Корона Веселого Роджера.

Аомине нервно мерил шагами капитанскую каюту. Пол под ногами мужчины едва не дымился. — Черт…. Я забыл допросить их и лег спать, как только мы отплыли на безопасное расстояние. Его старпом, Коске, устало вздохнул, следя за ним. — Ты все сделал правильно, капитан. За что ты на себя якоря вешаешь? Правильно не правильно — неважно. Момент упущен и теперь, пирату оставалась лишь придумать новый план. Вчерашняя вылазка изрядно потрепала его и без того расшатанные нервы, он не выспался, устал и плохо соображал. Одно утешало — погоня за той девчонкой выдалась хорошей. Даже слишком хорошей, но сейчас мысли мужчины были заняты не этим. Эта троица в состоянии аффекта могла многое сказать, а он не использовал этот шанс в полной мере. Вот что беспокоило Аомине, хотя нет — это оплошность лишь слегка раздражала его. Дайки замер около массивного стола — только для того, что бы садануть по его поверхности кулаком. Дерево жалобно хрустнуло, а до этого мирно покоящееся перо, подпрыгнула вместе с чернильницей и бумагой. — Капитан, возьми яйца в кулак. Мы и из не таких дерьмо выбивали, а тут какие-то дворянки и солдатик. — Мы не можем поднять руку на женщин. — Аомине резко развернулся. — Я не позволю этого. А солдат не обладает государственной информацией касательно внутренней политики. — Послушай… — Старпом пригладил блондинистую шевелюру, тяжело поднялся и подошел к взвинченному капитану. — Если ты не успокоишься, то точно ничего не добьешься. Они ведь женщины… От неожиданно-возникшей идеи Дайки, едва не перевернул стол и уставился Вакамацу в глаза. — А знаешь что… ты прав. Женщины… — Ну вот. — Расплывшись в улыбке, блондин похлопал друга по напряженному плечу. — По твоей физиономии все понятно. Кого берешь, черненькую или беленькую? Как по мне, лучше беленькая. У нее такие формы… — Коске… — Едва сдержав смешок, мулат довольно сощурился. К нему снова вернулось уже столь привычное спокойствие. — Да. Баб у нас давно не было, в бордель заскочить не успели, но клешни особо не распускай. Сначала выбираю я. — Отлично, капитан. — Мысленно, Коске все же обрадовался тому факту, что капитан немного расслабился. — Леди заперты в трюме, а солдатик без сознания валяется в каюте под надзором Такао. Кажись, тогда я сильно его приложил. Интуиция все же не подвела ни Софи ни Кетлер. Жуткое чувство чего-то ужасного не покидала обоих еще со вчерашнего вечера. Ложась спать с обеспокоенно колотящемся сердцем, они просто отмахнулись от столь нежеланной тревоги, но и в мыслях не могли представить, что все обернется настолько резко — ломая все. Кетлер была в ужасе. В голове юной принцессы засела одна страшащая сердце мысль — не нужно было надевать черное платье. Нет, она не питала злобы или же обиды к Софи, что заставила нацепить ее этот кусок материи, но и не осмеливалась отрицать теорию приметы. Девушка и представить не могла, что такая маленькая шалость могла повлечь за собой столь серьезные и не менее опасные последствия. Толстые веревки, что змеёй опутали ее руки и ноги, болезненно впивались в нежную кожу своей грубой материей — причиняя не малый дискомфорт. Все попытки перевернутся на бок, встать или же элементарно приподняться причиняли боль, хотя, Кетлер волновало не это. Ее воспоминания обрывались в спальне. Как только один из преступников зажал ей рот чем-то пропитанной тряпкой, сознание бабочкой упорхнуло из девичьего тела и теперь, несчастная не могла понять где находится. Одно утешало принцессу величайшей династии — ее телохранительница, фрейлина и подруга была рядом с ней, это хоть как-то успокаивало. Софи очнулась раньше своей госпожи. В отличии от Кет, что ни разу не была на борту корабля, де Лакур быстро поняла, что их заперли в трюме. Быстро оглядев просторное помещение, девушка позволила глазам привыкнуть к мраку, чью