Я больше не герой

31 июля 1995 года.       Сегодня Гарри Поттер впервые в жизни полноценно отмечал свой день рождения. И пусть не было гостей, зато было ощущение праздника. Гарри даже купил себе торт (задувая свечи, он мечтал, чтобы сбылось его заветное желание — перестать быть одному в целом мире) и подарок. Герой наконец-то посетил офтальмолога, правда маггловского, и теперь смотрел на мир через стекла новых очков. Гарри и не подозревал, насколько четче выглядит окружающий мир.       Кроме торта и покупки очков этот день мало отличался от предыдущих двух недель. Оставшись впервые один на один с собой, Гарри почувствовал свободу. Не было удушающего внимания гриффиндорцев, особенно семейства Уизли, не было и покрикиваний со стороны Дурслей.       Поттер от нечего делать начал читать. Открыв учебники за пятый курс, подросток понял, что ни черта не смыслит в школьной программе за четвертый курс. Это было не удивительно, он же готовился к Турниру трех волшебников и был освобожден от экзаменов. Книги за четвертый курс тоже оказались непонятными, рядом же не было Гермионы, которая без просьб рвалась подсказать, а не объяснить материал. В общем, к своему стыду Гарри начал с учебников за первый курс, материал он усваивал быстро, но все равно был недоволен собой.       — Чем же я занимался раньше? — задавал он себе вопрос.       В голове тут же появлялся образ профессора зелий, который с усмешкой проходился по умственным способностям ученика. Теперь Гарри понимал, насколько тот был прав (хотя по мнению Поттера, эту правду можно было бы подавать в более мягкой форме).       Вот и в день своего пятнадцатилетия Гарри читал книги (он совершил вылазку в Косую аллею и купил несколько дополнительных книг по интересующей его защите от темных искусств). И вот в одной из них он обнаружил интересную информацию о чтении мыслей и закрытии сознания. Не бог весть что, всего парочку абзацев, но Гарри понял, что его связь с Воландемортом можно будет прекратить. Юноша в очередной раз помянул нехорошим словом крестного и директора. Неужели нельзя было обучить его этой окклюменции? После таких размышлений настроение испортилось, и Гарри пошел на кухню готовить себе мясо.       Вечерело, а из подарков и поздравлений Поттер получил только очки (сам себя не поздравишь, никто не поздравит) и посылку от Дурслей. Опекунам видимо пошло на пользу расстояние между ними, а может дело было в спасении Дадли от дементоров (хотя в действительности родственники все еще пытались задобрить могучего колдуна), именинник решил не задумываться о причинах подарка. Семейство подарило ему теплый свитер («впору и неношеный», — удивился Гарри) и несколько кассет с фильмами.       А вот друзья так и ничего ему не прислали, более того, последнее письмо от них Гарри получал еще до отъезда Дурслей. К вечеру, правда, прилетела сова от Хагрида, добрый полувеликан прислал ему очередной шедевр кулинарного искусства. Надо было отметить, что торты Хагрид готовил действительно божественные. Чего он подался в лесники — лучше бы открыл свою пекарню. Пусть маги бы не оценили — домовые эльфы всегда под рукой, зато в маггловском мире смог бы развернуться, сначала привлек бы внимание своей внешностью, а потом оценили бы и его мастерство.       Перед сном национальный герой поупражнялся в беспалочковой магии. Для этого он выезжал куда-нибудь подальше от дома. Хотя тренировался — это громко сказано. Обычно Гарри в каком-нибудь безлюдном закутке произносил два-три заклинания и возвращался домой. Чувствовал себя он после даже такого маленького количества чар вымотанным, но с удовольствием отмечал, что скорость восполнения его магического резерва возрастает.       И не знал мистер Поттер, что каждый вечер его тренировки выдергивают на проверку нескольких авроров. Несчастные мужчины аппарировали на место колдовства не раньше, чем через полчаса (занятость, что поделаешь, да и авроров нехватка), стандартно проверяли ущерб от волшебства, которого никогда не было, и убирались обратно в участок.       Слишком мало волшебников колдовало без палочек, слишком энергозатратное занятие, а так как во всем пригороде такие маги не жили, то патруль продолжал списывать происходящее на чьи-то стихийные выбросы.       В ночь на 31 июля Гарри спал спокойным сном, это даже можно было посчитать подарком от Воландеморта. Но на следующую ночь сознание подростка и темного мага вновь объединились. Сегодня происходил сбор Ближнего круга Пожирателей смерти. Все собравшиеся были в масках, но Гарри пытался угадать, кто из этих магов кто. А еще герой чувствовал, что Воландеморт сегодня не в духе — конечно, тот всегда был не в духе, но сегодня особенно.       Гарри в последнее время научился отключаться от происходящего во сне, обычно там случалось или обсуждалось что-нибудь мерзкое. Вот и в этот раз герой выпал из реальности. А когда он опять решил посмотреть на мир глазами Воландеморта, то не мог поверить в происходящее. На полу перед троном Темного лорда лежал знакомый зельевар.       Глаза у Северуса Снейпа были закрыты, челюсти плотно сжаты, а сама поза была максимально скрюченной. Гарри не уследил, сколько «Круцио» получил профессор. А еще подросток не мог разобраться в своем отношении к происходящему: с одной стороны так и надо предателю: Гарри не сомневался, что Снейп продался Воландеморту, с другой стороны это был его учитель, дерьмовый, но все же учитель.       В итоге юноша так и не решил, что испытывает по этому поводу, все утро он раздумывал, за что он бы сам назначил «Круцио». Где та черта, за которой человек «достоин» подобного наказания? Его мысли прервал стук в дверь.       «Кто это может быть?» — забеспокоился подросток.       Он сегодня никого не ждал, у Дурслей был свой ключ. Парень напрягся, взял нож с кухонного стола в одну руку, палочку в другую — после того случая с дементорами Гарри достал палочку из сундука и носил с собой из комнаты в комнату в доме — и пошел к двери.       За порогом стоял мистер Уизли в своей вечно потрепанной мантии. Только вот что делает глава рыжего семейства на Тисовой улице? Не мог ли быть это кто-то под Оборотным зельем? Гарри помнил заветы прошлогоднего учителя ЗОТИ «Постоянная бдительность». А ведь даже она не спасла параноика Грюма от Крауча-младшего, поэтому Поттер решил не искушать судьбу и покинул дом через задний вход.       Мистер Уизли, так и не дождавшись никого, сошел с крыльца и направился к Арабелле Фигг. Старая сквибка ничего подозрительного в доме номер четыре не замечала. Следовало бы отметить, что эта женщина вообще мало чем интересовалась, за исключением своих кошек. Гарри она периодически видела этим летом, чего ей было достаточно, мистеру Дамблдору нужно было почаще проверять, насколько тщательно выполняют поручения его люди, а мисс Фигг он навещал последний раз лет семь назад.       Артур Уизли снова вернулся к дому, он должен был забрать мальчика-который-выжил в штаб квартиру Ордена Феникса на площади Гриммо. На этот раз мужчина вошел внутрь, не обнаружив никого внутри, он забил тревогу. Уже через полчаса на Тисовой улице рыскала кучка магов, но они даже не знали, с чего начать поиски героя.       Тем временем забил тревогу и Гарри. Некто пытался проникнуть в его дом под видом мистера Уизли. Поттер вышел через заднюю калитку с участка и вызвал Ночного рыцаря. Добравшись до Косой аллеи, юноша зашел на почту и отправил несколько сов своим знакомым: друзьями отныне он не считал никого. Предупредив, что ждать он их будет в кафе Фортескью, герой решил зайти в банк, чтобы снять немного наличных.       Еще через час Гарри Поттер встретился с Ремусом Люпином, который, прочитав сохатику нотацию, что нельзя было покидать дом на Тисовой, аппарировал их на Гриммо 12. Туда же уже вернулись маги, участвовавшие в его поисках на Тисовой.       Большинство из них смотрело на Гарри осуждающе, поступок героя одобрили только Грюм: «Правильно, парень, времена неспокойные нынче, всех проверяй», близнецы Уизли: «Ты крут, перебаламутил всех тут!», и как ни странно Северус Снейп — его одобрение выражалось в молчании.       Гарри было наплевать на чужое мнение, сегодня уже первое августа, если бы его тогда убили дементоры, то заметили бы его исчезновение только сегодня. За две недели труп сильно меняется, его бы просто не опознали! Да и он смог оценить поисковые работы в исполнении этого сборища магов: они бы в жизни не додумались его искать на том пустыре.       Еще Гарри отметил, что в этом мрачном особняке собрались все его друзья и знакомые. Все Уизли и Гермиона, как оказалось, проводили время в доме его крестного, в то время как сам Гарри должен был жить со своими родственниками магглами. И устроились тут все неплохо, стоит отметить. По крайней мере, Сириус выглядит намного лучше, ничем не напоминая того узника Азкабана, которым был в конце Гарриного третьего курса. Рон раздался в плечах, Гермиона округлилась в правильных местах, близнецы колдовали вовсю.       Кто-то гостил в этом доме, ночуя в шикарных спальнях и кушая прекрасную стряпню домовика: мальчик-который-выжил спустя час оценил кулинарные навыки эльфа Кричера — они были выше всяких похвал, кто-то все лето проторчал в нем, и лишь он, Спаситель Британии, был лишен комфорта и общения.       — Друг, нам запретили тебе писать об этом, — объяснял ситуацию Рон, но Гарри это не успокаивало.       Друг называется, сидел здесь и в ус не дул, вон как разожрался, даже намекнуть не мог о происходящем. С Гермионой все было ясно, для той авторитет взрослых был непререкаем:       — Гарри, ты не понимаешь, Дамблдор сказал, что это для твоей же безопасности, — она не извинялась, наоборот доказывала Гарри его неправоту.       А вечером Гарри поругался еще и с крестным. Как же его все задолбали с «это для твоего же блага». Послушать их, так они не живут, а только и успевают заботиться о его благе. И Гарри не выдержал и высказал все, что думает о своем благе и безопасности. Но кто его послушает… Ночью, спускаясь на кухню за водой, Поттер стал свидетелем неприятного для него разговора. Сириус жаловался миссис Уизли на поведение своего крестника.       — Молли, может газеты не сильно приукрашивают, может с Гарри не все в порядке? Он так изменился всего за два месяца, — сам подросток, стоящий в метре от беседующих за углом едва удержал себя в руках.       Сириус-предатель, а как еще назвать за подобные мысли крестного? А ведь сам Гарри на третьем курсе в Воющей хижине поверил в невиновность этого человека, но по себе людей не судят.       Кстати, о предателях, на собрании Ордена Феникса — так себя гордо именует эта толпа — он узнал, что Снейп — шпион в стане Воландеморта, и Дамблдор ему доверяет. Перед глазами снова встала картина с «Круцио» и зельеваром у ног Темного лорда. Подобная выдержка: он сам бы послал всех и не отправлялся бы больше на собрания к Воландеморту, вызывала уважение. А кроме уважения Поттер стал испытывать к зельевару чувство общности. Ведь этим летом из всех людей, находящихся в этом особняке, страдали лишь они двое.       Вот так вышло, что с первого августа 1995 года Гарри Поттер перестал ненавидеть Северуса Снейпа.