разливается концентрированная нежность и бесконечная любовь. - я люблю тебя. и это странно пиздец, потому что джемин внезапно говорит на китайском, и так чисто, что ренджун хочет умереть, потому что ему настолько хорошо, что плохо. он бормочет тихое идиот в чужое плечо и сам себя ненавидит, потому что под закрытыми веками жжет соленая влага, а сердце долбит с сумасшедшей силой, еще секунда – и раскрошит ребра в мелкую крошку. джемин улыбается, ложится рядом и целует влажный висок, утирая мокрые дорожки под влажными ресницами. - знал бы, что встречу тебя, никогда бы в жизни не пошел с чэнлэ и джисоном в этот чертов бар, – ренджун прячет пылающее лицо в чужой груди, плавится украдкой от легких прикосновений к волосам и шее, и не хочет, чтобы это утро когда-либо заканчивалось. - но ты же встретил, - фыркает на. – а потом пришел еще раз. - это все потому, что тебя малолетки не интересуют. - на самом деле, это не так, - хмыкает джемин и целует темную макушку. – я просто дразнил тебя. ренджун запрокидывает голову резко, ударяя макушкой по чужому подбородку, и смотрит в глаза напротив, в которых расплавленная карамель напополам с щемящей меж ребрами нежностью растоплена. шутка читает он в чужом взгляде и хочет убить на джемина и поцеловать в одинаковой степени. хуан целует чужие губы коротко и шепчет еле слышно, деля одно дыхание на двоих: - попизди, на джемин. джемин усмехается и чувствует себя самым счастливым человеком на земле. иначе не получается, когда хуан ренджун смотрит вот так вот, прямо в глаза, внезапно улыбается, почему-то очень счастливо, и произносит еле слышно на своем идеальном китайском: - люблю тебя, нана.