непроглядную пелену нарушали маленькие просветы между досок палубы. Практически вся площадь была заставлена бочками, как она догадалось с пресной водой и выпивкой, и провиантом, что был аккуратно сложен в небольшие деревянные ящики. Редкая опрятность для пиратов. Поморщусь от резкой боли в затылке и конечностях, Софи обессилено сползла вниз по дубовой стене и безвольной куклой свернулась на полу. Пережитый ужас давал о себе знать. Воспоминания, подобно бурному потоку тут же захлестнули девичье тело и теперь, несчастную трясла крупная дрожь. Софи было страшно. Она и помыслить не могла, что же теперь их ждет и что заставит пережить разгневанная судьба. Пираты — непредсказуемые люди. Не раз слушав рассказы Киеши, де Лакур понимала, что может быть уготовано двум беззащитным девушкам на борту корабля, где большую часть экипажа составляли мужчины. Но не только это терзало ее душу. Кагами — Софи и представить боялась, что с ним стало. — Ммм! — Из раздумий, белокурую особу вывело обеспокоенное мычание Кетлер. Девушка изо всех сил пыталась перегрызть полоску ткани, что не давала ей спокойно говорить, но разве такую толщину перекусишь? — Ммм! — Тут же попыталась ответить Софи, но грубая, мокрая от слюны материя, служившая ей кляпом, не дала этого сделать. На палубе послышались множество тяжелых шагов. Пират, отоспавшись, вышли на палубу и весело переговариваясь и смеясь принялись выполнять свои обязанности, повязанные на них капитаном. Доски то и дело скрипели под их подошвами, тем самым заставляя слабый свет каждую секунду меняться и мелькать. Толстый слой пыли, что поднялся в воздухе и оседал в носу, заставляя несчастных пленниц чихать — явно говорил о том, что джентльмены удачи решили начать свои будни с уборки. Так продолжалось несколько часов. Софи и Кетлер, неволь вздрагивали каждый раз, как только их чуткий слух улавливал смех или же скрип люка, ведущего в их персональную камеру. Казалось, это никогда не кончится и им суждено сгнить в этой пугающей темноте, но громкий режущий слух скрип и грубый гортанный мужской голос тут же дали красноречивый ответ на все их вопросы и терзающие души вопросы. — Добрый день, миледи. — Напряженно вглядываясь в темноту, девушки смогли различить два мужских силуэта, что по мере своего приближения становились более видимыми. Во мраке сверкнула яркая искра и спустя пару секунд, влажную сырую пустоту озарил теплый свет, исходящий от лампы, внутри которой горела свеча. Света было мало, но этого вполне хватило, дабы девушки смогли углядеть своих мучителей. Со свистом втянув воздух, Софи испуганно подалась в сторону. Шрам, тянувшийся от скулы до подбородка, смуглая кожа и хищные глаза — цвета хмурого неба, тут же всплыли в памяти с новой силой — это ее палач, мужчина чуть не лишивший ее жизни. Кетлер тоже испуганно взвизгнула и игнорируя сильную боль в запястий отползла в сторону. В отличии от Софи, второй мужчина был ей знаком, ведь именно он был первым, кто ввалился в ее покои и скрутил, лишая возможности сбежать. Синяки, оставленные его широкими ладонями, все еще болезненно пульсировали, как бы намекая на печальный исход в случаи неповиновения воли их обладателя. — Спокойно, леди. — Успокаивающе проговорил Дайки, садясь на корточки напротив испуганных женщин. Жестом, он приказал старпому молчать и на удивление тот послушно отошел в сторону, подперев плечом гору бочек стоящею неподалеку. — Если будете вести себя так, как я скажу — вы не пострадайте. Обещаю. Дождавшись утвердительного кивка обоих девушек, он довольно ухмыльнулся. Окинув пленниц долгим изучающим взглядом, Аомине непроизвольно хищно облизнулся, остановив свой взор на пышной груди юной де Лакур. Мысленно ругнувшись, мужчина в очередной раз вспомнил, что уже как месяц не видал женского тела. Какая же ирония судьбы, что именно в этот момент, «Госпожа