Doll Shop: Пристанище грешников

— Перед тем, как забрать его, ты должен спросить у этого создания, хочет ли оно пойти с тобой, — тихим монотонным голосом старец вот уже в который раз произносит эту до боли странную фразу и вновь сталкивается с непонимающим, в некоторой степени, даже скептическим взглядом простого смертного, коим, в данный момент, являлся молодой паренек, по виду, простой школьник.       Выбор мальца пал на, стоящую на самой дальней полке, фарфоровую куклу балерины, что с такой нежностью смотрела на белую розу, находящуюся в её тоненьких ручках. Школьник непонимающе хлопает глазами, но все же подходит к своей «избраннице» и от чего-то дрожащим голосом произносит: — Хочешь ли пойти со мной? — кукла, наверное, как и положено фарфору, уперто продолжает стоять на месте, даже ни разу не шелохнувшись. «Не пришло её время». — Она не ответила тебе, — как гром среди ясного неба, до слуха паренька доноситься голос старца, — Не ты её хозяин, поэтому я не могу позволить тебе забрать её, — школьник оборачивается к пожилому продавцу, продолжая глупо лупать глазами. «Это начинает раздражать». — Могу лишь дать тебе это, — вновь произносит он, протягивая мальцу шоколадное сердце, аккуратно упакованное в прозрачную фольгу. — Бери и уходи. Тебе здесь больше делать нечего.       Паренек берет в руки лакомство и, поклонившись, уходит прочь, отмечая про себя, что больше никогда не вернётся в этот странный магазинчик под названием «Doll Shop».       «А ты здесь и не нужен!» — проносится в голове старца. Он слышал все мысли этого юнца и с самого начала знал, что ему не дано спасти чью-либо душу. Он — лишь пустая трата времени. Но старому продавцу нужно было довести дело до конца. «Сердце он забрал, а значит забудет об этом месте и больше никогда здесь не появится». Он усаживается обратно за небольшой прилавок и прищурившись оглядывает каждую полочку своего магазинчика.       Его «Doll Shop» — пристанище грешных человеческих душ, отбывающих здесь своё наказание. Каждая фарфоровая кукла, хранимая в этом месте, — отдельный «сосуд», в котором и заключена душа грешника. Они люди обреченные на страдания, обреченные жить в вечном ожидании своего «предназначенного», который однажды сможет освободить их. Но ведь так можно прождать и вечность…       Небольшой колокольчик на двери неожиданно звякнул, оповещая о том, что в лавке старца вновь посетитель. И на этот раз это была молодая девушка, на вид лет двадцати. Завидев пожилого продавца, она учтиво поклонились, после чего прошла вглубь небольшого помещения, с нескрываемым любопытством оглядывая каждую полку.       Молодая особа не преследовала какой-либо цели заходя сюда, не собиралась ничего покупать, ведь никогда не проявляла интерес к подобным изделиям. Она лишь чувствовала, как некая неведомая сила, поселившаяся внутри, тянула ее сюда, как бы говоря, что именно сегодня, именно сейчас она должна быть здесь. И девушка пошла на поводу этих чувств, заходя в этот маленький кукольный магазинчик на окраине города.       Она шустро бегает глазами по бесчисленным стеллажам, каждый раз заостряя своё внимание на таких идеальных лицах кукол. Каждый штрих, каждый контур. «А их глаза… Неестественно красивые, но в тоже время такие живые (?)» — из раздумий вывел лишь немного хриплый голос старца, заставивший девушку обернуться. — Из моей лавки нельзя уйти ничего не купив. Выбери себе куклу, дитя. Да только ту, что подсказывает тебе сердце.       После слов старика, девушка вновь кидает взгляд на деревянные стеллажи. «Выбрать себе куклу?» — глаза мечутся от одной куклы к другой. Идеальные холодные лица фарфоровых сосудов не притягивают её внимания, а наоборот отталкивают, из-за чего девушка уже отчаивается найти для себя что-то. Но вдруг взор молодой особы улавливает какой-то непонятный предмет, находящийся на крайней полке между двумя другими куклами, одетых в такие вычурные наряды пастушки и гусара.       