Фортуна» подкинула уму девчонку, что безусловно соответствовала его вкусу. В отличии от Коске, что чуть ли не буквально пожирал хрупкую принцессу взглядом, Аомине ценил в женщине именно большую грудь. Мысленно, мулат усмехнулся собственным грязным мыслям, но уверенно выкинул их из головы. Сейчас ему не до плотских утех, хотя мужчина не сомневался, что в скором времени одна из пленниц согреет его ложе. — Спокойно. Не кричите и не брыкайтесь. — Кивнув в сторону насмерть перепуганной Кетлер, Аомине молча отдал приказ вытащить ей кляп. — Я просто хочу поговорить. — К…Кто вы? — Не узнавая собственного голоса, Кетлер неуверенно залепетала игнорируя насмешливый взгляд белокурого мужчины. Тонкие струйки ее собственной слюны засохли, та как атласные ленты не впитывали влагу и теперь, избавление от прилипшей материи принесло некую боль. Ей казалась, что еще немного, и ее голосовые связки просто не сомкнутся от переполняющего ее страха. — Как вы уже догадались, миледи, мы пираты.- Хмыкнув в ответ, Аомине по-хозяйски провел кончиками пальцев по нежной девичьей коже, от бедра до голени, с нескрываемым интересом наблюдая за реакцией де Лакур. То, как она испуганно поджала ноги, лишь позабавило его, заставив либидо тут же откликнутся. — Я –капитан этого судна. Аомине Дайки. А это, — Он кивком указал на старпома, что удобно устроился напротив Кетлер. — Мой старпом — Вакамацу Коске. — Спокойно, птичка. — Заметив, что Кетлер вот-вот потеряет сознание, Коске несильно тряхнул ее за плече приводя в чувство. — Мы не кусаемся, почти. Мы зададим вам пару вопросов, на которые вам желательно ответить, иначе, последствия могут быть весьма плачевными. — И так, мисс Кетлер. Вы ведь в курсе, что ваш отец подписал бумагу, предоставленную Акаши, в которой было начеркано соглашение сотрудничать с пиратами? Кетлер не ответила. Она лишь плотнее сомкнула пухлые губы и кинула мимолетный обеспокоенный взгляд в сторону Софи, ища поддержки. Завидев твердую решительность, что с трудом вытесняла испуг в алых глазах подруги, она отрицательно покачала головой. — Я ничего не ведаю о деяниях моего отца. Прошу, не спрашивайте меня о политике. Я ничего не скажу. — Как мило. — Тихо хохотнул Вакамацу и как бы невзначай прижал перепуганную Кетлер к стене. — Ты хорошо подумала над ответом, птичка? — Может, подружка будет сговорчивей? — Аомине прекрасно знал, что так просто Кетлер не выдаст ему государственные тайны. Ее воспитание было построено на простой истине — все, что касается семьи и государства, обсуждениям не подлежит. Мулат был связан по рукам и ногам, ведь не имел права причинить вред принцессе Англии и обязывался доставить ее в целости и сохранности. Но ведь, никто не отменял рычаги иного давления. Рывком притянув к себе Софи, чье сопротивление вряд ли бы помогло из-за веревок, Дайки прижал насмерть перепуганную девушку к себе бедрами. Тонкое ночное одеяние, что покрылось плотным слоем пыли и теперь вряд ли походило на белую ткань, предательски задралось, оголяя излишне худые девичьи ноги. Зафиксировав их так, дабы не мешались, ибо жертва отчаянно брыкалась, мужчина придавил ее рукой к полу за плечо. Он скорее игрался, нежели пытался прервать столь слабенькое сопротивлении. Оно не раздражало его, наоборот, лишь распаляло и подстегивало действовать дальше, но Аомине понимал, что нужно действовать медленно, дабы оказать правильный эффект на принцессу. Она ведь, дорожит своей подругой. Мучительно медленно, под пристальным взглядом старпома и не на шутку перепуганной за подругу Кетлер, мужчина развязал кляп. Вытаскивая материю, Дайки хитро сощурился. Тонкая цепочка слюны, что тянулась от пухлых губ до кляпа заводила не на шутку, изголодавшегося по женщинам мулата, но он стойко терпел эту сладкую пытку, позволяя себе лишь любоваться своей пленницей. — Я… — легкий