Подходит чуть ближе и натыкается взглядом на небольшую уродливую куклу. Что-то вроде марионетки, по виду напоминающую ей сказочное лесное чудовище. Но что самое странное, в отличии от других, она была деревянной: маленькое тельце, когда-то окрашенное в зелёный цвет и одетое в рваные лохмотья, длинные тоненькие ручки и ножки, непонятно как разрисованное лицо, на котором чётко были выведены лишь глаза. Девушка не понимала почему, но её привлекали именно они. «В них столько грусти и печали…». Сердце от чего-то бешено колотится, ноет. Руки тянутся к игрушке, но девушка вовремя одергивает себя. Немного поколебавшись она оборачивается к старцу и, ткнув пальцем в деревянную куклу, произносит: — Она.       Пожилой продавец с лёгким удивлением смотрит на это деревянное уродство, не понимая, как оно оказалось на полке среди других кукол. «Чёртово чудовище! Ему не место среди других душ!» — Ох, извини. Я не могу продать тебе это. Даже не знаю, как она туда попала. Давно пора выкинуть этот хлам, — старец хочет подойти, но девушка выставляет руку вперёд, как бы останавливая его. Молодая особа не понимает, почему чувствует некую угрозу нависающую над этой жалкой игрушкой. — Нет. Вы сказали мне выбрать, и я это сделала. Я хочу её. — она уверена и настойчива.       Старый продавец глубоко вздыхает и с уверенностью произносит заветную фразу. Во всяком случае он знает, что она все равно не сможет добиться ответа от этого чудовища. У него не может быть предназначенного. — Перед тем, как забрать его, ты должна спросить у этого создания, хочет ли оно пойти с тобой.       Девушка удивленно смотрит на старца, так до конца и не понимая, что ей делать. «Странный старик… То есть, я должна спросить куклу?!» Она медленно переводит взгляд на чудовище и подходит немного ближе, заглядывая в его разрисованные глаза: — Хочешь… пойти со мной? — неуверенно произносит она, протягивая к нему свою правую ладонь, будто бы сейчас он оживает и в ответ протянет ей свою маленькую ручку. Но кукла даже не дернулась. «А должна была?» — Он не ответил тебе, — тихо произнёс старец, а девушка, так и не опустив руку, переводит все такой же непонимающий взгляд на него. — Не ты его… «Что?! Этого не может быть! Как такое возможно?! У этой жалкой деревяшки больше не может быть хозяина! Как она…» — старик озлобленно смотрит на девушку, в то время как она, удивлённо уставилась на куклу чудовища, которое в данный момент, со скрипом, медленно положило свою деревянную ладошку в руку молодой особы.       Она дрожит, испуганно глядя на эту маленькую ручку с обшарпаными пальчиками, а после переводит взгляд на лицо куклы и ужасается ещё больше. С щелей его глаз лились слезы. «Настоящие слёзы… Она живая… Кукла живая!» — Это ничего не значит! Он останется здесь, а ты уйдёшь! — прошипел старец, тихо приближаясь к девушке.       Эта кукла нашла своего освободителя, чего не должно было случиться! Именно поэтому старик, как вечный хранитель этих «грязных» душ, обязан сделает все, чтобы эта жалкая кукла осталась здесь, а девчонка исчезла, навсегда забыв об этом месте. — Он ответил мне… — наконец придя в себя, произносит девушка. — Поэтому я забираю его! — проговаривает она, хватая с полки куклу, которая размером была чуть больше её ладони, и прижимает её к своей груди.       С каждым словом, с каждым действием молодой девушки, гнев в душе старца нарастал, в последствии окутывая небольшое помещение лавки в беспросветную тьму. От такого натиска игрушки на полках затряслись, а по всему магазинчику стал раздаваться тихий шепот, без умолку твердящий: «Беги!» И она послушалась. Сорвавшись с места, девчонка со всех ног ног бежит к выходу, прилагая огромные усилия, чтобы отворить эту чертову дверь.        От прекрасной солнечной погоды, которая стояла буквально двадцать минут назад, не осталось и следа. Наплевав на жалких людишек, на улице стал полоскал нещадный ливень, буквально заливая город своими ледяными слезами. Но девушке плевать. Выбежав на улицу, она лишь сильнее прижала игрушку к груди, и спрыгнув с каменных ступенек, с головой окунулась в холодную водную пучину.       Куда бежит? Не знает. Что впереди? Неизвестность. Она осознает лишь одно: нужно бежать от этого странного места, как можно скорее.

«Я не отдам тебя ему». «Глупая девчонка. Тебе не убежать от меня. Я все равно найду тебя…»