хрип, появившийся из-за недосыпа и долго молчания, вырвался из груди Софии. Кетлер было хотела крикнуть, но массивная рука старпома не позволила ей этого. Коске с силой притянул ее к своей груди, заставляя смотреть за происходящим. — Я ничего не скажу. Ничего незн… А?! Схватив ее за копну белых, как первый снег волос, Дайки притянул девушку лицом к себе и угрожающе зарычал, почти соприкасаясь с ней устами: — Вы хорошо подумали, миледи? Не спешите. — Свободной рукой, мужчина несильно сжал ее подбородок заставляя смотреть себе в глаза. София кожей ощущала его давление и невольно задрожала в его руках, благо, капитан отпустил ее волосы и теперь придерживал пленницу за талию. Де Лакур отчаянно упиралась ладонями в крепкую мужскую грудь, но ее жалкие потуги не увенчались успехом. — Давайте попробуем еще раз. — Я… я ничего не знаю! — Взмолилась девушка, чувствуя, как собственная психика начинает трещать по швам. Она боялась происходящего, боялась мужчины, что сидел напротив, боялась себя. Да, девичье сердце болезненно сжалось, понимая, что его обладательница вскоре не сможет совладать с собственными эмоциями. Они подобно вулкану, скапливались с неимоверной скоростью грозя взорваться в любой момент искристым фейерверком. — Прошу, хватит! — Чудом избавившись от руки старпома, хотя тот и не особо старался удержать девицу, Кетлер взмолилась к своему мучителю. Она уже была на пределе. Сознание угрожающе покачнулось, предупреждая, что черные круги перед глазами послужат лишь началом.– Она ничего не знает! Прошу вас, смилуйтесь! Хватит! Слезы, градом покатились из глубинны небесно-голубых глаз девушки. Кетлер уже не ничего не видела из-за этой мокрой пелены. Окружающий мир потерял свою четкость, очертания, даже цвета, освещенные тусклым светом свечи и те, слились в одну сплошную цветастую ряб. Софи уже не сопротивлялась цепкой хватке пирата, ведь смысла не было. Он сильней не только физически, но и морально. Хотя последний критерий можно было оспорить, ведь на данный момент де Лакур была сломлена. Похищение, домогательство со стороны пирата, страх — все это тяжким непосильным грузом легло на хрупкие девичьи плечи. Софи понимала — ее душа истощена и сейчас никак не могла дать отпор этом гаду, пускай даже в словесной форме. Обмякнув в сильных руках пирата, она обессилено уставилась в стену. Все резко потеряло смысл. София уже не слышала ни мольбы перепуганной принцессы, ни грубого голоса мучителя — все застыло, напоминая своей тишиной кристально-чистую морскую гладь. — Кажется, ты переборщил, Дайки. — Подняв отчаянно сопротивляющеюся Кетлер на руки, Коске презрительно хмыкнул. — Какая строптивая… — резко перекинув связанную девушку на плече, он по хозяйски провел ладонью по гладкой, словно жемчужной коже бедра и довольно сощурился. Мужчине нравилось ее сопротивление, что опасно балансировало на тонком лезвии истерики. Коске, считал женщин существами момента. Он часто сравнивал их с морским ветром, ведь они столь же изменчивы и вольны в своих желаниях. Женщины живут эмоциями, чувствуют сердцем, а ни холодной головой и доводами рассудка– вот, что наделяло их такой притягательностью в его мыслях и доводах. Данная девчонка — яркий тому пример. Аомине не стал реагировать на слова товарища. Сейчас его внимание приковала маленькая хрупкая фигурка, что в секунду ушла в свои внутренние грезы и напрочь игнорировала реальность. Он знал, что не сломал ее. Скорее, Дайки интуитивно ощущал, что это лишь затишье перед грядущей бурей. Мужчина усмехнулся самому себе и молча поднял де Лакур на руки. Та лишь слабо фыркнула, выказывая свое отвращение к его действу, но не посмела вырываться — не видела смысла. — Знаешь, — инстинктивно прижав свою ношу к груди в защитном жесте, Аомине проигнорировал писк Кетлер и направился к выходу из трюма. — Я не хочу ее сломать.

-XXX-

Акаши зверел с каждой секундой. Ничего не вещало беды в это прекрасное солнечное утро. Сейджуро проснулся в добром расположении духа, даже гостевая комната в поместие графа Кристофера не напрягала его, скорей, расслабляла и вызывала чувство столь пьянящего умиротворения. Сколько бессонных ночей он провел за неизменными пером и чернилами? Сколько лун ломал голову над коварным планом мести? Пожалуй, он и сам не знал, но сегодня все словно заиграло яркими красками. Расцвело, засияло как никогда прежде заставляя, казалось бы, уже заледеневшее сердце биться. В этот день, его и Кетлер должны были обвенчать в белой церкви, что величественной горой возвышалась в самом сердце «Святой Фортуны» и освещала земли искристой россыпью света, играющего на вершине золотых куполов. Церковный звон бы отбил ровно тринадцать ударов, по окончанию которых, он — Акаши Сейджуро, стал бы прямым наследником английской короны. Всего пару часов оттесняло юного графа от столь желанной власти, но мужчина наслаждался этой сладкой периной ожидания. Словно истинный гурман, он смаковал предвкушением новой еще не испорченной жизни. Его и Кетлер связали бы незримые духовные цепи клятвы, которые граф с удовольствием порвал бы при первой возможности. Клятва, брак, Господь — все это было одной сплошной декорацией. Брак — для Сейджуро это не единство сердец как для юной принцессы, это лишь формальность открывающая ему путь в великий мир полный власти, богатства и столь сладкой силы превосходства. Акаши погряз в собственных грезах о троне и не намеревался отступать от их реализации, но никак не ожидал, что лишь одна фраза юного ганца заставит рассыпаться его «карточный» мир. — Сволоч! — Рявкнув что было силы он схватил насмерть перепуганного юнца за грудки и одним размашистым действом, припечатал того к холодной каменной стене. Моментальная вспышка гнева оказалась выше сил Сейджуро. Она взяла верх над разумом, но в секунду отступила, будучи подавленна жесткими доводами рассудка мужчины. — Тебе бы лучше мягко сказать об этом Джерому, а то он с нас сем шкур спустит. Скрипя зубами от досады, юный граф восточных земель отпустил несчастного и громко хлопнул дверью, оповещая других о своем пробуждении. День, недавно играющий яркими красками теперь, в мгновения ока обратился в мрачную обитель пепла. Как он мог так просчитаться? Как мог забыть о Гарсии, что не первый день божий скалит на него клыки и натравливает своих цепных пиратов? Нет, Акаши не сомневался, что это дело рук короля смертников — Гарсии. При мысли о пиратах, мужчина еще больше взбесился, но не подал виду. Он оставался внешне спокойным, контролировал свое духовное равновесие как цепного пса и уверенной поступью ступал к желанной цели. В Сейджуро уже жила уверенность в том, что Джером де Лакур уже накинул дюжину удавок на шею несчастного графа, иль же вспорол тому брюхо — словно свинье, пришедшей на убой. За кованной дверью он застал столь ожидаемую картину бытия. Джером, не стесняясь того факта, что он гость, спокойно рассек губу насмерть перепуганному Кристоферу. Сейчас, белокурый статный мужчина напоминал гордого и опасного волка, что с вожделением жаждал сомкнуть стальные челюсти гнева на шее виновника происшествия. Хотя, Акаши больше поразила выдержка этого мужчины в данный момент. де Лакур потерял единственную дочь, но в его стане не было ни намека на панику иль же неудержимую жажду мести. Джером был спокоен, что не мешало мужчине давить на всех присутствующих силой своего духа. — Я… я не знаю, как так вышло, Джером. — Собравшись с духом, Кристофер нашел в себе силы встать и сесть напротив разгневанного мужчины. — За то я знаю. — Повернувшись в сторону Акаши, де Лакур поприветствовал его кротким кивком. — Надеюсь, господа, вы понимайте, в какой плачевной ситуации мы все оказались? Пару часов назад, принцесса и моя единственная дочь, в полном здравии грелись в своих постелях. Вы ведь понимайте, что я с вами сделаю? — В полной мере, месье. — В стане Акаши не было и намека на страх. Он не боялся этого великого бойца, но и не смел отрицать того факта, что уважал мужчину больше всех в Англии. Несмотря на свой шаткий статус и мутное прошлое, Джером не терял хватки, заставляя Сейджуро признать его довольно сильным конкурентом. — Я немедленно распоряжусь провести расследование и… — Молчи, сопляк. — Минутная слабость все же прорвалась на свет Божий и Джером, не сдержавшись, презрительно фыркнул. Граф Северных земель прекрасно знал о характере юного паршивца, знал о его амбициях, знал его отца и смутно догадывался о намерениях наследника левицы. Это пожалуй и играла ключевую роль в его отношении к юнцу. Джером не первый год жил в этом насквозь прогнившем мире, не мало людей повидал, знавал не мало боли и травящих душу предательств — таких лживых ублюдков он видел насквозь. — Я уже все сделал и без твоей помощи. Пока ты грел свой паршивый зад и отлеживался в мягких перинах своих покоев, я сделал все лично. — Быстро вы однако. — Равнодушно поведя плечом, Акаши спокойно сел напротив де Лакура. Кинув мимолетный взгляд в сторону насмерть перепуганного Кристофера, мужчина дозволил себе презрительную ухмылку. Слабость — страх перед сильным, а он и был силой равной даже правице короля. — Неужели ваши бывшие коллеги решили навестить вашу единственную дочь, Джером? Мысленно, Сейджуро возликовал. Не так-то просто вывести на эмоцию человека династии де Лакур, но он всего одной фразой заставил столь сильного мужчину вскипеть от ярости. Внешне, Джером оставался спокойным и невозмутимым, казалось, ледяное сердце графа даже не пропустило удара. Однако, от карминовых глаз не укрылись мельчайшие признаки раздражения — желваки мужчины эффектно колыхнулись под грубой кожей. — Стало быть, ты знаешь. — Иронично изогнув бровь, Джером кивком указал Кристофу на дверь и тот, словно послушная собачонка, кинулся в спасительную пустоту коридоров, плотно прикрыв за собой кованное изваяние. Де Лакур всегда знал, что Крис по своей натуре был трусливым мужиком, но что бы настолько…. Впрочем, графу было откровенно плевать. Откинувшись на спинку довольно удобного кресла, Джером окинул взглядом сидящего напротив юнца. — Не плохо. Признаться, я удивлен твоей проинформированностью на мой счет. — Вы лжете. — Спокойно констатировал Сейджуро. — Вы не капли не удивлены, просто насторожились, не желая огласки. Все мы знаем, что язык у Криса столь же длинный как и конский хвост. — Как самоуверенно. Еще совсем зеленый, а столько гордыни… Не боишься, что корона мозги придавит? — Как грубо. — А что такого, юнец? — Насмешливо хмыкнув, Джером выпрямил спину прекрасно осознавая свое превосходство над не опытным соперником. Нет, он не был горд и не возвышал себя над другими — просто был осторожен. — Не приятен сленг? А мне казалось, что скупая «Верных» тебя это не волновало, их говор даже пришелся тебе по душе. Не нравится пиратская компания? — Что вы. — Не колеблясь, Сейджуро, пусть и скрепя сердцем, ушел в оборону. Он прекрасно осознавал, что не сможет одержать верх в этой битве, ведь Джером умело намекнул на то, что крепко держит его за горло. Юный граф еще не нашел достойной управы на этого гордого морского волка, но был уверен — выть на свободе ему осталось не долго. Акаши прекрасно осознавал, что де Лакур если не боится, то опасается его. — Просто не ожидал от вас такого откровения. — В таком случае закрой пасть, щенок. Я дам тебе еще один шанс, но не из доброй воли. Я знаю, что пожалею о своем решении, но не могу предать Масаоми. Каким бы убдюдком он ни был, он оставался верен мне и короне. Жаловать мне его не довелось, но так и быть, спасу хоть сына. — Мужчина не смог не отметить изменения в лице Сейджуро — умело скрытый испуг. Верно, он знал о его деяниях: массовая скупка территорий, расширение связей, торговля, ну и конечно контракт с пиратской элитой. — Позволь дать тебе отцовский совет — бойся короны. Она тяжела для всех без исключения и вряд ли ты сможешь избежать ее проклятья. Ты ведь знаешь, власть меня не интересует и скоро я уйду в отставку дав волю всей преступности что сдерживал долгие годы. — Сомневаюсь. — Быстро взяв себя в руки, Сейджуро надменно хмыкнул. Да, Джером подловил его, но никто не отменял запасного действа. — Вы — человек старой закалки, Джером. Вы по своей натуре — хозяин и вряд ли ослабите поводки в своей псарне. — Какие тонкие намеки, молодой человек. Но ты прав — я животное. — Литые мышцы угрожающе забугрились под тонкой тканью рубахи, заставляя юного графа невольно затаить дыхание в ожидании последующих действий. — Поэтом, бойся меня вдвойне. — Хитро оскалившись, Джером склонился над Сейджуро и предостерегающе хмыкнул. — Мы ведь не знаем, когда я сомкну клыки на твоем горле. Если же это сделаю не я, будь уверен — другие справятся и без моей помощи.